Инициатива Транстихоокеанского партнерства (ТТП) впервые была выдвинута Новой Зеландией, Сингапуром и Чили в 2003 году. После подключения к ней США в 2011 году этот концепт, существенно переформатированный по сути и расширенный по составу участников, рассматривается как сугубо американский. Он небезосновательно трактуется и как неотъемлемый - если не самый ключевой - элемент стратегического переноса центра тяжести США в регион АТР. Его часто рассматривают и в связке с симметричной по замыслу инициативой Трансатлантического партнерства между США и ЕС. Совокупности этих двух инициатив многие эксперты - с разной степенью убедительности - придают системообразующее, центральное значение для внешнеполитической и внешнеэкономической стратегии администрации Б.Обамы1.

ТТП планирует объединить страны трех региональных зон - Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР), Северной и Южной Америки. Объединение будет включать в себя существенно различающихся экономических игроков - по масштабу экономики, уровню индустриальности, методам управления, глобальной торговой вовлеченности.

Начиная с 2011 года переговоры о вступлении в ТТП вели девять стран: США, Австралия, Новая Зеландия, Малайзия, Сингапур, Вьетнам, Бруней,Чили, Перу. Позднее к переговорам подключились Канада и Мексика, а в 2013 году - Япония. Эти страны в настоящий момент - костяк, основной состав будущего партнерства. Предметно рассматривает возможность подключения Республика Корея, раздумывают Тайвань, Таиланд, Филиппины, но к переговорному процессу отмеченные страны пока не подключены. Соглашение является формально открытым для всех, и присоединиться к готовому соглашению могут любые участники. Считается, что все нынешние участники Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС) - а это на данный момент 21 страна - могут стать участниками проекта.

Соотносительные объемы торговых отношений США с нынешними и, возможно, будущими партнерами по ТТП на фоне «всей» американской торговли весьма иллюстративно представлены в следующей таблице.

Таблица 1

Торговля США с миром, со странами АПЕК
и различными партнерами по ТТП. 2013 г. 

 

Источник: The Trans-Pacific Partnership (TPP). Negotiations and Issues for Congress. December 13, 2013. Congressional Research Service 7-5700 // www.crs.gov; http://fas.org/sgp/crs/row/R42694.pdf

Что по сути представляет собой ТТП, о каком типе объединения идет речь? Вопрос далеко не праздный, поскольку в комментариях по этому поводу ТТП квалифицируется крайне вариативно - «торговый блок», «таможенный союз», «внешнеэкономическая коалиция» и даже «интеграционный формат». Думается, на данной стадии переговорного процесса более резонно определять ТТП ближе к первому, не слишком амбициозному варианту. В настоящее время речь, разумеется, не идет об интеграционном объединении, а, скорее, о торговом блоке или многосторонней зоне свободной торговли, но с расширенным кругом обязательств стран-участниц. Именно вокруг этих расширенных обязательств и развивается - и часто буксует - переговорный процесс.

По замыслу инициаторов, помимо обнуления (стадийно к 2025 г.) всех торговых таможенных барьеров, страны принимают на себя обязательства, регламенты, принципы экономической деятельности, получившие в кругу экспертов название «платиновый стандарт». Этот стандарт касается не только собственно торговли, но и производства, налогообложения, правил конкуренции частного и государственного бизнеса, прозрачности инвестирования, прав интеллектуальной собственности, трудового законодательства.

В главном переговорном документе ТТП содержится 29 статей. Уместно привести полный перечень этих статей, что дает понимание сути ТТП как торгового объединения и спектра потенциальных договоренностей. Переговоры ведутся по следующим темам: 1. Доступ товаров. 2. Доступ сельскохозяйственных товаров. 3. Текстиль и одежда. 4. Таможня. 5. Правила, определяющие происхождение товаров. 6. Технические барьеры в торговле. 7. Санитарные и фитосанитарные стандарты. 8. Услуги. 9. Инвестиции. 10. Финансовые услуги. 11. Телекоммуникации. 12. Интернет-торговля. 13. Транзитное пребывание товаров. 14. Права на интеллектуальную собственность. 15. Государственные закупки. 16. Конкуренция / госпредприятия 17. Возмещение убытков 18. Прозрачность конкуренции. 19. Трудовые отношения. 20. Охрана окружающей среды. 21. Исключения. 22. Определения. 23. Разрешение споров. 24. Кооперация и создание производств. 25. Унификация хозяйственного права. 26. Помощь бизнесу и конкуренция (логистические цепи). 27. Развитие. 28. Малый и средний бизнес. 29. Порядок ввода соглашения в действие2.

Обязательства, которые принимают на себя участники ТТП по целому ряду отмеченных направлений, превосходят те, что существуют в рамках ВТО. В силу разной «весовой категории» и «разномастности» экономик стран-участниц для многих из них принятые обязательства могут потенциально привести к существенным структурным изменениям, вплоть до принципиальных сдвигов в модели экономики. Именно это обстоятельство позволяет трактовать ТТП как несколько более тесное экономическое объединение, чем просто торговый блок.

Мотивации США

Мотивация США к созданию ТТП многоаспектна, но ядро этой мотивации, используя выражение одного американского эксперта (Ф.Бергстена), заключается в «конкурентной либерализации». По замыслу американских архитекторов ТТП, те нормы конкурентной открытости, правила игры, которые примут участники объединения, несомненно сдвинут их экономики в сторону большей совместимости с «вашингтонским консенсусом», создавая для США системные конкурентные преимущества3.

Необходимо особо отметить следующее. Параллельно с конкуренцией страновых экономик неизбежно соперничают и создаваемые вокруг них объединительные форматы, начиная от зон свободной торговли и заканчивая интеграционными объединениями. Стремление к таким форматам со стороны «центровых» стран продиктовано как желанием получить осязаемые торговые преференции, максимизировать преимущества своих экономик сегодня, так и - в качестве задачи на перспективу - выстроить и «кодифицировать» на будущее наиболее благоприятные для себя правила экономической игры, условия конкуренции. Речь идет о правилах, которые будут благоприятствовать им практически во всех сферах экономической борьбы, таких как рынки, инвестиционные потоки, технологии, доступ к энергии и сырью, оптимальное место в международном разделении труда, потоки эмиграции и квалифицированные рабочие руки, интеллектуальная собственность.

Восточная Азия - и более широко АТР в целом (с участием Индии) - превратилась с середины 1990-х годов в регион ускоренного роста, темпы которого на порядок превышали показатели в других регионах мира. Лидером этого роста стал Китай, который к 2000-м годам сделал свой выбор в интеграционных приоритетах, резонно сориентировавшись на АСЕАН. В основе этого выбора лежало несколько факторов. 1. Традиционная геоэкономическая дополняемость Китая и ЮВА, складывавшаяся к тому времени объективная субрегионализация восточноазиатской экономики. (Большой Китай и концентрирующиеся вокруг него естественные экономические очаги регионализации.) 2. Мягкая, консенсусно-азиатская модель интеграции АСЕАН, оптимально подогнанная под широкое разнообразие, неравномерность развития и уникальность страновых характеристик стран-участниц. 3. Стремление использовать площадку АСЕАН в качестве промежуточного механизма выстраивания интеграционных связей с другими экономическими лидерами Азии - Японией, Кореей, Индией - с долгосрочной перспективой изоляции и постепенного выдавливания из региона США.

Азиатский финансовый кризис 1998 года ослабил экономическую и финансовую привлекательность США в регионе, в то время как Китай, его гибкая, но централизованно управляемая экономическая модель, получал все большую популярность в Азии. В ходе этого финансового кризиса Китай удержал от негативных колебаний курс юаня, чем оказал стабилизирующее влияние на азиатские рынки. Несмотря на сохраняющиеся недоверие и тревогу по отношению к новому «молодому волку» мировой экономики в лице КНР, конкурентную борьбу с ним со стороны Японии, Кореи, Индии, страны АТР воспринимали Пекин как более естественный локомотив азиатской интеграции, чем замедляющиеся и проблемные США.

В первое десятилетие нового века две администрации Дж.Буша-младшего выдвинули в фокус военной и дипломатической активности США Ближний Восток и Центральную Азию, обуславливая тем самым невозможность равной концентрации сил и в регионе АТР. Противодействие Китаю не ставилось Дж.Бушем на первый план. Наоборот, его администрация была вынуждена идти с Пекином на компромисс, не распыляя силы. В результате в первое десятилетие века США снизили планку своего присутствия и активности в АТР как в военно-политическом отношении, так и в процессах экономической интеграции.

На протяжении 1990-х годов в регионе возник ряд внешнеэкономических инициатив, так или иначе ориентированных на изоляцию Америки а регионе. Одними из ключевых были форматы АСЕАН + 1 (Китай), АСЕАН + 3 (Китай, Япония, Корея), АСЕАН + 6 (Китай, Япония, Корея, Австралия, Индия, Новая Зеландия). В недрах этих форматов складывались различные формулы восточноазиатской интеграции (East Asian Community, East Asian Summit), в которых участие и неучастие США становилось объектом серьезной полемики между Китаем, Малайзией, Японией, Индией и Австралией. Это приводило, с одной стороны, к слабости или полному параличу этих инициатив, а с другой - в конечном итоге к ослаблению американского присутствия в регионе.

Одновременно проявился целый ряд индикаторов, свидетельствующих о неблагоприятных для США последствиях конкуренции с Китаем в экономической и военно-политической областях: диссонанс темпов роста ВВП, долговая проблема США на фоне превращения КНР в ключевого внешнего кредитора США, упрочение связей КНР с Россией, продвижение Китая в зоны Центральной Азии, Африки (как правило, за счет США), продуктивная комплексная стратегия Пекина в вопросах тайваньского объединения, рост военных возможностей КНР относительно США вследствие внушительных военных ассигнований. Заметно ужесточилась позиция Китая в территориальных конфликтах в Южно-Китайском и Восточно-Китайском морях, что воспринималось как оправданная решимость Пекина в отстаивании своих геополитических рубежей в АТР.

Весь комплекс этих обстоятельств и обусловил продвижение инициативы ТТП со стороны США. Можно сказать, что концепт ТТП стоит на двух китах. С одной стороны, он мотивирован эволюцией самой американской экономики, стремящейся институционализировать и закрепить свои конкурентные преимущества на перспективных и органичных для себя восточноазиатских рынках, максимально адаптировав под себя правила экономической игры. С другой стороны, он продиктован логикой глобализации и конкуренцией с Китаем, с тем чтобы преодолеть набранные последним очки в выдавливании США из экономики региона. Обе группы этих факторов тесно переплетены друг с другом.

Даже по мнению ряда американских аналитиков, условия и критерии присоединения тихоокеанских стран к сообществу ТТП являются чрезмерно «американоцентричными». Они существенно выводят проект за рамки торгового блока и продиктованы узкокорпоративными интересами промышленных групп США. Будучи принятыми, они явно закрепляют доминирующее положение этих групп, в частности в фармацевтической, автомобильной, сельскохозяйственной отраслях, в сфере услуг (финансовых, строительных, консалтинговых), в медиабизнесе, в интернет-торговле. Видный американский экономист Д.Бхагвати считает, что история с ТТП повторяет историю с продвижением аналогичного торгового блока в Латинской Америке - FTAA. Создавая этот блок, США стремились навязать принципы НАФТА, которые также содержали много внеторговых условий и «правил игры», странам «остальной» Латинской Америки. Однако Бразилия, как региональный экономический лидер, отказалась присоединиться к этим условиям. В результате регион оказался расколот на два торговых объединения (FTAA и Mercosur) и планам США не суждено было сбыться в полной мере.

По мнению аналитика, нынешние участники ТТП - в значительной степени заложники американо-китайского противостояния. Они в значительной степени будут вынуждены принять американские условия в качестве превентивной меры, направленной против экономической и военной активности Китая в регионе4.

Если говорить о будущем стимулирующем эффекте ТТП на экономику США, то надо отметить, что США уже имеет зоны свободной торговли в шести из нынешних 11 стран - участниц ТТП (Канаде, Мексике, Австралии, Сингапуре, Чили, Перу). Из оставшихся вне этой шестерки стран Япония - принципиально важный элемент для стартовой дееспособности ТТП. На Японию приходится значительная доля торговли США как товарами, так и особенно услугами. Если на стартовом этапе переговорного процесса в 2012 году доля участников ТТП в товарообороте США не превышала 12%, то с Японией эта доля уже составит 40%.

Будучи экономическим партнером США с иным, более развитым рынком, чем большинство нынешних азиатских партнеров по ТТП, Япония вызывает повышенный интерес американского бизнеса.

В самой Японии вопрос о подключении страны к ТТП сопровождается острыми внутриэлитными дискуссиями. Налицо разница в подходах различных отраслей японской экономики, межотраслевой конфликт интересов. Если аграрный сектор Японии, традиционно развивавшийся в условиях ярко выраженного протекционизма, скрытых государственных субсидий, настроен к ТТП скептически и опасается потерять внутренний рынок, то автомобильная и электронная отрасли крайне заинтересованы в снижении торговых барьеров в рамках ТТП.

Планка переговорных позиций Токио остается высокой. Очередные раунды двусторонних переговоров с Вашингтоном в 2014 году не принесли результата. В значительной степени из-за несговорчивости Токио создание партнерства откладывается. Вместе с тем решение о присоединении Японии к ТТП явно носит политико-стратегический характер, и оно фактически принято.

Серьезно осложняют процесс переговоров макроэкономические проблемы США - долговые дефициты, подрывающие устойчивость американской финансовой системы, доверие к доллару, к экономическим перспективам США. Пока не преодолены сложности в переговорах США с Малайзией, Вьетнамом, Новой Зеландией. Судя по всему, в 2014 году окончательный документ не будет согласован. Переговорный процесс продолжится и в 2015 году.

Подходы Китая

Выделяются две точки зрения в КНР, ведущие к разным сценариям китайского отклика на ТТП.

Первая - доминирующая, негативная, пока исключающая возможность китайского участия. США, считают приверженцы этого взгляда, реально не хотят китайского участия в проекте, несмотря на формальное провозглашение партнерства «открытым».

Предъявляемые к странам - участницам ТТП требования, в частности в вопросах свободы конкуренции, прозрачности финансирования госпредприятий, равных прав для экономических субъектов как государственного, так и частного сектора, доступа иностранных фирм к системе госзакупок, критериев защиты интеллектуальной собственности, однозначно неприемлемы для Китая на данный момент. Особенно болезненны они для крупных госкомпаний КНР, не готовых к конкуренции с заокеанскими ТНК на китайских и восточноазиатских рынках по американским правилам.

Эта точка зрения предопределила изначальную, однозначно отрицательную реакцию КНР на инициативу ТТП5.

Согласно этой точке зрения, Китай однозначно должен игнорировать ТТП и фокусироваться на продвижении аналогичных инициатив по либерализации торговли в АТР со своим участием и лидирующей ролью.

Центральное место в этом плане придается формату АСЕАН+6. Во многом как реакция на планы США и начавшийся переговорный процесс по ТТП Китай активно лоббировал проект «свободных зон», который получил название «Regional Comprehensive Economic Partnership» (RCEP). Этот проект с участием 16 стран - десять стран АСЕАН плюс Китай, Япония, Республика Корея, Индия, Австралия, Новая Зеландия - уже сейчас выглядит солиднее, чем нынешнее ТТП и по составу участников, и мировой торговой «капитализации». Подготовительные переговоры ведутся с ноября 2011 года. Планируется, что данное соглашение вступит в силу в 2015 году.

RCEP вводит режим зоны свободной торговли на более мягких условиях, с большей степенью толерантности к национальным экономикам и их правовым регламентам. Как отмечают китайские официальные лица, формат RCEP, в отличие от американской ТТП, основывается на сложившихся реальностях, структуре и «социальных традициях» азиатских экономик. Китайско-асеановский проект предполагает щадящие, отсроченные режимы адаптации для стран-участниц и не противоречит уже существующим обязательствам этих стран в двустороннем и многостороннем планах6.

В дополнение к RCEP - как параллельный (или конкурирующий) механизм ТТП - в Китае рассматривают проект зоны свободной торговли Северо-Восточной Азии с участием Китая, Японии и Кореи. Этот проект, несмотря на политические противоречия по линии Токио - Пекин, в Китае продолжают считать дееспособным и реализуемым7. Значительный масштаб китайско-корейской торговли и корейских инвестиций в КНР также способствует его реализации.

Вторая точка зрения по проблематике ТТП - менее влиятельная, но тем не менее существующая в экспертном и политическом сообществе КНР. Ее сторонники относятся к перспективам неучастия Китая в концепте ТТП не столь категорично.

В их понимании предложенные США условия и принципы подключения к блоку в нынешнем виде однозначно неприемлемы и не соответствуют торговым и макроэкономическим интересам КНР, ослабляют ее конкурентные позиции. Вместе с тем они отмечают, что полтора десятилетия назад, когда Китай вступил в ВТО, он взял на себя обязательства, которые многие считали разрушительными для его интересов. Время, однако, показало, что критики были неправы: конкурентная среда в КНР значительно окрепла, наблюдался стабильный рост ВВП, экспорта и доходов населения. Инфляция и курс юаня остались под эффективным контролем.

В этой связи, считают сторонники данного подхода, к инициативе ТТП Китай должен отнестись прагматично. Необходимо обсуждать условия и торговаться и не исключать полностью возможность подключения КНР к ТТП, разумеется, в свое время и на тех условиях, которые китайская сторона сочтет приемлемыми и стимулирующими для своего развития.

Сторонники такого взгляда отмечают, что, будучи проектом своего экономического соперника, ТТП, по сути, созвучно с философией торговой либерализации в рамках AПЕК, к чему Китай давно стремился. Выстраивание прозрачных отношений между государством и частным бизнесом, лежащее в основе ТТП, соответствует долгосрочным целям китайских реформ. В этой связи, считают они, Китай должен стряхнуть с себя «летаргию» последних лет и преодолеть «особые интересы» отдельных экономических групп, препятствующих дальнейшему открытию китайской экономики. Если Китай пойдет на участие в ТТП, он будет вынужден принять многие из американских правил. Но если он полностью проигнорирует американский концепт, создастся риск его «маргинализации» в АТР8.

В китайском политическом классе идет достаточно острая дискуссия по принципиальным вопросам экономической стратегии. Сторонники сохранения сильного государственного сектора и активного государственного регулирования, приверженцы взгляда на экономику и социально-экономические условия КНР как на уникальные и исключающие традиционные западные подходы борются со сторонниками более либеральных взглядов, не исключающих оправданное - хотя и адресно адаптированное - привлечение западных моделей хозяйствования.

В начале 2012 года был обнародован доклад «Китай - 2030», получивший большой резонанс как внутри КНР, так и за рубежом. Доклад явился плодом совместного двухгодичного проекта группы экспертов-экономистов и Всемирного банка, с одной стороны, а с другой - Центра исследований и развития Госсовета КНР - пожалуй, самого авторитетного китайского «мозгового треста» в вопросах экономики и государственного строительства9.

Почти 500-страничный доклад представляет собой своего рода «Дорожную карту» реформирования китайской экономики на ближайшие 15 лет. Главной рекомендацией авторов доклада является управляемое, но неуклонное переформатирование экономической роли государства, его дозированный уход из большинства «несистемообразующих отраслей».

По мере того как технологии раздвигают границы возможностей, а шансы получения этих технологий извне сужаются, отмечается в докладе, роль государства и его взаимосвязь с рынком и частным сектором нуждается в кардинальных изменениях. Предоставляя все меньше материальных общественных благ и услуг напрямую, государству будет необходимо предоставлять обществу все больший объем общественных благ нематериального характера в виде систем, правил и процедур, которые поспособствуют эффективности производства, простимулируют конкуренцию и специализацию, ресурсосбережение, защиту окружающей среды. В промышленности, согласно докладу, фокус усилий должен быть направлен на реформирование госпредприятий, внедрение современных методов корпоративного управления, разделение права собственности и права хозяйствования. Это потребует в необходимых случаях постепенной диверсификации прав собственности, расширения частного сектора и развития конкуренции во всех секторах промышленности, включая стратегические и системообразующие.

В области финансов авторы доклада рекомендуют дальнейшую коммерциализацию банковской системы КНР, постепенный перевод банковских ставок на рыночную основу, создание прочных оснований для интернационализации финансового сектора.

На рынке труда Китаю надлежит осуществить постепенную отмену обязательной прописки граждан КНР, с тем чтобы обеспечить свободу перемещения рабочей силы по всей стране.

Все эти меры, по которым Всемирный банк нашел консенсус с китайским экспертным сообществом, в случае своей реализации, бесспорно, сделают экономику КНР, как минимум, еще более транспарентной, с точки зрения американцев, разумеется, без каких-либо стремлений к неадекватному копированию экономических моделей и институтов США. Сообразно этому выстраиваются и внешнеполитические приоритеты экспертного сообщества экономистов в отношении Америки - поддержание продуктивной взаимозавимости, разумный компромисс по ключевым конфликтным проблемам - валютная проблема, обоюдный протекционизм, Тайвань, противостояние в АТР, территориальные конфликты. В более широком плане этот подход предполагает мультилетаризм и глобализм, понимаемые как соответствующее китайским целям развития взаимодействие со сложившимися реалиями и институтами мироуправления и мировой экономики.

Понятно, что, если в идущей дискуссии возобладают сторонники такой пролиберальной рыночной логики развития, прописанной в подобных документах, перспективы подключения Китая к ТТП будут более радужными.

Характерно, что из 12 стран, ведущих в настоящее время переговоры о вступлении в ТТП, шесть государств на двусторонней основе имеют соглашения о зоне свободной торговли с Китаем. Это ведет к тому, что в случае своего невхождения в ТТП Китай на инклюзивной основе сохранит с группой стран ТТП свои торговые преференции.

Новые китайские нюансы

В последнее время в подходе Китая к участию в ТТП налицо новые нюансы. Этот подход становится более гибким в отличие от прежнего железобетонного негативизма. Это связано, скорее всего, с более лояльным, компромиссным подходом нынешнего китайского руководства во главе с Си Цзиньпином к США, поисками новой модели связей, обозначенных китайским лидером сразу по приходу к власти, попытками выстроить доверительные и конструктивные отношения с Б.Обамой. Не в меньшей степени эта гибкость связана с усложнением проблем экономического развития КНР, признаками замедления роста, необходимостью ухода от нынешней «перегретой» модели развития, отличающейся экспортоориентированностью, недостаточной развитостью внутреннего рынка, капитало- и материалоемкостью. Сообразно этому должен эволюционировать и формат китайской взаимозависимости от мировой экономики.

В этой связи весьма показательно выступление премьера Госсовета КНР Ли Кэцяна на Боаоском экономическом форуме (КНР, о. Хайнань) летом 2014 года. Этот форум, собирающий лидеров и экономическую элиту стран АТР - своего рода китайский Давос, - знаковая площадка по данной проблематике.

Выступая на форуме, Ли Кэцян дал понять, что Китай и на официальном уровне - что характерно - двигается к более прагматичной позиции в отношение ТТП. «Китай занимает открытую позицию в отношении инициативы Транстихоокеанского партнерства, - заявил китайский премьер. - До тех пор пока эта инициатива будет благоприятствовать развитию мировой торговли и продвижению равноправия и открытой торговой среды, Китай будет приветствовать ее формирование»10. При этом премьер Госсовета акцентированно подчеркнул необходимость сохранять «центральную роль» ВТО в глобальных торговых режимах, а также отметил, что наряду с ТТП важную роль в архитектуре экономики АТР должен сыграть и продвигаемый Китаем формат RCEP (АСЕАН + 6).

Данные заявления и акценты китайского премьера говорят о многом. Во-первых, как явствует из слов Ли Кэцяна, дана отмашка не «мочить» ТТП голословно, а трактовать его появление как многофакторный и частично полезный для Китая тренд. КНР, будучи наряду с США мощным экономическим локомотивом в регионе, имея по сравнению с последними даже большую динамику и стабильность ресурсов для роста, объективно разделяет с США философию обнуления торговых барьеров, что является сверхзадачей ТТП. От либерализации торговли выигрывают в первую очередь наиболее конкурентоспособные игроки.

Разумеется, принимать на себя чрезмерные и структурно деструктивные обязательства по прозрачности конкуренции, финансовому мониторингу госпредприятий, по интеллектуальной собственности, в области рабочего законодательства Китай в данный момент не готов и не собирается. Упоминание премьером роли ВТО подчеркивает ту мысль, что именно переговорные критерии ВТО, потребовавшие от Пекина многих компромиссов, являются для него тем «золотым стандартом», который он не готов обменивать ни на какие «платиновые стандарты» ТТП.

Но игнорировать те возможности, которые дало бы ТТП для Китая на рынках АТР, не использовать бестарифную зону, имея сильные экономические козыри и преимущества перед американцами, особенно в плане торговых инвестиций в АТР, для Китая вряд ли разумно.

ТТП является ступенькой в интеграционном процессе в рамках АТР. Этот процесс невозможен без участия Китая. По сути, сторонники гибкого подхода Китая к ТТП рекомендуют использовать участие Китая в RCEP и форматах АСЕАН, участие в них Японии, Кореи, Австралии как форму инклюзивного, непрямого подключения к ТТП. В результате такого инклюзивного участия регион АТР станет представлять собой зону перекрещивающихся, накладывающихся друг на друга торговых объединений, существование которых объективно способствует интеграционному процессу в регионе. Имея в виду очевидные дивиденды от такой интеграции для наиболее сильных экономических игроков, какими являются США, Китай, Япония, Корея, Индия, вполне возможно преодолевать неизбежные конфликты экономических интересов между ними.

Такая точка зрения больше отражает популярное в китайских верхах с приходом Си Цзиньпина стремление наполнять содержанием «новую модель» сотрудничества и взаимодействия с США, в первую очередь в экономической области, на фоне объективно существующих трений в военно-стратегической и политической областях.

 

 1См.: Рогов C. Доктрина Обамы: властелин двух колец //http://russiancouncil.ru/inner/?id_4=1748#top; Загашвили В. О переговорах в рамках Транс-Тихоокеанского партнерства. Актуальный комментарий. ИМЭМО. 2013 //www.imemo.ru/publ.html?fio=44

 2The Trans-Pacific Partnership (TPP). Negotiations and Issues for Congress. Р. 19 //http://fas.org/sgp/crs/row/R42694.pdf

 3Bergsten F. Competitive Liberalization and Global Free Trade: A Vision for the Early 21st Century //Working Paper 96-15. Peterson Institute of International Economics. 1996. Р. 3-4.

 4Bhagwati J. Time for Rethink (Millenium Development Goals). 2014. Р.15 //http://www.columbia.edu/~jb38/papers/pdf/Time%20for%20a%20Rethink.pdf

 5Пресс-конференция официального представителя МИД КНР Хуа Чуньин. 22 апреля 2013 г.  //http://www.fmprc.gov. cn/rus/xwfw/fyrth/lxjzhzhdh/t1035220.shtml; Экономическое обозрение: вероятность присоединения Китая к переговорам вокруг ТТП в ближайшей перспективе невелика //http://russian.people.com.cn/31518/8277616.html; Trans-Pacific Partnership not best way forward for China at present //http://www.globaltimes.cn/content/863864.shtml

 6Ministry of Commerce of People’s Republic of China: Give play of China’s Important Role and Accelerate RCEP Negotiations September 1. 2014 // http://english.mofcom.gov.cn/article/newsrelease/significantnews/201409/20140900720384.shtml; Ministry of Commerce of People’s Republic of China: China mulls «mega» FTA. May 5, 2014 //http://english.mofcom.gov.cn/article/counselorsreport/europereport/201405/20140500572698.shtml

 7Ministry of Commerce of People’s Republic of China: China, S.Korea, Japan start 4th FTA //http://english.mofcom.gov.cn/article/counselorsreport/europereport/201403/20140300507013.shtml

 8Li Xiangyang. Trans-Pacific Partnership Agreement: A Major Challenge to China´s Rise //International Economic Review. 2012-02; Li Xiaoyu, Wang Qiang. The Trans-Pacific Partnership (TPP): New Developments and China´s Response //China Institute of International Studies. Jun. 3, 2013 //http://www.ciis.org.cn/english/2013-06/03/content_6000336.htm; An Gang. Rational Response to US shift. Beijing Review. January 4, 2013; Jeffrey J. Schott. The Trans-Pacific Partnership: Whither China? // http://www.dragon-report.com/Dragon_Report/Home/Entries/2013/1/7_The_Trans Pacific_Partnership__Whither_China.html

 9China 2030. Building a Modern, Harmonious and Creative High-Income Society. The World Bank and Development Research Center of the State Council, the People’s Republic of China. 2012 //http://www.worldbank.org/content/dam/Worldbank/document/China-2030-complete.pdf

10Ministry of Commerce of People’s Republic of China: Full text of Li Keqiang´s speech at opening ceremony of Boao Forum. April 11, 2014 //http://english.mofcom.gov.cn/article/counselorsreport/europereport/201404/20140400547347.shtml