Африка между Западом и Востоком

В последние пять - десять лет, Африка привлекает к себе всё больше внимания ведущих государств мира. А в международных СМИ регулярно появляются материалы и комментарии, посвященные новому витку борьбы великих держав за Африку. По мнению болгарского издания «Дума»[i], «пока Европа сотрудничает с Черным континентом из милости, Китай и Индия демонстрируют равенство». Чей подход, Запада или Востока, окажется более привлекательным для африканцев?

Как представляется, тезис о том, что ни Запад, ни Восток, не способны «предложить объединяющую идею или глобальный план, который был бы привлекателен для подавляющего большинства граждан, не говоря уже о том, чтобы увлечь большинство стран мира»[ii], сохраняет свою актуальность и в случае Африки. Вместе с тем, избавленные от необходимости «выбирать сторону», страны региона имеют возможность строить отношения одновременно с разными конкурирующими державами или компаниями.

Потенциал африканского континента огромен. Ряд экспертов полагает, что экономика Африки способна на столь же впечатляющий экономический рывок, какой совершила Юго-Восточная Азия во второй половине XX века. Население континента быстро растет, а доля трудоспособного населения – уже наибольшая среди всех регионов мира. При благоприятных условиях, экономический рост Африки может превзойти самые смелые ожидания. На конец 2019 года, МВФ сообщал о рекордных темпах роста сразу в нескольких странах к югу от Сахары. В условиях трансформации системы международных отношений, сохранение и развитие тесных связей с 54 государствами Африки сулит также и большие возможности с точки зрения усиления геополитического влияния.

Европа рассматривает Африку как сферу своего традиционного, «исторического» влияния. Подход Евросоюза, отмечает болгарское издание, «основан на демократизации региона, попытках стимулирования африканской экономики, борьбе с бедностью, экстремизмом и защитой прав человека». Политика администрации Трампа недвусмысленно прагматична – Африка рассматривается как рынок сбыта для товаров и услуг из США. Главным стимулом для экономического развития региона считается поощрение «глобальной, региональной и двусторонней торговли». Другая сфера интересов официального Вашингтона – сотрудничество в борьбе против экстремизма. На протяжении десятилетий, Европа и Америка реализуют свою политику в Африке в значительной мере в рамках механизмов и институтов западо-центричного международного порядка.

В свою очередь, Китай и Индия всё меньше полагаются на глобальные институты, создававшиеся Западом. Кроме того, определенная общность исторических судеб позволяет Китаю и Индии лучше понимать потребности и тревоги африканских партнеров. Китай в последние 15-20 лет многократно нарастил экономическое присутствие в Африке, стал ключевым игроком в области развития инфраструктуры, в ряде сырьевых отраслей, а также в секторе потребительских товаров. В основе мягкой силы Пекина – развитие и поддержание равноправных, взаимовыгодных отношений. Индия делает основную ставку на «предоставление возможностей».

Отношения между Евросоюзом и Африкой носят разносторонний и важный для обеих сторон характер. Однако в целом они «прохладные», в силу тяжелого колониального наследия. Самая большая потенциальная головная боль Европы на африканском направлении – угроза массовой иммиграции. Согласно прогнозам, к 2050 году население Африки составит до 2.5 млрд человек, или четверть всего населения Земли[iii]. Таким образом, число потенциальных переселенцев может составить по меньшей мере десятки миллионов человек. В ЕС всё чаще заводят речь о необходимости «обустройства» Африки для сдерживания миграции. С другой стороны, скептики указывают, что рост благосостояния часто подталкивает жителей бедных стран к эмиграции, а не наоборот.

Евросоюз сохраняет самый большой объем торговли с африканскими странами по совокупным показателям. В то же время, если учитывать итоги 2019 года для отдельных стран мира, Франция, крупнейший торговый партнер Африки среди государств ЕС, заняла только седьмое место. Кроме того, с 2006 по 2018 год товарооборот ЕС с Африкой южнее Сахары вырос лишь на 41%, в то время как у Китая – на 226%. А показатели США и вовсе упали на 45%[iv]. При всем том, хотя во всех документах о сотрудничестве последнего времени подчеркивается его равноправный характер, условия торговли зачастую остаются неравными. А долговая проблема африканского континента беспокоила экспертов еще до начала коронакризиса.

Тема задолженности Африки оказывается в эпицентре геополитического соперничества. Весной нынешнего года, в разгар коронакризиса, президент Франции выступил с инициативой о «замораживании» долгов африканских стран перед государствами-членами G20. Как отмечает доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Института Африки РАН Филиппов В.Р., Париж понимает, что две пятых нынешней задолженности стран Африки приходятся на КНР. «Макрон предпочитает не вспоминать о том, что в 2019 г. Китай без всяких внешних побуждений согласился реструктурировать или даже частично списать долги некоторых африканских странах». Проигрывая в соревновании за влияние в регионе, Франция попыталась представить себя главным «защитником» интересов африканцев.[v]

Экономическое присутствие США в Африке в последние десятилетия скорее сокращалось. По данным UNCTAD, в 2006 году США, среди отдельных государств мира, занимали первом место по товарообороту со странами Африки. По итогам 2019 года, Америка оказалась лишь третьей. Пропустив вперёд себя Китай и Индию. По мнению болгарского издания, именно экономическое противоборство с КНР привело к некоторому всплеску интереса Вашингтона к Африке. Америка вновь ищет «возможности для увеличения своего влияния в регионе». По меньшей мере, чтобы «не отстать».

По общему мнению, администрация Трампа уделяет крайне мало времени африканским делам. Лишь в 2018 году внимание наблюдателей привлекли заявления тогдашнего помощника президента США по национальной безопасности Джона Болтона. По данным The Economist, среди ключевых особенностей африканской политики Трампа, его советник выделил предельно жесткое противостояние Китаю и России. Пекин и вовсе был обвинен в намерении превратить Африку в инструмент «устремлений к мировому господству». Болтон также подчеркнул, что «любая помощь США континенту будет служить продвижению американских интересов».

В попытках хотя бы сохранить нынешний уровень влияния, ЕС в сентябре 2018 года объявил о выделении помощи в размере 40 млрд. евро на период с 2021 по 2027 год. Вашингтон, в свою очередь, принял решение об увеличении вдвое – до 60 млрд. долларов, суммы заемных средств, на которые сможет профинансировать африканские проекты американских компаний правительственная Корпорация частных зарубежных инвестиций. Ей также – впервые за 50 лет, будет разрешено инвестировать не только в акции, но и в долговые обязательства. По итогам 2018 года Нидерланды, Франция, Великобритания и США сохранили четыре первых места по объему прямых иностранных инвестиций в Африке. Однако Китай буквально наступал им на пятки.

Общий объём прямых китайских инвестиций на континенте в период с 2004 по середину 2017 достиг 78 млрд долларов[vi]. Китай выступил инициатором целого ряда геоэкономических инициатив, способных кардинально изменить финансово-экономический ландшафт большей части континента. В первую очередь, речь идет о Форуме китайско-африканского сотрудничества (ФОКАК), созданном в 2000 г. Конференции либо саммиты Форума проводятся раз в три года. В сентябре прошлого года в Пекине прошел третий по счету саммит Форума[vii]. в ходе Форума, председатель КНР Си Цзиньпин объявил о выделении еще 60 млрд. долларов США в качестве кредитов, помощи и инвестиций в Африке. Другим стратегическим направлением продвижения китайских интересов в Африке должна стать широко известная инициатива Пояса и Пути, активное подключение африканских стран к которой Пекин начал с 2018 года.

В июне нынешнего года в режиме онлайн прошел специальный саммит Китай–Африка по солидарности в борьбе с эпидемией COVID-19. Председатель КНР Си Цзиньпин пообещал отсрочить выплаты по долгам по меньшей мере до конца года, продлить сроки выплаты задолженности. А также «работать над реализацией инициативы G20 по смягчению долговых обязательств африканских стран». Государства Африки высоко оценили помощь КНР в борьбе с коронакризисом, а также «полностью признали позитивную роль китайских инвестиций и финансового сотрудничества с Китаем»[viii].

Среди отдельных стран мира, Индия занимает третье место по объему товарооборота с Африкой. Который по итогам 2019 года составил без малого 65 млрд долларов[ix]. Нынешний этап расширения индийско-африканской кооперации берет начало в 2002 году, когда Экспортно-импортный банк Индии принял программу Focus Africa, направленную на поощрение торговых связей. В 2008 году состоялся первый саммит Форума Индия-Африка. В 2017 Индия стала хозяйкой ежегодной конференции Африканского банка развития.[x] В настоящее время, активно идут переговоры о заключении соглашения о свободной торговле.

Индия развивает отношения с Африкой и в контексте Глобального Юга. Нью-Дели предлагает африканцам всемерное развитие сотрудничества и реализацию совместных инициатив по линии Юг-Юг. В июле 2018 года, выступая в парламенте Уганды, премьер-министр Нарендра Моди представил «10 руководящих принципов для развития индийско-африканских отношений». В частности, индийское руководство подчеркивает свою приверженность принципу невмешательства во внутренние дела других государств. При всем том, особую привлекательность экономическим проектам с участием компаний из Индии придает ставка на привлечение местных кадров и рабочей силы.[xi]

Создание возможностей для расширения взаимовыгодных связей – основа африканской политики Индии, отмечает «Дума». Кредитные линии «для африканских стран в качестве формы сотрудничества в целях развития» составили в нынешнем году 11 миллиардов долларов для 41 государства региона. Индия уделяет внимание не только разработке месторождений полезных ископаемых. Значительные усилия направляются на развитие образования и медицины. Также Индия инвестирует и «во внедрение цифровых технологий в странах Африки».

Следует отметить, что совокупные ПИИ в Африку южнее Сахары сократились на 10 процентов еще по итогам 2019 года. А в условиях коронакризиса, UNCTAD прогнозирует их дальнейшее падение в объеме «от 25 до 40 процентов»[xii]. Кроме того, также до начала пандемии, не все эксперты разделяли оптимизм относительно перспектив долгосрочной африканской индустриализации[xiii]. Тем более, ускоренной трансформации континента в направлении хотя бы отдельных элементов постиндустриального уклада. Коронакризис уже демонстрирует особую уязвимость государственных институтов Африки перед лицом теряющих твердую почву под ногами мировых рынков сырья и роста общей неопределенности в области международной торговли. На фоне растущего изоляционизма Америки, а также серьезно страдающего от пандемии ЕС, более привлекательными для многих стран континента могут оказаться инициативы под эгидой БРИКС+. Вместе с тем, в отсутствие глубоких структурных реформ в странах региона, а также на фоне сокращения ресурсов ведущих мировых держав, трудно ожидать принципиального роста масштабов проектов с участием внешних игроков в Африке в ближайшие годы.

В целом, ряд западных экспертов опасается того, что в Африке уже началось необратимое изменение соотношения сил. И называют Китай и Индию, а также Россию, ключевыми, если не главными, движителями перемен. На таком фоне, в отношении политики Запада в Африке усиливаются подозрения в намеренной дестабилизации ряда стран и регионов, с целью «замещения неугодных режимов открытыми к глобализации».

Нынешний виток конкуренции за влияние на африканском континенте носит комплексный характер. С одной стороны, во многих случаях продолжает иметь место «привычное» столкновение интересов развитых и развивающихся стран. С другой, ведущие державы, каждая на свой манер, в зависимости от политической и экономической конъюнктуры, делают больший акцент то на поддержке сторонников дальнейшей интеграции африканских стран в процесс глобализации. То, напротив, апеллируют к чувствам сторонников сохранения национальной независимости и самобытности.

Наиболее дальновидные африканские лидеры стремятся поощрять конкуренцию между странами Запада и Востока. Получать инвестиции от всех заинтересованных сторон и не допустить зависимости от какой-то одной державы. В наиболее выгодной ситуации оказываются те страны Африки, которые занимают стратегически важное положение с точки зрения ведущих мировых держав. Вместе с тем, эти же государства региона в большей степени рискуют оказаться и жертвами дестабилизации, в случае обострения соперничества Запада и Востока.

Мнение автора может не совпадать с позицией Редакции

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs