Россия помогает Китаю создавать систему раннего оповещения о ракетном нападении

Именно об этом заговорили российские и зарубежные эксперты после того, как Владимир Путин заявил на заседании Валдайского клуба: «Мы сейчас помогаем нашим китайским партнерам создать систему СПРН – систему предупреждения о ракетном нападении. Это очень серьезная вещь, которая капитальным, кардинальным образом повысит обороноспособность КНР. Потому что сейчас такую систему имеют только США и Россия».[1]

Разброс мнений был широк. По мнению одних, военный союз между Россией и Китаем, вместо формального, стал, наконец, реальным. Другие стали рассуждать о том, как это меняет концепцию ответно-встречного удара. Думается, однако, что коллеги по цеху торопятся в оценках – и вот почему.

Прежде всего, эту новость следует рассматривать в историческом контексте. Россия и Китай уже достаточно давно ведут диалог по вопросам стратегической стабильности, налаживают координацию и сотрудничество в этой сфере. Еще в сентябре 1994 г. было подписано Совместное заявление Президента РФ и Председателя КНР о взаимном ненацеливании своих стратегических ядерных ракет и неприменении первыми друг против друга ядерного оружия. Россия и Китай уведомляют друг друга о пусках баллистических ракет в определенных направлениях в рамках соответствующего соглашения 2010 г. Стороны ежегодно проводят компьютерные командно-штабные учения по противоракетной обороне.

Во-вторых, взаимодействие России и Китая по созданию СПРН является логичным ответом на новые вызовы и угрозы для обеих сторон. Прежде всего, это выход США из Договора о ракетах средней и меньшей дальности (ДРСМД) и угрозы разместить свои ракеты средней и меньшей дальности в Восточной Азии. Их своевременное выявление и сопровождение пусков станет еще более сложной задачей. 

Владимир Путин вполне ясно сказал об этом на том же заседании Валдай-клуба: «Потом вдруг услышали от американских военных, что первый шаг в этом направлении будет сделан как раз в Азии. Но он и нас затрагивает, потому что надо понять: где в Азии, будет доставать это российскую территорию или нет? Кстати говоря, сразу понятно, что было первопричиной выхода: не Россия и не мифические нарушения нами Договора. Если они собираются ставить в Азии, то Азия и является первопричиной выхода из этого Договора».[2]

В-третьих, следует лучше понять, о какой именно российской помощи Китаю идет речь. Как известно, любая СПРН состоит из наземного и орбитального эшелонов. По мнению экспертов, в первую очередь будет идти речь об отдельных элементах наземных РЛС. С учетом географии вполне возможна и отработка протоколов обмена данными между национальными СПРН. В целом же на данном этапе «помощь в создании», скорее всего, носит характер консультационных услуг.[3]

В-четвертых, эта помощь – взаимовыгодная и небезвозмездная. Строительство китайской системы противоракетный обороны началось в 2010 г., однако спрос на многие ее компоненты, включая радары дальнего обнаружения, так и не был удовлетворен. Китайская система сильно оттает от российской, например, по части спутников раннего предупреждения. Из России уже были привезены зенитно-ракетные комплексы С-400, но все равно ощущается нехватка передового комплекса с дальностью стрельбы 400 километров. С другой стороны, как отмечается в китайских СМИ, Китай в развитии микроэлектроники и электронного оборудования ушел дальше, чем Россия, поэтому «в целом сотрудничество будет строиться между сильными странами».[4]

В-пятых, речь не идет о создании общей системы СПРН. В перспективе, пусть и не ближайшей, можно было бы говорить об интеграции СПРН России и Китая и обмене информацией о ракетных пусках третьих стран. И если наземные радары едва ли бы много добавили к уже существующему российскому потенциалу, возможная китайская спутниковая группировка могла бы стать хорошим дополнением к российским орбитальным средствам.[5]

И, наконец, главное. Безусловно, новость о российской помощи Китаю в создании системы СПРН можно поставить в один ряд с подписанием сторонами Совместного заявления об укреплении глобальной стратегической стабильности в современную эпоху; с информацией о подготовке нового российско-китайского соглашения о военном сотрудничестве; с совместным патрулированием тяжелых бомбардировщиков над тихоокеанским ТВД, с совместными учениями различного масштаба, и пр.

Но это ни вместе, ни по отдельности не говорит о том, что Россия и Китай создают военно-политический союз. Речь идет скорее о координации военной политики сторон в рамках существующих отношений стратегического партнерства и всеобъемлющего взаимодействия, вступающих в новую эпоху.

Формула этих отношений подразумевает сколь угодно глубокое сотрудничество в различных сферах, включая военную и военно-техническую, но не означает отказа от суверенного права принятия решений в соответствии со своими национальными интересами, которые у таких стран как Россия и Китай просто не могут совпадать.

Мнение автора может не совпадать с позицией Редакции

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs