Бесцельная сплоченность: июньский саммит НАТО попытается в очередной раз «модернизировать» дряхлеющий альянс

Генсек НАТО Йенс Столтенберг сообщил, что «главы государств и правительств стран НАТО проведут очередной саммит Альянса 14 июня в Брюсселе». По словам Столтенберга, основное внимание участники встречи уделят дискуссиям о содержании стратегии Североатлантического альянса до 2030 года. Предполагается одобрить основные принципы, на основе которых пойдет «развитие и модернизация» НАТО в течение следующих десяти лет: в связи с «усилением России и Китая», а также появлением «новых вызовов в области глобальной безопасности».

Генсек НАТО, хотя бы в силу занимаемой должности, обязан искать «позитив» в деятельности вверенной его попечению структуре при любых обстоятельствах. Однако даже ему становится всё труднее убеждать себя и окружающих, что на фоне новых угроз, повестка Североатлантического альянса выглядит по-прежнему адекватной и современной.

Безусловных успехов НАТО добилась лишь на ниве расширения. В остальном, организация демонстрировала либо непригодность, либо неспособность своих многочисленных структур к реагированию на вызовы современности. В первую очередь, таких угроз безопасности, как организованная преступность, международный терроризм, гуманитарные кризисы, а теперь и пандемия коронавируса.

Финансовый кризис 2007-2009 годов вновь показал Западу, что основные угрозы его долговременной стабильности лежат в невоенной плоскости. Помимо прочего, глубина негативных социально-экономических последствий усилила сомнения Вашингтона в целесообразности сохранения военных обязательств Америки в существующем объеме.

Приход Дональда Трампа в Белый дом стал выражением той озабоченности критическим перенапряжением сил, которая охватила не только широкие слои американского общества, но и часть элит. И хотя Трамп, в конечном итоге, даже нарастил американское военное присутствие в Европе до максимального уровня с момента окончания «холодной войны», на практике вопрос об участии США в делах НАТО превратился в главную угрозу существованию не только этой организации, но и всей нынешней модели «Запада» в целом.

Пандемия коронавируса поставила под сомнение военную дееспособность НАТО. Эпидемия с пугающей для западных наблюдателей легкостью перечеркнула планы проведения большей части учений в 2020 году. Одновременно, европейцы начали сокращать свои контингенты в зарубежных миссиях альянса, мотивируя это необходимостью концентрации всех ресурсов на борьбе с COVID-19. Санитарно-гуманитарный кризис, охвативший практически все страны-члены альянса, потребовал масштабной корректировки госрасходов стран-членов, включая перераспределение средств в рамках военных бюджетов.

Наконец, нынешний кризис отличается для НАТО от всех предыдущих и тем, что на фоне пандемии стала «болезненно очевидной» несостоятельность ожиданий союзников относительно готовности и способности Вашингтона взять на себя роль лидера. В самих США, выражаясь словами Генри Киссинджер, по-прежнему остаётся под большим сомнением «общественное доверие к способности американцев управлять собой».

Что касается «европейского фланга» НАТО, то он и без того оказался сильно ослаблен целым рядом кризисов, имевших место в последние десять лет. Поэтому в конце прошлого года европейцы буквально перевели дух, когда стало ясно, что Трамп не будет переизбран на новый срок. Поскольку иначе всё чаще звучали предположения о возможности выхода США из НАТО. Что грозило альянсу распадом.

Риторика Джозефа Байдена изобилует рассуждениями о необходимости «возрождения» активного участия Америки в международных организациях и «многосторонних переговорных форматах». Новый глава Белого дома уже подтвердил приверженность 5-й статье Североатлантического договора, провозглашающей принцип коллективной обороны. А также приостановил вывод американских войск из Германии, решение о котором, принятое Трампом, так обескуражило не только Берлин но и Европу в целом.

Вместе с тем, несмотря на все обещания Байдена «восстановить отношения с союзниками», его приверженность многостороннему сотрудничеству по-прежнему вызывает сомнения. А внимание нынешнего американского президента преимущественно сосредоточено на многочисленных и острых внутренних проблемах Соединенных Штатов. Всё больше наблюдателей склоняются к выводу, что нынешняя администрация Белого дома под «восстанавлением» подразумевает взаимодействие в формате ad hoc. Кроме того, Байден недвусмысленно отдает приоритет таким политическим шагам, которые способны, по его мнению, упрочить позиции демократов на промежуточных выборах 2022 года и президентских в 2024.

Байден, официально непримиримый идейный антагонист Трампа, в экономической сфере фактически продолжил линию предшественника - ту самую политику «Америка прежде всего», которая и вызвала столь сильное охлаждение между Вашингтоном и большинством его номинальных союзников. Это не удивительно, поскольку у себя дома Байден сталкивается с двойным кризисом: борьба с пандемией еще далека от завершения; США также требуются огромные суммы на неотложные социально-экономические реформы. На таком фоне, Байден пытается вернуть сплоченность Западу путем усиления идеологической и конфронтационной риторики. Вслед за США Европе предлагают повторять как мантру слова о «твердом намерении противостоять» России и Китаю.

Но готова ли Европе отложить в сторону свои амбиции одного из ведущих центров силы, и превратиться в «буферную зону для конфронтации…» Вашингтона с Москвой и Пекином? Ослабленный коронакризисом, ЕС уже вынужден ограничивать свою внешнеполитическую активность по большей части областью политической риторики. Нельзя исключать, что европейцы и вовсе будут вынуждены «замкнуться в себе» на весь период восстановления от гуманитарных и финансово-экономических последствий эпидемии. А «радостное приветствие европейцами Байдена – демонстрация облегчения после ухода Трампа, но это не значит, что началась консолидация»[i].

Да и склонность Вашингтона к унилатерализму на практике никуда не делась. Белый дом единолично принял решение о выводе американских войск из Афганистана. После 11 сентября 2001 года именно Вашингтон поставил под сомнение целесообразность дальнейшего существования альянса, сделав ставку в Афганистане и Ираке на «ситуативные коалиции». Кульминации тот, первый всплеск разногласий внутри НАТО, достиг в 2002 году, когда Германия и Франция выступили против вторжения в Ирак.

Теперь же альянс, все годы афганской войны пытавшийся всеми силами продемонстрировать свою полезность для Вашингтона, вновь был поставлен перед фактом. Генсек Столтенберг дал понять, что у стран-членов, чьи контингенты находятся в настоящий момент на афганской земле, нет другого выбора, кроме как последовать примеру Америки. В мае стало известно, что европейцы «просят» США повременить с выводом войск, поскольку иначе им придется кардинально пересматривать масштабы своего дипломатического присутствия в Афганистане.

Таким образом, односторонний демарш Вашингтона неизбежно вернет в кулуары предстоящего саммита вопрос о востребованности Европы в качестве союзника США на нынешнем этапе эволюции их политико-экономической системы. Трамповская политика «Америка прежде всего», по сути, лишь вернула в повестку вполне традиционный для Америки сугубо деловой подход к внешней политике, исторически для нее характерный. «Не проводя политику изоляционизма, США часто занимали позицию отстраненности».

Был ли Трамп «аберрацией или предупреждением», этот вопрос союзникам США теперь приходится задавать себе снова и снова. Если Трамп, или кто-то, подобный ему, будет избран в 2024-м, повестка, продвигаемая сейчас Байденом, может оказаться вновь отброшенной прочь. С одной стороны, Европа по-прежнему «в тайне мечтает» получить от США «интересные предложения» по всему спектру трансатлантического диалога. С другой, «идеологические штампы» новой администрации, скрывают за собой стремление вовлечь Европу в «сдерживание России и Китая» за счет «лишения европейцев права самостоятельно определять масштабы и сферы своих отношений с Китаем, Россией, Ираном и т. д.».[ii]

Не удивительно, что в Старом Свете всё чаще звучат заявления о невозможности «вернуть всё, как было» в трансатлантических отношениях. Париж уже не первый год настолько явным образом стремится к усилению стратегической европейской интеграции, что американские СМИ открыто подозревают его в желании «интегрировать военную мощь Европы независимо от США».

В январе прошлого года Ангела Меркель - безусловный «политик номер 1» в нынешней Европе, подчеркивала, что реалии мультилатерализма меняются, а интерпретаций трансатлантических отношений становится всё больше - в силу происходящих структурных изменений. В этих условиях, необходимо переосмыслить построение европейской «стратегической автономии» не только в контексте отношений с США, но и с точки зрения приоритетов развития связей Евросоюза с иными центрами силы.[iii]

Американские реалисты и сами признают, что идея о «возвращении Америки» к глобальному лидерству «достаточно наивна». Как и мысль Байдена о партнерстве США и Европы как краеугольном камне мирового порядка в наступившем столетии. Во-первых, на долю стран НАТО приходится лишь 12% человечества. Во-вторых, «у значительной части мира Северная Атлантика давно ассоциируется с расизмом и империализмом, а Трамп эти ассоциации усилил».[iv]

Наконец, идея «долгосрочной идеологической битвы», будь то с Китаем или с Россией, совершенно не учитывает современных реалий. Даже в Европе некоторые партнеры США не разделяют ее нынешних ценностных установок. А многие государства из либерального лагеря – не хотят сотрудничать с США на основе политики «нулевой суммы» в отношениях с другими центрами силы.

Так, целый ряд ведущих европейских политиков не разделяют воинственности Байдена в отношении России. Президент Франции Эммануэль Макрон не устает ратовать за расширение диалога с Москвой. Сходной позиции придерживается и новый лидер ведущей немецкой партии ХДС Армин Лашет, являющийся одним из наиболее вероятных кандидатов на пост канцлера Германии. Россия – это не та страна, которую можно «оставить за скобками» геополитической партии. Запад создаст себе тем меньше проблем, чем более широким будет поле его взаимодействия с Москвой. В таком случае, европейцам предстоит каким-то образом урегулировать вопрос с доминирующей в НАТО линией на «сдерживание России». К примеру, в вопросе о дальнейшем расширении альянса на постсоветском пространстве.

Америка и Европа всё сильнее расходятся во мнениях относительно будущего НАТО. Многие европейцы выступают за смену приоритетов на обеспечение безопасности на южном фланге альянса. Ряд стран Центральной и Восточной Европы больше полагаются на развитие двусторонних военно-стратегических отношений с США. Турция, стремительно наращивающая геополитические амбиции, бросает вызов не только целостности альянса, но и его способности разрешать разногласия между собственными членами. Часть американской элиты видит в НАТО едва ли не замену ЕС в роли нового «объединителя» континента. Другие, напротив, полагают, что «лучшим способом для шага вперед является реорганизация НАТО, при которой нагрузка будет больше смещена на Европу».[v]

В целом, после окончания холодной войны, НАТО из года в год убеждается в том, что основные меры преодоления как кризисов «традиционного» характера, так и потенциальных угроз будущего, либо только косвенно затрагивают область военной организации, либо вовсе лежат вне ее. «Роза ветров», изображенная на эмблеме альянса, из символа «глобальных амбиций» превращается в невольный символ расходящихся во все стороны устремлений и интересов участников организации. НАТО лихорадочно «мечется» в поисках новых «врагов» и новой «миссии». Но, как часто бывает в жизни, искать предпочитают там, «где удобно», а не там, «где потеряли».

Мнение автора может не совпадать с позицией Редакции

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs