Ни с одной страной-соседкой у России не складываются такие непростые отношения, как с Польшей. Но в то же время следует обратить внимание на их многогранность. Польско-российское соседство не измеряется только политикой или экономикой. Это еще и культура, и частные взаимоотношения между людьми. Достаточно сказать, что, по оценкам некоторых польских источников, в России проживает около полумиллиона лиц польского происхождения. Официально же поляками в России себя считают 73 тыс. человек. Русских в Польше - чуть более 6 тысяч. Ни один западный народ, за исключением немцев, не имеет в России такой многочисленной диаспоры. Более того, после немцев и евреев поляки - самая многочисленная иностранная общность на территории Российской Федерации.

Мир меняется на наших глазах, и все говорит о том, что мы находимся на пороге системного кризиса в международных отношениях, объемлющего не только экономику, но и политику.

На пространстве от Восточного побережья Атлантики до Тихого океана выделяются сразу несколько политических центров, не по суммарной силе своего авторитета, а по активности своей внешней политики: Париж, Берлин, Рим, Москва и Варшава. Активен также Бухарест. Европейский материк превратится в образец стабильности при условии отсутствия противоречий между перечисленными столицами. При этом региональная стабильность в рамках Восточной Европы практически полностью зависит от польско-российских отношений. Польша превосходит Румынию по удельному политико-экономическому весу, поэтому тон в региональной политике задают не румыно-российские, а польско-российские отношения.

Существует ряд вопросов, решение которых Москва и Варшава видят по-разному:

- военно-политическое присутствие НАТО у западных границ Российской Федерации;

- пути выхода из сирийского кризиса (как до этого из кризиса ливийского) и ситуация вокруг Афганистана;

- членство в ЕС и НАТО бывших советских республик (Украина, Белоруссия, Молдавия, Грузия);

- действия прозападной оппозиции внутри России;

- роль Вашингтона на международной арене;

- будущее Арктики;

- роль Москвы в европейской политике.

Но существует целый ряд не менее актуальных проблем, по которым у Варшавы и Москвы складывается (либо должно складываться) схожее видение:

- проблема нелегальной миграции;

- недопустимость порочной практики героизации нацистских коллаборационистов (в Прибалтике, Молдавии и Украине);

- пути решения экономических проблем в условиях частичного паралича западной финансовой системы;

- вопросы защиты традиционных семейных ценностей.

Мнения Польши и России чаще не совпадают, чем совпадают. Польское общество добровольно отчуждается от любых информационных потоков, идущих из России, предпочитая черпать информацию о России не от самой России. Варшава, играя на противоположной стороне в силу исторической инерции и укоренившихся культурно-политических традиций, рассматривает Россию как недружественное государство.

С позиций сегодняшнего дня такой подход не всегда оправдан. Если в прошлые столетия поляки опасались оккупации своей территории российскими войсками, то думать так же в наш век - анахронизм. Россию вполне бы устроили отсутствие у Польши и ее союзников недоброжелательных намерений и готовность польских властей к диалогу по наиболее насущным вопросам.

Ссылки на то, что сближение с Москвой лишит Варшаву политического суверенитета, тоже кажутся несостоятельными, поскольку членство в ЕС и следование в фарватере американской политики уже налагают на Варшаву определенные ограничения и обязательства. России нужна Польша дружественная, как и Польше нужна дружественная Россия. В связи с этим нельзя не отметить наметившееся потепление польско-российских отношений при администрации Дональда Туска, как и нельзя обойти вниманием попытки ряда политических сил повернуть этот процесс вспять, что никак не может служить интересам Польши.

Часто можно услышать мнение, что наши страны находятся в состоянии перманентной информационной войны. Сегодня Польша и Россия действительно тратят огромные финансовые и интеллектуальные ресурсы на взаимную нейтрализацию той информации, которая исходит от каждой из сторон и воспринимается другой как недружественная. Эти же ресурсы можно было бы направить на более конструктивные цели. При этом позволю предположить, что чаще российская сторона реагирует вынужденно, вторым номером, уже после того, как информационное действие имело место. Полное отсутствие недружественных информационных акций в польско-российских отношениях вполне бы устроило Россию. Но, в силу культурной специфики, это не может устроить польское общество, по крайней мере внушительную его часть, поскольку польская этнополитическая идентичность формировалась вокруг факта противостояния западно-католической и русско-православной цивилизаций, что принимается за осевое событие всей польской истории.

Поскольку суть проблемы не в текущей политике, непростая задача по поиску путей нормализации польско-российских отношений должна лечь на плечи интеллектуалов - философов, писателей, ученых. Словакия, Венгрия, Румыния лежат практически на той же географической широте, что и Польша, но их отношения с Москвой не характеризуются такой пронзительной напряженностью, и, даже несмотря на провозглашаемую Бухарестом доктрину Великой Румынии и обозначение России как главного препятствия для ее реализации, румынское общество остается во многом обществом достаточно русофильским. Их отделяет от России такое же количество километров, как и Польшу, их дипломатам приходится знакомиться с такими же действиями России на международной арене, как и польским дипломатам, но конечная реакция у них иная, чем у Польши. Значит, дело в политическом субъективизме части правящих элит Польши, и те события, которые эти элиты видят только негативно, можно видеть и в ином свете.

Современная Европа сталкивается с угрозой неонацизма, и совместная жесткая реакция Варшавы и Москвы по данному поводу возымела бы существенное действие. Поскольку тенденции к снижению пронацистских симпатий не наблюдается, а, напротив, есть риск того, что все более «коричневыми» будут становиться некоторые крупные государства на постсоветском пространстве, в интересах как Польши, так и Москвы сделать все возможное для недопущения подобной вакханалии. Совместные польско-российские антифашистские инициативы послужат прологом для более масштабных проектов в будущем, помогут наработать необходимый конструктивный потенциал.

Польша - страна консервативно-католическая. Россия, преимущественно, - консервативно-православная. Обе страны - христианские, и обе сталкиваются с демографическими проблемами. Сохранение и укрепление христианских ценностей - еще одна общая задача для поляков и русских, особенно сейчас, когда Запад от импорта «цветных» революций переходит к импорту антисемейной идеологии, подрывающей этические основы любого общества. Диалог консервативно настроенных интеллектуалов Польши и России, где главными темами будут не политические, а духовно-гуманитарные вопросы послужил бы общему делу сохранения христианской культуры (не разделяя ее на западную и восточную). За основу можно взять интеллектуальное наследие тех русских и польских мыслителей, кто уже думал над этим, и адаптировать его к текущему моменту (Владимир Соловьев, Николай Бердяев, Константин Леонтьев, Станислав Сташиц, Юзеф Вроньский-Хёне и т.д.).

Европе грозит погружение в «серую зону», когда мировой центр деловой и политической активности сместится окончательно на Восток. Индия и Китай - два гиганта, чей одновременный рост представляет собой редкое совпадение в истории и ведет к глобальной перекройке мировой политики. Окончательные результаты этого процесса мы увидим через несколько десятилетий, когда Европа превратится в полупериферийный регион. Даже если Брюсселю удастся занять свою нишу в экономике Азиатско-Тихоокеанского региона, утеря Европой былого влияния неизбежна.

В таких обстоятельствах особый вес приобретают польско-российские отношения. Если Польша и Россия продолжат противостояние с прежним упорством, Европа от этого только проиграет. Выстоять экономически Европе будет легче с привлечением России, чем без нее, а это лучше всего делать с привлечением Польши, и тогда «ось» Москва - Варшава - Берлин - Брюссель послужит удерживающей скрепой для европейского континента.