ENGLISH
10:40 13.11.2025 • 
В конце октября с.г. парламент Турции проголосовал за продление мандата турецких вооруженных сил в Сирии и Ираке на весьма длительный период – еще три года – при том, что ранее он продлевался, как правило, ежегодно.
В поддержку данной инициативы выступила правящая коалиция, где основную силу составили Партия справедливости и развития и Партия националистического движения. Законодатели из правящего блока заявили, что продление необходимо, поскольку террористические группировки продолжают действовать вблизи турецкой границы, а политическая ситуация в Сирии все еще далека от стабилизации. По их словам более короткие сроки полномочий создают неопределённость и ограничивают способность военных быстро реагировать на угрозы, в то время как трёхлетний период позволяет обеспечить большую гибкость в планировании контртеррористических операций. Им вторят и представители правительства, подчеркивающие значимость более длительного мандата ввиду того, что зарубежные военные операции Турции не только нацелены на борьбу с терроризмом, но и служат целям обеспечения региональной стабильности. При этом отмечается, что реализация «жесткой силы» Анкары на севере Сирии, сдерживающая трансграничные атаки, даёт Турции определенные рычаги влияния в переговорах с Россией, США и Ираном.
Оппозиционные Народно-республиканская партия и Партия народного равенства и демократии выступили против октябрьской резолюции. Основные нарекания касаются открывающейся для президента полноты свободы действий в отношении военных операций, что сводит функции парламента в решении данных вопросов к роли символического института. По их мнению, данная инициатива снижает прозрачность механизмов контроля и лишает парламент права пересматривать решения о применении силы. Ранее ежегодное продление полномочий позволяло депутатам следить за военной политикой правительства и оценивать ее результаты, а новый срок мандата ограничивает эти возможности. К тому же, как полагают отдельные политические оппозиционные деятели, утверждение трёхлетнего периода — это попытка властей оградить внешнюю военную политику от возможных изменений в парламентском балансе. Если на будущих выборах состав парламента изменится, доминанты военной политики текущего правительства останутся незыблемыми до конца 2028 года. Объектом критики стала и обтекаемость формулировок в документе: в принятой резолюции не указано, при каких условиях турецкие войска будут выведены, какие цели должны быть достигнуты и как будет определяться успех военных операций. По мнению законодателей, отсутствие ясности может привести к тому, что миссия в Сирии превратится в бессрочное военное обязательство.
Процесс создания вооружённых сил Сирии действительно во многом зависит от помощи Турции, которая включает в себя профессиональную подготовку, техническую поддержку и передачу современного вооружения. Важным элементом этого сотрудничества является соглашение о безопасности, подписанное между Сирией и Турцией в августе с.г. и направленное на развитие сирийской армии, укрепление её потенциала и полное восстановление системы безопасности, а также на обучение солдат «в соответствии с международными критериями». Кроме того, Турция направила передовые системы навигации и управления воздушным пространством для обеспечения работы международного аэропорта Дамаска. Хотя турецкие власти квалифицируют эту помощь как гражданскую, некоторые обозреватели отмечают, что она может служить и военным целям.
Как отмечают арабские источники, сотни солдат и офицеров сирийской армии и органов внутренней безопасности уже проходят подготовку на территории Турции. Это обучение сосредоточено на вопросах управления и организации, а также на использовании конкретных образцов оружия и систем противовоздушной обороны турецкого производства. На фоне этих сообщений появились публикации о том, что подготовленные кадры в дальнейшем планируется инкорпорировать в турецкую систему вооруженных сил. Министерство обороны Турции поспешило опровергнуть данную информацию, однако стоит признать, что существуют иные прецеденты взаимодействия сирийских и турецких военных специалистов.
В частности, речь идёт о турецкой частной военной компании SADAT, в орбиту деятельности которой (в первую очередь, в Ливии и Нагорном Карабахе) привлекались сирийские наемники. И если ее основатель А. Танрыверди упорно отрицал участие ЧВК в тайных зарубежных операциях в интересах Анкары, то его сын, возглавив компанию, публично признал, что SADAT координирует свои действия с национальной разведывательной организацией, министерством обороны и министерством иностранных дел.
Примечательно, что деятельность данной ЧВК неоднократно становилась предметом разбирательств в Великом национальном собрании: турецкие депутаты от оппозиции направляли парламентские запросы о связях организации с боевиками «Аль-Каиды» (признана в России террористической), ИГ (признана в России террористической) и других формирований.
Относительно новым сюжетом выступает активизация данной структуры на африканском направлении. В частности, западные источники отмечают, что после военного переворота в Нигере в июле 2023 г. Турция расширила вербовочную работу для направления протурецких боевиков сирийского происхождения в эту африканскую страну. Весной прошлого года отдельные издания сообщили о том, что SADAT доставила в Нигер тысячу сирийских наёмников для обеспечения безопасности «турецких интересов и проектов» в сфере добычи полезных ископаемых. Представители ЧВК и министерства обороны Турции опровергли эти утверждения, заявив, что «бойцы находятся в Нигере для консультаций», однако отдельные независимые обозреватели сохраняют данный сюжет актуальным, подкрепляя его отдельными, правда, косвенными, свидетельствами. Помимо этого, стало известно о переброске сирийских наёмников, аффилированных с SADAT, в Буркина-Фасо и Нигерию для обеспечения безопасности сотрудников турецких коммерческих горнодобывающих предприятий. Соответствующие силы присутствуют также в Мали, Сомали и Чаде. В результате учитывая, что в Африке находится более 2000 турецких военных (около сотни в Ливии и две тысячи в Сомали) и более 4000 сирийских наёмников в разных странах южнее Сахары, Анкара может рассчитывать на значительный опорный ресурс, который не только способен отстаивать ее интересы в регионе и формировать лояльное отношение местных элит, гарантирующих за военную помощь соответствующие экономические преференции, но и представлять конкуренцию другим присутствующим на континенте внешним игрокам.
Для России подобная военная активность Турции на Ближнем Востоке и в Африке может расцениваться двояко. С одной стороны, многие зарубежные эксперты пишут о том, что “Сирия становится продолжением руки Турции в регионе” для укрепления суннитской оси в противовес прошлым выстроенным Б. Асадом альянсам, а ЧВК SADAT пришло на замену ЧВК “Вагнер”. На практике же Анкаре сложно не считаться с сохраняющимися позициями Москвы, особенно учитывая российский фактор в курдском вопросе, который может быть использован при желании сторон в переговорном процессе в рамках курса на общерегиональную стабилизацию.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.
Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs
