Обнять или обуздать Польшу?

Министр иностранных дел Германии Хайко Маас высказался в пользу создания в рамках ЕС, после ухода Великобритании, «пятерки» ведущих стран, которая бы включала в себя Германию, Францию, Италию, Испанию и Польшу. По мнению Мааса, пять упомянутых государств могли бы принимать «самое непосредственное участие в управлении Европейским союзом»[i]. Отметив объективные трудности формирования подобной группы, Маас, тем не менее, высказал уверенность в том, что различия в политических приоритетах, которые, в частности, демонстрируют нынешние власти Италии и Польши, не должны становиться препятствием на пути делегирования этим странам большей ответственности за будущее Европы.

Усилить свой политический вес и влияние на дела Евросоюза Варшава стремится практически с момента присоединения к Сообществу в 2004 году. И для этого есть определенные основания. По данным The Economist, польская экономика демонстрирует непрерывный экономический рост без малого последние тридцать лет. ВВП страны практически утроился с 1990 года, а уровень неравенства продолжает снижаться. После 2000 года увеличивается доля обрабатывающей промышленности. Польша стала единственной страной среди членов ЕС, избежавшей рецессии вследствие глобального финансового кризиса 2008-2009 годов. Наконец, многие западные эксперты рассматривают именно Польшу в качестве «ключевого элемента» стратегии НАТО в Центральной и Восточной Европе.

В марте 2017 года бывший тогда главой польского МИД Витольд Ващиковский говорил в интервью итальянским журналистам о необходимости «провести глубинную реформу Европы». Причем ведущую роль должны играть «страны-члены, а не еврократы или страны-гегемоны». Тогда же устами Ващиковского Варшава высказалась категорически против идеи о «двух скоростях» европейской интеграции, а также выразила крайнее недовольство «двойными стандартами» ЕС в вопросе формирования руководства объединения. Ведь когда Польша выдвинула своего кандидата на должность главы Евросовета, большинство участников заседания «с ней не посчитались». И даже «впервые» допустило изменения и «нарушения процедуры». Таким образом, констатировал Ващиковский, при всей важности Европы «для качества жизни» государств-членов, «ее необходимо реформировать», дабы она удовлетворяла «нужды не только Брюсселя, но и стран-членов»[ii].

Помимо хороших показателей в экономике, Варшава сделала ставку на укрепление своего влияния в ЕС через геополитику. В первую очередь - всемерное расширение связей с Соединенными Штатами. А приход в Белый дом Дональда Трампа породил в руководстве Польши надежды на перспективы вывести американо-польские отношения на качественно новый уровень. В 2017 году, по пути на саммит G20, Трамп нанёс визит в Варшаву, где выразил поддержку польско-хорватской «Инициативе трех морей» (Three Seas Initiative). Главной целью «Инициативы» заявлено стремление расширить и диверсифицировать транспортные коридоры и экономические связи в регионе между Балтийским и Черным морями. В то же время, некоторые наблюдатели увидели в этом начинании новую редакцию идеи «Междуморья» («Intermarium»), выдвинутой после Первой мировой войны Й. Пилсудским с целью недопущения доминирования в ЦВЕ России или Германии. Действия Трампа, по данным британских СМИ, вызвали глубокую озабоченность в первую очередь в официальном Берлине. Немцы восприняли изменения в политике США в отношение стран ЦВЕ как «поразительный тектонический сдвиг». Как попытку «расколоть Европу и ослабить влияние Германии на своих соседей».

Сближение Польши с США в желании усилить свои позиции в Европе, ослабило взаимодействие с большинством стран континента, входящими в ЕС и НАТО. Что особенно важно в этих обстоятельствах, США – в отличие от ЕС – располагают полным спектром геополитических «инструментов», не ограничиваясь только финансово-экономическими рычагами. То есть, в случае необходимости, Вашингтон способен легко занять главное место в поддержании или дестабилизации мира в Европе, делая ставку на стратегию военной напряженности. В Европе начали вспоминать о том, что еще в 2003 году сходную тактику – манипулирования Европой через выстраивание «особых» двусторонних отношений с рядом государств ЦВЕ, начал практиковать тогдашний министра обороны США Дональд Рамсфельд. В конечном счете, в Брюсселе, Берлине и Париже стали воспринимать сближение Польши с США как плохо завуалированную угрозу геополитического раздробления всего ЕС. «Погружая мир в хаос, США менее всего хотят допустить, чтобы Европа спокойно реформировалась и усиливала влияние»[iii].

В таком контексте, инициатива главы немецкой дипломатии, как представляется, носит многомерный характер, и нацелена на решение комплекса задач. С одной стороны, внутри евро-атлантического сообщества происходит «перераспределение влияния», а «качество и объём сотрудничества … снизились по всем основным направлениям»[iv]. В августе прошлого года тот же Хайко Маас сформулировал внешнеполитическую стратегию Германии в новых условиях. Тогда речь шла преимущественно об «асимметричных ответах» в отношении США. С другой стороны, с начала текущего года серьезно усилились разногласия между Берлином и Парижем. Сближение Франции и Польши на украинском направлении, в сочетании с недавней решительной заявкой Парижа на возвращение Франции роли глобальной державы, может выглядеть из ФРГ и как желание обрести дополнительные геополитические рычаги внутри Европы. И теперь Берлиноказался перед необходимостью разрешения традиционной дилеммы своей внешней политики – можно ли и в этот раз избежать необходимости делать выбор между Францией и США. Германии объективно необходимо «укрепить свои позиции в Восточной Европе». При этом, в нынешних условиях, любые резкие шаги Берлина почти неминуемо возродят к жизни исторические страхи Европы перед «германскими инстинктами».

И вот Германия делает Варшаве предложение, содержащее в себе как «пряник», так и «кнут». Отвергнув идею возложения на себя большей ответственности Варшава «обнажит» степень своей реальной заинтересованности в развитии ЕС, свое истинное видение его будущего. Подорвет свой авторитет в глазах евроскептиков, большинство которых вовсе не планируют демонтировать ЕС полностью. Предоставит Брюсселю благовидный предлог для урезания субсидий. Наконец, наверняка оттолкнет западных инвесторов. С другой стороны, согласившись на предложенный формат «европейской пятерки», Варшава может легко оказаться, особенно после перестановок в итальянском правительстве, которые, весьма вероятно, выведут из состава исполнительной власти наиболее радикальных евроскептиков, в ситуации «4 + 1». Где четыре «старых» европейца будут учить «уму – разуму» строптивого «новичка». Польше предлагают войти «в символический «клуб избранных»», «старым» членам которого это не будет стоить «практически ничего», требуя в ответ «серьёзных шагов навстречу».

Одновременно, Маас в завуалированной форме вновь напоминает полякам, что в ЕС уже некоторое время активно обсуждается вопрос снижения дотаций тем странам-членам, которые демонстрируют «неприятие либеральных ценностей». Варшаве предлагают дать недвусмысленный ответ: считает ли она ЕС в первую очередь объединением «по принципу общих экономических интересов или общих ценностей?». В сентябре прошлого года президент Франции Макрон в ходе саммита в Зальцбурге выступил с политическими угрозами в адрес стран, выступающих за большую самостоятельность государств-членов в вопросах миграции. Он прямо предложил странам, не желающим поддержать укрепление объединенного пограничного органа ЕС, и проявлять «большую солидарность», покинуть Шенгенскую зону.[v]

Наконец, весьма символично для Польши звучат слова о «верховенстве закона», новую систему надзора за соблюдением принципов которого во всех государствах-членах Германия планирует предложить в 2020 году, когда примет бразды председательства в ЕС[vi]. Ведь именно тема «верховенства права», борьбу вокруг которой Эмманюэль Макрон в прошлом году назвал «гражданской войной Европы» - ключевая в противостоянии руководства и ведущих стран ЕС и Польши на протяжении последних нескольких лет. Для обеих сторон ставки выходят за рамки юридической сферы. Речь идет об изменении баланса политической власти в Сообществе. Весной нынешнего года Еврокомиссия «уведомила Варшаву о том, что начинает новую процедуру в связи с введением в стране дисциплинарных мер в отношении судей»[vii]. Несколько ранее, в качестве меры наказания для Варшавы за отказ выполнять предписания, вынесенные с декабря 2017 года, руководство ЕС выступило с предварительным предложением на четверть урезать размер субсидий, полагающихся Польше в бюджете 2021-2027 годов. 

В то же время, ЕС и Германия пытаются усилить собственное влияние внутри коалиционных объединений стран Центральной и Восточной Европы. Берлин и Брюссель демонстрируют всё большую заинтересованность в деятельности «Инициативы трех морей» (ИТМ). Звучат предложения о расширении финансирования проектов под эгидой объединения. Летом нынешнего года даже зашла речь о перспективах присоединения к ИТМ Германии. То есть де-факто о намерении «перехватить» повестку развития европейских коридоров «север-юг», с учетом доминирующей роли немецкой экономики в ЕС. В СМИ регулярно поднимается и тема «усиливающихся разногласий» в четверке стран Вишеградской группы, также созданной в свое время по инициативе Варшавы и являющейся одним из важных факторов усиления польского "веса" в Европе. Если теперь, после предложение Германии, Польша, к примеру, потребует включения наряду с собой в группу ведущих стран еще и Венгрии, как своего ближайшего на данный момент союзника в противостоянии с Брюсселем, то это, с высокой вероятностью, может и в самом деле обострить разногласия в рядах участников «четверки».

Примечательно, что всё вышеописанное происходит в тот момент, когда Польша, по мнению ряда наблюдателей, начала терять безусловную благосклонность США. Весной 2018 польский закон о криминализации обвинений в адрес поляков в соучастии в Холокосте вызвал столь сильное недовольство в Вашингтоне, что там, по данным The Economist, заговорили о переходе Варшавы в категорию союзника, которого терпят лишь в силу стратегически важного географического расположения. А теперь Дональд Трамп, буквально за несколько дней до начала, отменил визит в польскую столицу на церемонию 80-летия начала Второй мировой войны. Обоснованное благовидным предлогом ввиду надвигающегося на территорию США тропического урагана, тем не менее, отсутствие главы Белого дома разожгло «опасения, что альянс в сфере безопасности между Вашингтоном и Варшавой слабее, чем делают вид два правительства»[viii]. Ряд экспертов в России даже высказал предположение, что утрата роли «поверенного в делах Америки в Восточной Европе» может со временем привести к «геополитическому», но не территориальному, разделу Польши.[ix]

Как представляется, инициатива Германии ставит руководство Польши перед трудным выбором. Если Варшава отказывается от немецкого предложения - ее категорическое неприятие "Европы двух скоростей" в лучшем случае начинает выглядеть как политическое позерство. В худшем – она лишь усилит подозрения в проведении целенаправленной обструкционистской линии на подрыв единства Евросоюза. Польша слишком велика для ЕС, чтобы ее игнорировать. Но только время покажет, окажется ли она достаточно влиятельна и динамична, чтобы «старая» Европа согласилась принимать во внимание ее интересы, и предоставила Варшаве реальное место в кругу ведущих держав Евросоюза.

Мнение автора может не совпадать с позицией Редакции

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs