Роль нефти в России имеет специфику, которой нельзя пренебрегать при выводе экономики на траекторию поступательного развития. Эта специфика в значительной мере определяется невероятной обширностью территории страны.

Вдобавок очевидно, что роль нефти в России не может быть адекватно оценена в рамках лишь попарного осмысления («нефть и научно-технический прогресс», «нефть и урбанизация», «нефть и гражданское общество» и т. п.), которому присущи оценки-приговоры («ресурсное проклятье», «голландская болезнь», «социально-экономический застой»). Тут, как минимум, надо рассматривать явление в динамике взаимодействия двух составляющих - «пространство нефти» и «нефть в пространстве».

«Пространство нефти» (внутренняя структура отраслевых связей и взаимоотношений в ходе многостадийного процесса - от поисков до добычи, транспортировки и переработки «черного золота»), а также ее связи с внешним по отношению к ней миром претерпевают колоссальные трансформации.

«Внешний мир» в ближайшие годы характеризуется ускоренным развитием производства альтернативных энергоресурсов, а также резким изменением представлений о потребностях экономики в углеводородах под влиянием научно-технического взрыва последних двух десятилетий и с ростом внимания к проблемам охраны окружающей среды.

Важно и то, что в системе «поиск-добыча» углеводородов стремительно меняется и внутренняя структура - соотношение различных типов компаний, различных видов и сфер деятельности. Все это также происходит под влиянием научно-технического прогресса и тех новых условий, в которых осуществляются все отраслевые процессы. Яркая иллюстрация: США менее чем за десять лет нарастили добычу нефти с 339 до 625 млн. тонн в год, а газа - с 545 до 749 млрд. кубометров. Как итог, рост предложения углеводородов на мировом рынке превысил спрос, поэтому цены, например на нефть, упали втрое. «Диктат» производителя сменился «диктатом» потребителя нефти и газа.

При рассмотрении «пространства нефти» важно понимание не столько его постоянного сжатия, сколько того, что и как будет «потом». Несомненно, что «потом» нефть останется (хотя и в более скромных масштабах) не только как источник энергии, но и как основа для получения разнообразных химических продуктов. Нам важно, что этот переход в состояние «потом» будет сопровождаться изменениями во внутреннем «пространстве нефти». К числу таких изменений обязательно следует отнести усиление роли знаний и интеллекта на всех стадиях и этапах от поисков до добычи. Результат - снижение издержек (несмотря на ухудшение горно-геологических и географических условий), умеренные цены и успешность только конкурентоспособных производителей.

Важная особенность «пространства нефти» состоит и в том, что на новых объектах (более сложных и более наукоемких, а также расположенных в ранее освоенных районах) малые и средние инновационные компании более чем успешно конкурируют с вертикально-интегрированными нефтяными компаниями (ВИНК), равно как и для независимых сервисных подрядчиков подобные объекты становятся основной сферой приложения усилий. Но это пока не в России, где данный процесс затормозился, а в последние годы имеет отрицательную динамику.

В основе российского «пространства нефти» лежат особенности ресурсной базы добычи углеводородов, тот колоссальный задел, который был создан за годы плановой экономики, и та роль, которую нефть и газ играют в доходах государственного бюджета.

Эти обстоятельства определяют формы связей и взаимодействий всех участников отечественного «нефтяного пространства». Доминирующую роль играют ВИНКи; роль малых и средних компаний остается более чем скромной. Современные информационные технологии и современные подходы экономики знаний используются все более широко, но в значительной мере как дополняющие и в русле тех представлений, которые зарекомендовали себя в других странах мира (число отечественных прорывных технологий незначительно).

Между тем именно на ВИНКах во главе с «Роснефтью» (с их достижениями и возможностями) лежит основная ответственность за создание нового - конкурентного и высокотехнологичного - «пространства нефти» в России. Оно меняется, но не так целенаправленно и динамично, как этого требует время. Причем если подразумеваются рыночные отношения, служащие развитию российской экономики, то действия самих компаний и механизмы их взаимодействия значат больше, чем любые законодательные инициативы и директивные указания.

Начиная с середины прошлого столетия «нефть в пространстве России» удерживает роль «премьера» среди отечественных минерально-сырьевых ресурсов. Благодаря формированию новых районов добычи углеводородов на девственных просторах были построены города, разнообразная инфраструктура. Иными словами, был обеспечен переход от географического пространства к пространству экономическому.

И этот путь в пространстве далеко не завершен. Восточная Сибирь и Арктика, шельф и Дальний Восток таят в себе огромные возможности экономического роста.

Движение «нефти в пространстве» определяется не столько бизнесом, сколько государством и компаниями-лидерами (как правило, с государственным участием - ПАО «Роснефть», ПАО «Газпром», ПАО «Газпром нефть»; исключение - ПАО «НОВАТЭК», ОАО «Сургутнефтегаз»).

Нефть и газ - не только энергоресурсы страны, но и важные факторы ее пространственного развития, в определенном смысле - «скрепы» ее территориального каркаса. Они должны дать конкурентные преимущества самой России благодаря насыщению углеводородами внутреннего рынка, развитию нефтегазохимии, снижению тарифов на электроэнергию и цен на природный газ.

Нам нужно включение в систему глобальных экономических связей, но не любой ценой. Так, при реализации нефтегазовых проектов на Востоке страны приоритет пока имеют припортовые и приграничные территории: Амурский ГПЗ, Находкинский НПЗ, Восточный нефтехимический комбинат - это всецело экспортоориентированные производства. Но должна присутствовать и внутренняя пространственная составляющая подобных проектов (например, в виде производств, ориентированных на местные рынки и работающих в тесной пространственной кооперации).

Поддержание современного уровня добычи диктует освоения все более сложных месторождений, относящихся к трудноизвлекаемым запасам (ТРИЗ). Это требует соответствующих технологий и бизнес-условий (которые у нас почему-то отождествляются только с налоговыми льготами и преференциями). Также опрометчиво полагаться только на то, что «бизнес все знает и все сделает сам». Поэтому ключевыми становятся вопросы государственной научно-технологической политики. Важны не просто современные технологии, но и навыки и умения работать эффективно в конкретном месте определенного региона. Поэтому необходимы не столько предписания, сколько сигналы для бизнеса о том, какие складываются экономические условия для реализации проектов в разных точках обширного пространства. Требуется гибкость замыслов и действий, обеспечивающих главный результат - развитие отечественной промышленности в целом, следовательно, создание разных благоприятных условий для разных проектов на разных территориях.

 Огромное пространство - не только источник проблем, но и фактор формирования собственного подхода к использованию потенциала природных ресурсов на благо Отечества.