Отечественная дипломатия в лицах: интервью с Яковом Фёдоровым

Сегодняшний собеседник Сообщества жен российских дипломатов - Фёдоров Яков Александрович, второй секретарь, заведующий консульским отделом Посольства России в Боливии. Автор интервью, представительница Сообщества Наталья Трухина продолжает поднятую ранее тему «Современный молодой дипломат – кто он?».

«Мир находится в развитии, в том числе меняется и дипломатия. Меняется она и в сторону того, что человек должен быть более коммуникабельным. Человек, который выезжает за рубеж работать дипломатом, представлять страну, «становится универсальным специалистом». Сегодня он должен знать международное право, страну, языки, уметь общаться как в социальных сетях, так и давать интервью, объяснять позицию, свою точку зрения, те значимые события, которые происходят у него в (дипломатической) столице …», - считает официальный представитель МИД России Мария Захарова.

Яков, вы согласны со словами Марии Захаровой?

Да, Мария Захарова, безусловно, правильно подметила – современные задачи, стоящие перед работниками российских загранучреждений, и условия их выполнения все более и более настоятельно требуют от дипломатов многопрофильности, умения работать в режиме многозадачности. Уверен, что это всегда было, и за 8 лет своей работы вижу наглядно, что эти требования постоянно растут. Работая в посольстве, придется заниматься и протоколом, и переводами (причем не только политическими, но и сугубо техническими, автомобильными, нефтегазовыми и пр.). Консулы вообще практически всё должны уметь делать: и исполнять консульские функции (с постоянно изменяющейся нормативной базой), и вести переговоры, и те же самые переводы (с еще большим тематическим спектром), порой кадровые вопросы решать, и многое другое. Желающим начать дипломатическую службу с консульской работы надо учитывать, что спектр их деятельности не ограничится оформлением паспортов и виз.

Ваш путь в дипломатию не был простым. Что стало отправной точкой? Когда вы приняли для себя решение, что дипломатия – это ваше?

Порой приходится слышать от людей, что дипломаты слишком много говорят, что язык у нас не устает. Я в таких случаях отмечаю, что язык – наш хлеб. В том числе и мой. С детства очень любил дискутировать, выстраивать линии аргументации, защиты и т.д. Прочили мне будущее и юриста, и депутата, и дипломата. Школьные учителя с первого класса подмечали мою предрасположенность к иностранным языкам – с детских лет учил английский, затем французский, а в институте еще и испанский. Еще будучи мальчишкой, росшим на патриотических книгах и фильмах, понимал, что душа больше всего лежит к служению Родине, поэтому «говорильные» склонности в сочетании со здоровым патриотизмом и тягой к иностранным языкам закономерным образом вывели мою тропинку к Смоленке.

Что именно вас привлекает в профессии дипломата?

Никогда сам себе не задавал такого вопроса. Видимо, все то же – и иностранные языки, и работа на благо Родины и своего народа. Может, в каком-то смысле осознание причастности к международной политике и процессам, влияющим на жизнь не только нашей страны, но и других. Конечно, с точки зрения обывателя, профессия, например, врача или военного дает намного более зримый результат: кровотечение остановлено, человек вылечен, жизнь спасена, атака противника отражена, город освобожден и т.д. Меня однажды малознакомый начинающий врач спросил: «Чем ты полезен людям? Вот я – врач, тут понятно, лечу, консультирую, справки необходимые выдаю и т.д. А твоя работа что дает? К примеру, для меня ты что бы мог сделать?».  Так вот тут и раскрываются основные задачи дипломатии – установление и налаживание выгодного для страны и людей, в ней живущих, сотрудничества с другими странами, недопущение войн, забота о соотечественниках за рубежом. Ведь каждое из этих направлений по-своему приносит пользу рядовым людям, простым обывателям.

Магазины в России изобилуют зарубежными товарами, на которые довольно большой спрос в нашей стране. Вот тот, кто мне этот вопрос задал, к слову, за полчаса до этого хвастался, что предпочитает носить одежду одной знаменитой зарубежной марки. Интересно, задумывался ли он о том, что для того, чтобы это одежда появилась на наших прилавках, не только владельцам магазина когда-то пришлось приложить усилия, но и дипломатам, которые свели иностранного продавца с отечественным. Та же история с машинами и много с чем еще. Порой самим бизнесменам не всегда удается договориться, особенно когда речь идет о поставках под гарантии государства, как это ярко проявилось в отношении вакцин от КОВИД-19. Другой пример – успешно проведенные переговоры дипломатов с правительством другой страны, результатом которого является соглашение, позволяющее нашим компаниям зайти на рынок страны пребывания, что в свою очередь дает возможность получить доступ к какому-либо сырью или продукту на более выгодных условиях и, как следствие – удешевить производство, а затем и снизить цены конечного продукта. Это тоже выгода для людей. Про недопущение войн и урегулирование конфликтов я даже и не говорю, тут все ясно – матери детей рожают не для фанерных звезд на могилах. Забота о российских гражданах за рубежом сама о себе говорит. Так что это все и нравится – то, что работа моя не особо о себе кричит с улицы, но при этом продукт ее – вполне реальный и приносит пользу людям, государству и стране.

Ваша стажировка проходила в Вене. Расскажите об этом.

Это была преддипломная практика. Сначала 2 месяца в Центральном аппарате, затем 2 месяца в диппредставительстве, в моем случае в Постоянном представительстве при ОБСЕ. Тут, прежде всего, надо обозначить, что условно направления внешнеполитической работы делятся на двусторонние и многосторонние. Постпредство при ОБСЕ – это классический пример многосторонки, со своей спецификой. Нет того, что свойственно двусторонке, т.е. посольствам и генконсульствам, нет консульского направления, нет двусторонней торговли и т.д. Если Посольства работают в основном с конкретными правительствами и организациями, как государственными, так и частными, то многосторонний трек – это взаимодействие со странами, с международными организациями и объединениями. Считается, что многосторонка труднее, её нередко называют «молотиловом», но на самом деле, любая работа примерно одинаково трудна, как посольская или генкосульская, так и постпредская. Просто специфика в каждом случае своя. Легко только ничего не делать.

Чем для вас стала первая долгосрочная загранкомандировка?

Моя первая длительная командировка была в Южно-Африканскую Республику. Меня заранее предупредили, каким кругом вопросов я буду заниматься, но, прибыв в загранучреждение, на следующий же день я понял, что круг вопросов оказался намного шире, и намного более прозаичный. Надо понимать, что молодой атташе, да еще и в своей первой ДЗК – это больше, как стажер: дай, подай, принеси. Не скажу, что только так было, конечно, но главный вывод из первой командировки – это ты для родственников, для друзей, для кого угодно - дипломат, а для старших дипломатов, ты пока маленький мальчик, и даже если у тебя что-то получается, то это не навык и опыт, а просто везение.

Интересно было наблюдать за женой. Последние 2 месяца перед отъездом в ЮАР она накупила всяких вечерних платьев, читала какие-то книги по великосветским манерам и т.д. Видимо, ей предстоящая обстановка казалась чем-то похожим на постоянные элитарные заседания, балы, салоны, «Версали». Забавно было потом видеть, как собирая коробки обратно, в Москву, она вздыхала, глядя на так и не распакованные наряды.

Вот уже более 4-х лет вы работаете в консульском отделе Посольства России в Боливии.  В чем состоит специфика вашей работы?

Учитывая, что численность дипсостава в Боливии довольна мала, значительную часть времени пришлось учиться практически всему. Передо мной предстал полный круг вопросов как политических, так и внутрипосольских.

За 4 года я успел поработать с тремя послами, при этом дважды коллектив практически полностью поменялся. Я приобрел хороший опыт – адаптировавшись и держа в памяти одни условия работы и проживания в посольстве, приспосабливаться к новым, в том числе к разным стилям руководства. Как раз этот опыт позволил мне успешно проработать более полугода временным поверенным в делах России в Боливии. Отличительная особенность этого «амплуа» – необходимость принятия самостоятельных решений в условиях, когда времени и возможности посоветоваться с кем-либо намного меньше, чем когда ты исполнитель.

Мне приходилось писать и говорить от лица страны, не взирая на политическое положение, чины и возраст собеседника. Поверьте, крайне непросто второму секретарю посольства вести официальную беседу с президентом страны пребывания. Но, полагаю, в войну лейтенанту было не легче поднимать в атаку полк. Смею надеяться, что я с задачей справился.

Я хочу отметить, что большую роль в этом сыграли послы, с которыми я здесь работал, и которые помимо руководствующих функций выполняли и наставническую роль. Как говорится, учителя были хорошие. Опытнейшие люди, у которых есть очень много чему поучиться, даже если сами они на пост преподавателей не претендуют. Благодаря перенятому у них опыту, в те самые периоды, когда сам оставался «на хозяйстве», удалось осуществить интересные и важные вещи.

Расскажите о них.

В 2019 г. была организована гуманитарная помощь Боливии по линии МЧС, когда наш ИЛ-76 с двумя экипажами более месяца тушил лесные пожары в лесах Амазонии. Тогда я впервые с Президентом Э. Моралесом давал совместную пресс-конференцию. В 2020 г. под конец года удалось договориться с местным правительством о поставках российской вакцины против коронавируса «Спутник V» и уже с новым Президентом Л. Арсе я представлял МИД России при подписании соответствующего контракта.

В 2019 г. в Боливии произошел государственный переворот.  Не страшно ли было находиться в это время в стране?

Нет, что вы, я бы сказал, что это был бесценный опыт работы в критических и опасных ситуациях. Конечно, сам переворот сопровождался столкновениями, стрельбой, взрывами, беспорядками, блокадой городов, продовольственным дефицитом. И хотя нас напрямую это не затрагивало, все же выполняя различные задачи, приходилось немало находиться то в гуще событий, то рядом. Тут надо отдать должное ребятам-комендантам, которые в прямом смысле слова каждый раз прикрывали спину. Впечатления, конечно, от всего этого, незабываемые. Жарковато тут было в октябре-декабре девятнадцатого года. К слову, когда стала применяться бронетехника и авиация, членам семей разрешили вернуться в Москву – нечего им тут было делать. Но зато приобретены новые навыки, которые, дай Бог, никогда не понадобятся, но все же лишними не будут.

В этом же году вам пришлось столкнуться и с другой масштабной задачей – вывозом российских граждан из страны в связи с пандемией.  Как это было?

Вывозная кампания в период пандемии заключалась в крайне сложной логистике, в условиях де-факто военного положения в стране надо было собственными силами собрать всех «застрявших» туристов в самых разных уголках Боливии, аккумулировать их всех в одном месте и вывезти на границу с Аргентиной, чтобы там уже передать их нашим коллегам из Буэнос-Айреса для посадки на вывозной борт. Формально в стране был режим ЧС, но все дороги были перекрыты армейскими блокпостами. Поскольку никаких автобусов не наймешь и не закажешь, то все передвижения мы осуществляли самостоятельно. И если в г. Ла-Пас (фактическая столица, место расположения всех загранучреждений) более-менее все знают, кто такие дипломаты, то где-нибудь в джунглях, где на 50 км вокруг ни души, читать лекции о международном праве весьма затруднительно, поэтому каждый пост проходили либо «с боем», либо с презренным металлом и «с боем».

Коллеги из Центра также всегда рядом и всегда готовы поддержать во имя общего дела. Не так давно дипломат из курирующего департамента написала мне: «Мы - команда». И это совершенно верно подмечено, скоординированная и сплоченная работа российского загранучреждения и Центра – это действительно команда.

Страна Боливия – какая она с вашей точки зрения?

Очень самобытная страна с весьма своеобразным населением. Страна расположена в равнинных частях и на высоте в горах. Ла-Пас находится на высоте до 4100 м над уровнем моря. Кто хочет в горы, приезжайте, здесь есть все: и скалы, и обрывы, и кратеры, и «дороги смерти». Последних особенно много – искать не надо. Второй по величине город Санта-Крус – на 400 м. В высокогорных районах основное население – индейцы кечуа и аймара со свойственными только им национальными особенностями. Вообще, Боливия имеет огромный потенциал для развития. Если убрать госперевороты (страна - один из лидеров по их числу) и добавить политической стабильности, то Боливия лет через 10-20 могла бы превратиться в довольно мощного регионального игрока.

Глядя на своё прошлое, хотели бы вы его изменить?

Изменить свое прошлое означает неизбежно изменить и настоящее, а оно меня вполне устраивает. Конечно, как и у всех, есть какие-то моменты, которых не хотелось бы повторить, но тут уж что есть, то есть. Вообще, я пока что достаточно молод, а потому и прошлое у меня не такое длинное, хоть и, не скрою, насыщенное. Но если бы мне сейчас предложили заново прожить свою жизнь, наверное, я бы не так много в ней поменял.

Яков, вы пишете стихи. Как вы пришли к этому?

Как и большинство пишущих, впервые попробовал перо в детском возрасте, в 13 лет. Просто смотрел в окно и то, что увидел, уложил в 16 рифмованных строчек, а листок забыл убрать. На утро проснулся, гляжу – отец листок в руках держит и говорит: «Неплохо для первого раза. Попробуй дальше, может, станет получаться». Вскоре за этим случаем пришла весна, а с ней и очередное «половодье чувств». Вот тогда-то я вошел во вкус и пустился во все тяжкие. Стал писать чуть ли не каждый день. Всякую ерунду, которую тут же выкидывал. Но старался каждый день хоть несколько строк срифмовать, набивал руку. Потом в литературный клуб ходил в школе, где такие же, как я, дети учились писать стихи, а наш учитель литературы активно нас этому обучала. Наиболее продуктивным в плане стихов стал период с 14 до 24 лет. Самый разгар эмоций, влюбленности, открытия, разочарования, победы, неудачи. Теперь, когда все стало более-менее очерчено и размечено, стал писать реже. Плюс, этому сильно мешает загруженность – иной раз домой придешь усталый, и не до чего, даже говорить лень, не то, что стихи писать. Их же не только пишут, сначала их еще и сочинить надо.

Что для вас поэзия?

Искусство. Безудержное желание придать изящества (в виде композиции стиха) и звучания (в виде ритма, рифмы, образности) вещам повседневным либо, наоборот, спрятанным от будничности. Поиск артикулированной красоты того, что сложно объяснить, но что все понимают и чувствуют. Нужно обладать весьма специфическим восприятием, чтобы назвать нашу каждодневную жизнь музыкальной и изящной. Для большинства людей это не так. Так вот поэзия как раз умещает во что-то гармоничное и красивое всю слякоть дней.

«В любой области человеческого знания заключается бездна поэзии», - говорил Константин Паустовский. Как вы думаете, в дипломатии тоже есть поэзия?

Безусловно. Исключительная поэзия. Поиск нужного слова, причем без права на ошибку. Кстати, именно об этой необходимости для дипломата в своем стихотворении «Посольский приказ» писал наш Министр иностранных дел С.В. Лавров: «…Должен он, как поэт, находить только верное слово, крепко помня при том, что пророков в Отечестве нет…». В дипломатии очень важно правильное слово, и не просто правильное, а именно верное, именно то из всех правильных, которое больше всего подходит к конкретной ситуации и задаче. Я, конечно, восхищаюсь тем, как наши профессиональные дипломаты умеют играть словом – как брелком в руке.

Оскар Уайльд сказал: «Нет смысла в поисках места, где вам будет хорошо. Есть смысл научиться создавать это хорошо в любом месте». Вы согласны с этим? Относится ли это фраза к вам, как к дипломату?

Видимо, да, хотя все-таки есть места, где нам лучше, есть, где хуже. Но согласен с тем, что не стоит искать место получше. Все-таки человек красит место, а не наоборот. Если мы таким условным местом называем страну, куда отправляемся в длительную командировку, то тут я бы провел сравнение с врачом. Трудно себе представить врача, который ищет пациентов получше или болезни поинтереснее. К нему приходят люди, он лечит не болезни, а самих людей. А уж с какой болячкой к нему придут, не ему решать, он просто делает свою работу вне зависимости от пациента. Так же и тут. У дипломата есть вполне ясный набор функций, именно их он и осуществляет вне зависимости от страны пребывания, максимум с поправкой на местную специфику и свои компетенции, приобретенные в годы учебы и прежней работы. Да так же, наверно, и в Центральном аппарате. Просто нужно делать свою работу, делать хорошо, на совесть и отрабатывать свой хлеб. Вот когда тебе хорошо от результата твоей работы, то в каком месте тебе хорошо, наверно, уже и неважно.

Что бы вы пожелали молодым людям, выбирающим профессию дипломата?

Интересный вопрос. Вспоминаю, как только-только пришел на работу в МИД. Тогда моя первая начальница сказала: «Если еще не осознал, постарайся как можно быстрее усвоить, что ты больше не Яша Федоров, а Федоров Яков Александрович, ответственный государственный служащий». Я тогда отнесся к этим к этим словам, как к очередному неизбежному нравоучительству, но сейчас я вижу, что действительно не всем удается быстро осознать, что детство кончилось, и началась серьезная работа с весьма большой ответственностью. Выбирающим профессию дипломата я бы пожелал понимать, что дипломатическая работа – это хоть и весьма престижная, и разнообразная по своему наполнению, но все же государственная служба с высокой ответственностью и требованиями. Многие выпускники раздумывают, идти в МИД или в частный бизнес. Высоченных зарплат по началу не будет ни тут, ни там, это надо понимать. Если человек заинтересован именно в работе на благо своей страны, то, конечно, ему в МИД прямая дорога. Если же вопрос стоит в том, чтобы просто хорошо устроиться и обеспечить себе карьеру, то счастье можно обрести в любой профессии, если ее хорошо освоить и любить. Думаю, все же дипломатическую работу стоит выбирать тем, кто больше настроен на служение Родине.

А вообще, для выпускников, особенно МГИМО, хотелось бы перефразировать известные строки: «Есть только МИД между прошлым и будущим. Именно в нем начинается жизнь».

Возвращение (Я.Федоров)

В этот вечер заснеженный, подлетая к Москве,
Я увидел во сне жену на российской земле,
Да с коляской по осени, с челкою на глазах,
Ну а сзади две сосенки с дятлами на ветвях.
Давит уши снижение, скоро выйдут шасси.
Сам не свой, и уже не я, встречи миг предвкусив.
Пролетаю над кладбищем, над церквями в снегу.
Если мог бы, то я б ещё описал здесь дугу.

Но все ближе земля моя, черных веток узор,
И зима, черно-белая лету наперекор.
Лбом почти раздавил окно, вижу что-то в снегу.
Зверь какой-то ходил, а кто - различить не могу.

Вижу избы я русские и печей сизый дым,
По-есененски грустные, где он был молодым.
Купола монастырские, за погостом пустырь.
И березки шукшинские, и продрогшая стынь.

Вот в ушах что-то хрустнуло, лайнер вздрогнул и сел.
Здравствуй, матушка Русь моя. Вот я и прилетел.

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs