«Ни мира, ни войны»: ситуация с безопасностью в Восточной Балтике

Фото: А. Мурадов

Вопросы безопасности имеют достаточно сложную структуру не только в предметном, но и в территориальном плане. Регион Балтийского моря, и особенно его восточная часть, уже 15 лет являются местом соприкосновения России и Беларуси, с одной стороны, и НАТО, с другой. При этом сразу же после 1991 г. началась милитаризация региона, идущая медленно, но непрерывно. На сегодняшний день конфликт на балтийском театре военных действий является не самым вероятным в ряду других, но возникновение именно здесь локального, регионального или даже глобального конфликта вполне вероятно. Отношения между Россией и НАТО обречены на многолетнее противостояние, поскольку оно обусловлено непримиримым противоречием в видении мира со стороны руководства России и Запада.

В отношении данной проблематики Российской ассоциацией прибалтийских исследований был подготовлен экспертный доклад «Безопасность в Восточной Балтике», презентация которого прошла в пресс-центре МИА «Россия Сегодня». Работа авторов посвящена вопросам региональной безопасности, ее измерению в количественном и качественном аспектах. Особое внимание уделено военной политике стран Прибалтики и Польши, а также ответным действиям России и Беларуси. В ходе мероприятия спикеры также приняли участие в видеомосте Москва-Таллин, в ходе которого ответили на вопросы журналистов из Эстонии.

Профессор Санкт-Петербургского государственного университета, президент Российской ассоциации прибалтийских исследований Николай Межевич заявил, что дискуссии по проблемам безопасности в Балтийском регионе в интервале новейшей истории России представляют собой относительно новое явление. После того, как Советский Союз прекратил свое существование в 1991 году, многие российские эксперты, а также их коллеги из прибалтийских стран разделяли мнение, что возможное возникновение сложностей в регионе будет носить исключительно временный характер. Считалось, что с обретением бывшими советскими республиками региона новой идентичности Балтийское море по старому «ганзейскому принципу» превратится если не в «море дружбы», то, по крайней мере, в «море бизнеса».

Однако уже к началу нового тысячелетия началась довольно медленная, но непрерывная милитаризация региона со стороны Эстонии, Латвии, Литвы и Польши. Эти процессы были запущены задолго до известных событий в Грузии и Крыму, к которым регулярно апеллируют прибалтийские страны, обосновывая свою возросшую военную активность. «Они готовились не столько к вступлению в НАТО, что кажется наиболее очевидным объяснением, сколько к милитаризации как форме акцептирования своей
идентичности после 1991 года», – отметил эксперт.

Авторы доклада Ю.М.Зверев и Н.М.Межевич / Фото А. Мурадов

По мнению доцента и ученого секретаря Балтийского федерального университета им. Иммануила Канта Юрия Зверева, ситуация с милитаризацией региона начала стремительно развиваться после 2014 года. Если первоначально американских войск ни в Прибалтике, ни в Польше практически не наблюдалось, хотя уже велась работа по модернизации и созданию военной инфраструктуры, то затем военнослужащие из США стали появляться в нарастающих количествах, подчеркнул спикер. «Все начиналось с рот, потом пошли батальоны, а затем и бригады. На следующий год уже запланировано учение по развертыванию в Европе американской дивизии», – заметил Зверев.

В подготовленном докладе приводится подробная информация о создании Соединенными Штатами в Европе складов вооружений и боеприпасов и модернизации военных аэродромов. В исследовании также упоминается, что на протяжении уже длительного времени в Польше и Прибалтике дислоцируются подразделения американского спецназа. Зверев считает, что, подвергая анализу все эти обстоятельства, следует избегать двух следующих крайностей. Первая заключается в том, что война неминуема и «начнется завтра», а вторая – ничего не происходит, все находится под контролем, ведь американских военных в Польше всего 4,5 тысячи, а общая численность войск других стран НАТО в регионе составляет порядка 10 тысяч человек, «о чем тут беспокоиться?». Эксперт заявил: «Тут я бы обратил внимание не на количество, а на тенденции. Как говорится, слона едят по кусочкам».

События развиваются настолько быстро, что некоторые любопытные факты попросту не успели войти в опубликованный накануне доклад. Так, в недавнем времени на территории Великобритании были размещены американские малозаметные стратегические бомбардировщики Нортроп Б-2 «Спирит», которые впервые совершили посадку в Исландии в Кефлавике и преодолели полярный круг с явным намеком на возможность удара уже не по Прибалтике, а по российским базам в Мурманской области. Создается возможность переброски американских частей и подразделений, в том числе с использованием создаваемых в Бельгии, Нидерландах, Германии и Польши складов вооружений. Создан 2-й американский флот для защиты морских коммуникаций и т.д. Другими словами – интенсивная подготовка театра военных действий идет полным ходом. Именно на военно-стратегической составляющей авторами доклада был сделан акцент.

Карта №1 / Вооруженные силы и военные структуры США и других стран НАТО в Прибалтике по состоянию на 9 февраля 2019 г. / Источник: доклад «Безопасность в Восточной Балтике»

Зверев отметил, что нередко встречается формулировка «войска НАТО в Польше и Прибалтике», однако он призвал не забывать, что польская армия является полноценной частью Альянса. Вдоль границы с Калининградской областью размещены 3 польские бригады, в которых насчитывается 230 танков. Как видно на карте №1, и в Прибалтике находится немалое количество объектов военной инфраструктуры и многонациональных батальонов НАТО, которые уже сведены в дивизию со штабом, расположенном недалеко от Калининграда.

Авторы доклада уделили большое внимание ответным мерам, которые предпринимает Россия в связи с наращиванием военного потенциала НАТО на ее западных рубежах. «Эти меры достаточно адекватные существующей угрозе. Когда говорят, например, о милитаризации Калининградской области, речь не идет о милитаризации. Речь идет о минимальном восстановлении военной группировки в Калининграде», – подчеркнул спикер.

Он напомнил, что в 1985 году в Калининградской области в 4-х советских дивизиях, находящихся в глубоком тылу сил Варшавского договора, числилось порядка 1100 танков. Для лучшего понимания масштаба проблемы следует упомянуть, что в современной армии ФРГ числится всего 320 танков. «Сколько осталось после того, как мы, называется, «доразоружались»? Правильно, 1 танковый батальон – 40 танков», – добавил эксперт. На данный момент Россия создает в регионе танковый полк с тем, чтобы хоть как-то восполнить танковую группировку.

Кроме того, ответные меры включают в себя размещение в Калининграде ЗРК С-400 взамен устаревших С-200, стоявших на вооружении в регионе вплоть до 2012 года. Сюда входят и оперативно-тактические ракетные комплексы (ОТРК) «Искандер» при том, что бригада в Калининградской области была перевооружена на эти комплексы предпоследней. В том числе российским руководством было принято решение о размещении береговых ракетных комплексов «Бал» и «Бастион» вместо устаревших систем 1970-х годов. Ключевое значение уделяется также кооперации в военной области в рамках Союзного государства Российской Федерации и Республики Беларусь.

Николай Межевич напомнил, что презентация доклада по безопасности как раз приурочена к совместным военным учениям России и Беларуси «Щит Союза – 2019», которые начнутся в этом году 13 сентября в Нижегородской области. Учения вооруженных сил двух стран вынесены в глубь территории России, впрочем, авторы доклада уверены в том, что при вынужденном молчании артиллерийских орудий все пропагандистские ресурсы НАТО «откроют огонь» провокацией и недостоверной информацией. «Все равно мы услышим то, что слышим последние пару веков», – сказал эксперт.

Подавляющая часть военных учений НАТО проводится вблизи границ Российской Федерации, рассматриваемой Альянсом в качестве условного противника. Это означает, что в ходе учений страны военного блока и его партнеры отрабатывают ведение боевых действий исключительно против России, а не какого-либо другого государства. По сути, речь идет о конфронтации между державами, обладающими примерно 97% мирового ядерного арсенала, и крупнейшими – если брать в совокупности – вооруженными силами на планете. Самолёты-разведчики постоянно барражируют вдоль наших границ. Это может показаться очевидным фактом, тем не менее данное обстоятельство необходимо упоминать, поскольку на официальном уровне НАТО продолжает заявлять о том, что проводимые ею учения не направлены против какого-то определенного противника.

Если обратиться к военным сценариям НАТО, а именно тактике проведения военных маневров, то можно заметить, что все они проводятся по одному алгоритму: подготовка к отражению вторжения — отражение вторжения — контрнаступление (замысел: вторжение на российскую территорию). Такое мнение выразил старший научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений им Е.М. Примакова РАН Владимир Оленченко. «Не надо быть военным специалистом, чтобы понимать, что войска спецназа, которые тренируются в районе Тапа в Эстонии, не относятся к подразделениям, которые носят оборонительный характер», – заметил спикер.

Утверждения руководства НАТО об оборонительном характере учений вызывают серьезные сомнения, поскольку во время их проведения довольно активно отрабатываются также и операции наступательные. Та или иная оборона в конечном счете предполагает, что определенные подразделения НАТО выступают в роли наступающего противника, вскоре после чего стороны чередуются и обороняющиеся переходят в контратаку, отрабатывая уже наступательные действия. В ходе учений практикуется наведение переправ через небольшие и крупные водные преграды и отрабатываются пуски тактических ракет HIMARS. За последнее время интенсивность военных учений НАТО была увеличена вдвое.

По мнению директора фонда "Историческая память" и научного сотрудника Института российской истории РАН Александр Дюкова, особую тревогу вызывает тот факт, что действия политиков прибалтийских стран носят безответственный и временами провокационный характер. Спикер считает, что необходимо рассматривать такой сценарий, когда провокационный действия прибалтийских властей могут привести к обострению ситуации в регионе.

«В ближайшей перспективе не следует ожидать изменения ситуации, поскольку эта ситуация принимается ЕС и вполне поддерживается США. Какие-то возможности для изменения ситуации изнутри также отсутствуют. В итоге мы получаем зону если не перманентного конфликта, то перманентной напряженности», – заключил эксперт.

В завершение пресс-конференции президент Российской ассоциации прибалтийских исследований Николай Межевич дал развернутый ответ на вопрос журнала «Международная жизнь».

Международная жизнь: В этих бесконечных военных учениях НАТО в Восточной Европе, в частности, в регионе Балтийского моря все чаще активное участие принимают страны, традиционно позиционирующие себя как страны, не входящие в военные блоки. Прежде всего, речь идет о Финляндии и Швеции. Какова, на Ваш взгляд, роль этих государств в учениях НАТО на западных рубежах России?

Н.М.Межевич: Спасибо, это, действительно, очень важный вопрос. Содержание финского и шведского нейтралитета за последние 30 лет изменилось радикально. Изменения немного разнонаправленные, технически не совпадающие по времени, но происходит втягивание той и другой страны в орбиту военно-политических приготовлений НАТО. Причем если не военных в чистом виде, то военно-политических – безусловно. В 2018 году у меня были контакты с дипломатами Швеции и Финляндии, в 2017 году у моих коллег были контакты с дипломатами Дании. Круг вопросов сводился к проблематике нашей оценки и реакции на финское, прежде всего, и шведское участие в этих учениях – именно так, как Вы ставите этот вопрос. Могу сказать, что особенно финских дипломатов безумно раздражает любой вопрос, связанный именно с участием финских вооруженных сил в учениях НАТО. Поверьте, я в курсе – традиционно спокойные финны в этот момент начинают напоминать «сицилийца на трансформаторе»: крики, эмоции, возражения «мы – независимая страна и имеем право на независимую политику». Кто бы спорил, но мы тоже независимая страна, отвечаю им я. И мы тоже имеем право на независимую военную политику. Оно вам надо? – Вдоль границы протяженностью 1,5 тысячи км (прим. ред. – 1340 км) иметь реальную перспективу формирования театра военных действий. «Не надо...». То есть в целом курс Таллина, Риги, Вильнюса, Варшавы и Хельсинки совпадает в одном направлении. Это непонимание того, что провоцирование напряженности на границе означает перестройку, медленную, запоздалую в ряде случаев, но перестройку системы военно-политического и информационного реагирования здесь, у нас в России. Равным образом недооценка Советского Союза в 1939 году в том числе привела в длинном ряду причин к возникновению той военно-политической ситуации, которая была дальше. Поэтому я очень критически отношусь к финско-шведским моментам участия в учениях НАТО. С другой стороны, Финляндия и Швеция являются демократическими странами и там есть избиратели, это факт. Ни Эстония, ни Латвия, ни Литва таковыми не являются, и никто меня в этом не переубедит. Я думаю, что я заслужил право на подобную экспертную оценку. Поэтому даже если бы было единство политического класса в Хельсинки и Стокгольме, то сам факт решения о членстве в НАТО в ближайшем будущем ожидать не стоит. А подобного единства нет. Вот в Таллине, Риге, Вильнюсе политический класс изначально формируется по критерию признания агрессивности России. Есть такой опросник минимальный: если отвечаешь на эти 2-3 вопроса «да», то тогда ты можешь быть, а можешь и не быть в этом политическом классе. Но если ты не считаешь Россию агрессором, то ты в политическом кабинете даже пол мыть не сможешь – не допустят.

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs