«Латинизация» Румынии в современных политических реалиях

Начавшийся в XIХ в. процесс латинизации культурной и политической жизни Румынии носит перманентный характер и направлен на формирование румынской идентичности как современного варианта древнеримского цивилизационного наследия.

Сегодня Румыния, ведя свое историческое и генетическое происхождение чуть ли не ab Urbe condita (от основания Рима), позиционирует себя более «римской», чем Италия – прямой потомок Древнего Рима, и латинские народы из числа ближайшего окружения римлян (испанцы, португальцы, французы). В противостоянии «дакизма» (теория о приоритете в родословной румын даков, населявших территорию Румынии до прихода римлян) и латинизма (ведёт родословную румын от древних римлян, оккупировавших даков) определённо побеждает последний. 

Латинское название Румынии Dacoromania чётко указывает на дакийский этнический элемент в происхождении румын, но современной румынской историографией ему отводится, скорее, второстепенное значение. Гимн Румынии воспевает императора Траяна и римскую кровь, но не даков.  

Причиной гипертрофированного значения, придаваемого римскому элементу, является незавершённость двух идентификационных процессов в Румынии – европеизации и румынизации. Причём румынизация касается не только молдаван, не готовых массово записаться в румыны, но и населения самой Румынии, где в некоторых регионах локальная идентичность может превалировать над общенациональной.

В 2017 г. соцопрос «Евробарометр» компании Kantar Public, проведённый по заказу Европарламента, зафиксировал рост критических настроений среди румын о членстве их страны в ЕС. Членством были довольны 48% населения (самый низкий показатель с момента вступления Румынии в ЕС), в то время как в среднем по Европе этот показатель равен 57% (1). Это говорит о том, что на ментальном уровне интеграция румын в европейскую семью народов ещё не завершена, присутствует атмосфера некоего поиска своего места на карте Европы. Хотя нельзя здесь забывать и о сложных экономических реалиях, в которых живет Румыния.

Латинизация, по замыслу Бухареста, должна окончательно «прикрепить» Румынию к Западу в культурно-цивилизационном смысле, поставив её в один ряд с Италией, Францией, Португалией, Испанией. Для Бухареста это важно. Не все европейские государства считают, что Румыния относится к странам Центрально-Восточной Европы (ЦВЕ), как Германия, Чехия, Польша и Венгрия. В 1990 г. Румынию не приняли из-за этого в Вишеградскую группу (Польша, Венгрия, Чехия, Словакия). ЦВЕ – политически наиболее активный регион на континенте, Румыния хочет быть здесь более заметной, но вместо ЦВЕ её приписывают к балканской Европе.

В этой связи уже не первый год Бухарест старается дистанцироваться от «балканизма», который ассоциируется с нестабильностью, вооружёнными конфликтами и коррумпированностью элит. Президент Румынии Ион Илиеску, формулируя идеологический и геополитический вектор, как-то сказал: «Формула Балканы + Румыния не соответствует действительности. Румыния принадлежит к центрально-европейскому региону…» (2).

Искусственно формируя идеологию континуитета культур и идентитарных моделей, от Ромула и Рема через латинские страны современной Европы до сегодняшней Румынии, Бухарест стремится повысить собственную цивилизационную значимость в масштабах всей Европы и не в последнюю очередь привлекательность для молдаван, которых он считает «восточными румынами». 

При этом латинизация, явно выгодная с внешнеполитической точки зрения для планов Бухареста, несёт определённые риски для диалога с национальными меньшинствами.

Профессор Бухарестского университета, историк Лучиан Бойя (Lucian Boia) видит в латинизации попытку создания румынской нации «германского» типа, когда во главу угла ставится генетика, в противовес нации «французского» типа, когда акцент делается на политической принадлежности без учёта этнического происхождения (3). Трансильванские венгры и саксы, не находя себе места внутри такой идеологии, чувствуют себя неуютно в румынском государстве, что отягощает и без того непростой для Бухареста трансильванский вопрос.

В 1989 г. волнения среди трансильванских венгров переросли в революцию и закончились казнью Николае Чаушеску. Сегодня румынское национальное сознание и национальное сознание местных венгров рисует каждое свою Трансильванию. Общего румыно-венгерского видения места региона на ментальной карте не существует. И курс на бескомпромиссную латинизацию лишь углубляет раскол между румынами и венграми.

Но если Венгрия – полноценная страна ЦВЕ, то, по мнению местных венгров, к ЦВЕ относится и Трансильвания, веками бывшая в её составе и, к тому же, отличающаяся от остальной Румынии культурной спецификой. И здесь главная политическая задача Бухареста – убедить мир в древности румынской нации и обосновать принадлежность Трансильвании к латино-румынскому миру.

Сложность этой задачи заставляет Бухарест усиливать латинизаторский пресс, что вызывает встречное сопротивление венгров. Ослабить идеологическую хватку Бухарест не может, потому что Трансильвания – месторазвитие идеологии Великой Румынии и географическое воплощение принадлежности румын к европейской цивилизации. Румыния «привязана» к Европе через Трансильванию, в т.ч. ментально, без этого региона румынам останется только неприемлемые для них «балканизм» и славянство.

В восприятии Бухареста латинизация имеет политико-аксиологический характер. В нее заложен определённый набор идеологических тезисов, с помощью которых румынские власти надеются скрепить в единую общность всех румын «от Балкан до Днестра, и от Днестра до Тисы». Но это слишком амбициозная и едва ли выполнимая задача для Бухареста в современных геополитических условиях.

Мнение автора может не совпадать с позицией Редакции

1) https://upe-journal.ru/files/-2019-3_БитковаТГ.pdf

2) http://inion.ru/site/assets/files/5451/2020_ao_rumynskii_evropeizm.pdf

3) https://www.rri.ro/ro_ro/romanizarea_romaniei-2531992

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs