А.Рар: Стабильность в Старом свете обеспечить без или против России – невозможно

В 1990 году в Москве был заключен Договор об окончательном урегулировании в отношении Германии известный как «Договор 2+4». Об политических предпосылках его заключения, а также исторических последствиях для всего мира в интервью журналу рассказывает журналист и политолог Александр Рар.

«Международная жизнь»: Александр Глебович, «Договор 2+4» подписали министры иностранных дел ФРГ и ГДР, а также главы внешнеполитических ведомств стран-союзников во Второй мировой войне - СССР, США, Великобритании и Франции. Главным скептиком в Европе по вопросу объединения двух немецких государств была британский премьер-министр Маргарет Тэтчер. В чем заключались разногласия Лондона и остальных участников переговоров? Возможны ли были другие форматы объединения ФРГ и ГДР?

А. Рар: Не секрет, что Англия и Франция последними из стран-победителей согласились на воссоединение Германии. США и СССР не видели в то время никаких реваншистских тенденций в Германии, которые могли бы вернуть Европу в довоенное состояние. Англия и Франция «прибывали» ещё в старой аксиоме, что сильная Германия - это опасность для Европы. Тогдашние политики лично испытали все ужасы Второй мировой войны. У них были «старые» биографии, не такие, как у нынешних политиков. Особенно Англия понимала, что благодаря своей всемогущей экономике, объединённая Германия станет скоро лидером Европы, а в представлении Лондона, это допустить было опасно. США и СССР тогда не видели альтернативы объединению Германии. Но США поставили жесткие условия: объединённая Германия должна оставаться в НАТО. Когда в ФРГ заговорили о том, что объединение нужно проводить с головой, разумно и не спеша и что обе Германии могли бы некоторое время сосуществовать, как страны с двумя разными системами, но в одной конфедерации - жители Восточной Германии заявили, что в таком случае они в массовом порядке сбегут на Запад. В ФРГ испугались массовой миграции из ГДР; федеральный канцлер Гельмут Коль сделал все, чтобы процесс объединения завершился в считанные месяцы.

«Международная жизнь»: Можно ли сказать, что нынешние разногласия внутри Европейского союза, которые в конечном итоге привели к выходу Великобритании из ЕС, были вызваны изначальным несогласием с тем, что центральную роль в Европейском союзе стала играть объединенная Германия?

А. Рар: Правительственные архивы 1990 года документируют, что объединение Германии политики того времени тесно связывали с введением единой валюты - Евро. Крепкая, доминирующая немецкая марка пугала европейцев. Германии фактически передали экономическое правление в Европе, но только при условии, что она приложит все силы для углубления интеграции экономик Европы. Великобритания согласилась с ведущей ролью Германии в экономике Европы, но пыталась захватить лидерство (совместно с Францией) в вопросах европейской безопасности. Вспомним англо-французскую инициативу Сан Мало 1998 года. Этого не получилось. Великобритания решила выйти из Евросоюза, отказавшись отдавать свой государственный суверенитет под опеку европейской бюрократии в Брюсселе. В конце концов, англичане и немцы не ужились на узком капитанском мостике у руля большой Европы. Сегодня европейская архитектура безопасности далека от совершенства. Германию, которая развязала две мировые войны в ХХ. века простили и сделали главным интегратором Евросоюза. НАТО и Евросоюз расширились на центральную Европу. Но отдалением самой большой страны в Европе - России, из европейских институтов - Запад создал кучу проблем, которые впредь будут серьезно сказываться на безопасности континента.

«Международная жизнь»: Важнейшим следствием Договора 1990 года стал отказ Германии от каких бы то ни было территориальных претензий к другим государствам. Документ окончательно закрепил ее внешние границы, в том числе границу с Польшей по линии рек Одер и Нейсе. Однако сейчас мы наблюдаем усиление националистических настроений в самой Польше, как и в ряде других стран Центральной и Восточной Европы. Одновременно в этом регионе растут как антироссийские, так и в ряде случаев антинемецкие настроения. Как оценивают эти тенденции в самой Германии?

А. Рар: Германия стоит на позиции, что все документы по территориальным вопросам, подписанные в рамках Договора 1990 года, неоспоримые и должны действовать на веки вечные. Претензии на репарации за Вторую мировую войну, которые Польша стала сейчас выдвигать, нынешним правительством Германии откланяются. Польша сейчас пытается выстроить себя как некая региональная держава в Центральной Европе и у неё из-за этого автоматически возникают трения с крупными соседями - Россией и Германией. Германия, ради того, чтобы предотвратить пагубную дезинтеграцию в Евросоюзе, пытается дипломатически сгладить противоречия с Польшей, но в то же самое время остро критикует Варшаву за «отход от либеральных ценностей», наблюдаемых в Польше при нынешнем консервативном правительстве. После выхода Великобритании из Евросоюза и ослаблении роли южных европейских стран в период коронавируса, Польша впредь станет конкурировать с Германией и Францией за «место под солнцем». Несомненно, она усилит влияние «Вышеградской группы», где она лидирует среди других восточноевропейских стран. «Ценностной конфликт» между либеральными странами западной Европы и национальными тенденциями в центральной и восточной Европе будут, по всей видимости, усугубляться.

«Международная жизнь»: Подписание Московского договора 1990 года не было бы возможным без «новой восточной политики», которую проводили федеральный канцлер Германии Вилли Брандт и министр по экономическому сотрудничеству ФРГ Эгон Бар. Благодаря этому между ФРГ и СССР установились многочисленные связи – от экономических до культурных. Однако после объединения Германии, за исключением периода канцлерства Герхарда Шрёдера, отношения между Москвой и Берлином вряд ли можно назвать особенно доверительными. В чем причина и что, с Вашей точки зрения, должны были сделать обе стороны, чтобы изменить эту ситуацию?

А. Рар: Через «восточную политику» ФРГ в первую очередь добивалась объединения с ГДР. Эта цель была достигнута. Теперь «священной цели» в отношениях Германии и России нет, поэтому и нет больше «восточной политики». Подобная аргументация цинична, но доля правды в ней есть. Такая страна как Германия, в которой большинство населения все-таки симпатизирует политике «разрядки» Вилли Брандта, не может не понимать, что стабильность в Старом свете обеспечить без или против России - невозможно. Канцлер Герхард Шредер это прекрасно понимал, Ангела Меркель - нет. Меркель думает так: Германия, чтобы не пошатнуть своё лидерство в Европе, должна ориентироваться на своих непосредственных соседей, больше чем на Россию. Так получается, что с Польшей и странами Балтики, по поводу России, Германия может договориться, если принимает жестко критическую линию этих новобранцев в Евросоюзе. А последние «не разрешают» вести Германии в отношение с Россией прежнюю традиционную «восточную политику». Другими словами, ближние соседи в центральной Европе Германии становятся важнее, чем атомная держава Россия. Изменить ситуацию ныне невозможно, из-за нарастания все новых и новых конфликтов, которых здесь трудно перечислить. Проблема заключается в том, что Германия хочет сближения только с Россией, которая вернётся на путь западных либеральных ценностей. А Россия хочет с Германией вести совсем другую политику, ориентированную на взаимные прагматичные интересы.

«Международная жизнь»: Объединение Германии не могло бы произойти без «доброй воли» советского политического руководства. Есть ли в современном немецком истеблишменте люди, для которых принцип сотрудничества поверх границ и разногласий сохраняет свое значение?

А. Рар: К сожалению, из жизни ушло поколение тех немецких политиков, которые были у власти в годы разрядки и падения Берлинской стены. Эти политики положительно оценивали роль Советского Союза и России в период воссоединения Германии и построения новой Европы после окончания холодной войны. Эти опытные старики до последнего призывали нынешнее поколение немецких политиков сделать все, чтобы не ссориться с Россией. Увы, они не были услышаны. Нынешнее поколение немецких политиков выросло с неким «религиозным» чувством преклонения перед Америкой. Германия видит Европу не в роли экономического или политического союза, а сугубо в качестве «клуба» либеральных ценностей, т.е. демократии, правовой системы, прав человека, свободы слова. Поскольку Россия сегодня туда не вписывается, к ней упал интерес и уважение со стороны Евросоюза. Нынешнее поколение немецких политиков не хочет смириться с «отходом от демократии» в России. К тому же, Евросоюз и Россия находятся в геополитической конкуренции по поводу западных пост-советских республик. Евросоюз рассматривает Украину, Беларусь, Молдову и страны южного Кавказа как тяготеющих к западному «либеральному» миру. Россия, в свою очередь, отстраивает на постсоветском пространстве Евразийский Союз. Я не понимаю, почему так трудно заключить стратегическое партнёрство между Евросоюзом и Евразийским Экономическим Союзом. Тогда много бы наладилось, и политики направили бы свой взор на концепцию единой Европы: от Атлантического до Тихого океана.

«Международная жизнь»: В этом году, мир празднует 30 летний юбилей Парижской Хартии. Возможно ли на новом витке истории вернуться к духу Московского Договора 1990 года и тогда же принятой Парижской Хартии для новой Европы?

А. Рар: Парижская Хартия была подписана накануне развала СССР и Варшавского пакта. Парижская Хартия, по замыслу Запада, должна была заменить уходящий Ялтинский мировой порядок. Раздел Европы впредь исключался, но все страны обязались жить по одинаковым правилам демократии и прав человека. В практическом смысле, Парижская Хартия должна была возродить новую «свободную» Европу на основе организации ОБСЕ. Но США приложили все усилия, чтобы будущая архитектура Европы была бы выстроена на институтах НАТО и Евросоюза. В Европе получилась двух-классовая система: Запад стал учителем демократии; восточная Европа села на школьную скамью учить азы демократии. Из ОБСЕ сделали «надсмотрщика» над демократизацией Восточной Европы. Долго так продолжаться ситуация не могла. С годами, статус и роль ОБСЕ потеряли прежнее значение. Также был потерян шанс выстроить новый европейский порядок после Ялтинского мира на обоюдных интересах всех, а не только западных, европейских государств.

Пока нет основания считать, что в руководстве Германии появится позитивное просвещение в сторону России после ухода Меркель. Их всех соперников на пост будущего канцлера лишь премьер земли Северная Рейнланд-Вестфалия, Армин Лашет, тяготеет к России. Остальные нет. Но меняется сама обстановка в Европе. США ссорятся с Европой и европейцы начинают понимать, что им придется брать узду в свои руки. Логика подсказывает, что эмансипация от США заставит европейцев заново, более трезво, не идеологически оценить шансы сотрудничества с самой большой европейской страной - Россией.

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs