Трансформация турецкой армии – от «хранительницы основ» до «острия» внешней политики

Если оставить за скобками обладание ядерным оружием, вооруженные силы Турции считаются вторыми после американских по боевому потенциалу среди стран-членов НАТО. Их отличает строгая дисциплина и управляемость, профессионализм личного состава. В государственной табели о рангах начальник Генерального Штаба занимает четвертую строчку после президента, спикера парламента и премьер-министра. Во всяком случае, в настоящее время.

Сказать, что турки гордятся своей армией, - ничего не сказать: она искренне воспринимается как «плоть от плоти и кровь от крови» турецкого социума, фактически – это предмет обожания, несмотря на многолетнюю кампанию по дискредитации армейской верхушки. Теперь уже бывшей. Значительная часть простых граждан страны искренне верит в то, что за всю историю их армия не знала поражений на поле боя, а все неудачи в прошлом проистекали только из коварства врагов, проявленного ими за столом переговоров.

Веками армия играла исключительную роль в государствах анатолийских Сельджукидов и Османов. Османскую империю Карл Маркс даже называл «единственной подлинно военной державой Средневековья». И действительно, внешняя политика была главной заботой государства, а основным содержанием политики – захват добычи и новых территорий. «Господи, защити нас от дьявола, комет и турок», - так молились в Европе в XV-XVI веках.

Но затем начинается оставание империи от западных государств и России в военной сфере, и с конца XVIII века предпринимаются попытки перестроить вооруженные силы по европейским лекалам. Новая военная элита, получившая европейское образование, знакомая с европейской культурой и общественно-политической жизнью, активно участвует в политической жизни страны и в конце концов приводит к власти организацию младотурок. Череда больших и малых войн заканчивается грандиозным разгромом империи в Первой мировой войне, разрухой и национальным унижением.

Так что значительная часть патриотически настроенного офицерства пошла за Мустафой Кемалем сотоварищи, провозгласившими борьбу за возрождение государства. А тем, в свою очередь, тогда больше и не на кого было опереться. На армию были возложены задачи и по обеспечению безопасности республики, и по осуществлению масштабных реформ. Именно она, оставаясь «в тени» за более или менее демократическим фасадом новой Турции, становилась основой государственности и гарантом конституции. Не случайно половина турецких президентов (а до переворота 1980 года – все, кроме одного) были выходцами из армейских структур.

Вступление Турции в НАТО (1952 год) сблизило турецких офицеров с их западными коллегами, еще больше закрепив в коллективном сознании первых историческую установку Ататюрка: Турция должна войти в круг цивилизованных (в понимании отца-основателя Турецкой республики – западных – А.И.) стран. Кроме того, этот шаг еще выше поднял престиж и усилил роль армии в политической жизни страны, и в 1960 году армейское командование сочло необходимым и возможным свергнуть правительство Демократической партии, все больше, по мнению генералитета, отдалявшееся от заветов Ататюрка.

В конце 60-х годов в Турции появилось огромное количество радикальных политических групп - левацких, исламистских, ультраправых пантюркистских – которые развязали настоящую междоусобную войну, помимо всего прочего, приведшую к деградации национальной экономики. Неспособность системных политических партий нормализовать обстановку привела к новому вмешательству армии: в 1971 году Высший военный совет направил парламенту и президенту меморандум с требованием распустить неэффективное правительство. В противном случае генералы обещали взять власть в свои руки. Правительство ушло в отставку, а военные покончили с разгулом насилия.

70-е годы стали эпохой слабых правительственных коалиций (в среднем правительства сменялись раз в год), к 1980 году ухудшилась ситуация в экономике, вновь разгорелся политических террор: друг друга громили сунниты и алевиты, турки и курды, правые и левые экстремисты. «Если бы не они, еще полгода, и мы попросились бы к вам шестнадцатой республикой», - с грустью признавался автору в 1982 году молодой измирец, при знакомстве отрекомендовавшийся «большим коммунистом». «Они» - это генералы, совершившие третий военный переворот в 1980 году. В очередной раз продемонстрировав свою «правоту», при этом вскоре «большие батальоны» разошлись по казармам.

В 1997 году произошел четвертый военный переворот, теперь помешавший лидерам Партии благоденствия (ПБ) направить развитие Турции по пути политического ислама. Как и в 1971 году, все ограничилось грозным меморандумом. Никто не возражал: в то время армия была вне критики.

Все стало меняться, когда идейная наследница ПБ, бессменно правящая страной с 2002 года Партия справедливости и развития (ПСР) всерьез занялась зачисткой политического поля от разноплановых идейных противников. И прежде всего умеренные исламисты «занялись» армией - носителем идеологии кемализма (т.е. идеологии основной оппозиционной Народно-республиканской партии). Разоблачение тайных организаций «Эргенекон» (2007) и «Молот» (2010), готовивших вооруженные выступления против режима (правда,

доказательства вины заговорщиков вызвали массу вопросов у наблюдателей) нанесло огромный ущерб престижу и влиянию генералитета и создало базу для дальнейшего вытеснения армии из политической жизни страны. Параллельно шел процесс укрепления Министерства внутренних дел, среди личного состава которого традиционно сильны ультранационалистические настроения, «затушеванные» в кемалистской идеологии, – программные установки ПСР близки и националистам тоже.

15 июля 2016 года в Анкаре и Стамбуле была предпринята неудачная попытка военного переворота против законно избранного преидента и правительства, отмеченная многими «странностями», что позволило в итоге окончательно исключить армию из политической жизни страны.

Началась масштабная чистка офицерского корпуса, среди которого были путчисты, – тысячи кадровых военных всех рангов были арестованы, уволены или отправлены в добровольно-принудительную отставку. Чистки продолжаются по сей день, а освободившиеся места занимают не всегда достаточно профессиональные выдвиженцы ПСР. Эти меры вызывают недовольство даже среди прежде «нейтральных» офицеров, что, по мнению некоторых аналитиков, способно вылиться в новое выступление армии.[i] Впрочем, идеологические приоритеты офицерского корпуса постепенно меняются: растущая религиозность среднего класса, представители которого составляют большинство курсантов военных училищ, в обозримом будущем может окончательно лишить турецкую армию неофициального статуса хранителя кемалистской (т.е. светской) идеологии. 

В последнее время армия заметно активнее используется во внешней политике. Десятилетиями политичское руковоство страны в целом придерживалось сформулированного Ататюрком принципа «Мир в стране, мир в мире» и редко использовало вооруженные силы за рубежом. В республиканский период турецкие военные приняли участие в Корейской войне (Анкара предлагала отправить на Корейский полуостров дивизию из состава ВС, но у коалиции не нашлось свободных кораблей для переброски такого количества солдат, и пришлось ограничиться бригадой); в 1974 году была осуществлена высадка на Кипр и оккупирована северная часть острова; с середины 80-х годов турецкие войска периодически проводят вылазки на территорию Ирака для борьбы с боевиками Рабочей партии Курдистана, базирующимимся в горном массиве Кандиль.

Внешнеполитическая доктрина «ноль проблем с соседями», провозглашенная Анкарой в 2008 году, казалось, должна была свести на нет использование армии за границами страны, но проблемы в отношениях с соседями никуда не делись, а наступившая вскоре «арабская весна» вдохновила официальную Анкару на более активные действия в регионе и за его пределами. При этом армия стала чуть ли не основным внешнеполитическим инструментом на сирийском и постепенно становится на ливийском направлениях. Кроме того, Турция, демонстрируя свои геополитические возможности, все активнее участвует в миротворческих операциях под эгидой НАТО и ООН - в Ираке, Либерии, Кот-д’Ивуаре, Афганистане, Косово, на Гаити.

Сегодня традиционная роль турецкой армии как самостоятельного центра силы, осуществляющего контроль за гражданскими политиками сошла на нет, что с демократической точки зрения – вполне законно и обосновано. Параллельно с потерей позиций во внутренней политике теперь подконтрольные гражданским властям ВС все активнее используются в качестве действенного инструмента для решения внешнеполитических задач, что, по мнению ряда турецких политологов, заодно позволяет «выплеснуть энергию» военных вовне. Так или иначе, тенденция Анкары к силовому решению различных региональных проблем, очевидно, будет иметь продолжение в обозримой перспективе, и армия будет играть важную роль в реализации внешней политики Турции на современном этапе.

Мнение автора может не совпадать с позицией Редакции

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs