ENGLISHАрмен Оганесян, главный редактор журнала «Международная жизнь»: Уважаемые коллегии, друзья, добро пожаловать в журнал «Международная жизнь». Сегодня этим «круглым столом» мы возобновляем традицию проведения встреч, дискуссий в нашем старинном особняке.
Тема сегодняшнего обсуждения - достаточно актуальная, многогранная, уходит своими корнями в глубь веков: «Россия и ислам».
Мы благодарны Р.Г.Абдулатипову за то, что он представит нам свою новую книгу «Судьбы ислама в России», которая несколько дней назад увидела свет в Египте, а уже сегодня мы держим ее в руках, находясь здесь, в Москве. Издал и привез эту книгу в Москву господин Хуссейн Эль-Шафи, который также согласился принять участие в нашей дискуссии.
Наверное, уже не является тайной, что Рамазан Гаджимурадович назначается российским представителем при Организации исламского сотрудничества (ОИС). Тема исламских интеграционных систем - одна из главных в рамках взаимодействия нашего государства с исламским миром.
Предлагаю начать наше обсуждение этой и других не менее важных проблем, связанных с Россией и исламом.
Рамазан Абдулатипов, спецпредставитель Президента России по вопросам гуманитарного и экономического сотрудничества с государствами Каспийского региона:Я недавно посмотрел первую русскую версию моей книги, которая была издана в 2002 году. По-новому взглянул на ее название: «Судьбы ислама в России». На самом деле это судьба историческая, противоречивая, не всегда легкая, но в конечном итоге это судьба достойная. Тем более когда мы говорим о России, потому что здесь всегда исторически взаимодействуют разные религии, особенно мой Дагестан, откуда ислам фактически впервые начал распространяться на территории нынешней России. У нас в Дербенте похоронены больше 30 асхабов - людей, сподвижников пророка.
Одной из первых мечетей в исламском мире считается старейшая Дербентская мечеть. На этой земле, на Кавказе, в том числе и Дагестане, когда-то наши предки до X века были и христианами, и зороастрийцами. Присутствовал также и иудаизм. В Дербенте есть очень красивая армянская церковь.
В детстве мне мама показывала на горе каменные сооружения наших предков. Когда я вырос и стал студентом, не поленился, взял с собой керосин, тряпку, поднялся в гору и почистил эти каменные плиты. Там обнаружился кувшин для умывания со звездой Давида, а текст был написан на арабском языке. Вот настолько переплетались судьбы религий на наших землях.
Сегодня в России нужно отметить достаточно благополучное состояние исламской религии, зависящее не только от государства. Любая религия - как духовность, идеология - используется разными силами в своих интересах. В свое время в Гарварде мне случилось встретиться с ученым С.Хантингтоном, который написал известный труд о конфликте цивилизаций. Мы долго с ним спорили. Я говорил, что не стоит сваливать на религию и культуру этот конфликт, потому что настоящие религия, вера и культура никогда не сталкиваются, поскольку у них общие духовные основы: истина, любовь, красота и т. д. Сталкиваются невежества. Зачастую религии, особенно мусульманскую, используют разные невежественные силы для того, чтобы решать свои корыстные задачи.
К сожалению, к этому порой присоединяются целые государства и главы государств. Раньше в журнале «Международная жизнь» можно было прочитать, что главное противоречие эпохи заключается в противостоянии социализма и капитализма. В современных условиях главное противоречие состоит в противостоянии невежества и культуры. При всем внимании, которое обращается на мусульманский мир, по-моему, недостаточное значение в светском обществе придается мусульманскому просвещению. Потому что есть не только ислам, есть еще иман и исхан. Исхан - это добродетельность. Иман - это вера. Ислам - это покорность Аллаху.
Я не являюсь религиозным деятелем, я человек светский, но соблюдаю минимум исламских норм. Я лично заинтересован в сохранении в России светского общества и в православной, и в мусульманской части, потому что если не будет единого светского общества, то Россия может войти в очень глубокие противоречия, как бы мы ни говорили о нормальном взаимодействии. Одна из идей - идея исламского сотрудничества. Это существование единой мусульманской уммы, которая не разделена по классовому и национальному признакам. Ныне существует Организация Исламского сотрудничества (ОИС), раньше она называлась Организацией Исламская конференция (ОИК). С.А.Воробьев помнит, что еще в середине 1990-х годов я неоднократно призывал, чтобы Россия заняла свое место в ОИК. В дальнейшем В.В.Путин поддержал эту идею. Его выступление в Малайзии многих восхитило. За ним выступал министр иностранных дел Таджикистана Т.Назаров, и он задал вопрос: много ли глав государств выступают с подобной речью, будучи представителем другой религии?
Наверное, что в вопросах развития культурного, экономического и банковского сотрудничества мы полученный статус в полной мере пока не использовали. Нам, думаю, в перспективе надо этим вопросам уделять должное внимание. Есть такая неправительственная организация Группа стратегического видения «Россия - Исламский мир». Я принимал участие в одном из заседаний этой группы. Наверное, она должна более существенную роль сыграть. Все ж таки Организация исламского сотрудничества - вторая после ООН - крупнейшая международная
организация. Капитал ее уполномоченного банка (Исламский банк развития) достаточно большой, отношение к России доброжелательное.
Как человек, как мусульманин я должен сказать, что ни один из современных политических деятелей так много не занимается вопросами мусульманских стран, как В.В.Путин, никто так доброжелательно не относится к мусульманским странам и их правам. Именно благодаря его деятельности мы фактически смогли защитить Сирию, Иран. Это отношение и к Путину, и к России нужно использовать в большей степени.
Я всегда говорю своим братьям, что Россия - для нас божественная земля. Я привожу слова пророка Мухаммеда с.а.с о том, что именно родина является частью веры. И это все звучит в мечетях. Когда я начал работать в Дагестане главой республики, мусульманская умма была разделена на две враждующие группировки и мне все-таки удалось победить эту вражду. Однажды увидел двух взрослых мужчин, которые обнимались и плакали. Они три года не молились вместе, а теперь молятся.
А.Оганесян: Вы сказали, что за Россией закреплен статус наблюдателя в Организации исламского сотрудничества. А что мешает стать членом Организации?
Р.Абдулатипов:У нас, конечно же, не полностью мусульманская страна. Считается, что мусульман 17-20%. В подобных случаях в ОИС предусматривается статус наблюдателя. И нет никаких ущемлений наблюдателя для участия в работе Генерального секретариата. Там можно развернуть активную деятельность.
К.Шувалов: По уставу этой организации, членом ОИС может быть государство с большинством мусульманского населения.
А.Оганесян: Какой тираж книги?
Хуссейн Эль-Шафи, издатель (Египет):Мы получили книгу месяц назад. Рамазан Абдулатипов внес комментарии к предыдущему изданию 2002 года. Тираж нового издания 1 тыс. экземпляров. С позволения автора мы распространяем ее и в России.
Я, как читатель, хочу сказать, что книга очень откровенно рассказывает об обстановке, связанной с мусульманами. Несмотря ни на что, автор книги не упустил серьезных замечаний, которые характеризуют жизнь мусульман в российском обществе. Никаких лозунгов не провозглашается, как обычно. Эта книга справедлива и правдива. Спасибо автору.
А.Оганесян: Рамазан Гаджимурадович, вы говорили о судьбах ислама в России, о межконфессиональном мире. Тем не менее, когда мы обращаем внимание на то, что происходит вне России, мы видим, что говорить об этом трудно, например о конфликтах между суннитами и шиитами. Как вы относитесь к этому противостоянию?
Р.Абдулатипов: Непосредственно о противоречиях между суннитами и шиитами скажет Альбир Крганов. Когда я знакомился с материалами исламского сотрудничества, идеологами как суннитского, так и шиитского направлений, отметил, что говорится очень много о необходимости сотрудничества, потому что принципиальных различий, которые мешали бы взаимодействовать между суннитами и шиитами, нет. В Дагестане я встречался с улемами, в том числе - радикальной ориентации, приглашая их на чай по одному, дабы понять, о чем они думают. Когда я с ними поговорил, то они свои позиции сблизили, решили провести совместную встречу. Я спросил их, признают ли они все Всевышнего Аллаха и Пророка его Мухаммеда с.а.с, священный Коран, пятикратные молитвы и т. д. Они ответили, что признают. Тогда я сказал им, что не понимаю, по какому поводу вы стреляете друг в друга. Кроме вашей гордыни, я ничего не вижу. Думаю, что на встречах суннитов и шиитов примерно так же нужно вести разговор. Зачастую не только веру, религию превращают в политику. У религиозных деятелей и без политики хватает других методов - духовных, просветительских и прочих, - чтобы влиять на общество и государство.
Альбир Крганов, муфтий Духовного собрания мусульман России:Мне очень приятно находиться здесь среди уважаемых экспертов. Для меня это большая честь. Так совпало, что завтра я улетаю с нашей делегацией на 39-ю сессию Исполнительного совета ИСЕСКО и 13-ю сессию Генеральной конференции данной организации. Впервые там будут выступать религиозные деятели России.
Отношения между суннитами и шиитами - это, наверное, главная проблема мусульманского мира. Почему их стравливают и кому это выгодно?
Мы хотим рассказать о Дагестане, особенно Дербенте, которому 5 тыс. лет. Там живут люди из числа Ахлюль-Китаб («Люди Писания), мусульмане разных мазхабов, но они остаются братьями и добрыми соседями, которые никогда не воевали друг с другом! Это территория, куда дошли сахабы, и 40 из них там захоронены. С учетом исторической уникальности мы обратимся с просьбой к руководству ИСЕСКО рассмотреть нашу инициативу и объявить город Дербент, древний Баб-аль-Абваб, столицей исламской культуры ИСЕСКО 2019 года.
Хотел бы напомнить, что министр иностранных дел С.В.Лавров говорил, что для примирения суннитов и шиитов нужно провести общую исламскую конференцию и четко заявить о единстве всех мусульман. Мы готовы работать в этом направлении. Амманская декларация 2005 года также подтвердила приверженность мирного сосуществования всех мазхабов в исламе: и суннитов, и шиитов, и умеренной части салафитов, и суфийского крыла. Всем религиозно-философским школам надо жить в понимании друг друга. Светское государство должно быть мощным и сильным. Ученые, эксперты, востоковеды, историки могли бы тоже помочь религиозным деятелям в решении этих вопросов.
Псевдорелигиозная идеология становится инструментом войн. Тысячи лет под этими флагами воюют, убивают друг друга и никак не могут договориться. Необходимо стремиться к тому, чтобы религиозные деятели по всем вопросам находили точки соприкосновения.
Выступая на 70-й Генассамблее ООН, В.В.Путин заметил, что религиозным исламским деятелям нужно возвышать свой голос, объяснять, где правда, каким должен быть ислам. Ведь радикализация общества и религии в первую очередь - это следствие искаженных представлений об исламе, его исходных установках, порождаемых массовым невежеством. И, конечно, ситуацию усугубляет целенаправленное воздействие внешних факторов. Остановить этот разрушительный процесс способен сам исламский мир. В частности, его интеллектуальная мощь - культура, образование, наука.
В исламских государствах формируется мнение, что, несмотря на давление на Россию со стороны западных государств, она выйдет из данной ситуации победителем. У России правильные духовно-нравственные измерения, которые являются фундаментом для руководства государства и народа. Общие нравственные ценности разделяют и православные, и мусульмане в России.
В декабре состоится международная конференция «Россия в истории ислама. Роль выдающихся богословов и дипломатов». Там мы будем говорить о роли известных людей в истории нашей страны. 230 лет исполняется нашей первой мусульманской организации, руководителем которой был Хусейнов, офицер и дипломат. Ахруддинов в 1926 году принимал участие от имени России в Меккенской конференции. В рамках нашей конференции пойдет речь и о других достойных людях, которые внесли большой вклад в наше дело. Конференция не будет сугубо исламской. Мы этот вопрос согласовали и с Русской православной церковью, и с другими конфессиями.
А.Оганесян:Когда вы говорите о невежестве, что вы имеете в виду?
А.Крганов:Человек искренен, но он невежда. Его могут направить и в одну и в другую сторону. У такого человека нет стержня. Надо просвещать, образовывать людей, давать правильные ориентиры. Верующих стало много, но мы не успеваем проводить с ними работу.
А.Оганесян: Какое-то время назад высказывалось беспокойство в том числе правоохранительными органами, что молодые люди, получившие образование в некоторых исламских государствах, негативно влияют - в плане радикализма - на российских школьников и студентов. Удается решить эту проблему?
А.Крганов: Мы контролируем это и стараемся решать. Недавно делегация Совета по исламскому образованию побывала в Египте, где была достигнута договоренность, чтобы ребят не принимали на учебу без направлений от наших организаций. Написали относительно этого и в Саудовскую Аравию. Но, к сожалению, они нас не поддержали. У них - либеральный подход: любой человек может зайти в интернет, зарегистрироваться и поехать туда на учебу. Мы знаем, что только из Татарстана обучается 800 человек в этих странах, большинство в Саудовской Аравии, потому что там выплачивают большую стипендию.
В чем мы видим проблему обучения за рубежом, помимо их религиозного понимания, мировоззрения? Студенты из России обучаются и воспитываются в монорелигиозных государствах. В то время как Россия - мультиконфессиональное государство. Поэтому они не знают истории Российской Федерации, роли православной церкви в развитии нашей страны. Современным религиозным деятелям мало знать молитвы, они должны анализировать происходящие сегодня процессы, применяя свои знания в области истории, философии. Поэтому в мечетях мы разработали единый стандарт обучения. Теперь ситуация в мечетях стала лучше. Но тем не менее у нас есть регионы, куда идет финансирование извне, и там обучается радикальная, оппозиционная молодежь. Не в открытую, конечно же.
Р.Абдулатипов: Когда я возглавил Республику Дагестан, то там более 100 учебных заведений не были аттестованы. Мы стали исправлять ситуацию. В результате была создана Исламская гуманитарная академия, которая объединила мелкие образовательные учреждения.
Константин Шувалов, специальный представитель министра иностранных дел по взаимодействию с организациями мусульманских государств, посол по особым поручениям: Начну с определения предмета обсуждения. Мы говорим об исламском мире, о мусульманских государствах как факторе международной жизни. Это большая группа государств, их 57 в Организации исламского сотрудничества (ОИС). В них проживает около 1,5 млрд. человек, сконцентрированы колоссальные природные богатства.
Является ли исламский мир единым целым? В основном нет, но отчасти - да. Почему нет? Мусульманские страны сами не позиционируют и не определяют свое объединение ОИС как интеграционную структуру. Действительно, это очень разные государства - от находящихся в лидерах по национальному богатству до беднейших в мире. Они широко - на четырех континентах - разбросаны на географической карте. Вопросы экономической интеграции они решают прежде всего внутри своих региональных объединений. Это часть развивающегося мира, мало отличающаяся от других его частей по позиционированию в международных делах, показателям экономического роста, традициям продвижения своих интересов. Но есть одно существенное отличие - фактор религиозной общности.
Мусульманские государства видят себя членами религиозно-цивилизованного объединения - всемирной уммы. Их Организация исламского сотрудничества (прежнее название - Организация Исламской конференции) была создана в связи с защитой религиозных прав мусульман в Иерусалиме. Они спорят о многом между собой, но объединяются вокруг одного - всегда на стороне своих против не своих. Эта солидарность, проявляемая в конфликтах, в которые вовлечены мусульмане, является в ОИС предметом неизменного согласия, но в других вопросах полное согласие достигается нечасто.
Мусульманские государства не ставят перед собой цели углубленной экономической интеграции. Вместе с тем в торгово-экономическом сотрудничестве они идут вперед, создают для этого механизмы. Успешно действует крупный совместный финансовый оператор - Исламский банк развития. Достигнуты договоренности о тарифах, намечено повысить процент внутриоисовской торговли в товарообороте стран - участниц ОИС, довести его до 20%, и эта цель почти достигнута, а с учетом привязки к Западу торговли как богатых, так и бедных мусульманских стран, 20% - это величина немалая. Но, повторяю, на данном этапе и в обозримом будущем исламский мир не видит себя в качестве единой экономики.
В ОИС теперь редко говорят о задаче политической и религиозной консолидации исламской уммы. ОИС резко осуждает Иран и не предпринимает ничего для его примирения с Саудовской Аравией, для смягчения возникающих обострений в отношениях между суннитами и шиитами. Есть и другие разломы и трещины. Сейчас фрагментация исламского мира, пожалуй, больше, чем во времена создания Исламской конференции.
Как нам строить отношения с такой группой государств? В основном путем развития с каждым из них двусторонних отношений. Не только мы так поступаем, так же действуют другие страны. При этом отличие России от некоторых других крупных стран состоит в том, что мы не радуемся разладу, который существует сейчас в исламском мире. Мы призываем к тому и искренне выступаем за то, чтобы разногласия и трещины устранялись. Нашим самым глубоким интересам на любую перспективу не противоречит единство исламского мира. Мы призываем к устранению противоречий и способствуем этому в практических действиях. Не хотел бы приводить конкретные сравнения, но одно-то налицо. Посмотрите на нынешнюю политику Вашингтона, который упорно усиливает ирано-саудовские разногласия, подливает масло в огонь, занимается строительством новых блоков внутри исламского мира, сталкивает одних с другими. Мы действуем прямо в противоположном направлении.
Поддержка Россией сотрудничества мусульманских государств между собой и с внешними партнерами нашла проявление в нашем участии в качестве государства-наблюдателя в деятельности ОИС. Оно создает дополнительные возможности для взаимодействия с мусульманскими странами в международных организациях, ведения межцивилизационного и межрелигиозного диалога, гуманитарных обменов.
Отдавая приоритет в развитии наших отношений с исламским миром двусторонним форматам сотрудничества перед многосторонними, мы тем не менее руководствуемся рядом принципов, которые воспринимаются как признаки нашей политической идентичности всеми мусульманскими народами. Расскажу о них поподробней.
Среди факторов, которые ослабляют исламский мир, сегодня, кроме упомянутых ранее, следует назвать еще один. Западный глобалистский проект вошел в тот этап, когда существование сильных суверенных государств стало рассматриваться как препятствие. Мы видим повсеместно работу против суверенитета, против государства, против институтов государства. Лишь одно государство священно - это США, остальные должны делегировать свои полномочия, растворяться в более широких структурах, в любом случае существовать в каком-то менее самостоятельном качестве.
Нацеленность глобализации против суверенного государства больше всего ударила по арабскому миру. Посмотрим на так называемую «арабскую весну». Были, конечно, внутренние причины для произошедших потрясений, но было и мощное воздействие глобалистских идей, направленных на расшатывание государств. Вот они и зашатались. В результате высвободилось место для той силы, которая по своей природе с государством не связана и, более того, против него действует. Это терроризм. Террористы объединены поверх границ. Слабое государство защититься от них не может.
В чем заключается наша позиция? Мы за государственный суверенитет. Это не значит, что мы против изменений, обновления, развития, но это движение должно быть естественным. Оно не должно быть результатом переноса на чужую территорию готовых схем, конструирования умозрительных, якобы универсальных реальностей, отвергающих историческое, политическое и экономическое развитие. Этот наш подход понятен и импонирует многим патриотам внутри исламского мира.
В отличие от советских времен наша политика сегодня свободна от идеологизации. В этом - отличие между нами и Западом. Есть разделяемое мною мнение о том, что неолиберализм все больше приобретает качества некой квазирелигии. Проникая в чужую религиозную среду, существующую в исламском мире, он действует не только как импортер альтернативных идей, но и как непримиримый религиозный конкурент. В то время как Россия, стоящая на принципах многополярности и цивилизационного многообразия, выходит на взаимодействие с исламским миром, принимая его религиозный и цивилизационный выбор, Запад держит в уме цель навязывания глобальной идеологии, в которую не удастся вписать реальный ислам.
В экономическом плане наши возможности сотрудничества с исламским миром, конечно, меньше, чем у некоторых акторов. Но они во многом иные по качеству. Возьмем сотрудничество с ОПЕК в
вопросах торговли нефтью. Ни у кого не возникает сомнений, что оно осуществляется полностью на равных. В нем нет ничего от постколониальной парадигмы экономических отношений Запада с Востоком. Нас воспринимают как честных и равноправных партнеров, поэтому кое-что получается.
Сейчас многое в экономике начинается с решения задач логистики, транспорта. У нас и здесь есть что предложить мусульманским партнерам. Как известно, у китайских коллег имеется большая схема «Нового Шелкового пути». Такой удачной идеей вдохновляются и другие транспортные проекты в Азии. Есть такие начинания и у нас. Идет, к сожалению медленно, работа над проектом «Север - Юг» - соединением Индийского океана с Балтийским морем в обход «кривых» маршрутов. Эта новая схема не призвана заменить что-то или сломать, она является формой диверсификации транспортных путей.
Как в экономике, так и в политике исламские партнеры наблюдают в наших действиях готовность к объединению усилий, строгое следование принципам инклюзивности, открытости, отказа от изоляционизма, блокового мышления. Рецидив этого мышления просматривается в попытках Вашингтона решать проблемы его отношений с Ираном через сколачивание антииранских замкнутых объединений на Ближнем Востоке. Наше видение обеспечения безопасности Персидского залива, изложенное в известных предложениях, принципиально иное.
Пример неблокового объединения усилий для решения задач обеспечения безопасности и борьбы с терроризмом дает взаимодействие России, Ирана и Турции по Сирии. Формирование и существование этой конфигурации позволили многим в мусульманских странах убедиться, что на сегодняшнюю Россию не следует переносить предубеждения и страхи, оставшиеся от прошлого, что Россия в отношениях с исламским миром создает новые парадигмы сотрудничества, успешные в том числе и потому, что они созвучны исламской политической культуре, в частности исламским представлениям о конфликтологии, о технологиях урегулирования конфликтов.
В своем приглашении на сегодняшний «круглый стол» руководители журнала «Международная жизнь», обозначая тему обсуждения, поставили вопрос, может ли политика России в отношении мусульманских государств создать в исламском мире пространство безопасного политического и прочего сотрудничества. Сама по себе, по всей видимости, не может, потому что это пространство призвано поддерживать и обустраивать существующие в нем народы и государства. Но современный мир не разделен непроходимыми перегородками. В любой региональной ситуации участвуют внешние акторы, и это может либо отдалять, либо приближать решение задач обеспечения безопасности и налаживания сотрудничества. Мы увидели, что в арабском мире разнонаправленность интересов внешних игроков отдалила это решение, но продвижение к нему тем не менее идет, чему политика России способствует в очень значительной мере.
Сергей Воробьев, профессор Высшей школы экономики: Мы проводим «круглый стол» в условиях давления на РФ по самым различным направлениям, под самыми различными предлогами. Понимаем, что ситуация непростая. Отсюда напрашивается некий вывод: необходимы нестандартные решения для преодоления кризисных явлений, в том числе в наших взаимоотношениях с внешним миром. Так, огромный потенциал можно увидеть в активизации отношений с исламской банковской системой. По некоторым оценкам, в настоящее время ее суммарные активы и резервы составляют 2,5 трлн. долларов. При этом ежегодный рост достигает почти 10%.
Эта система продемонстрировала поразительную устойчивость в период финансово-экономических потрясений в последние годы, несмотря на то, что исламский банкинг сам находится в стадии становления. Налицо еще некоторые болезни роста, связанные с нюансами правовой стороны, шариатского права, поскольку каждое исламское кредитное учреждение обязано иметь шариатский совет, который определяет, что «харам» и что «халяль»*. (*Понятие «харам» в шариате означает запретные действия. Противоположностью харамного является халяльное.)
Это вопрос специальный, который требует глубоких знаний мусульманского права, шариата. Но он решаем. Могу уже сейчас назвать фамилии российских специалистов, которые готовы к работе на этом направлении. В целом же здесь необходима политическая воля в принятии решений на достаточно высоком государственном уровне. Чем выше уровень, тем оптимальнее. Думаю, надо сформировать рабочую группу экспертов. В нее могли бы войти представители банковских кругов, юристы, специалисты по шариату и т. д.
Такая группа была бы в состоянии инвентаризировать имеющийся опыт по созданию исламских банков, в первую очередь на постсоветском пространстве. Например, все бывшие советские республики Каспийского бассейна интегрированы в систему исламского банкинга. У нас есть возможность консультироваться со специалистами, уже прошедшими тот путь, который нам предстоит пройти. Это вполне логично. Конечно, необходима экспертиза по вопросу изменений и дополнений российского законодательства, а таковых, по экспертным оценкам, необходимо внести более 50. Еще с начала 1990-х годов у нас неоднократно предпринимались попытки создать финансовые институты, основанные на исламских банковских технологиях, но в конечном итоге все упиралось в юридические вопросы. Законодательство, действующее в нашей стране, не позволяет внедрять исламские банковские продукты. Даже крупные отечественные банки, которые имеют декларации о намерениях по сотрудничеству с Исламским банком развития, - это, в частности, Внешторгбанк, Внешэкономбанк - не двигаются вперед.
Говорят, что возможна конституционная реформа. Если мы не исключаем внесения изменений в Конституцию, то что мешает поменять отдельные законодательные акты? И, кстати, крупнейшие американские и западноевропейские банки активно сотрудничают с исламской банковской системой.
В России решение этого вопроса сулит огромный выигрыш. Мы не должны отказываться от любых альтернативных путей в банковском, инвестиционном сотрудничестве, чтобы в конечном итоге сохранить свою суверенность. Взаимодействие с Организацией исламского сотрудничества (ОИС) нужно строить комплексно. Если мы сосредоточимся исключительно на «меркантильных» вопросах, то это вызовет негативную реакцию у партнеров. Да такой подход и не соответствует действительности.
У нас огромный интерес в культурно-просветительском аспекте и потенциал совместной работы в этом плане. Раньше говорили об исламофобии, сейчас больше говорят об угрозе терроризма. А ведь исламофобия никуда не исчезла. После трагедии в сентябре 2001 года она получила свое современное продолжение, но этот феномен и в дальнейшем развивался благодаря монстрам, созданным людьми, прикрывающимися псевдоисламскими лозунгами (ИГИЛ и ему подобные).
При этом неприглядную роль играют внешние силы, отношение к исламской религии не имеющие. Даже события, связанные с мировым спортом, провоцируют людей. Например, земляка Рамазана Гаджимурадовича Абдулатипова, главы Дагестана, Х.Нурмагомедова, который отличился в смешанных единоборствах, провоцировали, с одной стороны, как российского гражданина, а с другой - как мусульманина. В качестве одного из шагов профилактики исламофобии хорошо бы провести большую выставку мировой исламской культуры, достойной восхищения.
Наши друзья в арабском мире предпринимают шаги по развитию гуманитарного сотрудничества с Российской Федерацией. Вот г-н Хуссейн Эль-Шафи готовит к изданию книгу, представляющую собой фактически антологию российской арабистики, рассказ о выдающихся арабских деятелях, которые способствовали развитию культурных связей с Россией. Такие проекты достойны поддержки. Двигаясь комплексно вперед, мы могли бы помочь в реализации наших государственных интересов, укрепить нашу страну на внешнеполитическом поле и изнутри.
И в заключение, снова об исламской банковской системе. Полагаю, проблема требует приоритетного внимания. Важно, что система не столь сильно привязана к доллару, хотя ее адепты, разумеется, не живут на другой планете. В Высшей школе экономики, где я преподаю, студенты весьма часто избирают исламский банкинг темой подготовки эссе, курсовых и выпускных работ. А молодежь всегда чутко улавливает новое и перспективное.
Хуссейн Эль-Шафи, издатель (Египетско-российский фонд культуры и наук): Вначале хотел бы сделать некое дополнение к выступлению Сергея Александровича. В Египте существует большая проблема перевода денежных средств из нашей страны в Россию и другие государства. По некоторым данным, Египет не может выплатить значительные суммы ни в долларах, ни в евро, ни в какой другой валюте. Это связано с серьезными ограничениями. Думаю, было бы целесообразно заняться изучением данного вопроса.
Теперь некоторые соображения о тех реалиях, в которых мы живем в Египте. Отмечаю возрастающую степень радикализма в стране. Появляется все больше и больше сторонников идеи защиты мирового ислама, который должен находиться повсеместно без каких-либо ограничений. В Коране сказано, что вера - это часть Родины. Но многие думают по-другому.
Вижу серьезную проблему в том, что исламский мир постоянно обращен к истории и никогда не смотрит в будущее. Это выливается в применение правил и законов, которые, скажем так, были хороши для прошлых веков. Приведу пример. Ежегодно распадается огромное число браков, что связано с тем, что по старинной исламской традиции мужу достаточно сказать, что они в разводе. Для женщины - это катастрофа. При разводе муж не несет никакой ответственности ни перед ней, ни детьми. Она лишается всего, что у нее было, в том числе статуса и средств к существованию. Ей приходится предпринимать колоссальные усилия для того, чтобы легализоваться, найти средства на жизнь для своих детей. Наш президент поднимал этот вопрос. Им было предложено при женитьбе подписывать брачный контракт, в котором бы прописывались обязательства супругов, в том числе порядок расторжения брака. Одним из основных пунктов данного соглашения должен быть раздел об ответственности мужа перед детьми и бывшей женой.
Есть еще одна проблемы, с которой мы сталкиваемся практически ежедневно. Я женат на русской. Она - христианка. А в школе моим детям говорят, чтобы они не давали религиозные книги в руки своей матери, потому что она другой веры. Замечу, школа моих детей не обычная, а частная, и очень дорогая.
Вообще, когда я слышу, что человек не должен сидеть рядом с тобой, если он другой веры, то убежден, что тот, кто это говорит, не имеет представления об истинном исламе. К сожалению, в нашей стране все чаще и чаще приходится сталкиваться именно с такой позицией. Это очень серьезная опасность для общества.
В Египте запрещается создавать партии на религиозной основе, что зафиксировано в Конституции, и правило действует на протяжении четырех лет. В нашем парламенте представлено более пяти партий.
В своей стране мы встречаемся с бóльшими проблемы, чем вы в России. Здесь, в России, нет дискриминации по принципу принадлежности человека к той или иной религии. Ни разу не слышал, чтобы ущемлялись права мусульман.
Вообще у нас в стране люди традиционно по-дружески относятся к России и русским. В последние годы российскую внешнюю политику и В.Путина поддерживает большое количество арабского населения. Говорю не об официальной позиции, а о простых людях, в домах которых можно увидеть портреты В.Путина. Они одобряют борьбу с терроризмом в Сирии. Многие считают, что сам Египет прилагает недостаточно усилий в этом направлении. Несмотря на общие лозунги, у нас нет посольства в Сирии. Посла отозвали еще во времена «Братьев-мусульман».
В завершение хотел бы подчеркнуть, что очень опасно, когда религия сталкивается с политикой.
