Четырёхугольник и Плюс (в каком направлении будет двигаться японская внешняя политика в Индо-Тихоокеанском регионе)

В уходящем году Япония неоднократно оказывалась в фокусе мирового внимания, например, из-за сложных решений, которые пришлось принимать её правительству по поводу переноса даты летних Олимпийских игр. Но наиболее значимым событием стало в конце августа 2020 г. неожиданное решение премьер-министра Синдзо Абэ сложить с себя полномочия. Дискуссии вокруг этого сопровождалось поисками ответов на вопросы, касающиеся будущего внешней политики Японии. Например, если С. Абэ в целом преуспел в решении таких плохо совместимых задач, как разморозка отношений с Китаем и продвижение во многом антипекинской концепции «Свободного и Открытого Индо-Тихоокеанского региона», то в каком направлении будет двигаться японская внешняя политика при новом премьер-министре?

Концепция «Свободного и Открытого Индо-Тихоокеанского региона» уходит своими корнями к идее «слияния двух морей» (Индийского и Тихого океанов), с которой С. Абэ выступил в индийском парламенте 22 августа 2007 г, ещё во времена своего первого кабинета. Вскоре идеи С. Абэ начали получать практическое воплощение. В сентябре 2007 г. военно-морские учения США и Индии «Малабар» впервые прошли в расширенном формате с участием Японии, Австралии и Сингапура. В ноябре министры иностранных дел США, Японии, Австралии и Индии обменялись в рамках «Четырёхстороннего диалога безопасности» (Четвёрка) мнениями по значимым вопросам региональной безопасности. Хотя участники встречи подчёркивали, что новый формат не направлен против какой либо конкретной страны, фактически это выглядело как площадка для обсуждения претензий в адрес Пекина. Сокращённое название «Четырёхстороннего диалога безопасности» (QUAD) привело к появлению в российских публикациях на эту тему таких необычных терминов, как «Четырёхугольник», «Ромб безопасности», что, впрочем, является и отражением некоторого «геометрического перекоса» во взглядах Синдзо Абэ и его единомышленников на вопросы безопасности.

В зарубежных СМИ тогда впервые заговорили о создании «Азиатского НАТО», Пекин вызов принял и начал действовать, используя дипломатические и другие инструменты. В качестве главных «мишеней» были выбраны Австралия и Индия, которые, по мнению Пекина, выглядели наиболее «слабыми звеньями» нового проекта. Подобная тактика Пекина, как казалось, полностью оправдала себя. «Четвёрка» распалась из-за выхода в 2008 г. из неё Канберры, подвергнувшейся дипломатическому давлению Пекина, а также серьёзной уступки в адрес последнего, сделанной Нью-Дели: Индия выступила против участия Японии в военно-морских учениях «Малабар». Первоначальное фиаско Токио в продвижении новой региональной повестки также было связано с досрочным уходом С. Абэ в отставку в 2007 г. и поражением Либерально-Демократической партии Японии на парламентских выборах 2009 г. – событиями, вызвавшими длительный период волатильности в японской внутренней и внешней политике.

Однако, после возвращения С. Абэ на пост главы правительства Японии в 2012 г. выяснилось, что и концепция Индо-Тихоокеанского региона, и «Четвёрка» остались «козырными картами», которые премьер-министр начал «доставать из рукава». Выступая 27 августа 2016 г. на 6-й Токийской международной конференции по развитию Африки, С. Абэ говорил, что Япония должна содействовать сближению Тихого и Индийского океанов, Азии и Африки, способствовать превращению этой части мира в пространство рыночной экономики и верховенства закона, свободное от власти силы и принуждения. Затем, в ходе визита в Индию в ноябре 2016 г. С. Абэ представил концепцию «свободного и открытого Индо-Тихоокеанского региона» в уже проработанном виде. Функционирование «Четвёрки» возобновилось лишь в 2017 г. Для государств, не разделяющих «демократические ценности», доступа в этот «закрытый клуб» не было.

После очередного объявления Синдзо Абэ о своей отставке и концепция Индо-Тихоокеанского региона, и «Четвёрка» всё еще воспринимались как его личный проект, который он не успел полностью воплотить в жизнь. То есть, не исключалось и повторение ситуации 2007-2009 гг., когда подобная идея была «положена под сукно».

Однако первым значительным международным мероприятием, в котором Ёсихидэ Суга решил отметиться на посту премьер-министра, стала встреча «Четвёрки», состоявшаяся в Токио 7 октября, менее, чем через месяц после его вступления в должность. Причём, если предыдущая встреча в данном формате проходила в сентябре 2019 г. во время саммита Генассамблеи ООН, то в этот раз министры иностранных дел впервые собрались вместе исключительно ради «Четвёрки».

Ожидалось, что недавно избранный премьер-министр, хотя и не входит в число непосредственных создателей этого формата, проявит себя в качестве «настоящего хозяина» саммита. Вместе с тем, «главным героем» события выглядел Майк Помпео, нарушивший уже сложившиеся в рамках данного форума нормы - не указывать публично на «общего врага». Госсекретарь высказал претензии к Пекину в довольно агрессивной форме, обвинив его в замалчивании масштабов эпидемии COVID-19, а также в использовании в отношении некоторых региональных государств таких инструментов, как эксплуатация их населения, коррупция, насилие. В качестве конкретных примеров были названы Восточно-Китайское море, дельта реки Меконг, Гималаи, Тайваньский пролив[1]. В своём интервью одному из японских СМИ М. Помпео заявил, что его целью было превращение «Четвёрки» в «структуру, способную реагировать на вызовы, которые нам всем Коммунистическая партия Китая ещё преподнесёт»[2]. Хотя итоговое совместное заявление так и не было опубликовано, в комментариях участников «Четвёрки» также присутствовал заметный антипекинский подтекст. Однако представитель японского МИДа при этом заявил, что вопросы придания «Четвёрке» институциональных возможностей по обеспечению безопасности не рассматривались[3]. Состоявшиеся в ноябре 2020 г. в Индийском океане военно-морские учения «Малабар» впервые после 2007 г. прошли с участием флотов всех государств «Четвёрки». Индийские МИГ-29К, взлетавшие с авианосца «Викрамадитья», отрабатывали взаимодействие с американскими истребителями F-18 и самолётами дальнего радиолокационного обнаружения E-2 Hawkeye[4]. Возникло дежавю тринадцатилетней давности, но уже без С. Абэ.

Скорее всего, новый госсекретарь США Энтони Блинкен, который скоро сменит М. Помпео, не будет напрямую предлагать своим партнёрам по диалогу записываться в единый антипекинский фронт, но надежды на то, что новая американская администрация начнёт отказываться от санкционного и иного наследия, созданного при Д. Трампе, также, скорее всего, несостоятельны.

Реакция Пекина на встречу «Четвёрки» была ожидаемой. Ван Вэньбинь, официальный представитель китайского внешнеполитического ведомства, заявил следующее: «Мы надеемся, что соответствующие страны будут исходить из общих интересов региональных государств и делать больше для регионального мира, стабильности и развития, а не поступать наоборот»[5].

А пока Четырёхсторонний диалог не только продолжает жить, но и прирастает новыми площадками. С марта 2020 г. начали проводиться консультации заместителей министров иностранных дел стран «Четвёрки» и их коллег из Новой Зеландии, Республики Корея, Вьетнама, упоминаемые как «Четвёрка плюс». В рамках этих консультаций рассматриваются преимущественно антиковидная повестка и некоторые экономические вопросы. Вместе с тем, не исключено, что после снижения актуальности проблемы COVID-19 «Четвёрка плюс» начнёт обсуждать и другие, более чувствительные для неприглашённых в неё стран вопросы. Например, новые конфигурации цепочек добавленной стоимости в обход Китая[6]. Кстати, и формат «Четвёрки» развивался по похожей схеме. В конце 2004 г. по инициативе США была создана координационная группа по ликвидации последствий разрушительного цунами в Индийском Океане, в которую вошли США, Япония, Австралия, Индия. Хотя данная структура проработала чуть более недели, этот опыт посчитали удачным. Существует мнение, что сегодняшняя «Четвёрка» - это во многом продукт «эволюции» той самой координационной группы.

Пока не слишком много поводов для опасений о том, что активизация «Четвёрки» может поставить под сомнение принцип АСЕАНоцентричной региональной архитектуры, на важности которого настаивает и российское руководство. Впрочем, параллели между устоявшимися форматами «АСЕАН плюс» и пока не очень понятной «Четвёркой плюс» могут иметь место. Особенное внимание привлекает участие в «Четвёрке плюс» Вьетнама. Эта страна демонстрирует большую решительность, чем другие участники АСЕАН, в защите своих интересов по спорным с Пекином вопросам. Однако, Ханой не отвечает такому условию допуска в создаваемый Токио и его партнёрами закрытый клуб, как «приверженность демократическим ценностям». Из-за пандемии COVID-19 интенсивность мероприятий в рамках АСЕАН, где традиционно придаётся большое значение личному общению их участников, несколько снизилась, чем, похоже, и пытается воспользоваться «Четвёрка».

В настоящее время сложно рассуждать о том, будут ли дальше «Четвёрка» и «Четвёрка плюс» существовать параллельно, либо произойдёт слияние двух форматов. Кроме того, «Четвёрка» может расшириться и в другом направлении. Великобритания в последнее время проявляет заметный интерес к Индо-Тихоокеанской проблематике. Помимо стремления компенсировать потери, связанные с «Брекзитом», это связано и с ситуацией вокруг Гонконга. В сентябре 2011 г., менее чем за неделю до встречи «Четвёрки», Лондон заявил о договорённости с Токио по соглашению о зоне свободной торговли, первой крупной сделке британцев после «Брекзита»[7]. В настоящее время Лондон рассматривает и возможность своего участия в Транстихоокеанском партнёрстве, фактически ставшим японским проектом после решения администрации Д. Трампа о выходе из него. С 2016 г. проводятся совместные учения Великобритании и Японии.

В Токио стараются продемонстрировать, что Япония выступает за более мягкий, по сравнению с американским, подход к Индо-Тихоокеанской концепции, предпочитая инфраструктурное обустройство региона и обеспечение свободы судоходства жёсткой конфронтации в традициях холодной войны. Этому есть объяснение, поскольку экономическая ситуация в Японии и региональная стабильность в Восточной Азии зависят от поддержания нормального состояния японо-китайских отношений. Даже такие крупные проекты, как зона свободной торговли Японии и ЕС, «Всеобъемлющее и прогрессивное транстихоокеанское партнёрство» не могут заменить для Японии гигантский внутренний рынок Китая. При этом так называемая «третья опора» японской концепции Индо-Тихоокеанского региона (обеспечение мира и стабильности) является наиболее спорным её элементом. В соответствии с официальной позицией, Япония предлагает сосредоточиться на следующих сферах: миротворческие операции, борьба с терроризмом, морским пиратством, ликвидация последствий стихийных бедствий, соблюдение режима нераспространения, общий мониторинг ситуации с морской безопасностью. Вместе с тем, 16 сентября 2020 г. Ё. Суга заявил следующее. «Ситуация с безопасностью вокруг нашей страны становится всё более суровой. Для защиты наших интересов мы будем продвигать концепцию открытого и свободного Индо-Тихоокеанского региона, а также строить стабильные отношения с соседними странами, включая Китай и Россию» [8]. Учитывая первую часть этого высказывания, нельзя исключать, тем не менее, что параметры военной составляющей в японской версии концепции Индо-Тихоокеанского региона будут иметь тенденцию к росту.

Мнение автора может не совпадать с позицией Редакции

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs