Иран vs Израиль (современный контекст)

В последние недели противостояние Ирана и Израиля опять обострилось. Здесь несколько причин. На основе фундаментального философско-доктринального учения лидера исламской революции и основателя Исламской Республики Иран (ИРИ) аятоллы Хомейни ужесточилась пропагандистская, психологическая борьба ИРИ против Израиля. В этой плоскости лежит и активизация деятельности Ирана на Ближнем Востоке, прежде всего в Сирии, а также резкая интенсификация иранской ядерной программы.

Израиль, со своей стороны, не остаётся в долгу и также активно ведет антииранскую линию своей политики. При этом усиливает свои спецоперации против ИРИ. Это и ликвидация иранских физиков-ядерщиков, и диверсии против ядерных объектов Ирана и широкомасштабное противодействие проиранской ливанской группировки Хезболла в Сирии и Ливане.

В настоящее время ирано-израильское противостояние дошло до того, что многие аналитики предвещают реальную войну между ИРИ и Израилем.

В этих условиях Россия, имеющая хорошие, деловые отношения с обеими сторонами, делает всё возможное, чтобы не допустить трагедии.

Иран vs Израиль – история и современность

Аятолла Хомейни еще задолго до революции 1979 г. объявил Израилю холодную войну. В своих многочисленных речах он постоянно повторял такие тезисы: «Все наши нынешние беды порождаются Израилем». «Я считаю план независимости Израиля и его признание катастрофой для мусульман и подрывом деятельности исламских правительств».[1]

По мнению Хомейни, «единственный путь к освобождению Иерусалима — это вера в Бога, самопожертвование и вооруженный поход до полного уничтожения Израиля».[2] Продолжая его антиизраильскую линию, эту позицию неоднократно подтверждали нынешние иранские политики.

Верховный лидер ИРИ аятолла Хаменеи по-восточному образно, но решительно, как заправский хирург, неоднократно называл государство Израиль «раковой опухолью» в ближневосточном регионе, которую необходимо удалить с помощью «священной войны» палестинцев - джихада.[3]

Во времена Хомейни главным камнем преткновения между Ираном и Израилем была палестинская проблема. В соответствие с предписаниями аятоллы Хомейни, единственный путь к миру и спокойствию в Палестине заключается в создании через всеобщий референдум государства с участием всех палестинцев, в том числе христиан и иудеев, а также около пяти миллионов беженцев, которые должны вернуться в Палестину. По сути, этот проект предусматривает уничтожение Государства Израиль путем его поглощения и перевод его граждан в положение религиозного меньшинства в большой Палестине, находящейся под управлением арабов-мусульман.[4] Вполне понятно, что этот утопический план нереалистичен. Он идет вразрез как с позицией абсолютного большинства стран мира, так и с решениями ООН.

Понимая утопичность идеи «Палестины для всех», Иран активно будировал и будирует эту проблему, зачастую провоцируя палестинцев на террористические акты против израильтян.

После прекращения войны с Ираком ИРИ стала активно и широкомасштабно развивать свою военную и ядерную сферу. К настоящему времени в Иране сформирован военно-промышленный комплекс, способный производить оружие и боевую технику почти всех классов от стрелкового до ракетного. Вооруженные силы ИРИ превратились в одни из самых мощных на Ближнем и Среднем Востоке. По многим показателям превосходящие те, о которых даже не мог мечтать амбициозный шах Мохаммад Реза Пехлеви, стремившийся к превращению Ирана в супердержаву региона.

Однако в Тегеране прекрасно понимают, что сейчас у Ирана нет реальных возможностей соревноваться в уровне военной мощи с главными врагами - Израилем и США - и вести с ними широкомасштабную горячую войну при прямом столкновении. Это заставляет иранские власти искать «творческие подходы» и готовить асимметричные ответы. Одним из таких ответов является гибридная война, которую ведет ИРИ. Шиитские проиранские силы, разнообразные средства и методы ведения борьбы являются ныне важной частью проведения Ираном политики на Ближнем Востоке. Именно используя подобные инструменты, Иран в третьем десятилетии XXI века Иран усилил свою гегемонистскую деятельность в регионе, направленную на борьбу с Израилем, на изгнание из региона США.

Самым последним примером «скрытых операций» стал подрыв 25 февраля израильского грузового судна Helios Ray, в Оманском заливе. Судно принадлежит израильской компании Ray Shipping Ltd. Иран официально отвергает свое участие в этом акте. Но близкая к верховному лидеру ИРИ газета Kayhan (27.02.2021) опубликовала примечательный материал, где указывает, что израильское судно было атаковано проиранскими группировками. «Нападения и преступления сионистского режима в регионе, которые совершались публично в течение долгого времени, похоже, наконец, превратили этот режим в законную цель для удара. Военный, по всей видимости, корабль сионистов был профессионально обстрелян в Оманском заливе…<…>. Полученные данные свидетельствуют, что корабль собирал информацию в регионе Персидского и Оманского заливов, поэтому во время его выхода из Персидского залива он стал целью и объектом атаки. Поскольку владелец этого корабля является ближайшим соратником и другом шефа «Моссада» Йосефа Коэна, вполне возможно и это становится более очевидным, что этот корабль выполнял шпионские задачи в Персидском заливе.

Установив отношения с ОАЭ и Бахрейном, Израиль стремится усилить свое присутствие в Персидском заливе, чтобы ещё более коварно совершать свои преступления против Оси сопротивления. Но сионисты ошиблись, не подозревая, что регион Персидского залива находится под полным контролем Сил сопротивления, и по этой причине этот корабль - шпион, несмотря на то, что он двигался тайно, вероятно, попал в засаду одной из группировок Оси сопротивления».[5]

Что же такое «Ось сопротивления»? Это концепция, основываясь на которой, иранское руководство создает шиитский военно-политический блок из своих религиозных, идейных и политических союзников с целью усиления многоуровневой борьбы против врагов ИРИ, по мнению Тегерана, стремящихся подорвать ее влияние.

Как пояснил командующий аэрокосмическими силами КСИР бригадный генерал Амир Али Гаджизаде, «все члены «Оси сопротивления» едины, и мы должны объединить наши усилия по выводу американских сил из региона и уничтожению сионистского режима... «Ось сопротивления» – это не только Иран, она простирается от Красного до Средиземного моря и от «Ансар Аллы» в Йемене до «Хезболлы» в Ливане».[6]

Сегодня свою главную задачу Тегеран видит в усилении этой Оси и укреплении «шиитской цепи», простирающейся от Ирана через Ирак и Сирию в Ливан – к Средиземному морю. Эффективное использование этой цепи, то есть создание гарантированного сухопутного пути из ИРИ в Ливан, формирование на сирийской территории системы военных баз, складов, перевалочных пунктов, предприятий по производству вооружения, прежде всего ракетного, позволило бы Тегерану доминировать во всем ближневосточном регионе и оказывать постоянное мощное давление на Израиль. Поэтому в Тегеране не сомневаются, что Сирия, которая граничит с Израилем и Ливаном, является «золотым звеном» в этой цепи.

Даже беглый взгляд на ситуацию в Сирии свидетельствует, что эта страна становится театром военных действий между Ираном и Израилем. Конечно, палестинская проблема была и остается центральной, но всё же ирано-израильское противостояние сместилось в сторону Сирии. Иранцы и подконтрольные им вооруженные группировки рассматривают свое присутствие на юге Сирии возле израильской границы как свой стратегический актив в противостоянии с еврейским государством. Ведь сирийско-израильская граница – очень важный психологический барьер в ирано-израильском противостоянии.

Кроме того, территория Сирии стала основным логистическим компонентом поставок Ираном вооружения группировкам Хезболла в Ливане. Через нее проходят десятки транспортных конвоев, несущих иранское оружие в Ливан. Это абсолютно не устраивает Израиль. В своей статье «Как и зачем Израиль бомбит Сирию» на сайте журнала Warhead (26.07.2020) Артём Наливайко подробно отвечает на этот вопрос. В частности, он пишет: «Идея [Ирана] была очень простой: сначала оружие прибывает в Сирию самолётами или по земле через условно дружественный Тегерану Ирак, потом отдельными конвоями доставляется в Ливан.

Разумеется, такой план не остался незамеченным израильской разведкой. А дальше всё пошло по старому сценарию — там, где есть иранские ракеты, появляются израильские самолёты.

Как правило, это выглядит так. Разведка сообщает о готовящейся поставке вооружений; маршрут примерно известен, так что остаётся только ждать нужного момента. Как только прилетает борт из Ирана, его груз стараются максимально быстро уничтожить, пока он не «расползся» по более мелким складам. Аналогично атакуются пограничные переходы на границе с Ираком и отдельные объекты в районе Пальмиры и Дэйр-эз-Зора.

Атаки организуются достаточно просто. Пара или четвёрка самолётов «работает» из воздушного пространства Ливана или над Голанами или кратковременно заходя в Сирию. Такие налёты, как правило, внезапны, часто сопровождаются постановкой помех и использованием ложных целей. В общем, быстро ударили — быстро ушли. Или наоборот: израильтяне часами барражируют над Ливаном, заставляя операторов ЗРК всё это время находиться в боевой готовности, а потом неожиданно атакуют цель.

Разумеется, какая-то часть поставок всё равно доходит до исламистов. Задача израильтян — сделать так, чтобы эта часть была минимальной. Задача иранцев — наоборот, довезти как можно больше.

При этом, по негласной договорённости с Хезболлой, Израиль практически не работает по целям в Ливане — такая вот странная война».[7]

Израиль наносит удары по иранским целям в Сирии почти каждую неделю. По словам начальника генерального штаба Армии обороны Израиля Авива Кохави, только с начала 2020 года Израиль нанес авиаудары более чем по 500 связанным с Ираном объектам на сирийской территории.[8]

Первостепенная тактическая задача Израиля - изгнать иранские вооруженные силы из Сирии и снизить уровень влияния ИРИ на военно-политическую ситуацию на Ближнем Востоке. В целом представляется, что Иерусалим в своих отношениях с Дамаском желает вернуться к состоянию до 2012 года. Тогда, несмотря на споры по Голанским высотам, Израилю и Сирии удавалось сохранять мир, а израильско-сирийская граница и при Хафезе Асаде, и при Башаре Асаде (до прихода в Сирию иранских и проиранских боевых группировок) оставалась самой спокойной границей Израиля.

Стратегическая цель Израиля – лишить Иран возможности создать ядерное оружие. Особую остроту эта тема приобрела в 2020 - 21 г., в связи с резкой активизацией Тегераном своей ядерной программы, уровень развития которой во многом превзошел 2015 г., когда был утвержден Совместный всеобъемлющий план действий по иранской ядерной программе (СВПД).

В связи с этим израильские военные обновляют планы нанесения ударов по ядерным объектам в ИРИ и готовы действовать независимо [от США], заявил на днях министр обороны Израиля Бенни Ганц. Он подчеркнул, что Израиль определил множество целей внутри Ирана, которые после их уничтожения могут лишить ИРИ способности разработать ядерную бомбу. «Если мир остановит их раньше, это очень хорошо. Но если нет, мы должны действовать независимо и должны защищать себя сами», - сказал Ганц.[9]

Не зря Израиль срочно модернизирует свои ВВС, закупая в США новейшие истребители - невидимки F-35I и самолеты – заправщики KC-46 Pegasus. КС-46 позволят ВВС Израиля дотянуться до любых целей на всей территории Ирана, увеличив наступательный потенциал. У Израиля около 200 F-16 и порядка 20 единиц F-35I (ранее было заказано 50 единиц). Мощная армада. Аналитики опасаются, что подобные оружейные закупки Иерусалима могут означать реальную подготовку к удару по ИРИ.[10] В этом плане неслучайным представляется факт включения Израиля в зону ответственности Центрального командования США (CENTCOM), которое является главным штабом всех американских вооруженных сил на Ближнем Востоке, планирующим и возглавляющим всю военную деятельность Вашингтона в регионе.[11]

Но ядерная проблема Ирана - это довольно сложная история, до предела накаляющая и так враждебные ирано-израильские отношения, и она требует отдельного серьёзного анализа.

Если смотреть с другой стороны баррикад ирано-израильского противостояния, то сегодня главная задача Тегерана – закрепить своё военное присутствие в Сирии в качестве долгосрочного стратегического рычага против Израиля и превратить эту страну в форпост Оси сопротивления для господства на Ближнем Востоке.

С ирано-израильскими отношениями, пожалуй, в целом всё очевидно. Пока в Иране господствующей официальной идеологией остается «хомейнизм», вопрос о признании Израиля, снижении напряженности с ним (даже без юридического признания) или просто об игнорировании еврейского государства со стороны ИРИ стоять не может. Сегодня Иран является единственной страной, не признающей права и возможности самого существования Государства Израиль и целенаправленно борющейся с ним всеми доступными методами. Но главное – не допустить превращения этой экзистенциальной вражды в реальную войну. И здесь роль России становится определяющей.

Россия и противоборствующие Иран - Израиль

Как уже отмечалось, Российская Федерация имеет хорошие деловые отношения и с Ираном, и с Израилем. Безусловно, с каждой из этих стран у Москвы есть свои достижения, есть и свои проблемы, что в контексте современной геополитики - естественно.

РФ – ИРИ. Последние годы демонстрируют активизацию российско-иранских отношений. Увеличилась частота встреч и переговоров высших руководителей двух стран, глав дипломатических и оборонных ведомств, бизнесменов. Всё чаще дипломаты и журналисты стали рассуждать о стратегическом партнёрстве РФ и ИРИ.

В то же время, если говорить откровенно и без пропагандистского задора, о состоянии российско-иранских отношений в настоящее время, то характеризовать их как стратегические было бы, на мой взгляд, преувеличением.

Помимо всего, как это ни удивительно, но до сих пор в значительной степени для иранцев историческое прошлое играет большую роль в отношениях с Россией. Аналитики[12] выделяют несколько прошлых и современных фактов.[13] Приведем эти факты (без расшифровки): Гюлистанский (1813 г.) и Туркманчайский (1828 г.) мирные договоры, которые закрепили результаты побед России над Персией в двух войнах и юридически обосновали переход под российскую юрисдикцию значительных территорий южного Кавказа (современных Грузии, Армении и Азербайджана); договор о разделе сфер влияния в Персии между Россией и Великобританией (1907 г.); ввод российских войск на север Ирана в 1911 г. с целью подавления Конституционной революции против монархии; оккупация (как говорят в Иране) этой страны в 1941 г. советскими и английскими войсками; деятельность Народной партии Ирана (партии «Туде»), которую спонсировал СССР; поддержка Советским Союзом иранских курдов из Мехабадской республики (1946 г.); афганская кампания СССР (1979–1989 гг.); советская позиция в ирано-иракской войне (поддержка Саддама Хусейна) (1980–1988 гг.); известная сделка Гор–Черномырдин (1995 г.), заморозившая военно-техническое сотрудничество (ВТС) России и ИРИ; поддержка Россией антииранских санкций в Совете Безопасности ООН (2006–2010 гг.); деловые отношения РФ с Израилем; несправедливое (по мнению иранцев) деление Каспия; неполное совпадение взглядов на ситуацию в Сирии и будущее этой страны.

Вот что говорит Мандана Тишейар, доцент Тегеранского университета, доктор политологии: «Этот исторический негатив, который присутствует в иранском обществе в отношении России….. По моему мнению, проблема в исторической памяти иранцев, которые в любом событии видят тайную руку России и Англии и негативно относятся к обоим этим государствам»[14]. Вероятно, у российской стороны также могли бы существовать исторические претензии к Ирану, но их на современном этапе никто не вспоминает. Москва старается смотреть в будущее, прагматично разрешая все проблемы, возникающие во взаимоотношениях двух стран.

Нематолла Изади – последний посол Ирана в СССР и первый посол Ирана в России – сказал в одном из своих интервью: «Мы не можем иметь стратегические отношения. Наши идеи в некоторых сферах противоречат друг другу… Но мы можем иметь наилучшие отношения на самом высоком уровне». Думается, г-н Изади высказал весьма правильную и современную мысль: Тегеран и Москва не могут быть стратегическими союзниками, но они должны иметь стратегию развития своих отношений.[15]

Если говорить о политике, то даже в такой важной на сегодня сфере, как проблемы Сирии, полного единства взглядов нет. В Москве, как мне кажется, довольно прагматично оценивают деятельность Тегерана в Сирии. Особенно его стремление навязать Дамаску свое, мягко сказать, покровительство и создать политико-идеологическую базу (а также и военную) для распространения своего влияния не только в Сирии, но и во всем регионе, что способно привести к дестабилизации и реальной вероятности конфронтационного взрыва по линии Иран – Израиль и Иран – арабские страны. Такое развитие событий едва ли совместимо с интересами России, которые она последовательно отстаивает. Именно здесь, как считают многие аналитики и политики с обеих сторон, кроется причина определенной конкуренции Москвы и Тегерана в Сирии.

Пожалуй, один из немногих пунктов, который теоретически сближает Москву и Тегеран, – тактическое противостояние коллективному Западу, особенно сегодня, когда санкционные тучи вновь сгустились и над РФ, и над ИРИ. Но это не главное и этого недостаточно. Тезис, выдвинутый бывшим министром иностранных дел РФ, президентом Российского совета по международным делам Игорем Ивановым на конференции «Развитие стратегического партнерства России и Ирана», наилучшим образом показывает это: «Стратегическое партнерство Москвы и Тегерана … не может строиться на базе их совместного противостояния Западу. Это партнерство должно быть основано на общем видении решений глобальных проблем современности, на проработанных «дорожных картах» стабилизации положения в соседних обеим странам регионах, на детальных предложениях по созданию международных режимов управления ресурсами, на реалистических инициативах, касающихся совершенствования фундаментальных норм международного права».[16]

В торгово-экономических отношениях РФ – ИРИ также нет видимого прогресса. Так, доля Ирана во внешнеторговом обороте России в последние годы составила около 0,3%, а доля России во внешней торговле Ирана – колеблется в районе 1%. В 2020 г. российско-иранский товарооборот составил чуть более $ 2 млрд.,[17] что практически равняется российско-израильскому товарообороту за этот же период – $ 2,16 млрд.[18] При том, что население ИРИ – 82 млн., а Израиля - 9 млн. человек. Для сравнения: товарооборот ИРИ – КНР в 2020 г. составил $ 14.9 млрд., а в 2019 – $ 23 млрд.[19]

Развитию российско-иранских экономических отношений мешает, кроме американских санкций, еще множество объективных и субъективных причин. Но это отдельная обширная тема.

Возможно ли вообще стратегическое партнерство между Россией и Ираном? Приведем мнение Голям Резы Шафеи, бывшего посла Ирана в России (1999–2005 гг.): «Это зависит от того, как вы определяете стратегический альянс… Я все же уверен, что каждый народ должен сначала учитывать свои собственные национальные интересы и на их основе строить отношения с другими странами. Наши отношения с Россией должны следовать этому курсу».[20] Это справедливо и для российского подхода в этом случае.

Исходя из вышеизложенного, вполне корректно сделать вывод, что нынешние российско-иранские отношения характеризуются как «ситуативное партнерство» со всеми вытекающими из этого политическими, военными и экономическими последствиями.

РФ – Израиль. СССР был инициатором и активным сторонником создания Государства Израиль в 1948 г. Сразу после провозглашения еврейского государства в бывшей подмандатной британской Палестине Советский Союз признал Израиль и установил с ним дипломатические отношения. Руководство СССР рассчитывало, что новое государство на Ближнем Востоке будет подобно восточноевропейским странам идти в фарватере советской политики. Однако Израиль не стал проводить просоветскую политику, а предпочёл ориентироваться на США и Запад.

В истории отношений двух государств было немало кризисных периодов. В феврале 1953 года в знак протеста против антисемитской кампании в СССР и в «странах народной демократии» членами «националистического подполья» была взорвана бомба на территории советского посольства. Несмотря на отсутствие жертв и последующее осуждение организаторов акции, СССР разорвал дипломатические отношения с Израилем. Они были восстановлены в июле того же года после смерти Сталина и прекращения антисемитского «Дела врачей».

Начиная с 50-х годов ХХ века, СССР всё активнее стал поддерживать арабские страны, враждебно настроенные к Израилю. Это привело к тому, что в июне 1967 г. в связи с Шестидневной арабо-израильской войной СССР разорвал дипломатические отношения с Израилем. Вплоть до конца 80-х годов ХХ века Израиль для СССР представлял собой главного идейно-политического противника на Ближнем Востоке.

В 1991 г. дипотношения Россия – Израиль были восстановлены в полном объеме. Сотрудничество двух стран пошло по возрастающей. Важным, возможно, политико-психологическим фактором двусторонних отношений является наличие в Израиле многочисленной (порядка 1,5 - 2 млн. чел.) русскоязычной общины выходцев из бывшего СССР. На одной из встреч с премьером Нетаньяху президент Путин подчеркнул: «Мы никогда не забываем, что в Израиле проживает очень много выходцев из Советского союза, это накладывает особый отпечаток на наши отношения».[21]

Ныне двусторонние связи России и Израиля характеризует взаимодействие в целом ряде областей — регулярный стратегический диалог на высшем уровне, консультации на уровне министерств иностранных дел, различных государственных и парламентских структур. Помимо этого, укрепляются связи между Советом национальной безопасности Израиля и Советом Безопасности РФ как на уровне руководителей обеих структур, так и с участием экспертов. Отмечается широкий спектр экономических связей, культурный и научный обмен.

На протяжении своих премьерских сроков Биньямин Нетаньяху около 20 раз посещал РФ, президент Путин три раза наносил визиты в Израиль. Кроме того, между лидерами двух стран идет постоянный телефонный диалог, обмен мнениями по всему комплексу двусторонних, региональных и глобальных проблем. Политологи подчеркивают, что у премьера Нетаньяху сложились хорошие отношения с президентом Путиным — оба лидера испытывают взаимную симпатию друг к другу.

Между Россией и Израилем заключено порядка 20 межправительственных соглашений, идет постоянная работа по совершенствованию договорно-правовой базы российско-израильского сотрудничества.

Израиль – важный торгово-экономический партнер России. Двусторонние связи охватывают все направления – промышленность, агропромышленный комплекс, высокие технологии, военно-техническое сотрудничество.

Одно из важных мест в системе российско-израильских отношений занимает партнерство в гуманитарной сфере. Среди динамичных направлений в этой области – культурные обмены, гастроли, выставки, фестивали.

Россия и Израиль наращивают взаимодействие в сфере образования. Были подписаны договор и соглашение о сотрудничестве между учеными двух стран.

Примечательно, что, несмотря на тесные союзнические отношения с США, Израиль отказался присоединиться к коллективному Западу в вопросе введения санкций против РФ.

В 2015 г. в Москве по итогам переговоров начальников генеральных штабов ВС России и Израиля была создана совместная рабочая группа для координации действий по Сирии. Задача группы не допустить столкновений вооруженных сил Израиля и России на Ближнем Востоке. Основная цель этого так называемого механизма деэскалации заключается в поддержании связи между израильскими военными и российским контингентом, дислоцированным на территории Сирии, в режиме реального времени для недопущения инцидентов. В рамках состоявшихся договоренностей, РФ не только не использует имеющиеся у неё средства ПРО и ПВО, но и не допускает применение ЗРК С-300, поставленных ранее Дамаску.[22] Это подтверждает тот факт, что Москва не хочет эскалации конфликта, понимая обеспокоенность Израиля.

Конечно, в связи напряженной обстановкой в Сирии в российско-израильских отношениях возникают сложности. Серьезным испытанием стало трагическое событие сентября 2018 г., когда сирийская ракета, выпущенная по израильским самолетам, случайно попала в российский самолет Ил-20. Тогда погибли 15 российских военнослужащих. Эта кризисная ситуация была урегулирована благодаря использованию личных контактов лидеров двух государств.

В общеполитическом формате Россия не принимает некоторые позиции Израиля (и США), в том числе: аннексию Голанских высот, перенос столицы страны в большой Иерусалим, идею бывшего президента США Трампа по решению палестинской проблемы. При этом Москва по каждому вопросу предлагает свои пути их решения, которые активно обсуждаются с израильской стороной. В свою очередь, Израиль озабочен контактами, которые Москва поддерживает с лицами и организациями, которых считают серьезной угрозой в еврейском государстве – Хезболла, ХАМАС и рассматривают их как террористические.

Таким образом, российско-израильские отношения, если и нельзя характеризовать как стратегические, но по многим проблемам, входящим в интересы двух стран, их можно назвать дружескими.

Россия посредник между Израилем, Сирией и Ираном?

Исходя из своих внешнеполитических установок Россия, заинтересована в снижении напряженности на Ближнем Востоке и, в частности в Сирии, поскольку это отвечает ее стратегическим интересам.

Конечно, в одиночку решить многолетнюю палестинскую проблему или многоуровневую, неоднозначную сирийскую Москва не в состоянии. Но, принимая во внимание свои нормальные, деловые отношения со всеми странами ближневосточного региона, включая Иран, Израиль и Сирию, Россия может стать посредником в деле недопущения превращения противостояния многих акторов на Ближнем Востоке и различных конфликтов между ними в кровавые войны.

Сегодня это, в первую очередь, касается Ирана и Израиля. При всех своих серьезных отношениях с каждым из этих государств Россия (да и любая другая страна) не в состоянии посадить иранцев и израильтян за стол переговоров. Поэтому Москва ищет другие возможности для создания условий к региональному детанту.

Одним из возможных вариантов рассматривается улучшение отношений между Сирией и Израилем. И здесь роль России неоспорима.

Недавно Москва выступила в качестве посредника в сделке между Израилем и Сирией, которая завершилась тем, что Дамаск вернул израильскую гражданку в обмен на заключенных, содержавшихся в израильской тюрьме, а также на российскую вакцину против коронавируса на сумму в 1,2 млн. долларов, которую оплатил Израиль. Кроме того, по договоренности между Москвой и Дамаском российские специалисты ищут останки нескольких израильтян, погибших в свое время на сирийской территории для их передачи Израилю.

Но главное, в январе этого года СМИ сообщили о закрытых переговорах в декабре 2020 г. на российской военной базе Хмеймим в Сирии. На встрече с сирийской стороны присутствовали глава Национального бюро безопасности Али Мамлюк и его специальный советник по вопросам безопасности генерал Бисам Хасан. Израильскую сторону представляли бывший начальник израильского Генштаба Гади Айзенкот и бывший генерал «Моссад» Ари Бен-Менаше. Кроме того, на переговорах был российский генерал – лейтенант Александр Чайко.[23]

Надо понимать, что это только начало работы по сближению Сирии и Израиля. А почему бы и нет? Ведь Израиль уже имеет опыт налаживания отношений с арабскими странами, бывшими врагами.

Несомненно, нынешняя ситуация в Сирии и вокруг неё чрезвычайно сложна и не позволяет быстро и безболезненно, сблизить эту страну с Израилем, как это было с соглашениями «Авраама». И, пожалуй, главным противником этой идеи выступит Тегеран. Именно с ИРИ необходимо будет вести нелегкий диалог и РФ, и сирийским властям. Однако установление прямых отношений между Дамаском и Иерусалимом может стать для Башара Асада «спасательным кругом и возможностью добиться международного признания своего политического проекта в Сирии».[24] А это многое значит для будущего Сирии.

Более того, потепление израильско-сирийских отношений не сразу и не в ближайшей перспективе, но в конечном итоге может привести к выводу иранских военных формирований из Сирии. (Тем более, что ВС ИРИ присутствуют там по приглашению Дамаска). Причем после ухода иранцев и их союзников откроются возможности для обсуждения путей освобождения Сирии и от других иностранных войск. При таком исходе, благодаря посреднической миссии России есть шанс снизить уровень конфронтации, в том числе Ирана и Израиля в Сирии и, стало быть, на всём Ближнем Востоке.

Мнение автора может не совпадать с позицией Редакции

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs