Иран: ядерной сделке пять лет

14 июля исполняется пять лет Совместному всеобъемлющему плану действий (СВПД — известному также как «иранское соглашение» или «ядерная сделка»). По своему значению для сохранения режима нераспространения ядерного оружия СВПД занимает важнейшее место наряду с основополагающим документом – Договором о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), вступившим в силу ровно 50 лет назад 5 марта 1970 г.

14 июля 2015 года Россия, США, Китай, Франция, Великобритания, Германия, Европейский Союз (так называемая Группа 5+1) и  Иран договорились о СВПД с целью положить конец противостоянию вокруг ядерной программы Тегерана, которая в течение десятилетий беспокоила мировое сообщество.

Путь к достижению консенсуса и заключению соглашения был труден и тернист.

Ядерная программа Ирана (ЯПИ) насчитывает уже более 60 лет. Начало исследованиям в ядерной сфере было положено амбициозными инициативами шаха Ирана Мохаммада Резы Пехлеви, запланировавшего широкомасштабную программу развития ядерных технологий в Иране.

Исламская революция 1979 года, свергнувшая шаха, нарушила планы Ирана в области ядерных разработок. Лидер исламской революции аятолла Хомейни после прихода к власти заморозил научно-исследовательские работы и создание ядерной инфраструктуры в стране.

В середине 1980 гг., в разгар ирано-иракской войны, когда иракская армия использовала химическое оружие против иранцев, иранское руководство задумалось о создании собственного оружия массового поражения. В Иране была принята секретная директива, подписанная бывшим президентом А.А. Хашеми-Рафсанджани, по которой наличие ядерного оружия было признано стратегической гарантией сохранения исламского режима в Тегеране.[i]

С этого времени началось ускоренное развитие ядерных технологий. Выполнение ядерной программы ИРИ обеспечивалась целенаправленной, хорошо организованной научно-исследовательской работой. Иранские ученые-ядерщики сформировали научно-производственную базу, позволившую им создать ядерную инфраструктуру, которая обеспечивает полный ядерный топливный цикл, начиная от добычи урановой руды до складирования ядерных отходов. В стране были созданы десятки крупных НИИ и центров, лабораторий и экспериментальных производств. В том числе два крупных центра по обогащению урана: в Натанзе и Фордо, а также тяжеловодный реактор IR-40 в г. Арак, производительностью около 10 кг оружейного плутония в год (достаточно для двух плутониевых зарядов). Как известно, плутоний используется в ядерных зарядах, как и высокообогащенный уран.

Был также разработан план «Амад», целью которого являлось создание ядерной боеголовки для баллистической ракеты.Кстати, именно МАГАТЭ стало основным источником сведений о проекте «Амад», опубликовав в конце 2011 г. подробный двенадцатистраничный документ «Возможные военные аспекты» иранской ядерной программы.[ii]

В ответ на подобное поведение мировое сообщество усилило давление на Иран, требуя от него обеспечить полную прозрачность ядерной программы и доказать её исключительно мирную направленность. В период с 2006 по 2010 год Совет Безопасности ООН принял шесть резолюций, из которых четыре вводили режим санкций. Односторонние санкции США и ЕС отрезали Иран от мировой финансовой системы и существенно ограничили экспорт нефти из этой страны. Постепенно, как результат, экономика ИРИ скатилась в кризисное состояние.

На этом фоне в 2012 году начались тайные переговоры между США и Ираном. Они не смогли существенно продвинуться до августа 2013 года, когда новым президентом Ирана был избран Хасан Роухани, который сделал поиск решения ядерного вопроса главным внешнеполитическим приоритетом.[iii] И уже 24 ноября 2013 года Иран и «Группа 5+1» заключили промежуточное соглашение, известное как Совместный план действий (СВПД), по которому смягчение санкций производилось в обмен на ограничение иранской ядерной программы. Сторонам потребовалось еще двадцать месяцев, чтобы согласовать все детали документа — в силу сложности проблемы, а также несогласия некоторых сил внутри Ирана и на международной арене с предложенным соглашением.

В соответствие с Резолюцией 2231, узаконившей в международном плане СВПД, ИРИ принял обязательства в течение 15 лет иметь в распоряжении не более 6100 центрифуг (к 2015 г. число центрифуг увеличилось почти до 20 тысяч), не более 300 кг обогащенного до 3,67% урана (к 2015 г. в ИРИ запасы урана составили 10357 кг., обогащенного от 3 до 5% и 410,4 кг урана 20%-ного уровня обогащения, что достаточно при дальнейшем его обогащении в каскадах центрифуг и превращении в высокообогащенный, для производства пяти ядерных зарядов).

При этом было законодательно закреплено, что Тегеран не будет производить высокообогащенный уран и оружейный плутоний, необходимые для создания ядерного оружия. Завод по обогащению урана в Фордо будет перепрофилирован в технологический центр. Кроме этого, исключительно в мирных целях будет использоваться ядерный комплекс в Араке. При этом все отработанное топливо будет вывозиться оттуда за пределы Ирана в течение всего времени действия реактора. Эксперты МАГАТЭ будут проводить мониторинг ядерных объектов в течение 25 лет. Все международные санкции будут сняты с Ирана через 10 лет при условии выполнения соглашения.

В результате выполнения указанных мер в течение последующих 15 ‑ 20 лет практически исключалось бы создание Ираном ядерного оружия, как и сколько-нибудь значительная тайная деятельность военного характера.

Пять лет назад появилась надежда на позитивный ход событий, связанных с выполнением СВПД, на то, что ядерная сделка послужит примером решения многих сложнейших международных проблем. Но, увы…

Пришедший к власти в США в 2016 г. новый президент-республиканец Дональд Трамп последовательно разрушал все достижения своего предшественника президента-демократа Барака Обамы, в числе которых, на первом месте стоял СВПД. Трамп неоднократно называл сделку с Ираном «худшей сделкой в истории» и сделал все, чтобы она не состоялась.

8 мая 2018 г. Трамп объявил о выходе США из СВПД и поэтапном вводе против ИРИ экономических санкций. Весь мир, в том числе и коллеги США по Группе 5+1 выступили против антииранской политики Трампа. Великобритания, Франция и Германия при одобрении РФ и КНР смогли разработать, официально зарегистрировать и запустить «Инструмент для поддержки торговых обменов» с Ираном – INSTEX (Instrument for Supporting Trade Exchanges). Однако, к сожалению, этот инструмент оказался неэффективен под давлением американских санкций.

Естественно, политико-экономическая импотенция, прежде всего Европы, вызвала раздражение Тегерана, который надеялся на солидарность в противоборстве с американским давлением. Иранское руководство ждало ровно год активных действий по спасению СВПД, в первую очередь, со стороны Франции, Германии и Великобритании. Но безрезультатно.

8 мая 2019 г. Иран объявил о поэтапном постепенном сокращении своих обязательств по ядерной сделке. За более чем год Иран значительно преуспел в восстановлении своей ядерной инфраструктуры, замороженной СВПД. Было увеличено допустимое количество хранимого обогащенного урана и тяжелой воды, увеличен уровень обогащения с 3,76% до 4,5%, введены в стадию испытаний и задействованы в производстве новейшие и более эффективные центрифуги, что запрещено СВПД, возобновился процесс обогащения урана на заводе Фордо, что также недопустимо в рамках ядерной сделки. Ведутся работы по возобновлению обогащения урана до уровня в 20%, что, несомненно, является тревожным шагом на пути к 90-процентному оружейному урану.

Однако при этом Иран явно не спешит с выходом из СВПД де-юре, хотя он близок к тому. Официально не выходя из СВПД, иранцы открывают себе свободный путь для безотчетного и полновластного развития своей ядерной программы и в том числе ее военной составляющей.

Да, конечно, за один день ИРИ не создаст ядерного оружия. Для полного восстановления ядерной инфраструктуры, которая была до СВПД, потребуется не один месяц. Затем, даже если не будет политического, экономического и кибер противостояния со стороны оппонентов, создание ядерного оружия Ираном (если он решит двигаться в этом направлении) займет не один год. Реальные сроки создания ядерного взрывного устройства в ИРИ накануне вступления в силу СВПД оценивались в 4 – 6 лет без создания носителей ядерного оружия.

А носители для ИРИ – важный вопрос. Напомним, Пакистану понадобилось около 10 лет, чтобы пройти путь от первого подземного испытания ядерного устройства до создания ядерной боеголовки для ракеты.

Но, пожалуй, не это главное. Главным будет реакция Израиля и США на бесконтрольное развитие ядерного потенциала ИРИ. Если иранцы доведут свои ядерные работы до уровня близкого к созданию ядерного заряда, почти нет никакого сомнения, что вероятность удара Израиля и/или США по ядерным объектам ИРИ будет крайне высока.

Становится всё более очевидным, что в первоначальном виде ядерную сделку с Ираном сохранить уже не удастся, однако есть шансы реанимировать ее в виде версии 2.0. Но для этого  необходимо сохранить её базу, которая послужит основой для переговоров о будущем соглашении.

А эти переговоры абсолютно необходимы, вне зависимости от развития  внутриполитической обстановки в Иране (в феврале 2020 г. состоялись выборы в меджлис) и в США (в ноябре – президентские выборы). Это судьбоносный момент.

По итогам выборов 21 февраля победу с разгромным счетом одержали радикалы-консерваторы, которые себя именуют «принципиалистами», то есть защитниками принципов исламской революции и заветов создателя ИРИ аятоллы Хомейни. Они получили 220 мест в законодательном органе из 290 возможных. Результат «либералов» ухудшился в семь раз.

В таких обстоятельствах, несомненно, внутренняя и внешняя политика ИРИ претерпит изменения в недалеком будущем. И хотя до президентских выборов в мае 2021 г. исполнительная власть будет в руках «либералов-реформаторов», их возможности осуществлять прагматичную политику свелись к нулю.

Такая внутриполитическая ситуация, не в последнюю, а быть может – в первую очередь, вызвана сломом Дональдом Трампом основ СВПД. Именно заключение ядерной сделки – было главным  козырем либерального президента Хасана Роухани и его сторонников. Удар Трампа по СВПД – это был, по сути, удар по либеральным реформистам, готовым в свое время на контакты с Западом и даже с США. Удар Трампа по СВПД был подарком для оппонентов Роухани – радикальных консерваторов, которые всегда выступали и выступают против этих договоренностей. Благодаря Трампу, они выиграли законодательную власть в ИРИ и теперь готовы даже к импичменту президента Роухани.

Но при всём этом на внешнеполитическом треке важным фактором по-прежнему останется СВПД. Здесь вполне возможны два сценария.

 Первый, при котором неожиданных действий от Ирана не ожидается, охватывает период до майских президентских выборов в ИРИ в 2021 г. По этому сценарию «принципиалисты»-антизападники будут искать возможности решения проблем санкций и в целом СВПД, не исключено, путем диалога. Ведь, по большому счету, особого выхода у Тегерана нет – только переговоры. Экономическое и внешнеполитическое положение ИРИ становится всё более сложным. Не говоря даже о практически нефтяном эмбарго - в 2019 г. обвалилась на 74% не только торговля Европой, рухнули надежды и на альтернативу на Востоке: из-за длинных щупальцев американских санкций существенно сократился объем торговли с Китаем (-34%) и Индией (-79%).[iv]

Ориентируясь на растущее недоверие Запада к ИРИ, не исключено, что Европа и, прежде всего, три страны – соавторы СВПД – Британия, Германия и Франция, до сих пор поддерживающие Иран в его стремлении сохранить ядерную сделку, могут отказать Тегерану в своей поддержке.

При этом следует учитывать, что США, безусловно, будут давить на Иран и оказывать влияние на любые контакты с ним. Важным моментом станут президентские выборы в США. В этом плане следует иметь в виду, что в случае победы демократов договоренности с Ираном, возможно, не сразу и не в прежнем виде, но все-таки возобновятся. Если же победителем на ноябрьских выборах окажется нынешний президент-республиканец, то ситуация будет менее оптимистичной.

По второму «неперговорному» сценарию, не исключено, что ситуация вокруг ИРИ разозлит иранских радикалов, и они пойдут на крайние меры. На фоне усилившейся антизападной пропаганды - выход (возможно, постепенный) из СВПД, из ДНЯО с сокращением контроля над ИРИ со стороны МАГАТЭ.

Одновременно Тегеран, как было отмечено выше, будет ускоренными темпами восстанавливать свою ядерную инфраструктуру с прицелом на формирование условий и технической базы для создания ядерного оружия. В этом случае восстановивший и возобновивший свою ядерную программу Иран станет еще более неприемлемым фактором для США, Израиля, Саудовской Аравии и других иранских оппонентов, чем это было до СВПД. Это будет путь к новому витку конфронтации, что чревато реальной возможностью военного конфликта, способного разгореться в крупномасштабную войну. Это, можно сказать, трагический сценарий для ИРИ и, во многом,  для региона.

При этом следует принимать во внимание, что коронавирус COVID-19 вносит свои коррективы как в развитие ситуации в Иране, так и вокруг него. Пандемия влияет на принятие решений властей, сковывает их возможности, меняет тактику иранской политики.

Несомненно, что главные события в рамках иранской ядерной программы и СВПД ожидаются после выхода Ирана, да и всего мира из глобального карантина, в который вверг всех коварный COVID-19.

В создавшейся ситуации, складывающейся в Иране и вокруг него нельзя исключить, что пятилетний юбилей СВПД – этого прорывного для режима нераспространения документа – может оказаться последним. А жаль!

Мнение автора может не совпадать с позицией Редакции

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs