Кто помирит ливийцев?

«Коронавирусное» затишье в ряде «горячих» точек Ближнего Востока не распространилось на Ливию, несмотря на регулярные призывы внешних интересантов приостановить боевые действия и возобновить переговоры между Ливийской национальной армией (ЛНА) Халифы Хафтара и Правительством национального согласия (ПНС) во главе с Файезом Сарраджем. В зависимости от обстановки на земле обе враждующие силы то прислушиваются к увещеваниям и соглашаются на переговоры, то отказываются общаться. В эти дни посредники из ООН вновь ведут консультации со сторонами конфликта, стараясь определить точки соприкосновения между ними.

В конце минувшего апреля, на волне очередного успеха, Хафтар совершил ошибку, которая может дорого ему обойтись: он объявил о выходе из Схиратских соглашений 2015 года по мирному урегулированию, заявив, что ЛНА берет власть в Ливии в свои руки. Другими словами – назначил себя полновластным правителем страны. На решение фельдмаршала негативно отреагировала ООН, а также большинство государств, которых так или иначе затрагивает внутриливийский конфликт, в том числе Россия и США. И конечно, этот шаг встретил неприятие со стороны Триполи, небезосновательно обвинившего Хафтара в попытке единоличного захвата власти.

А тем временем для ЛНА началась полоса неудач. Ее отряды отступили от почти осажденной столицы, сдали Тархуну, сейчас бои идут уже за Сирт – последний стратегически важный город, подконтрольный хафтаровцам на западе страны. Сначала представители фельдмаршала объясняли отступление своим миролюбием, потом обвинили «ряд стран» в заранее продуманном обмане: те, дескать, гарантировали начало очередных переговоров о перемирии при условии, что ЛНА отведет свои силы от Триполи на 60 километров. Но вместо перемирия Хафтар получил наступление войск ПНС, поддержанных турецкой техникой и сирийскими джихадистами.

Наметившийся перелом в ливийском конфликте заставил союзный фельдмаршалу Египет выступить с мирной инициативой. План, презентованный 6 июня по итогам переговоров в Каире президента Египта Абдель Фаттаха ас-Сиси с Хафтаром и спикером Палаты представителей Ливии (ППЛ - действующий на востоке страны парламент) Агилой Салехом, предусматривал прекращение огня, равное представительство трех исторических областей Ливии - Триполитании, Киренаики и Феццана - в высших органах власти, принятие конституционной декларации и проведение всеобщих выборов. Кроме того, документ содержал требование вывода из Ливии иностранных наемников и разоружения всех военных формирований, кроме ЛНА.

Большинство внешних акторов позитивно отнеслось к новой инициативе. В частности, МИД России заявил: «эти комплексные предложения, согласованные лидерами восточноливийского лагеря, могли бы стать добротной основой для давно назревших переговоров между противоборствующими ливийскими сторонами по постконфликтному обустройству Ливии».[i] Анкара и Триполи план отвергли. Однако вскоре ПНС согласилось на консультации, но только после занятия его войсками города Сирт и авиабазы аль-Джуфра - дабы укрепить свои переговорные позиции.

Надо отметить, что противоположный лагерь в последнее время также сигнализирует о своем миролюбии: фельдмаршал уверяет, что воюет теперь не с «террористами», как раньше он называл сторонников ПНС, а с «турецкими колонизаторами». «Все позиции и интересы Турции являются законными целями для наших самолетов, и мы призываем гражданское население держаться подальше от них», - конкретизировал слова своего командира командующий ВВС ЛНА Сакра аль-Джаруши. Официальная Анкара отреагировала незамедлительно, пообещав через министра национальной обороны и пресс-секретаря президента ответить на любую атаку против турецких сил «самым жестким образом».

Из всех внешних сил Турция проявляет наибольшую активность в Ливии – хотя бы потому, что ее военнослужащие непосредственно участвуют в боевых действиях. В самой Турции нередко называют ливийскую кампанию «Второй Триполитанской войной», рассматривая ее как реванш за Первую, в результате которой Османская империя уступила Италии территорию современной Ливии. Апелляции к прошлому вообще присущи турецкой политической ментальности: так, например, в 1922 году, после победы над греческими войсками, Ататюрк объявил: «Под Думлупынаром мы отомстили за Трою!».

Теперь президент Турции Реджеп Таййип Эрдоган заявляя о том, что Хафтару нет места в постконфликтной Ливии, призывает НАТО «сыграть важную роль в этом вопросе». А глава турецкой дипломатии Мевлют Чавушоглу апеллирует непосредственно к американцам: «Ситуацию в Ливии обсуждали президенты Турции и США. Вашингтон делает заявления по Ливии, но на поле их нет. Нужно, чтобы США играли более активную роль в Ливии. Мы с ними говорили об этом. Будем работать над этой темой на уровне президентов, глав МИД и минобороны обеих стран. Нужно быстрее делать шаги».[ii]

К слову, позицию Соединенных Штатов в ливийском конфликте действительно трудно назвать сколько-нибудь внятной. Еще в апреле прошлого года наступление ЛНА на Триполи заставило Вашингтон вывести из страны свой контингент и фактически самоустраниться, хотя Белый дом высоко оценивал «важную роль в борьбе с терроризмом», которую играл Хафтар.

Затем Соединенные Штаты вновь активизировались на ливийском направлении, но почему-то сконцентрировали свои усилия главным образом на дискредитации действий России. Не далее, как 10 июня госсекретарь США Майк Помпео призвал противоборствующие стороны к переговорам, но «без вмешательства России».[iii] Какого «вмешательства» – он так и не смог уточнить. Ну, а Дональд Трамп объявил о намерении ввести на территорию соседнего с Ливией Туниса целую «бригаду содействия силам безопасности», опять же для «противодействия активности Москвы». И одновременно предложил Анкаре некий план урегулирования.

Турция, несмотря на свою воинственную риторику, тоже рассматривает не только силовые пути решения конфликта, по привычке стараясь играть между Вашингтоном и Москвой: «Сегодня (08.06) мы обсудили с Трампом события в регионе, прежде всего Ливию, в США беспокоятся насчет нее. Мы подтвердили, что сейчас там все идет успешно, сообщили в деталях, что там происходит. Между Турцией и США может начаться новый период сотрудничества по Ливии. Мы достигли определенных договоренностей. Но нужно будет обсудить это с Путиным», — заявил Эрдоган.[iv]

И действительно, через два дня пресс-служба Кремля сообщила о телефонном разговоре, в ходе которого главы России и Турции отметили «важность скорейшего прекращения огня в Ливии и возобновления диалога между ливийцами на основе решений Берлинской конференции». Позицию российского руководства в очередной раз озвучил пресс-секретарь российского президента Дмитрий Песков: «В Москве по-прежнему убеждены, что единственное возможное урегулирование в Ливии может быть на политико-дипломатических рельсах». Причем равноудаленность РФ от противоборствующих сторон позволяет ей выступать в роли дипломатического посредника.

Так, 3 июня Москву посетила делегация ПНС во главе с вице-премьером Ахмедом Майтигой и главой МИД Мухаммедом Тахиром Сиялой (это к вопросу об обвинениях в том, что Россия чуть ли не воюет на стороне Хафтара). Через пять дней в арабской прессе появилась информация о скором визите в Москву премьер-министра ПНС Сарраджа – сразу после его консультаций в Турции. Однако Дмитрий Песков, отвечая на вопросы журналистов, сообщил, что в графике Владимира Путина не запланированы переговоры с главой ПНС. Впрочем, из этой формулировки никоим образом не следовало, что Саррадж не прилетал в Москву и не встречался с кем-либо из российского руководства.

Над головой Хафтара, похоже, действительно сгущаются тучи. И одновременно растет внешнеполитическая активность Агилы Салеха. В отличие от фельдмаршала, чья легитимность в последнее время все чаще подвергается сомнению (в частности, со стороны НАТО и Лиги арабских государств), возглавляемая Салехом Палата представителей в глазах международного сообщества является законной государственной структурой. Отметим, что самопровозглашение Хафтаром правителем всей Ливии вызвало неудовольствие гражданских властей не только на западе страны, но и на поддерживающем его востоке. Чем не преминул воспользоваться подконтрольный Сарраджу Президентский совет, призвав депутатов ППЛ к «конструктивному диалогу». СМИ уже сообщали о начале контактов между правительством в Триполи и парламентом в Тобруке.

Ситуация патовая, но выход может быть найден на пути координации дипломатических усилий способной говорить с обеими конфликтующими сторонами России и опекающей руководство Триполи Турцией. О возможности появления «Астанинского формата по Ливии» пишут многие СМИ. Основная сложность заключается в том, что ПНС отказывается общаться с Хафтаром, и в этом с ней солидарна Турция: фельдмаршала активно поддерживают региональные соперники последней – Каир, Абу-Даби и Эр-Рияд.

Намечавшаяся на 14 июня встреча глав внешнеполитических и военных ведомств России и Турции перенесена – ввиду необходимости продолжить технические переговоры с целью добиться постоянного прекращения огня, - так сформулировал причину глава МИД Турции Мевлют Чавушоглу. Тем не менее российско-турецкие консультации рано или поздно состоятся, но поиск консенсуса обещает быть нелегким, и камнем преткновения станет фигура Хафтара – на Востоке роль личности в политике куда как весомее, чем на Западе. К тому же ливийский конфликт уже во многом перерос в опосредованное противостояние Турции, с одной стороны, и арабской «тройки», с другой. Так что окончательное замирение в стране достижимо лишь посредством многосторонних переговоров.

Ну а пока гипотетические договоренности о прекращении огня и об установление «зеленой линии» между позициями враждующих сторон могли бы стать отправной точкой движения Ливии к миру.

Мнение автора может не совпадать с позицией Редакции

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs