А. Гарин: Австралия извлекла большую выгоду из торгового сотрудничества с Китаем

Журнал Foreign Policy опубликовал статью, в которой говорится о том, что Китай, будучи главным инвестором Австралии, все же не может «завоевать» расположение страны, которая больше тяготит к западным либеральным ценностям. Ситуацию комментирует сотрудник ИВ РАН Артем Гарин.

Действительно, в ходе развития торгово-экономических процессов в Азиатско-Тихоокеанском регионе экономические связи Австралии с Китаем стали очень крепки, даже гораздо крепче, чем были когда-то с её бывшим доминионом – Великобританией или с её некогда главным торговым партнером на протяжении свыше 25 лет – Японией. Более того, торгово-экономические отношения Австралии и КНР доминируют на протяжении всей истории официальных отношений между этими странами и сохраняют свою особенность – вне зависимости от степени напряженности их торговые связи становятся все более тесными.

На современном этапе, характер австралийско-китайских отношений всё больше показывает, что экономическое благополучие Австралийского Союза тесно связано с Китаем, который на протяжении более десятка лет является его главным торговым партнером. Учитывая тот факт, что объемы двусторонней торговли между двумя государствами в 2019 гг. составили почти $160 млрд., можно без сомнений утверждать, что настолько тесных торговых связей у Австралии не было на протяжении всей ее двухвековой истории.

Австралия извлекла большую выгоду из торгового сотрудничества с Китаем, за годы которого она стала одним из ведущих экспортеров природных ресурсов, а также привлекла человеческий и материальный капитал, который позволил ей стать одним из наиболее популярных туристических и образовательных направлений в регионе. С одной стороны, это говорит о важности Австралии для Китая в качестве торгового партнера, который может удовлетворить растущую потребность Пекина в ресурсах, но, с другой – указывает на уязвимость и однонаправленность экспортных операций Канберры.

С развитием торговых отношений между Австралией и Китаем всё чаще возникали опасения, что высокая степень торговой взаимозависимости, которая склоняется в сторону зависимости Австралийского Союза от КНР, несет в себе определенный риск. Во-первых, по мере роста торговой взаимозависимости Австралии и КНР падение темпов экономического роста Китая может оказать негативное влияние на австралийскую экономику. Последствия пандемии COVID-19 также дали о себе знать, ведь тотальная ориентация Австралии на экспорт железной руды в КНР выразилась в приостановке деятельности ряда австралийских промышленных предприятий на фоне падения спроса в КНР, что повлекло за собой рост безработицы в стране. Подобные случаи были в угольной, газовой и сельскохозяйственной сферах. Во-вторых, в австралийских экспертных, академических и, стоит предположить, правящих кругах существуют опасения, что Китай может оказать экономическое давление на Австралию в случае возникновения политических разногласий, так как обладает опытом использования экономических мер в качестве инструмента влияния.

Казалось бы, учитывая уровень взаимодополняемости рынков Китая и Австралийского Союза, а также опасений о возможном экономическом давлении со стороны Пекина, наиболее разумной и обоснованной стратегией выступает диверсификация торговых связей Пятого континента с Индией, Японией, США и др., тем более что каждая из этих стран находится в числе крупнейших экспортных направлений Австралии, но перечисленные выше государства не смогут обеспечить столь крупный рынок сбыта, каким обладает КНР. Например, в июле 2018 г. Австралийским Союзом была представлена стратегия ‘An India Economic Strategy to 2035', согласно которой рост австралийского экспорта в Индию должен возрасти с $14,9 млрд. до $45 млрд. Безусловно, столь амбициозная цель подчеркивает стремление Австралии к диверсификации торговых связей в АТР, но, в то же время, сумма в $45 млрд. меркнет перед экспортом Австралии в КНР в размере $87 млрд. в том же 2018 году.

Значительную роль в развитии австралийской экономики также играют иностранные инвестиции, а Китай входит в десятку крупнейших инвесторов в австралийскую экономику. Доля КНР в общем объеме инвестиций в Австралию составляет около 2%. Вместе с тем, несмотря на позиции Австралии как одного из ведущих торговых партнеров Китая, прямые инвестиции из КНР сильно уступают инвестициям из США или Великобритании, что, в первую очередь свидетельствует о недостаточном уровне доверия между двумя государствами. Несмотря на малый процент инвестиций, доля китайских инвестиций в Австралию понизилась с $16 млрд. в 2016 году до $2,5 млрд. в 2019 г. Данный факт нашел подтверждение в ужесточении требований к иностранным (китайским) инвесторам и общей инвестиционной политике страны австралийским правительством. Вероятно, подобные опасения австралийских властей могут необоснованны, так как данная ситуация практически идентична с 1970-ми гг., когда рост инвестиций в Австралию из Японии происходил на фоне укрепления ее в качестве её главного торгового партнера.

Вместе с тем далеко не секрет, что экономические и стратегические связи Австралии развиваются в противоположных направлениях, а столкновение интересов Австралии между растущей взаимозависимостью с КНР и сохранением стратегически важного альянса с Соединенными Штатами остается одним из её важнейших вызовов на современном этапе. Не вызывает сомнений тот факт, что Австралия является неотъемлемо важным стратегическим партнером США в ИТР, в том числе и в попытках сдерживания роста влияния КНР Соединенными Штатами.

Как и в случае с экономическим сотрудничеством с КНР, Австралия извлекла ряд преимуществ от тесного взаимодействия США в регионе, что обеспечило ей некоторую степень уверенности в своей безопасности и доступ к военным технологиям. Пусть и с некоторыми шагами в сторону бо́льшей самостоятельности, Австралия продолжает опираться на оборонные аспекты сотрудничества с США. Учитывая современную геостратегическую обстановку в АТР, даже 70 лет спустя подход к использованию Австралии (преимущественное еще Северной территории) в качестве плацдарма для сил Соединенных Штатов по-прежнему всерьез рассматривается обеими сторонами. Наиболее яркое выражение данная идея обрела с объявлением о размещении американских морских пехотинцев на базе в Дарвине, Австралия, в ноябре 2011 г., а также сообщения о базировании там американских стратегических бомбардировщиков B-1. Помимо сотрудничества в области ротации военных, обе стороны тесно сотрудничают в области систем дальнего обнаружения и радиоэлектронной разведки, реализуя задачи от координации ядерных вооружений и отслеживания ракетных пусков до сбора разведданных.

Видится необходимым рассмотреть и торгово-экономические аспекты сотрудничества Австралии и США. При сравнительно небольшом объеме их двусторонней торговли ($37 млрд. в 2019 г.), Соединенные Штаты удерживают статус крупнейшего торгового партнером Австралии в сфере услуг, а также крупнейший инвестор в австралийскую экономику, на долю которого приходится около 30% от общего объема иностранных инвестиций Австралии. Учитывая геостратегическую ценность Австралии для США, а также более чем 70-летнюю историю оборонного альянса, стоит отметить, что для Канберры отношения с Вашингтоном по-прежнему имеют важное значение. Более того, изолированное и в то же время близкое расположение Австралийского Союза к Индо-Тихоокеанскому региону позволяет этому государству стать потенциальным плацдармом и логистическим узлом для Соединенных Штатов.

Необходимо отметить, годы президентства Д. Трампа нельзя назвать бедственными для австралийско-американского альянса. Напротив, продолжающееся наращивание ротационных сил морской пехоты США в Дарвине и первая в истории письменная расширенная ядерная гарантия США Австралии демонстрируют усиление оборонных обязательств Америки, а не ослабление.

С австралийской стороны, если в годы премьерства Малколма Тернбулла Австралия приняла ряд законов, направленных на предотвращение иностранного вмешательства, которые эксперты расценили как направленные против Китая, то правительство его преемника Скотта Моррисона способствует расширению оборонного потенциала Австралии и военного присутствия США в Австралии в различных формах. Более того, в период обострения американо-китайского соперничества, от Австралии будут ожидать увеличения ее вклада в поддержку США, направленных на сдерживание Китая, поэтому даже стоит допустить, что на современном этапе Вашингтон нуждается в Канберре даже несколько больше.

2020-й год стал настоящим испытанием на прочность для австралийско-китайских отношений и остается наблюдать сможет ли Вашингтон предложить что-то большее, чтобы Канберра окончательно приняла его сторону.

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs