Марсомания: новая космическая гонка?

Фото: NASA

В среднем расстояние между Землей и Марсом составляет порядка 225 миллионов километров, но на самом деле оно постоянно меняется. Приблизительно раз в два года планеты Солнечной системы выстраиваются таким образом, что путешествие на Марс сокращается с 8 до 6 месяцев. В этом году сразу три страны заявили, что отправят свои миссии на Красную планету – США, Китай и Объединенные Арабские Эмираты. Многие аналитики уже заявляют, что это новая глава космической гонки между Вашингтоном и Пекином. Нам стало интересно, как это все отразится на балансе сил на Земле, как космическая экспедиция повлияет на статус ОАЭ на Ближнем Востоке, когда космос станет коммерческим и какую роль играет Россия в этих «звездных войнах».

Наперегонки к Марсу

Эмираты запустили свой исследовательский космический аппарат раньше всех, 20 июля 2020 года. Запуск произошел со стартовой площадки Космического центра Танэгасима в Японии. Если все пройдет успешно (ориентировочно приблизиться к Марсу станция должна в феврале 2021 г.), ОАЭ станут первой арабской страной, реализовавшей межпланетную научную миссию. Как рассказала нам кандидат экономических наук, старший научный сотрудник Российского института стратегических исследований Ирина Прокопенкова, для Эмиратов это огромное достижение. «Они развивают свою программу более 10 лет.  За это время они разработали собственный спутник дистанционного зондирования и запустили спутники связи. Марсианский проект ОАЭ начали еще в 2013 году и, конечно, его основная задача – демонстрация растущего научно-технического потенциала страны арабскому миру и соседям по региону», – заметила она.

Программа ОАЭ по изучению Марса называется «Al Amal» («Надежда»). В отличие от программ США и КНР, о которых речь пойдет далее, цель их миссии более скромная: космический аппарат будет наблюдать за атмосферой Марса с орбиты, чтобы создать первую полную картину марсианского климата во всех регионах в течение года. Космический зонд проведет изучение нижних слоев атмосферы, где формируется марсианская погода, в том числе пылевые бури. И хотя пока все эти проекты реализуются с помощью зарубежных партнеров и технологий, Эмираты точно нацелены занять свое место на международной арене, как космическая держава.

Вслед за Абу-Даби 23 июля Китай запустил свой марсоход. Для КНР это также первый опыт. Китайская экспедиция носит имя «Tianwen-1» («Вопросы к небесам»), ее главная задача – найти следы жизни на Марсе, и выяснить, пригоден ли он для колонизации. Но гораздо важнее для Пекина возможность утвердиться в статусе новой космической сверхдержавы – догнать, а может быть перегнать США. 

По мнению Ирины Прокопенковой, присваивать Китаю статус нового космического гегемона еще слишком рано: «Тут важно понимать, что страна, которая претендует на статус космической супердержавы, должна не только лидировать в технологиях, но и предлагать какие-то новые прорывные проекты. Однако на данном этапе китайские программы – это во многом, пусть и на более высоком уровне, но все же повтор достижений пилотируемой космической программы Советского Союза: запуск первого китайского космонавта, выход в открытый космос, отработка технологий стыковки и работы на небольшой орбитальной станции, а затем переход к строительство большой. Но ничего радикально нового в этом нет».  Также, по мнению эксперта, в плане технологий космических аппаратов и ракет-носителей Китай по многим направлениям все еще отстает от Соединенных Штатов.

Однако нельзя отрицать, что в течение последних двух лет Пекин является безусловным мировым лидером по количеству осуществленных успешных запусков космических аппаратов, а цели китайской миссии на Красной планете в 2020-2021 гг. –амбициозны. КНР планирует доставить на Марс не только ровер, но и орбитальный аппарат, который будет исследовать планету с помощью камер и радаров, двигаясь вокруг нее по орбите. Китайский марсоход вчетверо легче американского – он весит около 200 килограммов и оснащен радиолокационной станцией подповерхностного зондирования. Прибор позволяет «посмотреть» на глубину до 100 метров под поверхностью Марса и исследовать его геологическое строение, а также проводить химический анализ состава почвы. Подобный прибор впервые будет доставлен на Красную планету. Если посадка пройдет по плану, Китай станет второй страной после США, сумевшей провести научную миссию на поверхности Марса.

Для Соединенных Штатов это уже не первая марсианская экспедиция: еще в 1997 году американский марсоход «Sojourner» («Пришелец») совершил посадку на поверхность Марса. Американский ровер миссии «Марс-2020» NASA получил название «Perseverance» («Настойчивость»). Изначально планировалось запустить аппарат в начале июля, но почему-то старт постоянно откладывали. В итоге запуск состоялся 30 июля. Основная задача экспедиции, схожа с китайской – выяснить, есть ли жизнь на Марсе, и понять, может ли атмосфера на планете в будущем кардинально измениться и стать пригодной для жизни людей. Также США планируют собирать горные породы и грунт в стерильные контейнеры с помощью робота, а затем в 2026 году (во время следующей миссии) доставить их на Землю. Если все пройдет успешно, у американцев появится возможность, наконец-то, «пощупать» Марс.

Нам стало интересно, что вообще сейчас происходит в космической сфере и как изменения в ней могут повлиять на глобальные мирровые процессы.

Коммерческий космос: за и против или кому это выгодно?

Существует несколько правовых документов, которые регулируют космическое пространство на наднациональном уровне. Наиболее важным из них считается Договор о принципах деятельности государств по исследованию и использованию космического пространства, включая Луну и другие небесные тела, принятый в 1967 году. Его основные постулаты гласят: исследование и использование космического пространства являются достоянием всего человечества, космос открыт для исследования и использования всеми государствами в мирных целях, а также свободен для научных исследований. Предполагалось, что согласному этому правовому режиму приватизировать космическое пространство нельзя, добывать ресурсы – тоже. Точнее сказать, договор говорит о том, что космические ископаемые принадлежат всему человечеству, но про саму добычу и работу частных компаний в нем нет ни слова – в 1967 году такие идеи приходили на ум только фантастам. Получается, что формально документ не запрещает добычу полезных ископаемых в космосе. Как отметила Ирина Прокопенкова, именно этими «серыми зонами в законодательстве» и воспользовались некоторые страны. В ноябре 2015 года в США был принят Закон о конкурентоспособности в области коммерческих космических запусков. Таким образом, впервые в истории неправительственные игроки, и коммерческие организации отдельно взятого государства получили возможность добывать, присваивать, владеть, транспортировать и продавать минеральные ресурсы небесных тел, включая астероиды. Затем в июле 2017 года аналогичный закон принял Люксембург. А в апреле 2020 года Дональд Трамп подписал новый исполнительный приказ, касающийся добычи минеральных ресурсов в космосе, который стал следующим шагом в «приватизации» космического пространства.

Подробнее о сложившейся ситуации нам рассказал кандидат политических наук, заведующий Отделом науки и инноваций ИМЭМО имени Е.М. Примакова РАН Иван Данилин. «Складывается довольно интересная юридическая картина, которую можно трактовать совершенно по-разному. Американцы видят ее так: действующее международное право прямо не запрещает их компаниям добывать на Луне и на других небесных телах ресурсы, значит, они будут это делать. А поскольку Соединенные Штаты не предполагают провозглашения, по крайней мере, де-юре суверенитета над Луной или другими планетами, получается, что юридически остаются на поле международного права», – объяснил он. Ответ для чего это делается прямо сейчас – прост. Прежде всего, для того, чтобы де-факто заложить новые юридические нормы освоения космоса на перспективу – ведь процесс их оформления займет десятилетия. А заодно, по мнению И. Данилина, сменить сам принцип формирования космического права: вместо системы международных соглашений явно предполагается использовать американское прецедентное право, которое также будет формироваться по американским правилам. А это помимо чисто экономических интересов позволит решить и иные, в том числе далеко не коммерческие задачи.

В данном случае новая логика органично дополняет политику непризнания или денонсации международных соглашений, которые сдерживают «свободу рук» США в мире. Эту линию Вашингтон последовательно проводит с 90-х годов прошлого столетия.  

Фактически, полагает И. Данилин, первые шаги по документальному оформлению идей о проекции мощи США в космос уже сделаны. Опуская неформальные сигналы отставников и туманные намеки самого Д. Трампа или иных функционеров Белого дома, прямо о геополитике космоса, важности присутствия США и союзников на космических объектах «стратегического значения», связи коммерческого освоения космоса и безопасности и т.д. и т.п. говорится в новом документе Национального космического совета (главой является вице-президент М.Пенс) «Новая эра исследования и разработки дальнего космоса», обнародованном 23 июля 2020 года.

По мнению эксперта, закон, подписанный Дональдом Трампом, повлечет за собой неприятные последствия с политической точки зрения. Согласно американским документам теперь на Луне могут размещаться некие силы для охраны коммерческих объектов США. «Скорее всего, это будет что-то вроде частных военных компаний, а не силы Пентагона. Но это все равно попытка ревизии договора 1967 года о по сути возможной милитаризации космических объектов», – пояснил И. Данилин.

Тем более, в 2017 году, когда глава Белого дома выступал со своей лунной программой, он несколько раз бросал фразы, которые обозреватели интерпретировали как возможность размещения военных объектов на Луне. «У Трампа, конечно, не всегда понятно, где заканчивается болтовня и начинается практика. Но все же это не может не вызывать некоторое беспокойство», – заметил И.Данилин.

Идеи создания военной базы на Луне американцы прорабатывали еще при Дуайте Д. Эйзенхауэре, в конце 1950-х. В перспективе это очень актуальная тема, но сегодня не понятно, когда это будет и для чего это вообще это нужно в реальной жизни.

Как отметила Ирина Прокопенкова, в конечном итоге американцы ставят цель перекроить международное право под интересы США, вытеснить модель «международный космический проект» (примером которого является МКС) на модель «американский проект с международным участием». В результате это должно обеспечить американцам лидерство в космосе. «Россия выступает против таких инициатив, которые будут обеспечивать интересы в космосе какой-то одной страны. Но следует признать, что в последние годы многие другие страны начинают рассматривать международные нормы, как ограничивающие их космическую деятельность, и стремятся к большей «свободе рук», – подчеркнула экономист.

Почему другие страны молчат? По словам И. Данилина, европейцы просто планируют к этой теме «примазаться», японцы никогда не протестуют против Вашингтона, а индийцы сейчас активно налаживают свои отношения со Штатами, да и в целом у других стран множество проблем на Земле. Китай же реализует совою линию: у них уже есть один коммерческий стартап по добыче космических ресурсов. «В какой-то момент китайцы скажут: «ребят, вы же сами предложили… вот теперь миритесь с тем фактом, что и мы делаем тоже самое». Однако, на мой взгляд, новые правила освоения космического пространства на таком глобальном уровне будут формироваться еще не скоро. Россия вряд ли сможет стать той страной, которая предложит новую концепцию. Причина проста: для этого надо иметь сильные технологические и промышленные позиции в космической сфере. У нас есть хорошие заделы и хорошие проекты. Однако, пока, мы не можем реализовывать их самостоятельно», – предположил политолог.

В любом случае право – это отражение некого баланса сил, а не что-то неизменное. Изменится ситуация, изменится и международное космическое право. И поэтому, считает И. Данилин, вопрос о международных космических нормах должен решаться Москвой не в Нью-Йорке или, скажем, Швейцарии, а прежде всего в самой России – за счет выстраивания грамотной космической политики и реформ научно-технологического комплекса РФ и с учетом разумной международной кооперации.

Новая космическая гонка?

Сейчас в мире складывается следующая ситуация: вокруг США и Китая начинают формироваться два совершенно полярных альянса. Первый вокруг американской программы «Artemis» (план по возвращению на Луну и дальнейшим полетам к Марсу – прим. автора). К ней уже подключились Евросоюз, Япония, Австралия, Новая Зеландия и Канада, скорее всего к ним присоединятся Южная Корея и Индия. «Звали и Россию, но мы не пошли не только из-за политических моментов, но и дело в том, что те технические стандарты, которые приняты в NASAотличаются от наших. Нам необходимо бы было перестраивать многие технологические процессы, мы это делать не хотим, потому что это обрекает нас на роль некого подрядчика и второстепенной державы, а не равного партнера», – объяснил И. Данилин.

Второй альянс создается вокруг Китая. Пекин еще в 1990-х четко артикулировал цель стать великой космической державой. Изначально ни о какой «гонке» с США речи не шло: космические амбиции объяснялись соображениями национального престижа и задачами развития новой важной индустрии. Да и в технологическом отношении КНР сильно отставала от России, Европы и Соединенных Штатов. Однако с 2000-х годов ситуация стала меняться. Китай уверенно двигался вперед, тогда как США терпели неудачу за неудачей, от катастрофы шаттла «Columbia» и потери независимого доступа к МКС до бесконечно затягивавшихся проектов создания мощных ракетоносителей для возвращения на Луну или полетов к астероидам. В этих условиях, отмечает И. Данилин, именно американцы, обеспокоенные успехами Китая в космосе, стали формальными инициаторами новой «космической гонки». В настоящее время, на волне экономического и геополитического противостояния США и КНР, космические программы обеих стран уже и официально становятся инструментом противостояния – что особенно заметно по документам американской космической политики.

В Поднебесной также работают вместе с европейцами и взаимодействуют с Россией. Возможно, китайцы планируют присоединить к своей космической программе развивающиеся страны в рамках концепции пояса и пути (по образцу советской программы «Интеркосмос»).

По мнению И. Данилина, шансов стать третьим полюсом в новых «звездных войнах» у России нет. Эксперт считает, что пока мы не решим проблемы у себя, на Земле, в небе делать совершенно нечего. «К сожалению, пока у нас нет ясных ответов на многие экономические и социальные вопросы. Вдобавок ко всему, последние 30 лет мы крайне мало инвестировали в космическую отрасль и не реализовывали по-настоящему крупные проекты, что сказывается на технической осуществимости и новых программ», – объяснил он.

И все же нельзя утверждать, что Россия безнадежно отстала от других стран в космической отрасли. Да, у нас не хватает финансирования – по объему бюджета на космические программы мы в разы уступаем США, а в последнее время, возможно, и Китаю, который в условиях динамичного экономического роста имел возможность направлять значительные ресурсы на крупные научно-технические проекты.  Да, сложилось отставание в отдельных сферах, но мы до сих пор в числе немногих стран, которые обладают свободным доступом на орбиту и имеют возможности и технологии для осуществления независимой космической деятельности по всем ключевым направлениям. Кроме того, Россия наряду с США – основные партнеры, обеспечивающие работу МКС. Однако с учетом текущей ситуации в мировой и национальной экономике, а также общих для российской промышленности проблем стареющей производственной базы, дефицита кадров и зависимости от импорта, сохранение имеющегося потенциала –очень сложный вызов. «Что касается каких-то долгосрочных прорывных идей в космосе (точнее их отсутствия) – это проблема не только нашей страны. Определенный дефицит идей наблюдается у всех», – заметила И. Прокопенкова.

Нельзя не сказать, что в этом году Россия также собиралась принять участие в экспедиции на Марс. Роскосмос совместно с Европейским космическим агентством разработали совместную программу «ЭкзоМарс-2020». Целью миссии был поиск следов жизни на Красной Планете. Но весной было принято решение отложить миссию до 2022 года. В начале июля генеральный директор «Роскосмос» Дмитрий Рогозин в интервью на радио «Комсомольская правда» рассказал, что финальная сборка аппарата по программе «ЭкзоМарс-2020» проходила в Италии, но из-за тяжелой эпидемиологической ситуации на фоне распространения COVID-19 космические предприятия физически перестали работать. «Работа в этом году была прервана, но есть еще пусковое окно – оно возникает раз в два года. В этом году мы не успеваем, значит, полетим в 2022-ом», – констатировал он.

Формально первая в истории успешная мягкая посадка на Марс принадлежит Советскому Союзу с миссией «Марс-3». После посадки аппарат начал передавать телеметрические данные, но через  14,5 секунд трансляция прервалась и стала последним сигналом, полученным от станции. Как утверждают эксперты, аппарат угодил прямиком в марсианский ураган.

По статистике, в истории марсианских исследований две трети всех запланированных миссий заканчивались провалом. Всего к Марсу было отправлено 44 миссии: из них 16  – успешных, 7 – частично успешных, 21 – неудачные.

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs