«Японский кульбит» Ли Чжэ Мёна: стратегия или тактика?

В воскресенье (22 июня) история отношений Японии и Южной Кореи перешла через шестидесятилетний рубеж. Основной договор об установлении отношений между Японией и Южной Кореей был подписан лишь 22 июня 1965 года. Планы нормализации отношений сталкивались с серьёзным недовольством южнокорейской общественности, по стране тогда прокатилась волна студенческих демонстраций. Основной договор был ратифицирован обеими сторонами в декабре 1965 года. Параллельно с подписанием Основного договора было заключено пять дополнительных соглашений об урегулировании взаимных претензий, экономическом, культурном сотрудничестве и рыболовстве. Одно из них, в котором было объявлено о «полном и окончательном разрешении претензий, связанных с японской оккупацией Кореи», уже в новом столетии стало одной из причин затяжного кризиса в отношениях между Токио и Сеулом, который, в свою очередь, являлся источником «головной боли» для Вашингтона, их общего союзника. Потепление в отношениях Японии и Южной Кореи, начавшееся после победы на президентских выборах в Южной Корее Юн Сок Ёля в 2022 году, стало одной из главных «сенсаций» региональной повестки текущего десятилетия. Во многом благодаря нажиму со стороны администрации Джо Байдена, перезагрузка между Токио и Сеулом привела к реализации существовавшей ещё во времена холодной войны идеи Стратегического треугольника США-Япония-Южная Корея. При этом во второй половине прошлого года всё ещё «хрупкий» Стратегический треугольник столкнулся со сценарием «идеального шторма». В июле Джо Байден превратился в «хромую утку», в августе японский премьер Фумио Кисида заявил о намерении досрочно подать отставку, а под «занавес года» Юн Сок Ёль из-за конфликта с оппозицией предпринял попытку ввести военное положение, был отстранён от власти, и в Сеуле начались долгие политические конвульсии.

Однако в этом году дела кое-как поправились. На прошлой неделе состоялись праздничные мероприятия в посольствах обеих стран, причём диппредставительство Южной Кореи посетили сразу три высоких японских гостя. Действующему премьер-министру Сигэру Исибе составили компанию два его предшественника на этом посту - Фумио Кисида и Ёсихидэ Суга. Если Фумио Кисида является одним из «архитекторов» той самой перезагрузки, то Ёсихидэ Суга оказался на приёме как председатель Союза парламентариев Японии и Южной Кореи.

Что касается прямого общения нынешних лидеров двух государств, то оно состоялось на полях состоявшегося в середине месяца в Канаде (провинция Альберта) саммита лидеров Семёрки. Хотя в фокусе внимания канадского мероприятия был американский лидер, пообщаться с которым у гостя из Сеула так и не получилось, встреча Сигэру Исибы и Ли Чжэ Мёна тоже привлекла определенное внимание. Интрига состояла в том, что новый южнокорейский лидер долгое время считался твердым противником примирительной по отношению к Японии политики Юн Сок Ёля, сторонником хороших отношений с Китаем и диалога с Севером. Впрочем, по мере того, как перспектива президентства становилась реальнее, его тональность в отношении Японии и США всё более смягчалась. Это не стало большим сюрпризом для внимательных наблюдателей за его карьерой, в которой одновременно сочетались политическая гибкость и популизм. Сегодня Ли Чжэ Мён позиционирует себя как центрист, предлагающий «прагматичную дипломатию» взамен «дипломатии на основе ценностей» Юн Сок Ёля.

Контуры новой дипломатической доктрины пока только вырисовываются, но важным сигналом стал порядок его телефонных звонков в первые дни нахождения в должности. Вначале он переговорил с Дональдом Трампом, второй звонок был адресован Сигэру Исибе, хотя все ожидали, что, продолжив традицию президентов от Демократической партии, вторым в списке собеседников он обозначит китайского лидера.

Что касается личной встречи Ли Чжэ Мёна и Сигэру Исибы, то из материалов СМИ известно, что в ходе примерно получасового общения «за закрытыми дверями» Ли Чжэ Мён подчеркнул, что сотрудничество между Южной Кореей и Японией будет иметь решающее значение для национальных интересов Южной Кореи в нынешней сложной глобальной и региональной ситуации. Лидеры также подтвердили консенсус, достигнутый их предшественниками в отношении трехстороннего сотрудничества с США в целях «реагирования на геополитические кризисы в регионе, включая вопросы, связанные с Северной Кореей»[1].

А ведь ещё в не столь давние времена, в 2023 году, Ли Чжэ Мён оценивал саммит в Кэмп-Дэвиде с участием лидеров США, Японии, Южной Кореи как «серьезную ошибку, которая поворачивает колесо истории вспять». В 2022 году он раскритиковал совместные военные учения трёх стран, назвав их «вопиющим прояпонским актом» ^[2]. Сегодняшние перемены в его отношении к Японии, к более широкой кооперации с участием США выглядят довольно неожиданно даже для столь гибкого политика. Здесь важно и то, что уверенная победа на недавних выборах и наличие у его партии парламентского большинства в Национальном собрании дают Ли Чжэ Мёну возможность чувствовать себя весьма свободно и уверенно в президентском кресле. Отсюда, во многом, и такая смена политических взглядов.

А что по этому поводу думают в Японии? Её политики и чиновники имеют разные взгляды на политику Ли Чжэ Мёна в отношении Японии. С одной стороны, они осознают, что «как прежде» уже не будет. Политика Юн Сок Ёля выглядела «аномальной» даже с точки зрения южнокорейских консерваторов. Кроме того, проблема «исторического прошлого» по-прежнему является одним из главных нарративов южнокорейских прогрессистов, которые составляют ядро политической поддержки Ли Чжэ Мёна. С другой стороны, в Токио могут рассчитывать, что внешние и внутренние обстоятельства будут подталкивать его к продолжению японо-южнокорейского сотрудничества. Особенно учитывая то, что по внешнему периметру Южная Корея сталкивается с неопределённостью, возникшей в связи с возвращением в Белый дом Дональда Трампа, а также развитием военно-политического и экономического сотрудничества между Россией и КНДР.

Что касается внутренних факторов, то они тесно связаны с внешними. Тарифные войны Вашингтона, его требования о большем финансовом вкладе в американское военное присутствие могут лечь серьёзным бременем на и так слабеющую экономику страны. И здесь Сеулу придется неизбежно учитывать имеющиеся цепочки добавленной стоимости, которые часто проходят через Японию.

Вопросы «исторического прошлого», судя по всему, не обсуждались во время встречи двух лидеров на полях саммита Семёрки. Представитель президентской канцелярии сообщил журналистам, что оба лидера заявили о намерении «работать над решением исторических вопросов, укрепляя сотрудничество для создания отношений, ориентированных на будущее». «Это была не попытка оставить прошлое позади, а правильно искать решения таких вопросов. Мы хотим решить исторические проблемы, но не рискуя нынешним и будущим», — пояснил чиновник администрации[3]. Таким образом, Ли Чжэ Мён хотел бы выделить чувствительные вопросы «исторического прошлого» в отдельный трек. Однако, в отличие от Юн Сок Ёля, он не сможет через них просто перешагнуть в силу своего прошлого.

Также, лидеры договорились продолжать «челночную дипломатию», предполагающую регулярное личное общение первых лиц. В период президентства Юн Сок Ёля его «синхронное» с Фумио Кисидой посещение различных натовских мероприятий стало традицией. Тогда лидер оппозиции Ли Чжэ Мён высказывал сомнения по поводу чрезмерного вовлечения своей страны в вопросы европейской безопасности, особенно в кризис вокруг Украины. Но Европа в настоящее время является растущим рынком для южнокорейского ВПК. И участие в такого рода мероприятиях объясняется не только внешней политикой, но и поиском выгод для своей военной индустрии. При этом становится все более очевидным, что сегодня именно кооперация с НАТО становится окном, через который происходит вовлечение азиатских союзников США в украинский кризис. Так, например, что касается невоенной помощи Сеула Киеву, то ранее согласованную поддержку Южная Корея намерена оказать в полном объёме[4].

При этом стало известно, что Ли Чжэ Мён, а затем и Сигэру Исиба отказались от поездки на саммит НАТО в Гаагу, сославшись на риски, связанные с последствиями ближневосточного кризиса. Однако, истинные причины, скорее всего, связаны с тем, что им стало понятно, что использовать этот натовский саммит как площадку для общения с Дональдом Трампом в нужном им русле, скорее всего, не получится.

Что касается будущей внешней политики Южной Кореи в целом, то, по мнению профессора университета Сукмён в Сеуле Ли Бён Чжона, новый президент может в итоге развернуться к традиционной для Демократической партии линии, сфокусированной на стремлении к межкорейскому сближению и сотрудничеству с Китаем. При этом рассматриваемый на должность его советника по национальной безопасности Ви Сон Лак широко известен как сторонник прочных связей с США и другими западными партнерами, кандидат на пост главы Национальной разведывательной службы Ли Чжон Сок, бывший министр объединения, является сторонником более независимой внешней политики, которая ставит межкорейские отношения выше подобных альянсов. Эти два ключевых советника, представляющие противоположные политические группы, могут в конечном итоге внести непоследовательность в «прагматичную дипломатию».[5]

Что касается японо-южнокорейских отношений, то здесь тоже есть определенные проблемы - функция «домкрата», которую исправно выполняла администрация Джо Байдена, новому хозяину Белого Дома тоже уже явно не интересна. У Трампа иные подходы, и это уже почувствовали и поняли в Сеуле.

18 июня состоялись первые с момента инаугурации Ли Чжэ Мёна трёхсторонние воздушные учения, направленные против «угроз Северной Кореи. Насколько это нужно нынешнему южнокорейскому президенту который вроде бы заинтересован в деэскалации отношений со своим северным соседом, пока понять трудно. Возможно, эти учения - инерция, доставшаяся ему от предыдущей администрации, и он предпочел бы избежать использования чрезмерной игры «военными мускулами» в адрес Пхеньяна.[6] Так что пока вопросов в отношении будущей политики Сеула пока больше чем ответов.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции

[1] https://www.hani.co.kr/arti/english_edition/e_national/1203715.html

[2] Новый президент Южной Кореи Ли Чжэ Мён и Япония - CSDS

[3] Ли придерживается двустороннего подхода к работе с Японией, отделяя прошлое от настоящего

[4] Yonhap: Южная Корея не готовит новую помощь для Украины

[5] https://www.koreaherald.com/article/10513521

[6] https://www.japantimes.co.jp/news/2025/06/19/japan/japan-south-korea-us-air-drill/

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs