Дипломатия публичная или общественная - вот в чем вопрос

Сегодня большое внимание уделяется процессам социально-политической трансформации и, как следствие, меняющейся картине мирополитического устройства. Задача по определению истоков таких трансформаций и формулированию механизмов управления ими продолжает оставаться в политической повестке дня не только российской научной школы, но и различных мировых социально-политических институтов. Многие эксперты сходятся во мнении, и с этим нельзя не согласиться, что завершился период однополярного мира, который, помимо прочего, был обусловлен единоличным участием одного государства в процессе формирования «заказного информационного блюда». Важно при этом отметить, что этот продукт был готов к употреблению большинством развитых и развивающихся стран, наиболее эффективным инструментом «доставки» которого является публичная дипломатия.

Относительно данного понятия в российском политическом лексиконе существуют различные трактовки, в связи с чем когнитивных расхождений не избежать. С целью нивелирования критических оценок эффективности в использовании инструмента публичной дипломатии считаем необходимым определить основные понятия данной темы: публичная дипломатия, общественная дипломатия, цифровая дипломатия, национальный брендинг, пропаганда, народная дипломатия. Обширный перечень источников по этой проблематике свидетельствует об актуальности и хорошей разработанности данной темы, что, безусловно, поможет в достаточной мере систематизировать существующее знание.

В общепринятом определении понятие «публичная дипломатия» звучит следующим образом: «Это действия, направленные на продвижение национальных интересов и обеспечение национальной безопасности путем изучения настроений иностранного общественного мнения, информирования его и воздействия на тех, кто это мнение формирует»¹.

В целом можно выделить две точки зрения относительно трактовки такого понятия: «Одни понимают публичную дипломатию как более активное и умелое использование современных средств PR и механизмов, наработанных неправительственными организациями (НПО), для продвижения и популяризации целей государственной политики. Другие считают, что задача НПО, занимающихся публичной дипломатией, - не обслуживание государства, а осуществление непосредственных связей с гражданским обществом других стран с целью углубления взаимопонимания между народами»².

Классическую современную концепцию публичной дипломатии представил декан Школы права и дипломатии им. Флетчера при Университете Тафтса Э.Гуллион, а именно: «Публичная дипломатия имеет дело с влиянием общественных установок на осуществление внешней политики. Она включает в себя измерения международных отношений, выходящие за рамки традиционной дипломатии: культивирование правительствами общественного мнения в других странах, взаимодействие частных групп и интересов одной страны с другой, освещение международных отношений и их влияния на политику государства, взаимодействие между теми, чья работа заключается в коммуникации (дипломаты и зарубежные корреспонденты), и процесс межкультурных коммуникаций. Центральным моментом для публичной дипломатии является транснациональный поток информации и идей»³.

Исследуя проблемное поле публичной дипломатии, следует отметить, что работы ученых в области политологии и науки о международных отношениях внесли огромный вклад в теоретическое осмысление природы публичной дипломатии, опираясь на такие теории, как неолиберализм и конструктивизм⁴.

В рамках теории неолиберализма может быть рассмотрена концепция «мягкой силы» Дж.Ная, имеющая первостепенное значение. «Мягкая сила» как способность государства сформировать предпочтения других стран опирается на три важнейших компонента: культуру государства, политические ценности государства и внешнюю политику. Публичная дипломатия призвана передать три этих компонента другим странам. Если государство не обладает привлекательными ценностями, то и публичная дипломатия неспособна оказывать влияние на зарубежное общество»⁵.

Многие исследователи отмечают, что в условиях трансформации глобальных социально-экономических процессов данная теория все меньше находит свое отражение. Это связано с тем, что вектор полицентричности в мировой политике заставляет направлять взор мирового сообщества на каждый отдельный субъект, его сильные и слабые стороны, тем самым противопоставляя идее глобального могущества одного государства идею индивидуальной силы. Однако это не уменьшает важности публичной дипломатии как способа передачи привлекательных ценностей государства.

Весьма значимый вес в науке имеет конструктивистское понимание публичной дипломатии. «Публичная дипломатия стала рассматриваться конструктивистами как средство понимания «другой» культуры, что приводит к формированию более гуманных отношений между людьми и государствами; если неолиберальная концепция «мягкой силы» утверждает, что передача социального поведения, норм международного права от государства к государству способна гармонизировать международные отношения или сделать их более предсказуемыми, то сторонники конструктивизма отмечают, что каждое из государств имеет собственное восприятие мира, отличное от других культур и ценностей, и в этом разнообразии кроется основа для создания стабильного мира и отношений. Основное условие - стремление понять «других» через программы публичной дипломатии без отрицания их права на собственную идентичность»⁶.

В политическом контексте публичная дипломатия находится в одном синонимическом ряду с термином «общественная дипломатия», однако мы полагаем, что определенные отличия далеко не стилистического характера имеют место быть. Их принципиальность заключается в этимологии слов, а именно: согласно классическому определению, «публичный» означает осуществляемый в присутствии публики, открытый, в то время как «общественный» - принадлежащий обществу, относящийся к работе, деятельности по добровольному обслуживанию политических, культурных, профессиональных нужд коллектива⁷.

Важно отметить, что когнитивные сложности осмысления понятий «публичная дипломатия» и «общественная дипломатия» преимущественно возникают в российском политическом дискурсе, являясь результатом некорректной интерпретации английского термина «public diplomacy», который в зарубежной научной литературе представлен исключительно в указанном виде и сочетает в себе признаки как публичной дипломатии, так и общественной. Безусловно, суть интерпретации носит субъективный характер, тем самым подтверждая право на существование различных трактовок тех или иных терминов, однако это отягощает их с точки зрения правильности применения.

Многие эксперты в той или иной степени ставят знак равенства между понятиями «мягкая сила», «брендинг» и «пропаганда», с одной стороны, и «общественная», «публичная», «цифровая» дипломатия - с другой⁸.

Существуют также сторонники введения в политический лексикон терминов «цифровая дипломатия»⁹, «публичная дипломатия 2.0»¹⁰ и прочих «сетевых» вариаций дипломатической деятельности.

В контексте трансформации термина «публичная дипломатия» А.В.Долинский отмечает принципиальное значение событий 11 сентября 2001 года в США, а именно: введение иного понятия - «новая публичная дипломатия»¹¹, которое по своей сути взаимосвязано с понятием «общественная дипломатия».

Относительно корреляции терминов «пропаганда» и «публичная дипломатия» хотелось бы отметить, что «пропаганда», если ориентироваться на широкий спектр признаков данного понятия, схожа с «публичной дипломатией» только некоторыми из них. Однако это тождество проявляется лишь в том случае, когда акции публичной дипломатии осуществляются между государствами-антагонистами и власть формирует искусственные барьеры для публичной дипломатии, реализуемой в другой стране. В этой ситуации она начинает рассматриваться в качестве крайне нежелательного явления, а ее субъекты оцениваются в роли «вражеских шпионов», «агентов», «нежелательных персон» и т. д. Содержательно же публичная дипломатия сужается до обмена информацией через СМИ, которые выступают не просто рупором для осуществления дипломатических акций, а находятся в статусе полускрытых и полулегальных субъектов, камуфлирующих свою деятельность под различными благовидными предлогами. Закрытость отношений между государствами неизбежно отождествляет любую публичную дипломатию с пропагандой.

Выделение очередного сравнительного ряда - общественная и народная дипломатия - считаем нецелесообразным ввиду их очевидной синонимичности и отсутствия в научной литературе попыток их дифференциации.

Таким образом, обозначив основные теоретические подходы в российском научном знании к изучению вышеупомянутых типов дипломатической деятельности, считаем логически обоснованным переход к определению признаков, которые наиболее полно формируют понятийный конструкт публичной и общественной дипломатии.

1. Внешнеполитическая деятельность имеет открытый характер, ясна и понятна общественности своей страны. Данный тезис подчеркивает, что публичная дипломатия не имеет никаких посылов, которые содержали бы информацию, противоречащую интересам общественности. В самом деле, государственная дипломатия не обязана быть всегда открытой, хотя бы потому, что порой она содержит в себе элементы, обнародование которых способно нанести вред национальной безопасности, но дипломатия публичная и общественная строится иначе: это открытый посыл общественности другой страны. И использование ресурсов государства, как коммуникативных, так и финансовых, ничего не должно менять в этом правиле.

2. Все информационные интеракции государства по направлению к общественности другого государства имеют прямой характер. Для этого существуют различные информационные каналы, используемые властью для разъяснения своей политики за рубежом. В основном эти обращения носят имиджевый контекст и подчинены определенным целям, которые должны быть четко артикулированы, а также выражены на языке, понятном широким слоям населения.

3. Приоритетные ориентиры деятельности связаны с обращением к НПО других стран. Это очень важно для экономии ресурсов в организации публичной и общественной дипломатии. Если обращения к НПО достигают требуемого результата, то в значительной степени работа по достижению целей перемещается из страны адресанта в страну адресата, что намного более эффективно, так как «свои» социальные акторы внушают больше доверия, чем «чужие».

4. Желательное смещение акцента в осуществлении направлений международного взаимодействия с государственных на негосударственные организации. Важным здесь является вопрос доверия-недоверия. С этим есть определенные сложности в любых социумах, так как государственная деятельность нередко покрыта завесой секретности, что всегда внушает определенного рода подозрения.

Любая политическая деятельность должна иметь целесообразный характер. Публичная и общественная дипломатия в этом плане не исключение, поэтому важнейшим компонентом структуры данного понятия выступает ее цель. В вопросе определения целевой направленности публичной и общественной дипломатии мнения экспертов практически едины. Выделяются при этом такие основные векторы действия, как защита национальных интересов и безопасности; стимулирование процессов воздействия на зарубежную аудиторию; формирование у зарубежной аудитории положительных взглядов на цели и ход реализации проводимой государством внешней и внутренней политики; достижение лучшего понимания ценностей и институтов собственного государства за рубежом; структурирование ценностных установок, аксиологических стереотипов, направленных на положительное восприятие государственных институтов и всей политической системы за рубежом.

Рассмотренные выше цели и признаки намеренно нами прежде не разделяемых понятий «публичная» и «общественная» дипломатия обуславливают базовый компонент их реализации - линии взаимодействия. Мы разделяем подход, согласно которому в рамках политической науки концепция «мягкой силы» является центральным теоретическим основанием публичной и общественной дипломатии, что, несомненно, отличает ее от таких линейных моделей, как «брендинг» и «пропаганда».

Анализ особенностей функционирования субъектов института публичной дипломатии, проведенный в рамках методологии Э.Гидденса¹², позволил увидеть влияние формальных и неформальных правил на процессы структурации субъектного механизма дипломатической деятельности, выделив при этом три базовые линии взаимодействия:

Первая линия: государство Þ государство - направленная деятельность одного государства на другое государство. На этой линии в основном осуществляются интеракции классической дипломатии со всеми ее сложностями и характерными особенностями.

Вторая линия: государство Þ зарубежные сообщества и индивиды - направленность государства на общественность другого государства. Именно здесь находится область применения публичной дипломатии, функционирующей, как правило, посредством различного рода новостных агентств, финансируемых по бюджетным каналам. Это могут быть печатные СМИ, телевидение, радио, Интернет и т. д. Их цель сформировать благоприятный имидж государственной политики и основополагающих ценностей данного государства в глазах зарубежной публики. Безусловно, важную роль здесь играют брифинги официального представителя МИД и иных профильных государственных структур, а также любые конференции и дискуссионные форумы, участниками которых являются официальные уполномоченные лица. В последнее время большое внимание публичной дипломатии уделяется со стороны Департамента информации и печати МИД России, что отражается в активном и эффективном использовании социальных сетевых площадок, наиболее популярной из которых является «Твиттер» - число подписчиков официального твиттер-аккаунта министерства превышает 1,2 млн. человек.

Третья линия: неправительственные организации Þ зарубежные сообщества - общественные организации как элементы гражданского общества одной страны контактируют с общественными организациями как элементами гражданского общества другой страны. Именно данная линия обуславливает появление общественной дипломатии, то есть «принадлежащей» обществу. Стоит отметить, что роль государства здесь не принижается, а, наоборот, приобретает особую значимость ввиду необходимости координировать действия негосударственных акторов в соответствии с принятой концепцией внешнеполитической деятельности. На данном уровне осуществляется наиболее интенсивный обмен культурными достижениями, происходит знакомство с реальными практиками повседневной жизни.

Рассмотренные линии взаимодействия позволяют прийти к принципиальному выводу о том, что публичная и общественная дипломатия - это схожие по принципу целеполагания, но разные по принципу осуществления и подбору акторов дипломатические практики, несмотря на их синонимичность. Их основным отличием является субъект дипломатической деятельности, а именно: в публичной дипломатии - государство и государственные структуры, в общественной дипломатии - гражданское общество и его различные элементы, в частности далеко не однородные НПО.

При этом важно четко понимать, что в гражданском обществе как субъекте дипломатической деятельности могут быть различные векторы взаимодействия с зарубежными сообществами и не каждое из них следует именовать «общественной дипломатией». Дипломатия в любом ее преломлении - классическом, публичном или общественном - не должна быть двойной: одной - у гражданского общества или НПО, а другой - у государства. В связи с этим на данном пересечении смыслов образуется очень тонкая грань добровольности, когда определенная часть гражданского общества осуществляет в том числе и квазиполитические функции, предвзято формируя в глазах зарубежных сообществ положительный образ политики, государственной власти, народа относительно определенной, «заказной» страны.

В данной структуре линий взаимодействия прочие типы дипломатической деятельности - цифровая дипломатия, публичная дипломатия 2.0, культурная дипломатия, церковная дипломатия, спортивная дипломатия и т. д. - являются производными публичной и общественной дипломатии и типологизируются исключительно характером сообщения и способом его передачи.

Исследуя возможные пути институционализации и дальнейшего развития публичной и общественной дипломатии, мы отмечали, во-первых, недостаточную категориальную разработанность данных понятий как в научном знании, так и политическом дискурсе, во-вторых, как следствие, отсутствие единой универсальной программы развития данного типа дипломатических практик.

Здесь мы считаем необходимым согласиться с И.А.Василенко в части обязательного формирования национальной стратегии развития публичной дипломатии на государственном уровне и создания центрального государственного координирующего органа по развитию публичной дипломатии, который вел бы постоянную работу в этой области и проводил мониторинг оценки достигнутых результатов¹³.

Свидетельством чрезвычайной важности реализации данного предложения является также используемый Д.О.Рогозиным пример в части работы в данном направлении структурных подразделений НАТО, где он отмечает, что публичной дипломатией занимается целый департамент в структуре альянса - Public Diplomacy Division во главе с заместителем генерального секретаря Ж.-Ф.Бюро. По всему миру работает целая сеть представительств (как самостоятельных центров, так и учреждений «под крылом» посольств), на них возлагаются в том числе и информационно-пропагандистские функции. В России действует Информбюро НАТО¹⁴.

Проведенный анализ теоретических и практических подходов к изучению относительно нового социально-политического явления - публичная и общественная дипломатия - позволил типологизировать их по критерию субъектности и выделить основные особенности их реализации. Полагаем, что это послужит импульсом к дальнейшему развитию потенциала вышеуказанных типов дипломатических практик, что в конечном счете должно привести к созданию единой программы развития публичной и общественной дипломатии.

Данный ресурс влияния на общественное мнение, как нам видится, предоставляет государству большее пространство для маневра в сфере реализации концепции «мягкой силы», которая требует развития интеллектуального, креативного потенциала квалифицированных специалистов.

 ¹Цветкова Н.А. Программы WEB 2.0. в публичной дипломатии США // США и Канада: политика, экономика и культура. 2011. №3.

 ²Долинский А.В. Что такое общественная дипломатия и зачем она нужна России? (12.09.2012) //http://russiancouncil.ru/inner/?id_4=791

 ³Snow Nancy, Taylor Philip M. The Propaganda State: US Propaganda at Home and Abroad since 9/11 // The International Communication Gazette. 2006. Vol. 68 (5-6). P. 399-400.

 ⁴Цветкова Н.А. Публичная дипломатия США: теории и концепции // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. Тамбов: Грамота, 2015. №4 (54): в 2-х ч. Ч. I. C. 186-189.

 ⁵Там же. С. 187.

 ⁶Там же.

 ⁷Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М.: ИТИ Технологии, 2006. Изд. 4-е, доп. 944 с.

 ⁸Смирнова Ю.М., Гудилина Е.Н. Институт общественной дипломатии как выражение «мягкой силы»: современное состояние и особенности реализации // Среднерусский вестник общественных наук. 2015. №2 //URL: http://cyberleninka.ru/article/n/institut-obschestvennoy-diplomatii-kak-vyrazhenie-myagkoy-sily-sovremennoe-sostoyanie-i-osobennosti-realizatsii (дата обращения: 13.02.2017); Шершнев И.Л. Особенности становления и развития общественной дипломатии в современной России // Вестник МГЛУ. 2011. №608 // URL: http://cyberleninka.ru/article/n/osobennosti-stanovleniya-i-razvitiya-obschestvennoy-diplomatii-v-sovremennoy-rossii (дата обращения: 13.02.2017);Румянцева Т.Я., Мацевич С.Ф. Породненные связи Пскова как основа общественной дипломатии в Псковском регионе // Псков. Научно-практический, историко-краеведческий журнал. 2015. №43 //URL: http://cyberleninka.ru/article/n/porodnyonnye-svyazi-pskova-kak-osnova-obschestvennoy-diplomatii-v-pskovskom-regione (дата обращения: 14.02.2017); Рогозин А.Д. «Общественная дипломатия» НАТО: информационная безопасность России // Власть. 2008. №9 //URL: http://cyberleninka.ru/article/n/obschestvennaya-diplomatiya-nato-informatsionnaya-bezopasnost-rossii (дата обращения: 13.02.2017); Цветкова Н.А. Публичная дипломатия США…

 ⁹Сурма И.В. Цифровая дипломатия в дискурсе глобальной политики // Вестник МГИМО. 2014. №6 (39) //URL: http://cyberleninka.ru/article/n/tsifrovaya-diplomatiya-v-diskurse-globalnoy-politiki (дата обращения: 15.02.2017).

¹⁰Марчуков А.Н. «Публичная дипломатия 2.0» как инструмент внешнеполитической деятельности // Вестник ВолГУ. Серия 4. История. Регионоведение. 2014. №4 //URL: http://cyberleninka.ru/article/n/publichnaya-diplomatiya-2-0-kak-instrument-vneshnepoliticheskoy-deyatelnosti (дата обращения: 14.02.2017).

¹¹Долинский А.В. Дискурс о публичной дипломатии // Международные процессы. 2011. Т. 9. №1 (25). Январь-апрель.

¹²Бобров А.Н. Потенциал креативности в социальных практиках российского института публичной дипломатии: Автореф. дис. канд. соц. наук. Ростов-на-Дону: ЮФУ, 2016. 34 с.

¹³Василенко И.А. Значение публичной дипломатии в имиджевой политике России // Власть. 2015. №2 //URL: http://cyberleninka.ru/article/n/znachenie-publichnoy-diplomatii-v-imidzhevoy-politike-rossii (дата обращения: 14.02.2017).

¹⁴Рогозин Д.О. Россия перед вызовом «публичной дипломатии» Запада // Международная жизнь. 2010. №8. С. 82.