Будущее альянсов США – сомнений всё больше

Госсекретарь США Энтони Блинкен съездил в Азию, а затем в Европу, с целью «оживить отношения Соединённых Штатов с … партнёрами после четырех лет напряжённости». О «возрождении альянсов Америки» много говорит и президент Джозеф Байден. Насколько подобные заявления отражают нынешние политические реалии?

После победы Байдена, партнеры и сателлиты Америки и сами рассчитывали, что за риторикой нового президента о «возвращении Америки к своим союзническим обязательствам» последуют шаги, направленные, по меньшей мере, на смягчение тех многочисленных экономических репрессалий, которые администрация Дональда Трампа обрушила на страны Европы и Азии.

Риторика нового главы Белого дома изобилует рассуждениями о необходимости возвращения к «приверженности международному праву», заявляется о целесообразности «возрождения» активного участия Америки в международных организациях и «многосторонних переговорных форматах». Администрация Байдена даже согласилась «приостановить» тарифные войны, хотя и не отказалась от них в одностороннем порядке и «без предварительных условий».

С другой стороны, одним из первых решений Джозефа Байдена после вступления в должность стал исполнительный указ, вводящий новые ограничения на закупки иностранных товаров и услуг государственными ведомствами. Тем самым, идейный антагонист Трампа фактически продолжил линию предшественника - ту самую политику «Америка прежде всего», которая и вызвала столь сильное охлаждение между Вашингтоном и большинством его номинальных союзников.

Трампу не удалось за четыре года убедить ни союзников, ни прагматиков, видевших в США наименее вредного для интересов своих стран «мирового полицейского», в том, что ключевой для Трампа лозунг «Америка прежде всего» вовсе не обязательно означает «только лишь Америка». Хотя Байден по-прежнему обещает «восстановить отношения с союзниками», его приверженность многостороннему сотрудничеству вызывает большие сомнения. Всё больше наблюдателей склоняются к выводу, что нынешняя администрация Белого дома под «восстанавлением» подразумевает взаимодействие в формате ad hoc.

В таком случае, «новый курс» Вашингтона сулит союзникам и партнерам Америки не меньше тревог, чем «старый». В случае геополитического самоустранения США, Азия рискует пострадать первой – большинство стран региона сильно зависят как от американских гарантий безопасности, так и от нынешних условий торговли с Соединенными Штатами. Кроме того, Байден уже дал понять, что не намерен форсировать переговоры о новых торговых соглашениях с государствами АТР; в том числе, не идет речь о возвращении Вашингтона в Транс-Тихоокеанское партнерство, даже в его новом формате.

Дэвид Голдман, специалист по Китаю, считает, что «Соединенные Штаты переоценивают свою силу, если думают о создании вокруг себя сильной коалиции. По его мнению, экономическая мощь Китая заставит такие страны, как Индия, дважды подумать и вынудит их пойти на компромисс».[i]

Европа мечется между желанием сохранить «особые» трансатлантические отношения и явным снижением лидерского потенциала Америки. Открытым остается вопрос, существует ли вообще у США интерес к продолжению каких-либо «особых» связей. Готов ли, скажем, Байден, в рамках «возрождения трансатлантического единства», вернуть прежний объем стратегических обязательств Америки? И остается главный вопрос - кто, в таком случае, заплатит, в буквальном смысле слова, по счетам «возрождения»?

В попытке заручиться широким консенсусом в Конгрессе, президент-демократ подает сигналы о намерении уделять особое внимание вопросам стимулирования американской экономики. А после окончания пандемии, наступит пора восстанавливать американскую экономику, в ходе которой Вашингтон едва ли сможет позволить себе шаги, идущие вразрез с интересами укрепления национальной конкурентоспособности. На повестке Байдена и вопрос о хотя бы частичной ре-индустриализации Америки, а также обширные планы ускоренной декарбонизации национального хозяйства, что потребует едва ли не смены технологической парадигмы в целых секторах экономики. Останется в таких условиях возможность поддержания хотя бы видимости «согласования интересов с союзниками» - вопрос открытый.

В результате, едва ли не во всех регионах мира ведущие страны демонстрируют интерес к перспективам формирования такой международной системы, которая могла бы функционировать не полагаясь более на гегемонистскую мощь США. В ноябре прошлого года пятнадцать государств Азиатско-Тихоокеанского региона подписали соглашение о Всестороннем региональном экономическом партнерстве (ВРЭП). Согласно документу, создается крупнейшая в мире зона свободной торговли, участниками которой станут десять стран АСЕАН, а также Австралия, Китай, Новая Зеландия, Южная Корея и Япония. Примечательно, что среди участников ВРЭП оказались страны с различными политическими режимами, «как союзники и партнёры, так и оппоненты Вашингтона».

Хотя в подготовке ВРЭП активную роль играла АСЕАН, западные наблюдатели восприняли его, прежде всего, как успех Китая. ВРЭП «позволяет Китаю предстать в роли флагмана глобализации и многостороннего сотрудничества», указывала немецкая Handelsblatt. Участие в Партнерстве Японии и Южной Кореи открывает перед Пекином возможности для усиления взаимовыгодных связей с двумя потенциальными участниками главного военно-стратегического регионального антикитайского проекта США, известного как Quad («Четырехугольник»).

Индия отказалась от присоединения к ВРЭП. Нью-Дели также наверняка с удовлетворением воспримет усиление антикитайской направленности в политике США. Однако в целом текущее состояние индийско-американских отношений весьма противоречиво. С одной стороны, в некоторых областях отношения двух стран заметно укрепились. С другой, спектр направлений взаимодействия значительно сузился.

Евросоюз продемонстрировал свое скептическое отношение к «перезагрузке» связей с Вашингтоном еще до переезда Байдена в Белый дом - заключив с КНР масштабное инвестиционное соглашение. В официальном сообщении Еврокомисии Соглашение называют «самым амбициозным» из тех, которые когда-либо подписывал Китай. Хотя речь о полновесной сделке о свободной торговле не идет, Еврокомиссия считает его «важным прорывом», а также выражает уверенность, что добилась от Пекина «максимально возможных уступок».

Но недавний «обмен» санкциями между Евросоюзом и Китаем, по мнению некоторых экспертов, «резко снижает вероятность ратификации» Соглашения в Европарламенте. Тем не менее, в геополитическом смысле, Соглашение стало сигналом о решительном стремлении ЕС «подстраховаться» на фоне растущей неопределенности трансатлантических отношений. «Перетягивание каната» между противостоящими политическим лагерями США сеют новые сомнения в стратегической дееспособности США. «Однополярный момент», обретенный Вашингтоном после окончания «холодной войны», воспринимается европейцами как «уходящая натура».

В Европе продолжают звучать предупреждения, относительно невозможности «вернуть всё, как было» в трансатлантических отношениях. Париж уже не первый год явным образом стремится к усилению политической европейской интеграции, к укреплению суверенитета ЕС на ключевых экономических и технологических направлениях, возможно, даже к определенным ограничениям роли НАТО в Европе. Берлин подтверждает позицию последних лет, согласно которой целью долгосрочной политики Евросоюза должно оставаться «достижение европейского суверенитета и умение справляться со своими кризисами самостоятельно».

Да, в отличие от Трампа, администрация Байдена хорошо понимает, какие преимущества дает Америке в борьбе с КНР наличие многочисленных союзников и партнеров. Однако, предупреждают американские реалисты, Белый дом совершит большую ошибку, если будет самонадеянно полагать, что партнеры и союзники США готовы безоговорочно занять антикитайскую позицию по сигналу из Вашингтона. Или что они могли бы содействовать намерениям США затормозить экономическое развитие КНР или расширение международного влияния Пекина.

Также будет ошибкой пытаться строить политику альянсов Америки или ее международную дипломатию, опираясь на идею об идеологическом противостоянии с КНР. Многие важнейшие партнеры США не разделяют общих ценностных установок, а многие государства из либерального лагеря – не хотят сотрудничать с США на основе политики «нулевой суммы» в отношениях с Китаем. До самого последнего времени, это было справедливо и для стран Евросоюза. В конце концов, среди союзников США едва ли вообще есть те, кто видит в КНР угрозу существующему строю.[ii]

Трамповская политика «Америка прежде всего», хотя и стала ремейком традиционной линии Вашингтона до 1945 года, напугала многих представителей и традиционного американского внешнеполитического истеблишмента. В качестве их «ответа» можно рассматривать недавнюю идею о новом издании «европейского концерта» XIX столетия. Ричард Хаас — президент американского Совета по международным отношениям, и Чарльз Купчан, профессор международных отношений Джорджтаунского университета предлагают для поддержания «глобальной стабильности» сформировать «шестерку» «главных субъектов международных отношений — Китая, ЕС, Индии, Японии, России и США». Оставаясь неформальным и не имеющим официального членства, «шестерка» должна, тем не менее, выступать в роли «глобального «круглого стола»». В рамках нового «концерта», по мысли авторов, было был легче согласовывать интересы, не допуская «чрезмерного напряжения противоречий».[iii]

Однако, по мнению российских критиков, принципы, которые должны лечь в основу работы этого нового «концерта наций» «противоречат Уставу ООН» и даже вовсе его «перечеркивают». Таким образом, речь идет о новой попытки создать «эффективную модель принуждения к соблюдению монопольно установленных Западом «правил игры»».[iv]

В конечном счете, отмечает глава РСМД Андрей Кортунов, «Соединённые Штаты совсем не обязательно должны стать главным архитектором и строителем [нового многостороннего порядка]». Необходимость для формирования новой структуры международных отношений «благожелательно настроенного глобального гегемона», по меньшей мере, неочевидна. Более того, руководству США, по-видимому, «придётся привыкать к тому, что Вашингтон не всегда и не везде способен выступать как deal-maker. Как и все другие страны мира, США во многих случаях будут вынуждены довольствоваться ролью deal-taker».[v]

Таким образом, «возвращение к норме» в политике Вашингтона оказалось возрождением идеи о «дружбе против». Такой подход заведомо легче реализовать. Однако, как уже не раз показал опыт мировой политики после 1945 года, такие отношения редко носят искренний, последовательный и долговечный характер.

На фоне сомнений относительно готовности и способности Вашингтона, с учетом тяжелых экономических последствий коронакризиса, кардинально пересмотреть политику «монетизации союзничества», многие партнеры Америки во всем мире, вероятно, всё еще по инерции ожидают от США «интересных предложений» по всему спектру стратегического и торгово-экономического диалога. При всем том, США выглядят всё менее надёжным партнёром, оставаясь столь же эгоистично требовательным. Помимо этого, никто также не хочет становиться заложником конфронтации Вашингтона и Пекина.

Политика Трампа заставила большинство номинальных союзников Вашингтона начать глубокое переосмысление своего международного положения. Теперь едва ли не все они находятся в поиске «страховки» от возможного повторения «приступов» радикального американского изоляционизма в будущем. Как представляется, в руководстве многих союзных Америке стран не без оснований полагают, что и Вашингтону также предстоит быстрое осознание невозможности вернуться к «прежнему миропорядку».

Мнение автора может не совпадать с позицией Редакции

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs