Олимпиада-2020: политика, история, мифы…

Таро Асо, влиятельный японский политик, занимающий должность вице-премьера и министра финансов в кабинете Ёсихидэ Суга, успевший и сам побывать в должности главы правительства в 2008-2009 гг., в марте 2020 г.,  во время одной из встреч с японскими парламентариями, посвящённой вопросу переноса или отмены Олимпийских игр, использовал выражение «Проклятая Олимпиада». Позднее политик пояснил, что его высказывание было связано с провальными моментами участия Токио в олимпийском движении, с которыми так или иначе связано число «40». В прошлом Олимпийские игры 1940 г., местом проведения которых должно было стать Токио, так и не состоялись. В 1938 г. Япония отказалась от их проведения из-за серьёзных репутационных проблем и экономических трудностей, связанных с экспансионистской политикой японских милитаристов в Азии. Тогда Олимпиада была перенесена в Хельсинки, но Европе также было не до спортивных праздников. Спустя 40 лет, в 1980 г., японские спортсмены не смогли принять участие в московской Олимпиаде из-за участия Токио в организованном Вашингтоном её бойкоте[1].

Т. Асо пояснил, что история с «олимпийским проклятием» Японии не его личная выдумка, это мнение распространено среди японских спортивных функционеров[2]. Возможно, здесь имеет место и ассоциация с числом «четыре», которое является крайне непопулярным среди японцев и китайцев. В 1964 г., Япония всё же стала хозяйкой Олимпиады, хотя её пришлось перенести на три месяца из-за жары. Но в целом, Олимпиаду 1964 г. можно было считать большим успехом Японии.

И в 2020 г., спустя 40 лет после бойкота Западом Московской олимпиады, уже не только Токийская олимпиада, но и мировой спорт в целом столкнулись с серьёзными проблемами из-за пандемии коронавируса. Хотя игры всё же открылись, соревнования приходится проводить с пустыми трибунами, да и вынужденное участие в них российских спортсменов под «нейтральным» флагом не добавляет Олимпиаде авторитета. Важно отметить, что с этой  Олимпиадой изначально у Токио были связаны и большие планы во внешней политике. Мероприятие такого уровня могло стать подходящей площадкой для встреч на высшем и высоком уровне, в том числе, с представителями государств, отношения с которыми у Токио в последнее время складывались не особо удачно. Ожидалось, что на олимпиаде обе Кореи выставят объединённую команду, Токио и Сеул  видели в Олимпиаде возможность для возобновления межкорейского диалога. Однако в апреле текущего года стало известно, что Пхеньян не будет направлять свою сборную в Японию, в качестве причины указывалось на риски, связанные с коронавирусной инфекцией[3]. Что касается Южной Кореи, то надежды, связанные с приездом её президента Мун Чже Ина на церемонию открытия Игр продержались достаточно долго. Были запланированы его переговоры с японским премьер-министром по чувствительным вопросам двухсторонних отношений, которые Ёсихидэ Суга незадолго до предполагавшегося саммита охарактеризовал в целом как «очень сложные». Однако, Сеул давал понять, что южнокорейский лидер не сможет вернуться в страну с «пустыми руками». Конкретным результатом данной встречи мог бы  стать пересмотр ограничительных мер, введённых Токио в 2019 г. в отношении экспорта в Южную Корею японских высокотехнологичных товаров[4]. Но в итоге южнокорейская сторона заявила об отказе от участия Мун Чжэ Ина в церемонии открытия Олимпиады. Поводом здесь послужило крайне оскорбительное высказывание одного из высокопоставленных сотрудников японского посольства в Сеуле в адрес южнокорейского лидера и невнятная реакция на это посла Японии. Хотя непосредственно после данного инцидента Сеул ещё не отказывался окончательно от саммита, реальная причина отказа от встречи, по всей видимости, связана с невозможностью согласовать конкретные решения по важным для двухсторонних отношений вопросам[5].

 Здесь уместно отметить, что именно Сеул в последнее время  демонстрировал больше готовности, по сравнению с Токио, к достижению прогресса в  отношениях. В частности, Му Чжэ Ин прибыл в июне 2013 в британский курортный городок Карбис-Бэй для участия в переговорах  с японским премьер-министром на полях саммита G-7. Однако Ё. Суга фактически отказался от встречи с южнокорейским президентом, причиной чего стало очередное обострение в двухсторонних отношениях из-за указания на официальной карте эстафеты олимпийского огня, изданной в Токио, островов Токто (японское название Такэсима) в качестве территории, находящейся под японским суверенитетом. В этой ситуации последующее предварительное согласие Мун Чжэ Ина на поездку на Олимпиаду уже можно считать сенсацией. Несомненно, что и Вашингтон оказывает сильное давление на Сеул и Токио с целью «сборки» своих азиатских союзников в антикитайский блок. Но и сам южнокорейский президент также хотел бы менее чем за один год до завершения своего президентского срока добиться прогресса в отношениях с Японией, будучи, впрочем, не в силах нарушить определённые «табу», связанные с проблемами исторического прошлого в японском векторе южнокорейской внешней политики.

По мнению Кадзухико Того, известного японского политолога, а в прошлом, и высокопоставленного дипломата, именно Токио в данной ситуации стоило бы проявить большую гибкость. Вместе с тем, эксперт полагает, что серьёзным препятствием здесь является наличие среди японских политиков и дипломатов сторонников «жёсткой линии» в отношении Сеула, с мнением которых Ё. Суга, не обладающий столь серьёзным политическим весом, как, например, его предшественник на посту премьера, вынужден считаться даже больше, чем с «директивами» из Вашингтона. По мнению К. Того, «реактивный» характер японской дипломатии не идёт на пользу интересам Токио и серьёзно ослабляет японские позиции в отношениях с Пекином. Так, считает этот эксперт, Токио упустил очередное «окно возможностей»[6].

Кроме того, это ослабляет японские позиции на запланированных на конец июля по инициативе Сеула слушаниях в ЮНЕСКО по вопросу отсутствия сведений в экспозиции Информационного центра промышленного наследия Японии о вкладе в ее индустриализацию принудительно вывезенных с Корейского полуострова рабочих. Данный Центр был открыт в Токио 2020 г. в качестве одного из инструментов «мягкой силы» для создания положительного имиджа Японии среди гостей Олимпиады, которых, как тогда ещё надеялись в Японии, может быть много. Выводы специальной комиссии ЮНЕСКО, посетившей данный Центр, не являются слишком обнадёживающими для Токио.

Что касается вышеупомянутых усилий Вашингтона по принуждению к дружбе Сеула и Токио, то здесь всё же наметились определённые результаты.  20 июля, уже после информации об отмене встречи на высшем уровне, в Токио состоялась встреча заместителя главы Госдепартамента США со своими коллегами из Японии и Южной Кореи[7]. Участники встречи заявили о готовности совместно работать по вопросам денуклеаризации Корейского полуострова, но, правда, так и не продемонстрировали заметных успехов в налаживании трёхстороннего сотрудничества. Хотя участники встречи и подтвердили важность соблюдения международного права, связанного, в том числе, со свободой навигации в Южно-Китайском и Восточно-Китайском морях, а также в Тайваньском проливе, её южнокорейский участник на совместной пресс-конференции уклонился от обсуждения пекинского кейса. Хотя определенным прогрессом можно считать его высказывание о важности трёхсторонних консультаций и надежде на «тесные коммуникации»  между тремя странами. При этом участники встречи подтвердили готовность к диалогу с Пхеньяном по вопросам денуклеаризации полуострова[8].

Тем временем, несмотря на политические коллизии,  Олимпиада-2020 в самом разгаре…

Мнение автора может не совпадать с позицией Редакции

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs