Безопасность
Соблюдение прав человека или обеспечение безопасности: что важнее?
Правозащитная проблематика уже давно отмечается высоким накалом дипломатической и политической борьбы. А вот такая область безопасности, как противодействие новым вызовам и угрозам*, (*Новые вызовы и угрозы (НВУ): для целей настоящей статьи рассматриваются угрозы безопасности личности, общества и государства, исходящие (при всей условности такого деления) с негосударственного уровня, то есть в большей степени относящиеся к уголовно-правовой сфере, - терроризм и питающие его насильственный экстремизм и радикализация общественного сознания; производство и незаконный оборот наркотиков; транснациональная преступность; морское пиратство; преступления в сфере применения информационно-коммуникационных технологий. ) считалась (да и сейчас считается некоторыми экспертами) деполитизированной - здесь государствам якобы легче договариваться. Но за последние несколько лет ситуация изменилась: проблема соотношения прав и свобод человека, с одной стороны, и мер по обеспечению безопасности - с другой, полностью вошла в конфронтационное поле. Это отчетливо проявилось на различных международных площадках (ООН, Совета Европы, ОБСЕ), на которых разгорались дискуссии о правах человека и их соблюдении в контексте борьбы с терроризмом, и некоторые государства использовали их в качестве инструмента политического давления. В этом смысле показательна линия США (да и всех западных стран), особенно после ее сравнения с реальным положением дел в указанной сфере.
В условиях неослабевающей террористической угрозы и усиления других угроз криминального характера многие государства, включая США, подверглись критике за низкую эффективность в выполнении одной из основных функций государства - защиты личности - и стали наращивать свой контролирующий, в том числе правоохранительный, потенциал. Это объективный процесс. И здесь, на самом деле, наметился определенный конфликт такой политики с правами человека в их либерально-демократической интерпретации.
Безопасность
Международное право и проблема обеспечения международной информационной безопасности
Влияние информационно-коммуникационных технологий (ИКТ) на все аспекты жизни человека, общества и государства трудно переоценить. Наряду с очевидными благами с точки зрения экономического, социального и культурного развития повышение роли ИКТ в современном мире неизбежно влечет новые риски для международной и национальной безопасности. Мир уже получил реальные свидетельства тому, что ущерб от применения ИКТ в целях, противоречащих Уставу ООН, а также в криминальных и террористических целях может быть сопоставим с наиболее разрушительными видами оружия. В список потенциальных «мишеней» для атак с использованием информационного оружия попадают не только информационные ресурсы сети Интернет, но и объекты критически важной инфраструктуры государств в сфере промышленности, транспорта, энергетики. При этом масштаб и технологический уровень подобного деструктивного воздействия неуклонно возрастают.
Острота угроз криминального, террористического и военно-политического характера в информационном пространстве признается всеми без исключения странами. Дискуссия о путях обеспечения международной информационной безопасности (МИБ) ведется международным сообществом более полутора десятилетий. На данном этапе ключевой проблемой представляется отсутствие полноценной международно-правовой базы, регулирующей деятельность государств в сфере использования ИКТ, в том числе и ее военные аспекты.
Изучением данных вопросов занимается Группа правительственных экспертов (ГПЭ) ООН по МИБ, которая создана в 2014 году в соответствии с российской резолюцией «Достижения в сфере информатизации и телекоммуникаций в контексте международной безопасности», принятой консенсусом в ходе 68-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН. Россия выступает автором данного документа на протяжении целого ряда лет. Наша резолюция неизменно получает консенсусную поддержку, при этом к списку ее соавторов с каждым годом присоединяется все больше стран (более 40 государств в 2014 г.).
ГПЭ ООН по МИБ созывается уже в четвертый раз*. (*Ранее в 2004-2005, 2009-2010 и 2012-2013 гг.) В 2010 году российское председательство в Группе завершилось принятием доклада, формулировки которого позволили заложить основу предметной дискуссии по МИБ. По оценке Д.Стоукс, австралийского эксперта, возглавившего ГПЭ в 2012-2013 годах, доклад предыдущей Группы «проложил дорогу» обсуждению наиболее актуальных проблем в данной области, включая военно-политические аспекты использования ИКТ1.
Мир вокруг нас
Политические детерминанты евразийской интеграции
Геополитический баланс, который сложился во второй половине ХХ века, был нарушен в начале 1990-х годов в результате распада СССР и исчезновения биполярной модели мира. Сегодня все чаще специалисты говорят о наступлении эры «холодного мира», в котором России отводится отнюдь не ключевая роль.
По мнению некоторых политологов1, постсоветский период чреват быстрой и целенаправленной реставрацией политической карты мира, сложившейся до Второй мировой войны и разрушенной в ее ходе. Другая точка зрения2обращает внимание не на изменившуюся геополитическую конфигурацию и расстановку политических сил, но на важность сохранения баланса, на необходимость последовательного развития демократии и международного сотрудничества для того, чтобы человечество в целом могло справиться с чрезвычайно опасными проблемами и глобальными вызовами современности.
Главным успехом отечественной дипломатии на закате советской истории стало подписание большого количества документов о взаимном признании, сотрудничестве и едином пространстве в разных областях социально-гуманитарной сферы сотрудничества в рамках нового регионального образования - Содружества независимых государств. Несмотря на ряд взаимных претензий и непонимания политики соседних государств, ряд стран СНГ успешно решают сложнейшие проблемы внутренней и внешней политики посредством участия в СНГ3. Вместе с тем глобализация и вытекающая из нее интеграция ускорили развитие сети наркотрафика, торговлю оружием, нескончаемый поток нелегальной миграции, увеличили угрозу терроризма4. Большинство целей СНГ в экономической сфере остались нереализованными. И только задачи СНГ в гуманитарной сфере успешно решаются посредством инструментов, которые созданы в Содружестве независимых государств.
Российский министр иностранных дел С.В.Лавров, выступая на международной конференции «Межкультурный диалог - системо-образующий фактор развития гуманитарного сотрудничества на пространстве СНГ», заметил, что «в практике межкультурного диалога первостепенную роль играют вопросы, касающиеся образования, молодежной политики, СМИ и миграции, а для стран СНГ - также все, что связано с общим культурным наследием»5. Эти слова подтверждают политическую линию России, которая нашла свое отражение в официальных документах МИД России: «Позиции и авторитет российского государства в мире определяются не только его военно-политическим весом и экономическими ресурсами, но и культурным достоянием народов Российской Федерации»6.
Мир вокруг нас
«Газовый конфликт» в отношениях России и Украины, разразившийся после государственного переворота в Киеве в феврале 2014 года, как никогда остро поставил вопрос о минимизации роли украинского транзита в транспортировке отечественного «голубого топлива» в Европу. Очевидно, что решение этой задачи, помимо строительства нового обходного маршрута - «Южного потока», лежит в плоскости наращивания мощности уже действующих транспортных коридоров, идущих в обход Украины, и прежде всего - недавно построенного «Северного потока».
Эта статья посвящена современной проблематике использования данной газотранспортной системы, ее экономической эффективности, а также перспективам выхода «Северного потока» на полную мощность на условиях его изъятия из-под запретительных положений «Третьего энергопакета» ЕС.
Трансбалтийский трубопровод: основные параметры и этапы строительства
Рассмотрим вначале базовые характеристики ГТС «Северный поток» и ключевые факты, связанные с его строительством.
Проект морского трансграничного газопровода на Балтике начал прорабатываться еще в конце 1990-х годов финско-российским консорциумом «North Transgas Oy». Впоследствии финский партнер из него вышел, и «Газпром» предложил освободившуюся долю немецким компаниям, с которыми давно и тесно сотрудничал, - «E.ON Ruhrgas AG» и «Wintershall Holding GmbH» (дочернее предприятие крупнейшего в мире химического концерна «BASF SE»). В 2000 году Еврокомиссия без проволочек, «авансом», предоставила проектируемому Северо-Европейскому газопроводу статуc трансъевропейской энергетической сети (Trans-European Network: TEN-E), то есть признала его одним из приоритетных европейских проектов в области энергетической инфраструктуры.
Мир вокруг нас
Международные газовые коллизии
Много уже было сказано и написано о том, что «сланцевая лихорадка», поразившая Соединенные Штаты, распространится на другие регионы и это негативным образом скажется на поставках природного газа традиционными экспортерами.
Например, есть мнение, что Катар, который на протяжении нескольких лет является мировым лидером по сбыту сжиженного природного газа (СПГ), потеряет прочные позиции на азиатском и европейском рынках. Аналогичные трудности на традиционных рынках предрекают «Газпрому». Однако звучат и другие мнения - о «сланцевом пузыре» и завышенных ожиданиях относительно экспорта из США. О рисках для одних потенциальных экспортеров и возможностях для других, а также о различных направлениях поставок «голубого топлива» и пойдет речь.
Из-за океана приходит вереница сообщений о том, что в ближайшей перспективе США, которые серьезно сократили объемы газового импорта, планируют увеличить производственные мощности и начать поставки дешевого «голубого топлива» за рубеж, США уже обогнали Россию, став самым крупным в мире производителем газа.
Вместе с тем, согласно прогнозам ряда экспертов, в более поздней перспективе европейцы и азиаты вслед за США могут заместить определенную долю ввозимого сырья собственным газом, добытым из сланцевых залежей.
Мир вокруг нас
Теоретические подходы к исследованию процессов регионализации и региональной интеграции
Глобальные трансформации, происходящие в последние десятилетия, оказали большое влияние на изменение конфигурации международного пространства. Глобализация и связанные с ней человеческая мобильность, размывание национальных границ, мощное развитие информационных технологий, транспортной инфраструктуры и т. д. существенно влияют на характер выстраивания отношений между людьми, транснациональными компаниями, организациями и государствами.
Значительно изменилась роль государств, считавшихся ранее «периферийными». Изменились и традиционные «кодексы поведения» на мировой политической арене, причем отмечается как появление новых позитивных тенденций развития, так и резкий откат к консервативным моделям ведения международной политики.
Сопутствующие глобализации процессы - регионализм и региональная интеграция - стали важным вектором развития макрорегионов в различных частях земного шара, направленного на сглаживание противоречий между макрорегионами и субрегионами, отдельными государствами через развитие экономических, социальных и гуманитарных связей, формируя тем самым целостное пространство. Сотрудничество государств является главным приоритетом в обеспечении политической стабильности, безопасности, экономического роста, социального и культурного развития.
В данной статье предпринимается попытка проанализировать основные теоретические подходы к изучению региональной интеграции и дифференциацию видов «сообществ безопасности».
Региональный вектор
Индия: итоги выборов и новая расстановка политических сил
Всеобщие парламентские выборы 2014 года в Индии, одном из самых влиятельных государств не только в быстро развивающемся Азиатско-Тихоокеанском регионе, но и на мировой арене, вызвали особый интерес далеко за пределами страны. Впечатляют не только количественные показатели избирательной кампании, но, главное, далекоидущие последствия ее результатов. В соответствии с Конституцией Индии, партия, завоевавшая большинство мест в нижней палате (Лок сабха, Народная палата), получает право выдвинуть своего претендента на пост премьер-министра, главу исполнительной власти, на ближайшие пять лет. Заметное оживление политической жизни в ходе подготовки к выборам, напряженная борьба основных претендентов стали отражением качественных сдвигов в обществе и расстановке политических сил, формирующих перспективы социально-экономического развития Индии.
Сложный фон избирательной кампании
Среди факторов, решивших исход выборов, прежде всего следует отметить ухудшение экономического положения страны. После рывка Индии в начале ХХI века, среднегодового роста ВВП 8-9 %, начавшийся мировой кризис привел к его резкому снижению из-за сокращения спроса на основные экспортные товары Индии. В предвыборном, 2013 году ВВП вырос на 4,9%, самый низкий показатель за последние 25 лет. По оценкам индийских экономистов, стране с быстро увеличивающимся населением необходим ежегодный рост экономики не менее 7%.
Острой социально-экономической проблемой остается массовая бедность. По данным Азиатского банка развития, к этой категории относятся почти 584 млн. человек, половина жителей Индии, по показателю бедности. По предложению Всемирного банка он был поднят с 1,25 доллара дохода в день на человека до 1,57 доллара за счет включения в перечень необходимых расходов платы за мобильный телефон, наличие которого, как подчеркивалось, имеет приоритетную социальную значимость в странах Азии1. Это типичный парадокс ХХI века - нехватка средств на продукты питания, чистую воду и другие повседневные нужды сосуществует с необходимостью владения одним из современных символов - мобильной связью. По оценке «Google», Индия принадлежит к странам с самыми высокими темпами ее распространения.
Региональный вектор
Исламистское обличье африканских военных конфликтов
Проблемы африканских стран, расположенных севернее экватора и южнее Сахары, оставались до недавнего времени в целом на периферии не только российского, но и мирового информационного и политического внимания.
Все изменилось 17 апреля 2014 года, когда боевики группировки «Боко харам» похитили из лицея в населенном пункте Чибок на северо-востоке Нигерии школьниц в возрасте от 12 до 17 лет, угрожая продать их в рабство. По данным полиции, 53 девочки смогли сбежать, 223 - остались удержанными в заложниках. Большая часть похищенных - христианки, но в сделанной 19 мая видеозаписи некоторые признались, что обратились в ислам1. Нападение на учебное заведение группировка объяснила тем, что «западное образование должно прекратиться, а девочки должны покинуть школу и выйти замуж».
Эта драма в Нигерии привлекла внимание мировой общественности к серьезно осложнившейся обстановке в странах африканского континента (особенно в Нигерии, Ливии и Мали), где вследствие радикализации исламистских течений, расширения баз транснационального терроризма и распространения наркотиков уровень насилия значительно возрос.
Тревогу вызывает то, что подобные действия осуществляются на фоне расширения масштабов общей конфликтности в Африке. Ее центральные и восточные районы превратились в места беспрерывного кровопролития, и там нет практически ни одного государства, которое не боролось бы либо с войной и политико-экономическим кризисом, либо с их последствиями. Перестало существовать с 1991 года как единое государство Сомали, ставшее символом «ничейной земли» и погрузившееся в непрерывную гражданскую войну, усугубленную пиратством, беспределом правящих на юге и северо-востоке страны кланов и радикальных исламистских движений. Хронической нестабильностью отмечено развитие Демократической Республики Конго, Республики Судан, Республики Южный Судан. В последние два года вооруженные конфликты охватили новые африканские страны - Мали, Нигерию, Чад, Центрально-Африканскую Республику; неустойчива внутриполитическая ситуация в Нигере.
Региональный вектор
Американский проект Транстихоокеанского партнерства и Китай
Инициатива Транстихоокеанского партнерства (ТТП) впервые была выдвинута Новой Зеландией, Сингапуром и Чили в 2003 году. После подключения к ней США в 2011 году этот концепт, существенно переформатированный по сути и расширенный по составу участников, рассматривается как сугубо американский. Он небезосновательно трактуется и как неотъемлемый - если не самый ключевой - элемент стратегического переноса центра тяжести США в регион АТР. Его часто рассматривают и в связке с симметричной по замыслу инициативой Трансатлантического партнерства между США и ЕС. Совокупности этих двух инициатив многие эксперты - с разной степенью убедительности - придают системообразующее, центральное значение для внешнеполитической и внешнеэкономической стратегии администрации Б.Обамы1.
ТТП планирует объединить страны трех региональных зон - Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР), Северной и Южной Америки. Объединение будет включать в себя существенно различающихся экономических игроков - по масштабу экономики, уровню индустриальности, методам управления, глобальной торговой вовлеченности.
Начиная с 2011 года переговоры о вступлении в ТТП вели девять стран: США, Австралия, Новая Зеландия, Малайзия, Сингапур, Вьетнам, Бруней,Чили, Перу. Позднее к переговорам подключились Канада и Мексика, а в 2013 году - Япония. Эти страны в настоящий момент - костяк, основной состав будущего партнерства. Предметно рассматривает возможность подключения Республика Корея, раздумывают Тайвань, Таиланд, Филиппины, но к переговорному процессу отмеченные страны пока не подключены. Соглашение является формально открытым для всех, и присоединиться к готовому соглашению могут любые участники. Считается, что все нынешние участники Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС) - а это на данный момент 21 страна - могут стать участниками проекта.
Соотносительные объемы торговых отношений США с нынешними и, возможно, будущими партнерами по ТТП на фоне «всей» американской торговли весьма иллюстративно представлены в следующей таблице.
Вехи истории
Из дневника российского посла в Белграде
В дни кровопролитных событий на Украине и массированной информационной и экономической атаки на Россию со стороны США и их саттелитов уроки свержения неугодного Западу режима Слободана Милошевича представляются весьма поучительными. Сам Слободан, кстати, предсказывал, что все, что применялось в отношении Югославии, достаточно скоро будет применено и против России - главной, по его мнению, цели американцев. Это время, судя по всему, пришло.
В качестве посла Российской Федерации я работал с Президентом СРЮ С.Милошевичем ровно шесть месяцев - от моего прилета в Белград 5 апреля 2000 года до его насильственного отстранения 6 октября. Неоднократно встречался с ним, его ближайшими сподвижниками, ведущими лидерами оппозиции и со своими западными коллегами. Неплохо знал и настроения простых людей, с которыми постоянно встречался в неформальной обстановке, в том числе совершая частые поездки по стране и посещая промышленные и сельскохозяйственные предприятия. Наиболее важные из этих встреч нашли отражение в моих записях бесед, часть из которых сохранилась в рукописном виде в моих архивах.
Перелистывая сегодня эти записи, я задаюсь вопросом, как, казалось бы, достаточно консолидированный режим, на протяжении многих лет сохранявший свою жизнеспособность, несмотря на развал большой Югославии, многочисленные этнические и религиозные конфликты, массовый наплыв беженцев из Боснии, Хорватии, а затем и Косова, переживший информационную войну и жесточайшую экономическую блокаду со стороны Запада, многомесячные массированные натовские бомбардировки и в целом пользовавшийся, как минимум, пассивной поддержкой основной части населения, вдруг в одночасье, без боя сдал свои позиции, поддавшись требованиям оппозиционных демонстрантов, отнюдь не представлявших всю страну.
ЗОВ БАЛКАН
Балканы всегда влекли меня, особенно Югославия. В студенческие годы, как и все, кто учился на факультете международных отношений МГИМО, я штудировал историю дипломатии, и особенно важно было изучать опыт работы российских дипломатов на Балканах. Когда в 1992-1995 годах после возвращения из очередной командировки в Северную Африку пришлось заниматься проблемами Закавказья и Турции, я нередко вспоминал то, чему нас учили на балканском опыте. Кавказ с его переплетением многочисленных этнических групп, политической взрывоопасностью, повышенным интересом мировых и региональных держав, несчетными проблемами самого разного свойства и постоянными подковерными интригами в былые годы русские дипломаты нередко сравнивали с Балканами, где всегда было неспокойно и где ни на кого полностью положиться было нельзя.
Вехи истории
Вопрос о присоединении Крыма к России (некоторые называют это возвращением или воссоединением), несомненно, один из главных на повестке дня России и Украины. Этот вопрос, будучи изначально сугубо внутренним делом советского государства, обрел международную значимость. Запад, обвиняющий Россию в скоропалительности проведения референдума среди населения полуострова и в быстроте реализации этого акта, очевидно, ни в коей мере не намерен сомневаться в такой же скоропалительности решения вопроса о передаче Крыма из состава России в состав Украины в 1954 году. Тогда это произошло без проведения какого-либо референдума вообще, при полном игнорировании общественного мнения как российских граждан в целом, так и самих крымчан в частности.
При этом сама аргументация союзных властей в пользу совершения этого акта, предназначенная для общественности, очевидно, серьезно разнится от той мотивации, которая двигала Н.С.Хрущевым и его окружением, когда они решили осуществить уникальный в истории государств мира дар части территории от одной союзной республики другой. Большинство исследователей вполне логично считают, что Хрущевым двигали сугубо политические причины. Достаточно вспомнить, что Хрущев и сблокировавшиеся вокруг него руководители партии сначала арестовали, а в декабре 1953 года казнили одного из своих главных соперников в борьбе за власть в стране - Л.П.Берию.
Позиции самого Н.Хрущева в Президиуме ЦК КПСС были недостаточно прочны, а такие фигуры, как В.Молотов, Г.Маленков, Л.Каганович и даже тот же самый герой недавней войны маршал Г.Жуков, были не менее популярными среди населения страны, среди коммунистов и, несомненно, весьма влиятельными в принятии политических и общеколлегиальных решений. Каждый из них мог представлять собой альтернативу Н.Хрущеву как лидеру великой страны, который для собственного политического и даже физического выживания должен был по возможности скорее укрепить свою личную власть путем опоры на лояльных и подконтрольных ему лиц.
Сделать это можно было за счет усиления позиций в Президиуме ЦК КПСС представителей или выходцев из второй по значимости союзной республики, из Коммунистической партии Украины (КПУ). А ситуация там для Н.Хрущева была непростая: имея много сподвижников на Украине, в силу специфики своей деятельности бывший первый секретарь КПУ не мог рассчитывать на их полную лояльность.
Книги и обзоры
Внешняя политика современной Франции
Весной 2014 года в свет вышла монография сотрудника Дипломатической академии МИД РФ Т.В.Зверевой, посвященная внешней политике современной Франции*. (*Зверева Т.В. Внешняя политика современной Франции: Монография. М.: Канон+ РООИ Реабилитация, 2014. 344 с.) На основе ее текста в июне 2014 года автором была защищена диссертация на соискание степени доктора политических наук.
Хронологически монография охватывает период с начала XXI века до июня 2012 года. Наибольший акцент сделан на изучении президентства Николя Саркози (2007-2012 гг.). Рецензируемая книга является не первой в отечественной историографии по выбранной теме. Российские политологи, историки, дипломаты уделяют пристальное внимание внешнеполитической деятельности французского государства. Так, за последние несколько лет были опубликованы труды Ю.И.Рубинского1 и Е.О.Обичкиной2, частично затрагивающие время правления Ширака и Саркози. Однако монография Т.В.Зверевой обладает рядом неоспоримых объективных преимуществ. Она вышла спустя два года после ухода Саркози из большой политики. За это время, прежде всего во Франции, появилось множество экспертных оценок, позволяющих лучше понять различные решения французского президента. К достоинствам монографии отнесем и анализ первых дипломатических шагов нынешнего Президента Франции Франсуа Олланда, чего в российской историографии еще не было. Отметим также, что в условиях резкого обострения отношений России с Западом экспертный взгляд на эволюцию внешней политики Франции, всегда имевшей особое мнение на развитие международных отношений, представляется очень актуальным.
Основное внимание в книге уделено двум главным направлениям французской дипломатии - европейскому и атлантическому (отношения с США и НАТО).
В истории Европейского союза первое десятилетие XXI века оказалось богатым на события. В 2004 и 2007 годах произошло пятое и самое крупное в истории европейской интеграции расширение. Вступление в союз сразу 12 стран, многие из которых еще недавно были частью советского блока и отставали по уровню экономического развития от ведущих западноевропейских держав, требовало коренных изменений внутри всей «единой Европы». Под руководством экс-президента Франции Валери Жискар д’Эстена специально созданный Конвент разработал проект европейской Конституции, призванной адаптировать ЕС к новым реалиям. Однако французское «нет» Конституции на референдуме в 2005 году стало неожиданным сюрпризом для всей Европы и для Франции. Автор справедливо отмечает, что отрицательные результаты референдума во Франции связаны с негативным отношением французского населения к резкому расширению границ ЕС, страхом перед увеличением масштабов иммиграции и, соответственно, безработицы, а также с тем, что «текст Конституции был сложным и громоздким» (с. 26). В определенном смысле французское «нет» стало реакцией граждан на усиливающийся процесс глобализации и страх перед потерей своей национальной идентичности.
Книги и обзоры
Американская ПРОвокация против глобальной стабильности
На рубеже второго десятилетия XXI века Вашингтон перешел к практическим действиям, нацеленным на слом стратегического баланса в мире, сдерживающего на протяжении полувека ядерные державы от масштабных военных действий друг против друга. В этой связи наибольшую опасность для человечества представляет реализуемая американская программа развертывания глобальной системы противоракетной обороны (ПРО), в выполнение которой втянуты теперь и страны НАТО. Главная цель этого натовского проекта - обнулить ракетно-ядерный потенциал России и Китая, являющийся основным препятствием на пути претворения в жизнь замысла альянса по установлению единоличного мирового господства.
Россия, безусловно, не может игнорировать нарастающую угрозу своим национальным интересам, которая сознательно создается военно-политическими кругами Запада. На протяжении многих лет она настойчиво убеждала США решить проблему ПРО сообща, на основе учета равной безопасности. В условиях, когда западные партнеры, судя по всему, не намерены прислушаться к голосу разума, России необходимо решить, какие ответные практические меры потребуется принять по защите собственных национальных интересов. По этому поводу в российском экспертном сообществе развернулась оживленная дискуссия, в ходе которой выявились диаметрально противоположные оценки эффективности создаваемой американской ПРО и, соответственно, возможной российской реакции на нее. В этой связи, как представляется, полезный вклад в формирование общенационального консенсуса в отношении характера и масштаба угрозы натовской ПРО и путей ее снятия призвана, на мой взгляд, внести монография В.Козина «Эволюция противоракетной обороны США и позиция России»*. (*Козин В.П. Эволюция противоракетной обороны США и позиция России. М.: Российский институт стратегических исследований. 2013. 384 с.) Ее автор - советник 1-го класса МИД РФ в отставке, ныне консультант директора РИСИ, член-корреспондент Российской академии естественных наук, член Экспертного совета Межведомственной рабочей группы при администрации Президента Российской Федерации по взаимодействию с НАТО в сфере ПРО.
Книга В.Козина - первое за последние годы наиболее полное исследование современных усилий США по созданию собственной глобальной системы ПРО в отечественной военно-политической литературе. В ней скрупулезно анализируется история зарождения этой проблемы, затрагивающей жизненно важные интересы не только России, но и всего человечества, и современные военные, политико-дипломатические, финансовые и иные аспекты создаваемого силами США и их натовских союзников «противоракетного щита», а также подробно изложена позиция российского военно-политического руководства по данному вопросу. Монография опирается на широкий круг источников, как отечественных, так и иностранных, подкреплена солидной документальной базой, снабжена богатым иллюстративным материалом (фотографиями, схемами и графиками), наглядно демонстрирующим суть этой программы и ее реализацию.
Книги и обзоры
Религиозные войны: прошлое и настоящее
Обзор новинок западной историографии
Для общественного мнения России и, думаем, не только нашей державы, религиозные войны - сложное явление истории средневековой Европы, выразившееся в острой борьбе католиков против кальвинистов (гугенотов), то есть событий, предшествовавших разработке Вестфальской системы международных отношений. Исходя из такой посылки, у читателей может априори сложиться впечатление о предлагаемой статье, как о неком экскурсе в дела давние и имеющие крайне отдаленное отношение к миру XXI века. Хотим сразу же и ясно сказать о намерении проанализировать использование историческим Западом религиозного фактора во второй половине XX - начале XXI века, то есть как во времена холодной войны, так и в последовавший период, когда множатся попытки США и их атлантических сторонников навязать человечеству ту шкалу ценностей, которая, по словам С.В.Лаврова, «все больше отрывается от своих собственных христианских корней и все менее восприимчива к религиозным чувствам людей других вероисповеданий»1. Имеем в виду осветить в указанном контексте и соответствующую принципиальную линию поведения мирового католицизма.
Работа в библиотеке отделения ООН в Женеве в июле 2014 года позволила ознакомиться с последними исследованиями видных мировых историков, политологов и религиоведов, специализирующихся на истории религии и Ватикана, включая нынешний этап - понтификат действующего Папы Франциска. Представляем результаты проведенного анализа и сделанных обобщений. Надеемся, что запуск полученных данных в академический оборот послужит углублению изучения роли и места религиозного фактора в международных отношениях начала XXI века.
Решив сконцентрироваться на католицизме, мы в полной мере сознаем, что у ислама и индуизма примерно равное с Римско-католической церковью (РКЦ) число последователей - каждая из этих религий опирается более чем на 1 млрд. приверженцев (католиков в мире - 1 млрд. 230 млн. человек2). Но вряд ли вызовет спор наша констатация наличия в исламе и индуизме множества школ и движений, тогда как у католиков существует единый руководящий центр, что делает более полной организацию работы данной церкви. К тому же РКЦ является единственной мировой религией, располагающей суверенным и признанным международным правом субъектом - государством-городом Ватикан, или официально Святым престолом, поддерживающим дипломатические отношения с подавляющим большинством стран мира. Так, по положению на начало 2014 года у Ватикана существовали дипломатические отношения со 180 государствами3, он активно участвовал и участвует в работе ведущих международных организаций (ООН, ОБСЕ и др.).
ENGLISH
