Первый этап борьбы за Шотландию в эпоху «постбрекзит»

С июня 2020 г. более 50% респондентов-шотландцев стали поддерживать независимость региона. Над Британией действительно нависла угроза фрагментации: не только отделения Шотландии, но и объединения Северной Ирландии с Республикой Ирландия.

Бывший премьер-министр лейборист Г. Браун и бывший канцлер казначейства консерватор Дж. Осборн считают: перспектива того, что страна будет состоять только из Англии и Уэльса (60 млн. человек), катастрофична. Браун предупреждает, что такой состав королевства превратит его в «несостоявшееся государство» (failed state)[1], а Осборн утверждает, что «успешные государства могут совершать акты национального самоубийства», и без Шотландии Британия не сможет остаться даже второразрядной державой[2]. Даже чисто номинально Британия потеряет треть территории и более 10% населения.

Конечно, к опросам следует относиться осторожно: так, на самом деле, соотношение составляет 49:44 при 11% неопределившихся (то есть большинство получается, если последнюю категорию отбросить и считать, что они не придут на возможный референдум о независимости Шотландии). Младшие возрастные группы выступают за независимость (от 2/3 до ¾ респондентов в возрасте до 45 лет), но при этом четверо из десяти шотландцев в принципе не желают еще одного референдума. Таким образом, «единый порыв» не просматривается, и в случае отделения Шотландия окажется такой же расколотой, как и вся Британия в связи с брекзитом[3].

Опросы ни к чему не обязывают респондентов, и потому социологические службы иногда серьезно ошибались в прогнозах относительно итогов всеобщих парламентских выборов в Британии (например, в 2015 г. и в 2017 г.). Избиратель осознает свою ответственность только в кабинке для голосования. К тому же, политическая конъюнктура подвижна, а за ней следует общественное мнение.

Показательно, что во всех четырех регионах Британии респонденты считают, что Шотландия отделится в течение следующих 10 лет[4].

В Уэльсе в последние два года опросы показывают, что 20-25% респондентов также склоняются к независимости своего региона. В Северной Ирландии доля сторонников единства страны лишь немногим превышает долю сторонников объединения с Республикой Ирландия. В Англии, естественно, предпочитают единство страны, хотя респондентов не столь беспокоит вероятность объединения Ирландского острова.

Подъем сепаратизма в Шотландии, брожение в Уэльсе и Северной Ирландии объясняется, во-первых, негативным отношением к брекзиту. Во-вторых, отношение к идентичности провоцирует отделение: в Шотландии люди, прежде всего, считают себя шотландцами, а в Англии и Уэльсе люди считают себя англичанами и британцами – для них это единая идентификация. В Северной Ирландии одна половина считает себя ирландцами, другая – британцами.

Известный британский социолог, профессор Дж. Кертис предупреждает юнионистов (сторонников единства страны), что им следует выдвинуть аргументы по существу в пользу единства страны и против независимости Шотландии, иначе преимущество сторонников независимости будет возрастать[5]. По мнению Кертиса, «Союз стоит на шатком основании».

Показательно, что когда речь заходит о конкретных вопросах, то выясняется, что шотландцы хотели бы сохранить фунт стерлингов и монархию, общую систему социального обеспечения и доступ к высшему образованию по всей Великобритании. Однако возможное снижение материального благосостояния не имеет для них особого значения.

Что касается Шотландии, то следует напомнить еще и о том, что подъем шотландских националистов, которых представляет Шотландская национальная партия (ШНП), вызван резким снижением рейтингов консерваторов и лейбористов. Шотландцы отвернулись от тори, которые и не пользовались особым доверием еще со времен М. Тэтчер, как потому, что в регионе сильны социал-демократические настроения, так и в силу ее непродуманной политики в отношении региона. Популярностью пользовались лейбористы, особенно с созданием шотландского парламента в 1999 г. в порядке децентрализации - расширения полномочий регионов (деволюция) при Т. Блэре. Однако два негативных фактора привели и лейбористов к утрате популярности (война в Ираке и тактика лейбористов в период референдума о независимости Шотландии).

Референдум о независимости Шотландии 2014 г.

Напомним, что первый референдум о независимости Шотландии состоялся в 2014 году, и шотландцы большинством проголосовали за сохранение региона в составе Соединенного Королевства (55:45). В преддверии референдума Первый министр Шотландии Алекс Салмонд провел переговоры с центральным правительством (премьером-министром был Д. Кэмерон), согласовав сроки и формулировку вопроса в бюллетене, и закон о референдуме был принят обеими палатами британского парламента. Отметим для дальнейшего изложения, что Салмонд был намерен внести в бюллетень три вопроса, включая вариант о расширении полномочий региона (если не удастся добиться независимости, то расширить полномочия местной власти). Однако Кэмерон, рассчитывая на победу юнионистов, отказался вносить данную формулировку. Лондон согласился на референдум при условии, что он будет «одним за поколение», хотя не было определено, сколько лет считать «поколением».

Следует вспомнить позицию монархии во время первого референдума. Тогда Букингемский дворец настаивал, что королева не желает влиять на результат, поскольку «это дело народа Шотландии». Однако, когда за пару недель до референдума опросы стали показывать резкий рост в пользу отделения, для премьер-министра Д.Кэмерона это был «удар под дых» и в панике он через личного секретаря убедил Елизавету II «приподнять бровь хотя бы на четверть дюйма» (как он позже высказался в серии Би-би-си «Годы Кэмерона»), хотя монарх, будучи символом единства нации, должен стоять «над политикой». За четыре дня до референдума королева посоветовала шотландцам «тщательно подумать о будущем» (естественно, СМИ растиражировали ее нейтральное по форме, но очевидное по сути заявление), а ранее заявила, что была бы горда быть монархом независимой Шотландии. Лидер ШНП и в то время Первый министр Шотландии А. Салмонд – монархист – полагал, что королева должна быть «Королевой шотландцев» и главой независимой Шотландии.

Д. Кэмерон тогда обратился не только к королеве, но и к Партии либерал-демократов (она тогда входила в коалиционное правительство с тори) и к Лейбористкой партии (ЛПВ). Три лидера провели в Шотландии совместную кампанию за единство страны. Шотландия по итогам референдума осталась в составе королевства. Однако шотландцы не простили либерал-демократам и лейбористам сотрудничество с консерваторами[6].

После референдума А. Салмонд подал в отставку и его сменила Никола Стерджен, став лидером ШНП и Первым министром Шотландии. Несмотря на проигрыш, численность членов ШНП стала резко расти.

Запрос на второй референдум о независимости Шотландии

На референдуме 2016 г. о членстве Британии в ЕС с незначительным большинством победу одержали брекзитеры, которых возглавлял Б. Джонсон. Поскольку Шотландия голосовала за то, чтобы Британия осталась в ЕС, Н. Стерджен стала добиваться от премьер-министра Терезы Мэй второго референдума о независимости Шотландии в силу «изменившихся обстоятельств» и получила отказ.

С этим запросом Н. Стерджен обращалась и к Б. Джонсону, сменившему Т. Мэй. И снова получила отказ.

Однако на это раз, учитывая результаты опросов, Стерджен отступать не намерена. В мае 2021 г. в Шотландии должны состояться выборы в парламент (Холируд). При непопулярности консерваторов и лейбористов, ШНП надеется одержать безусловную победу (вкупе с «зелеными») и заранее объявляет, что вердикт избирателей станет «референдумом о референдуме».

Процедурные вопросы

Стерджен желала бы провести второй референдум на законных основаниях, то есть договориться с центральным правительством и провести закон о референдуме через обе палаты британского парламента. Таким образом, референдум обретет законность и юридически обязывающую силу, что важно для международного признания итогов референдума и что позволит независимой Шотландии подать заявку на вступление в Евросоюз.

Если Стерджен не добьется от Лондона права провести законный референдум, то она намерена ввести «план Б» - провести консультативный референдум после победы ШНП на выборах в мае.

ШНП составила «дорожную карту» на пути к независимости из 11 пунктов, которую представила на Национальной ассамблее партии 24 января 2021 г. В случае победы на выборах в Холируд ШНП направит соответствующий запрос согласно Разделу 30 Акта о Шотландии 1998 г. (он позволяет Холируду принимать законы по вопросам, обычно относящимся к ведению Вестминстера). В соответствии с документом ШНП, «не может быть морального или демократического обоснования отказать в запросе», и подобный отказ будет расценен как несостоятельный и внутри страны, и за рубежом. Более того, в случае отказа из Вестминстера, правительство Шотландии примет закон о проведении «законного референдума» после пандемии. Центральному правительству в лице Джонсона тогда придется оспаривать закон Шотландии о референдуме в суде, и по выражению Стерджен, «встать на пути демократических чаяний шотландского народа». Со своей стороны, она станет противодействовать любым юридическим препонам со стороны центрального правительства.

Весной Стерджен рассчитывает опубликовать законопроект о референдуме о независимости, в котором будет изложена формулировка вопроса в бюллетене и его сроки – в течение легислатурного периода (до 2026 г.), но по окончании пандемии. Формулировка вопроса референдума будет подвергнута анализу в Избирательной комиссии.

В настоящее время ШНП в Сессионном суде Шотландии добивается права в одностороннем порядке принять законодательство о референдуме – без обращения в Лондон. Однако у Лондона есть несколько рычагов воздействия на Эдинбург: даже если Холируд примет подобный закон, центральное правительство и Шотландия в течение четырех недель могут подать иск в Верховный суд, чтобы он установил правомочность закона. 

Внутриполитическое положение в Шотландии

В самой Шотландии единства нет. Одни - ярые сторонники независимости, которые требуют признать результаты парламентских выборов в Холируд итогом непосредственно референдума о независимости. Есть сторонники независимости Шотландии, которые выступают против вступления Шотландии в ЕС, считая организацию недемократичной и ущемляющей права малых стран (Дж. Силларс, бывший заместитель лидера ШНП).

Со своей стороны, объединяются юнионисты. Они указывают на социальные проблемы Шотландии, которые ШНП так и не смогла решить за время пребывания у власти с 2011 г., особенно в сфере образования; отмечают, что людей больше беспокоит пандемия и безработица, чем независимость.

В СМИ появились сведения о том, что ЛПВ решила заменить лидера шотландского отделения на бывшего премьер-министра Г. Брауна, шотландца и сторонника единства страны (избрание лидера состоится в конце февраля). Между тем 40% сторонников Лейбористской партии в Шотландии поддерживают независимость.

Дж. Галлоуэй, бывший член ЛПВ, возглавляет «Альянс за единство», который намерен вместе с другими партиями выставить единых кандидатов по региональным партийным спискам против ШНП на майских выборах на платформе против референдума о независимости и отделения от королевства.

Дело в том, что в Шотландии действует смешанная избирательная система – с одномандатными округами по мажоритарной системе и округами, в которых выборы проходят по партийным спискам по пропорциональной системе. Таким образом, против кандидата ШНП будет не три-четыре кандидата от других партий, а единый кандидат от партий юнионистов. ШНП до сих пор не удавалось завоевать более 50% голосов избирателей, хотя она и получала большинство мест в Холируде.

Однако возникает вопрос, а смогут и захотят ли юнионисты объединиться, поскольку сотрудничество юнионистских ведущих партий (консерваторов, лейбористов и либерал-демократов) перед референдумом 2014 г. лишь отвратило от них шотландцев. К тому же, перед юнионистами стоит другой трудный вопрос: премьер-министр Джонсон – это актив или пассив в их борьбе за единство страны? Ведь он возглавлял кампанию за выход Британии из ЕС и, став премьер-министром, добился «жесткого» брекзита.

Не остается в стороне и общественность. В январе независимая «Ассамблея граждан Шотландии» (состоит из 100 человек, представляющих различные слои, возрастные и демографические группы, и создана по инициативе Стерджен в 2019 г.) выпустила доклад[7], предложив расширить полномочия парламента Шотландии (в налогообложении, торговле, иммиграции), но в составе Соединенного Королевства. Таким образом, включение в бюллетень возможного референдума «третьего вопроса» - о дальнейшей децентрализации – приобретает существенное значение. После референдума 2014 г. возникла организация «Шотландия в союзе»[8], которая приводит фактические данные о преимуществах, которыми пользуется Шотландия в составе королевства, и ее потерях в случае независимости, а также о деятельности правительства Н. Стерджен. Противники считают, что ее «мания» независимости объясняется неудачами Первого министра в экономической и социальной сферах (снизились стандарты образования, возросла преступность с применением насилия, были повышены налоги, суды не справляются с потоком дел и т.д.).

«Дело Стерджен-Салмонд»

Помимо непосредственного отношения к независимости Шотландии, на исход дела может повлиять политический скандал между бывшими соратниками – А. Салмондом и Н. Стерджен. В духе последних веяний, в 2018 г. две дамы обвинили А. Салмонда в сексуальных домогательствах в бытность его Первым министром. Стерджен начала расследование, но Салмонд в итоге выиграл процесс ввиду процедурных нарушений со стороны правительства. Оно вынуждено было выплатить ему компенсацию в 500 тыс. ф.ст., то есть деньги налогоплательщиков.

Претензии уже к Н. Стерджен заключаются в том, что она встречалась с Салмондом после того, как ему предъявили обвинения. И сейчас оценкой ее поведения занимается комиссия по этике, поскольку речь идет о том, что Стерджен могла сознательно ввести парламент в заблуждение относительно «дела Салмонда». Иными словами, Стерджен могут обвинить в неуважении к парламенту[9] и нарушении кодекса поведения, что чревато отставкой, чем не преминут воспользоваться ее противники.

ШНП о будущем независимой Шотландии

Национальная ассамблея ШНП еще в 2018 г. получила данные Комиссии по экономическому росту (The Growth Commission), согласно которым[10] только через 10 лет независимости дефицит бюджета Шотландии будет поставлен под контроль; через 25 лет показатели экономики Шотландии сравняются с показателями малых стран – Дании, Новой Зеландии, Швеции, Норвегии, Финляндии и др.

В отличие от 2014 г., Шотландия намерена сохранить фунт стерлингов в качестве валюты не постоянно, а в течение 10 лет (то есть Банк Англии будет устанавливать ставки и определять монетарную политику). Нобелевский лауреат П. Кругман писал еще в 2014 г. в “The New-York Times”[11], что сочетание политической независимости при общей валюте – рецепт катастрофы. Опыт Еврозоны показал, что общая валюта без общего правительства опасна: налоговая и банковская интеграция – существенные элементы общей валютной зоны.

При этом расчеты Шотландии на доходы от нефти Северного моря несколько преувеличены: со времени первого референдума цены на нефть упали вдвое, а Британия движется к экономике без углеводородов.

Что касается института монархии, то не все националисты – монархисты. Среди них много республиканцев. Однако опросы свидетельствовали, что шотландцы высказывались в пользу монархии в соотношении 54:39, а среди сторонников ШНП доля республиканцев составляла 46%[12]. Конечно, с принятием новой конституции, полномочия монарха изменились бы, но характерно, что приверженность монархии в Шотландии сильна.

В преддверии референдума 2014 г. кардинальное расхождение касалось ядерного оружия – предполагалось в случае независимости запретить его размещение на территории Шотландии. В то время ШНП предполагала создать вооруженные силы из имеющегося личного состава и «активов, унаследованных» от Британии. Однако вставал вопрос, а куда перемещать ядерное оружие Британии – четыре атомные подводные лодки? Где строить новую базу для них – в густонаселенных районах к югу от границы Шотландии?

Вместе с тем Шотландия намеревалась остаться членом НАТО (где идее отказа от ядерного оружия отнеслись скептически) и вступить в ЕС. В Брюсселе ответили, что Шотландия будет вступать с нуля, а Испания, подразумевая своих сепаратистов в Каталонии, сразу может наложить вето на вступление Шотландии в ЕС; недовольна будет и Бельгия, где своих сепаратистов достаточно. Сейчас позиция Испании смягчилась, но в Брюсселе вряд ли захотят принять «еще одну Грецию» и даже, если не смогут отказать Шотландии, примут ее на тяжелых условиях. Согласно данным национальной статистики, в 2019-20 финансовом году дефицит бюджета Шотландии составил 8,6% ВВП (15 млрд. ф.ст.). Однако в ЕС, по Маастрихтским правилам, он не должен превышать 3%, то есть на Эдинбург наложат штраф и заставят принять программу жесткой экономии, а также вступить в зону евро. Иными словами, придется повышать налоги и сокращать социальные программы.

ПЛАН ПРАВИТЕЛЬСТВА

Правительство осознало, что просто и прямо отказывать в проведении второго референдума недостаточно, а надо предложить свою повестку дня и убедить шотландцев в преимуществах единства страны. Если раньше премьер-министры Тереза Мэй и Б. Джонсон просто и прямо отказывали Н. Стерджен в проведении второго референдума о независимости Шотландии, то после брекзита центральное правительство сменило тактику. 

Был создан Комитет за союз (Union policy Committee), чтобы разработать стратегию по противодействию угрозе развала страны. О серьезности ситуации говорит тот факт, что в работе комитета помимо министров по делам Шотландии, Уэльса и Северной Ирландии, участвуют министры обороны, по делам предпринимательства и торговли. Стратегия включает демонстрацию преимуществ союза, содействие экспорту и экономическому развитию Шотландии, кампанию против референдума в надежде на раскол в ШНП, впоследствии дальнейшую деволюцию в рамках всего королевства и установление центральной властью условий референдума, если не удастся ему противодействовать.

Комитет сотрудничает с Г. Брауном, который вырабатывает с лейбористами реформу государственного устройства вплоть до ограничения полномочий центральной власти внешней политикой и обороной (devolution max). Обе ведущие партии склоняются к созданию Конституционной комиссии, чтобы создать вместо Палаты лордов сенат наций или регионов.

Позиция лидера ЛПВ К. Стармера по референдуму: проводить его преждевременно, но и статус-кво неудовлетворителен. Тем не менее, откладывать референдум до 2055 года («раз в поколение»), как предлагает Джонсон, неприемлемо.

Выдвигают и иные предложения: поскольку шотландцы составляют меньшинство (пусть и крупное – 5 млн. человек), постольку в референдуме должны участвовать все избиратели королевства[13]. Речь идет и о повышении планки явки на референдум и пороге волеизъявления (выше простого большинства)[14]. Есть также идея включить в бюллетени для голосования третий вариант выбора, то есть максимальной децентрализации[15]. Идея популярностью не пользуется (71% шотландских избирателей хотят, чтобы вопрос был поставлен ребром: да или нет). Однако третий вопрос будет пользоваться поддержкой ШНП, как хотел в свое время А. Салмонд (если не независимость, то хотя бы деволюция). Такую программу децентрализации максимум поддержат лишь 18% избирателей, но за сохранение союза проголосует 35%. В сумме это составит 53%, что больше 47%, выступающих за независимость.

С субъективной точки зрения, Б. Джонсон не может не осознавать, что в случае независимости Шотландии он войдет в историю последним премьер-министром Соединенного Королевства с неминуемой отставкой и соответствующей репутацией.

28 января премьер-министр Б. Джонсон направился в Шотландию, чтобы убедить шотландцев в преимуществах единого государства. В основном аргументация касалась помощи Лондона Эдинбургу в борьбе с коронавирусом. Так, региону было предоставлено более 1 млн. тестов на коронавирус и свыше 50 центров для тестирования, 80 центров по вакцинированию, а из Англии в Шотландию были направлены машины скорой помощи, когда местная служба скорой помощи уже не справлялась с обслуживанием вызовов. Экономическая помощь центрального правительства выразилась в предоставлении поддержки на сумму в 8,6 млрд. ф.ст., что позволило сохранить более 900 тыс. рабочих мест, и финансировало производство 60 млн. вакцин на предприятии в Шотландии[16].

Н. Стерджен уверяла, что визит премьер-министра в Шотландию не представляет собой поездку «по важной причине» (имея в виду запрет на обычные поездки по стране в пандемию) и что он «боится демократии», отказывая Шотландии во втором референдуме.

В Лондоне утверждают, что помощь Шотландии от центрального правительства в борьбе с пандемией превысила помощь, направленную в Англию. В Шотландии разразился скандал. Выяснилось, что в связи с пандемией муниципалитеты залезли в долги на 767 млн. ф.ст. и обратились к правительству с просьбой повысить местные налоги на 50%. Однако аудиторская служба установила, что правительство Н. Стерджен недофинансировало муниципалитеты на 800 млн. ф.ст., полученных от центрального правительства. Между Эдинбургом и Лондоном возникли распри и в связи со спором между Британией и Евросоюзом из-за распределения вакцины от коронавируса.

Предстоящие месяцы станут временем острого противостояния между Лондоном и Эдинбургом, сторонниками и противниками независимости в самой Шотландии, в которое неизбежно будут втянуты и внешние игроки – Европейский союз и США. Первый этап противостояния в эпоху «постбрекзит» завершится 6 мая 2021 г. на выборах в шотландский парламент.

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs