Отечественная дипломатия в лицах: интервью с Виктором Рынзой

Чрезвычайный и Полномочный Посланник, кандидат исторических наук Виктор Рынза осуществил свою юношескую мечту и «прорвался в дипломаты» уже в зрелом возрасте, после того как десять лет работал в молодежных организациях СССР. Представительница Сообщества жен российских дипломатов Елена Сорокина побеседовала с Виктором Николаевичем о его командировке в «горячий» Ирак, о том, как ощущался развал Советского Союза из-за рубежа, а также о недавно вышедшей книге дипломата «Размышляя о прожитом…»

– Виктор Николаевич, Ваши мемуары производят яркое впечатление. Как Вы пришли к решению написать автобиографию?

– Приходит время, когда так или иначе задумываешься о своей жизни, ее ценностях. Вот тогда и задаешься вопросом о том, что же ты успел сделать за прожитые годы и чего достиг. Мне казалось, что моя биография была бы интересной, по крайней мере, для родных. С большим сожалением осознаю, что не копил документов, не вел дневниковых записей, которые могли сделать автобиографические сюжеты более полными. Но тут уж ничего не поделаешь. Приходится уповать только на память.

– Вы пишете, что работа комиссаром, а затем и командиром Всесоюзного студенческого строительного отряда стала серьезной школой закрепления навыков организаторства, которые затем пригодились на службе. Насколько важно дипломату быть менеджером?

– Я не очень люблю эти взятые из другого языка и иного менталитета понятия. Когда продавца именуют менеджером, это становится смешным.

Управление людьми – проблема отнюдь не новая. Учить этим навыкам можно и нужно. Это делается и нашими вузами, и специальными курсами. К сожалению, эффективность их часто оставляет желать лучшего. По большому счету, для умелого управления людьми необходимы личные природные качества, к примеру, признак лидерства. Вы, наверное, заметили в моей биографии, что с пионерских лет я всегда выказывал именно это качество и всегда был «начальником». Говорят – неплохим. Разумеется, для этого необходимы глубокие знания, трудолюбие, интуиция, которая помогает чувствовать других людей, желание и умение общаться с ними.

– В какой ситуации Вам наиболее пригодились навыки управления?

– Посольство страны за рубежом – это всегда многослойный коллектив, в котором дипломаты и административно-технический состав с семьями тесно взаимодействуют. Внутренняя организация работы Посольства – одна из неотъемлемых функций советника-посланника наряду с дипломатией. Работоспособность коллектива напрямую зависит от его сплоченности. Чтобы ее обеспечить, устраивают внутренние мероприятия, в том числе и праздничные.

Помню, как однажды в Ташкенте Посол и я сделали замечание кому-то из сотрудников. Наши замечания немного отличались. Посол не без раздражения заметил: «Вот есть два Посла...». И как потом мне стало известно, намекнул Министру иностранных дел, что неплохо бы меня заменить. Надо сказать, что он очень скоро осознал свою ошибку, поскольку вмешался в мои функции. Посол, как говорится, «и в Африке Посол...». Мы потом долго слаженно и дружно работали. Больше того, уже после моего возвращения в Москву он, назначенный к тому времени Послом уже в другую страну, предложил и мне поехать туда советником-посланником. И так бывает.

Что до опыта моей работы в Центральном штабе студотрядов и его применения в дипучреждении, то помимо общего настроя немаловажным, к примеру, оказалось знание финансовых вопросов, которое пригодилось при составлении и обосновании ежегодной сметы Посольства.

– Рассказывая о своей стажировке на Маврикии в 1976 году, Вы пишете о том, что сначала возмутились тем, что Вас «засунули» в такую отдаленную страну. Можете дать совет молодым дипломатам, которые подобно Вам оказались в наиболее экзотических местах?

– Тогда мне достаточно разумно пояснили, что попасть в Англию или другие крупные страны я еще успею, а вот оказаться на Маврикии – вряд ли. И в этом я скоро сам убедился. До сих пор тепло вспоминаю три месяца проведенные на этом экзотическом острове. Да и новый опыт пригодился.

Молодым дипломатам, которым предстоит первое назначение, я бы пожелал оказаться в моем положении и побывать там, куда просто так не попасть. Выбирать страну для работы можно и позднее. А узнать наш огромный мир или хотя бы какую-то его часть – что может быть лучше? Вообще в советские времена посольства не выбирали, поскольку понимали, что работа повсюду есть работа.

Фото из мемуаров В. Рынзы «Размышляя о прожитом…»

– Расскажите, как Вы пережили ирано-иракскую войну 1980 года, находясь на юге Ирака в городе Басре. О чем Вы думали в тот момент, когда над Вами проносился иранский истребитель «Фантом»?

– На юге Ирака в то время находились более 6 тысяч советских специалистов. В самом городе размещались около 900 семей с детьми, работали школа, больница и приличная зона отдыха. Кстати, тогда наш сын Кирилл только поступил в 1 класс школы в Басре.

Пришлось принимать решение об эвакуации, сначала женщин и детей в глубь страны – там была возможность разместить их в построенных нами домах, а уже затем – отправка в СССР. Специалистов же переместили в район нефтяных месторождений на расстояние 80 км от города. Создали штаб и начали всю эту работу. Никакой паники не было, просто было очень много работы. Иранские летчики тщательно и избирательно бомбили город. Но, тем не менее, как раз в наш дом влетел снаряд ровно через несколько минут после того, как мы вышли на улицу.

Моя жена Людмила Евгеньевна с сыном с последним составом эвакуируемых выехала в соседний город. Мы переместились в район нефтяных месторождений на Румейле (иранцы не бомбили месторождения), где продолжали работать около 300 наших специалистов.

А вот два иранских «Фантома» действительно над нами пролетели, когда мы с женой и сыном на машине скорой помощи ехали в Басру, чтобы собрать вещи к полету в Москву. Шофер спросил меня, что будем делать. Я попросил его включить обычную иллюминацию «скорой» и быстро следовать в город. Честно говоря, никто из нас никакой опасности не почувствовал, а иранские самолеты отбомбились на удаленный от дороги нефтезавод и скрылись. Переночевав дома в Басре, на следующий день мы уехали в Кувейт к самолету «Аэрофлота».

Фото из мемуаров В. Рынзы «Размышляя о прожитом…»

– Каково пережить развал Советского Союза в другой стране – в Нигерии? Какие настроения царили в Вашем коллективе? Было ли чувство, что это - конец или скорее начало?

– В Посольстве, конечно, внимательно с тревогой следили за всеми дискуссиями дома. И, разумеется, отношение к ним было разным. Однако никому в голову не приходило, что могут развалить Советский Союз – великую страну, наследие которой мы уже тридцать лет проедаем при всей ее якобы немощности.

Когда я с женой заехал на следующий после сообщения об уходе Михаила Горбачева на автостоянку рынка на набережной Лагоса, всегда любезный ее владелец вдруг заявил: «Rushia is 0. Amerika is namber 1» (Россия – ноль, Америка – № 1). Вот почему большинство рассматривало случившееся именно как конец.

Мы долго затягивали с заменой флага. Вынуждены были на металлургическом заводе в Аджаокуте срочно изготовить настенную доску Посольства, использовав оборотную сторону старой. Но у России еще не было утвержденного герба, пришлось делать без него. Наконец под гимн Советского Союза спустили флаг СССР и под музыкально невыразительный гимн Российской Федерации подняли триколор, который изготовили в Нигерии. Из Москвы его так и не прислали.

Мы потеряли страну, имевшую при всех недостатках немало достоинств, не приобретя ничего. Осуществлена фактическая деиндустриализация. Развалена вся промышленность, которую с таким трудом создавали многие поколения. Резко ухудшилась жизнь людей. И где тут начало? Чего? Чем тут можно гордиться?

– Вы были Посланником в Узбекистане и Грузии. Каково было оказаться в загранкомандировке в странах, которые еще недавно были частью Родины?

– Это было грустно. Открыв Посольства России, мы обнаружили, что наши знания об этих странах недостаточны по мидовским понятиям, и начали заполнять этот пробел. Еще труднее было тем бывшим республикам, которые должны были выстраивать свои дипотношения в мире действительно с нуля.

Что касается отношений к нам и в Узбекистане, и в Грузии до прихода к власти Саакашвили, они были практически неотличимы от советских времён. Теплые, дружеские отношения.

Фото из мемуаров В. Рынзы «Размышляя о прожитом…»

– Как представительница Сообщества жен дипломатов, не могу не спросить про Вашу супругу. Удалось ли Людмиле Евгеньевне совмещать карьеру переводчицы-синхронистки с Вашей службой?

– Это один из наиболее трудных и чувствительных вопросов нашей службы. Жены дипломатов могут быть только женами дипломатов. Ни о каком совмещении или самостоятельной карьере речи быть не может, если сохранять семью. Такое непростое решение должна принимать будущая супруга, разумеется, если любит мужа. Есть очень немного примеров, когда оба - и жена, и муж - дипломаты. Здесь особые отношения.

Что до Людмилы Евгеньевны, она отчетливо понимала невозможность самостоятельной карьеры и умно и тонко выстраивала свою семейную жизнь. Мы всегда были с ней счастливы.

Виктор Рынза с супругой Людмилой

– Однако во время командировки в городе Басра в начале 80-х годов ваша супруга все же работала переводчиком?

– Да, в Ираке она действительно активно использовала свой арабский и работала в одной из наших организаций. Помню, во время визита экс-министра иностранных дел России Евгения Примакова в Басру ей доверили синхронный перевод для членов делегации. Сам Евгений Максимович не нуждался в переводчике.

– В книге Вы называете своего отца self-made man, но, по-моему, и Вас самого можно так охарактеризовать. Есть ли у Вас «рецепт успеха»?

– Спасибо. Наверное, эти качества передаются по наследству. Правда, при определенных социально-экономических условиях. Социализм такие условия создавал. Вот вам и основа для ответа относительно рецепта успеха. Добавить можно разве что твердость характера, умение находить и принимать решения, способности общения с людьми.

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs