Внешняя политика межвоенной Польши в документах спецслужб

В издательстве «Международные отношения» вышло подробное исследование, посвященное деятельности польской внешней разведки в период между мировыми войнами. Составителем сборника документов стал известный историк, специалист по внешней политике стран Центральной и Восточной Европы Станислав Морозов[1]. Нужно сказать, что это не первый его труд, посвященный перипетиям внешней политики и деятельности спецслужб «Второй Речи Посполитой». Еще в 2004 году в издательстве Московского университета вышла его монография «Польско-чехословацкие отношения. 1933-1939 годы»[2]. Эта книга вызвала значительный интерес в странах Центральной и Восточной Европы и была издана в Праге. С.Морозов неоднократно выступал на страницах журнала «Международная жизнь»[3]. Его статьи, посвященные малоизвестным аспектам внешней политики стран Центральной и Восточной Европы, известны нашим читателям.

Обратимся к структуре сборника. Он состоит из трех частей. В первую из них («Серьезный польский источник» и другие сообщают») вошли рассекреченные материалы, добытые советской разведкой, включая так называемый личный архив Сталина, ранее находившийся на хранении в Архиве Президента Российской Федерации, а затем частично переданный в Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ). Наиболее важный и весомый корпус информации поступил от «серьезного польского источника» (так он обозначен в документе) и относится к лету 1934-1935 годов. Он был получен от министра иностранных дел Польши Ю.Бека и начальника Главного штаба Я.Гонсиоровского. Поступающая от «ценного источника» информация была настолько важна, что И.Сталин на первом документе, помеченном июнем 1934 года, оставил запись для соратников по Политбюро о необходимости «обсудить полученные сведения с представителем наркомата иностранных дел». Одной из основных задач польской дипломатии оставалось торпедирование франко-советской инициативы, направленной на строительство системы коллективной безопасности. Возлагали надежды в Варшаве и на возрастание японской угрозы в отношении СССР. С.Морозов предлагает несколько гипотез по поводу личности оставшегося неизвестным современным исследователям советского агента, сообщавшего в Москву уникальную по своему содержанию информацию.

Вторая и третья части сборника составлены из материалов II отдела Главного штаба Войска Польского. Во второй части приведены доказательства формирования тайного механизма, обеспечивавшего повод для вторжения польских частей на территорию соседних государств. Такая концепция получила условное название «малая война» и сводилась к боевым действиям на сопредельных с Польшей территориях, при участии специально подготовленных диверсионных отрядов из лиц польской национальности и поддержке их при помощи информационной кампании в прессе. Регулярные части армии Польши должны были начать военные действия с целью оказания помощи «землякам». Собранные во второй части сборника документы состоят из тех групп. Первая из них представляет материалы, так называемой 2-й экспозитуры за период 1932-1935 годов, которые наглядно демонстрируют, как шел процесс создания подпольных структур «кресах всходних», то есть восточных землях Польши с преобладанием непольского (украинского и белорусского) населения. К ним примыкают материалы, касающиеся интересов польских спецслужб в Сибири и Дальнем Востоке, а также документы II отдела и МИД, представляющие анализ сложной социально-политической ситуации в приграничных районах СССР, чреватой началом военных действий. В сборнике приводятся документы, связанные с выселением политически неблагонадежного населения вглубь Советского Союза.

 В третьей части сборника приведены сведения об использовании механизма «малой войны» в отношении Чехословакии, и в частности, Тешенской Силезии в 1938-1939 годах.

В труде С.Морозова подробно освещена история становления концепций внешней политики «Второй Речи Посполитой». Еще в 1919 году на Парижской мирной конференции польские представители выдвинули претензии на бывшие германские колонии. Преподаватель Школы политических наук М.Шавлевский предложил создать специальные структуры, которые отвечали бы за ход колонизации – Эмиграционный институт и Колониальное общество, а финансовая сторона проекта должна была быть поручена США. Однако этот амбициозный проект ведущие страны Западной Европы оставили без малейшего внимания.

Добавим к рассуждениям С.Морозова несколько соображений. К 20-м годам ХХ века колониальная система начала себя компрометировать в глазах европейских политиков. После Первой мировой войны державы-победительницы вступали в права управителей бывшими германскими колониями как опекуны, опираясь на мандат Лиги Наций, а не как полноценные хозяева. Польские политики из окружения Пилсудского слишком откровенно говорили о своих предпочтениях, и такая откровенность на Западе не приветствовалась. Впрочем, от перспективы обзавестись своими колониями Варшава не отказывалась до самого начала мировой войны. Идею выхода к морям и закрепления за Польшей заморских владений в Африке пропагандировала Морская и колониальная лига, созданная в 1930 году генералом Мариушем Зарусским.

Иной подход продемонстрировал Ю.Тарговский, который в своих размышлениях опирался на германскую школу геополитики К.Хаусхофера. Согласно концепции Ю.Тарговского, польскую колонизацию можно подразделить на западную (немецкую) и восточную (российскую). Обе они отличаются друг от друга способом действия и ситуативными выгодами. При этом западная именовалась ни много ни мало как «школой жизни», так как приобщала поляков к основам европейской цивилизации и предполагала обретение материальных и экономических выгод. В отношении восточной прослеживалось стремление оказать миссию пропаганды идей о свободе человеческой личности. Польша должна была выступить в качестве своеобразного геополитического трансформатора: заимствуя у Германии промышленные технологии и кредиты, она должна была передать учение о свободе личности и частной собственности, облеченное в украинские и белорусские национальные одежды. Такие усилия должны были привести к антисоветским выступлениям и краху СССР.

Особая роль в подготовке программы «колонизации» отводилась полякам, жившим за границей. Их предполагалось использовать в случае передела территорий одного из государств-участников раздела Польши. Это предложение пришлось по вкусу идеологам режима «санации». Еще в ноябре 1918 года по инициативе Юзефа Пилсудского была создана Польская военная организация (ПВО), которая затем была преобразована во II отдел Генерального штаба Войска Польского, или «двойку». Она взаимодействовала с Министерством иностранных дел через Консульский департамент, во главе которого встал офицер разведки Виктор Томир Дрыммер, доверенное лицо главы МИД Юзефа Бека, возглавлявший одновременно Департамент кадров внешнеполитического ведомства «Второй Речи Посполитой».

Не менее оригинальная концепция принадлежала другому теоретику – В.Вакару, писавшему под псевдонимом Консулибус. Им была предложена иная концепция: поскольку раздел мира уже завершен и Варшава не может рассчитывать на заморские колонии, то ей остается два пути – либо развивать экспансию на восток, либо, пользуясь собственным буферным положением, стать генеральным технологическим спонсором Советского Союза с извлечением всех выгод от подобных перспектив. Скинуться на экономическое развитие Польши должны были крупнейшие страны Европы.

Борьба за внешние рынки дополнялась федеративными проектами. Их ядром неизменно становилась так называемая «Великая Польша», составленная из бывших земель Великого княжества Литовского, а также Украинской ССР, то есть в рамках границ 1772 года – до первого раздела.

Вокруг федерации новых земель должен был сложиться военно-политический союз, нередко называемый в исторической литературе «Интермариумом» – «Междуморьем», включавший земли, расположенные между Балтийским и Черным морями. В его состав должны были войти Финляндия, Эстония, Латвия, Венгрия, Румыния, Армения и Грузия. В результате специфической политики, получившей название «прометеизм», предполагалось отделение от СССР Украины, Белоруссии, Грузии, Армении и Азербайджана. С этой целью польские спецслужбы поддерживали активные отношения с политическими деятелями, входившими в состав правительств этих республик в 1918-1920 годах, в период, предшествовавший их советизации.

В современной польской исторической науке планы Пилсудского и его ближайших сподвижников нередко именуют несбыточными и наивными. Однако приведенные в сборнике документы наглядно доказывают, что не только при жизни «начальника» Польского государства, но и после его смерти официальная Варшава прикладывала все возможные усилия для выстраивания «Интермариума». Причем чем чаще Польша стремилась к усилению своих позиций во внешней политике за счет территориальных претензий к своим соседям, включая малые страны Европы, тем больше в своих усилиях опиралась на ультраправые политические силы. Режим «санации» умудрялся находить союзников везде – от французской организации «Огненные кресты» до кабинетов британских консерваторов и военных деятелей Японии.

Для восстановления былого политического величия и повышения своего веса в европейской политике Польша использовала самые разнообразные способы – от попыток сталкивания между собой конкурентов в Западной Европе до использования их временных и постоянных слабостей. Так, после прихода к власти А.Гитлера в 1933 году, Юзеф Пилсудский предпринял попытку усилить польское присутствие в Данциге, пойдя на высадку десанта на полуострове Вестерплятте. Своей цели глава Польши добился, поскольку Германия в то время значительно уступала Польше в военном отношении: численность рейхсвера составляла около 100 тыс. человек, а польской армии на германском направлении – 300 тыс. Ответить Берлину было нечем. Однако затем добиваясь срыва переговоров между СССР и Францией об организации системы коллективной безопасности, Варшава фактически примкнула к позиции Берлина, подписав сначала Договор о неприменении военной силы с Германией («декларацию Липский-Нейрат»), а затем секретный польско-германский договор от 25 февраля 1934 года, который фактически аннулировал польско-советский пакт о ненападении от 25 июля 1932 года. Политика мнимого балансирования между Москвой и Берлином все больше подталкивала Варшаву к тесному сотрудничеству с Германией и утрате чувства реальности. В этих условиях события 1939 года, когда Польша не получила весомой внешнеполитической и, главное, военной поддержки на международной арене стали неизбежными.

Как видим, исследование С.Морозова представляет собой серьезный труд, который будет востребован не только историками, но и всеми, кто интересуется политической жизнью стран Центральной и Восточной Европы. Во внешней политике Варшавы одной из важнейших целей остается построение независимого от России и находящегося под фактическим управлением Польши альянса государств, в состав которого входят Украина, Белоруссия и Литва. Преувеличивать роль этой концепции не стоит, но провести аналогии с прошлым и вынести из него урок будет полезно многим.

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs