О неоевразийской идентичности России

В феврале 2016 года М.Л.Титаренко не стало. Эта публикация - последняя статья, над которой работал Михаил Леонтьевич, готовя ее для нашего журнала.

Начало реализации Россией стратегического курса поворота на Восток актуализировало научную и общественно-политическую дискуссию о евразийском самоопределении нашей страны, об адекватном понимании евразийской идентичности России. На наш взгляд, истинное философское, геоэкономическое и геополитическое значение российского евразийства нам всем еще предстоит сформулировать и осознать.

Как отмечал Президент РФ Владимир Путин, «евразийство - традиция нашей политической мысли. Оно в России укоренилось давно, а сейчас приобретает совершенно новое звучание, особенно в связи с интенсификацией интеграционных процессов на постсоветском пространстве. И более того, из области политической философии это уже фактически перекочевало в политическую плоскость, в повестку дня текущей работы»¹.

При этом актуализация российского евразийства, безусловно, требует некоторого исторического и философского экскурса, что, в свою очередь, диктует необходимость обстоятельного комментария о сущности - в рамках применимости - понятия «евразийство». Ситуация осложняется историей появления и эволюцией этого термина в 20-30-х годах прошлого века, идейно-политической борьбой и спорами между различными группировками в русской эмиграции в Европе (Праге, Париже, Берлине, Софии) и Азии (Харбине, Шанхае). Эти споры были отражением сложных отношений покинувших Родину представителей патриотически настроенной прежней русской элиты к советской действительности того времени и одновременно поиском путей для диалога.

В нашу задачу не входит описание истории появления этого термина и его трактовок в 20-30-х годах ХХ века в трудах крупного ученого, князя Н.С.Трубецкого, профессоров П.Н.Савицкого, Л.П.Карсавина, Г.В.Вернадского, затем в 1960-1980-х годах в трудах Л.Н.Гумилева. По этому вопросу существует весьма богатая литература. В начале 1990-х годов, после распада Советского Союза, ряд государственнических и творческих идей евразийцев 1920-1930-х годов были подхвачены, переосмыслены и послужили толчком к возникновению различных течений нового евразийства, которое представлено в России именами А.Г.Дугина, С.А.Панарина, М.Л.Титаренко, Г.А.Югая. Особое место среди сторонников этого идейно-политического течения занимает евразийский проект Президента Казахстана Н.Назарбаева.

Нас интересует суть нового евразийства, ставшего весьма актуальным предметом идейно-политических дискуссий после распада Советского Союза и поисков национальной идеи, которая бы послужила для сплочения и подъема суверенной России в условиях жесткой культурно-цивилизационной экспансии Запада. Эта экспансия привела к серьезному размыванию культурно-цивилизационной самоидентичности, аполитизации, духовной депрессии русского и других народов РФ, появлению идей местного сепаратизма, регионального изоляционизма, а также к возникновению и обострению межэтнических трений.

Обживая на протяжении многих веков суровые пространства Евразии, русский народ вместе с другими многочисленными народами России накопил уникальный опыт освоения огромных пространств и их природных богатств и вместе с тем создал богатейшие по содержанию и многообразию форм культуру и цивилизацию, которые образуют наиболее благоприятные естественно-исторические предпосылки не только для выживания в неблагоприятных и суровых природно-климатических условиях, но и для развития каждого национально-этнического субъекта, обосновавшегося на этой территории и в этой стране, на основе добрососедского существования, сотрудничества, соразвития, взаимопомощи, взаимовлияния, взаимной учебы и неконфронтационного соперничества - соревнования. В целом это огромный и бесценный вклад русского народа, народов России в мировую цивилизацию.

Присущие русскому народу положительные черты - великодушие, дружелюбие, широта взглядов, добродушие, величавость, открытость, нестяжательность - есть адекватное отражение в нравственной и интеллектуальной природе и культуре особенностей своей естественно-исторической эпопеи.

Русская идея - это идея сохранения, развития и приумножения добрых сторон политической, хозяйственно-бытовой, житейской культуры и психологии русского народа, его адаптации к геополитическим евразийским особенностям местоположения и цивилизационному многообразию, порожденному пересекающимися в этой части Евразии мощными силовыми линиями ряда культур и религий: христианской во всех ее ипостасях, мусульманской, шаманской, буддийской, конфуцианско-даосской, иудейской и др.

Национальное самосознание граждан России и его суперэтноса - русских не может не учитывать также и того непреложного факта, что русская и российская цивилизации сложились, развиваются и проявляют свое животворное действие на том геополитическом пространстве, где пересекаются и взаимовлияют друг на друга великие мегацивилизации: великорусская, славянская, византийская, романо-германская, угрофинская, мусульманская, китайская, индийская, тюркомонгольская, а также цивилизации более сотни малых коренных народов, живущих в бассейне Волги, на Урале, в Сибири, на Дальнем Востоке и в северных регионах.

Все это породило в ноосфере мощное поле взаимовлияния, взаимоучебы и этносоциально-культурного симбиоза и синтеза, культурной конвергенции, которые придали русской и российской культурам, то есть совокупности достижений культур всех населяющих Россию народов, уникальные цивилизационные особенности, которые и обозначает термин «евразийство».

С учетом вышеизложенного было бы ошибкой противопоставлять понятия «русская идея» и «современное, или новое евразийство», поскольку русская идея является мощным стержнем, жизненной артерией евразийства. Следует, к сожалению, признать, что сам по себе термин «евразийство» может показаться довольно односторонним, так как при поверхностном взгляде отражает лишь один аспект этого феномена - местоположение, где сложился этот культурно-цивилизационный, духовный феномен. Это порождает всяческие споры, которые чаще всего касаются лишь некоторых второстепенных аспектов столь уникального явления.

Что же означает понятие «евразийство»? Каковы его характерные черты и чем оно отличается от «русской идеи»? Некоторые ученые возражали против замены понятия «русская идея» термином «евразийство», поскольку, по их мнению, это ведет к растворению русского народа в неопределенной массе россиян. С другой стороны, весьма уместно в этом контексте замечание Е.И.Пивовара о том, что за термином «русский мир» стоит многоаспектный социально-культурный феномен, объединяющий собственно Россию и связанное с ней цивилизационное поле².

Критики концепции евразийства - как парадигмы развития России - из стана «европеистов» пытаются дискредитировать его, ссылаясь на исторический пример евразийства, возникшего после Первой мировой войны в 1920-1930-х годах и носившего откровенно антизападный характер. Но это антизападничество вытекало из ситуации того времени.

1. Главная особенность евразийства - признание специфичности географического «месторазвития»³, международного положения и исторического происхождения российской цивилизации, основой и стержнем которой является русская культура, а языком общения - русский язык.

2. Евразийство признает полицентризм как общеметодологический принцип⁴, взаимодействие, взаимодополняемость культур, отношений их взаимного влияния и взаимной учебы. Согласно евразийству, отношения между всеми культурами строятся по горизонтали на основе принципов соборности, равноправия, симфонизма и признания уникальности культур всех национальных этносов, даже насчитывающих несколько тысяч человек⁵.

3. Евразийский принцип взаимоотношения культур строится на гармоничности их взаимодействия. В этом плане евразийство совпадает с конфуцианским подходом к культурному развитию, гармонии многообразия (хэ эр бутун) и даосской диалектикой взаимодействия противоположных явлений в природе и культуре (хэ эр эр и, и фэн вэй эр) - слияния противоположностей в единое и раздвоение единого на новые противоположности⁶.

4. Евразийству присущ ряд закономерностей становления культур на основе принципов конвергентного синтеза, взаимного влияния и взаимной учебы. По своей структуре оно является многослойным, полиэтническим, полицивилизационным единством, обеспечивающим сосуществование различных этносов и различных культур как в рамках одного государства, так и в глобальных масштабах.

Феномен евразийства по своей сути содержит компоненты, которые присущи не только культурам народов Евразии. Евразийство, в отличие от евроцентризма, исходит из равноправия и горизонтальной структуры взаимоотношений между различными культурами, в то время как евроцентризм исходит из вертикальных взаимоотношений культур, признания одной культуры высшей, других - низшими. Стратагема евроцентризма рассматривает ассимиляцию других культур и вымирание уникальных малых культур как нормальное и неизбежное явление. Она требует замены самобытных систем культурных ценностей на некие «универсальные», по существу, на ценности западной масскультуры.

Под предлогом «вхождения в мировую цивилизацию» российские евроцентристы хотят деморализовать духовные принципы русской, славянской, российской культур, размыть духовность русской культуры. В политическом и экономическом плане под этим же предлогом они хотят ослабить политическое единство и внутреннюю стабильность России как многонационального и многоконфессионального единого целостного государства.

Этот же вопрос стоял в дискуссиях и политическом противоборстве западников - сторонников европеизации России - и славянофилов, а затем почвенников-государственников, подчеркивающих особый уникальный характер русской культуры как симбиоза, синтеза многих культур и исторического опыта многих народов, исторически проживавших или проживающих на территории России и по соседству с ней.

Ныне же речь идет прежде всего о конвергентном сочетании и синтезе самобытной русской славянской культуры с воспринятым от Византии вместе с христианством мощным пластом гуманитарной и политической культуры, а также с культурами угрофинских, тюркских и татаро-монгольских народов, через которые Россия опосредованно восприняла также фрагменты материальной и политической культуры Китая и Индии⁷.

В этой связи Георгий Вернадский писал: «Русский народ получил два богатых исторических наследства - монгольское и византийское. Монгольское наследство - Евразийское государство. Византийское наследство - православная государственность. Оба начала тесно слились между собой в историческом развитии русского народа. Но, распутывая нити этого развития, необходимо помнить о присутствии обоих начал и замечать влияние того и другого. Отчасти соотношение между влиянием монгольским и византийским в русской истории есть соотношение между порядком факта и порядком идеи»⁸.

А идя еще дальше, Н.С.Трубецкой утверждал, например, следующее: «Почти вся территория современного СССР некогда составляла часть монгольской монархии, основанной великим Чингисханом. Присоединение к СССР Хивы и Бухары, сохранявших призрачную самостоятельность при последних русских императорах, и провозглашение советской республики в Монголии являются продолжением и укреплением исторической связи России с монархией Чингисхана. На том же пути можно с уверенностью предсказать в будущем и присоединение китайского Туркестана. Таким образом, в исторической перспективе то современное государство, которое можно называть и Россией, и СССР (дело не в названии), есть часть великой монгольской монархии, основанной Чингисханом»⁹.

Следует специально отметить, что современное российское евразийство - объективный планетарный факт, географическая, гуманитарная и социальная реальность, отражающая геополитическое и глобальное местоположение России. Россия, как известно, охватывает части европейского и азиатского пространства и соединяет их в Евразию, она включает в свою сферу элементы европейской и азиатской культур и синтезирует духовную культуру высшего антропокосмического качества.

Генетическому коду российской Евразии соответствует и определенный тип мировоззрения, концентрированно выражающийся в идее нового евразийства. Она существовала всегда с момента рождения России, однако процесс осознания ее был достоянием небольшого круга мыслителей и, к сожалению, в своем истинном смысле она удерживалась на уровне подсознания народа или выражалась в неадекватных религиозных формах, подминалась пришлыми спекулятивными политическими доктринами, третировалась европоцентристски односторонне западнически ориентированной властью.

В настоящее время эти доктрины выдохлись и идея евразийства в обновленном виде выходит на поверхность самосознания российских этносов. Субъектами ее возрождения, категориального оформления и укоренения в национальную почву выступают представители отечественной научной и духовной элиты - наследники выдающихся мыслителей русского философского и религиозного евразийства.

Для России идея нового евразийства является ключом к решению проблемы не только геополитической, но и духовно-гуманистической самоидентификации русской нации и раскрытия духовной тайны русской цивилизации, ее телеологии и принципообразующих основ, без чего она может рассматриваться лишь эпигоном, вторичным продуктом романо-атлантической цивилизации. Идея нового русского евразийства придает русской культуре новые силы, притягивающие в ее поле другие культуры народов России, открывает для них новые горизонты соразвития, взаимопомощи и сотрудничества людей и народов России, раскрывая потенциал взаимодействия на основе осознания общности исторической судьбы.

Идея нового евразийства в статусе всеобщего принципа евразийства имеет не только чисто русские и российские, но и глобальные характеристики. Евразийство показывает альтернативу поглощению одних культур, цивилизаций и этносов другими, оно становится одной из стержневых идей образования будущего нового порядка планетарных межцивилизационных отношений, обеспечивающих экологию культур и цивилизаций, сохранение этнического и цивилизационного многообразия. Утверждая это, евразийство служит фактором мирового развития и делает акцент в понимании исторического прогресса именно на равноправии пути каждого народа, уважении его выбора и взаимном обогащении различных культур.

Новое евразийство выступает восприемником, продолжателем и хранителем великих гуманистических соборных традиций русской культуры. Оно дает возможность преодолеть извечную поляризацию по линиям Восток - Запад, Север - Юг и открывает путь процветанию всех наций на евразийском пространстве. Новое евразийство несет в себе уникальный механизм конвергентности, согласования, соразвития и сопроцветания азиатской и европейской культур, который поднимает, оживотворяет и одухотворяет глубокие национальные традиции, раскрывает их истоки, показывает их единство и различие и формирует способы их созвучия.

Один из основоположников евразийства 1920-1930-х годов князь Н.С.Трубецкой характеризовал сущность евразийства как отражение общности судеб народов, населяющих Евразию: «В евразийском братстве народы связаны друг с другом не по тому или иному одностороннему ряду признаков, а по общности своих исторических судеб. Евразия есть географическое, экономическое и историческое целое. Судьбы евразийских народов переплелись друг с другом. Прочно связались в один громадный клубок, который уже нельзя распустить…»¹⁰.

На теоретическом и практическом срезах новое евразийство несет генетический код всей евразийской культуры, оно заземляет его на этническую почву и цивилизационную действительность («местоположение», «месторазвитие» цивилизации) и таким образом десакрализует священную тайну духовного ядра цивилизационных систем, преодолевает, «снимает» рефлекс закрытости и предрасполагает к открытости, гарантируя при этом бесконфликтность, сохранность и процветание каждой этнической культуры.

Эти закономерности евразийства отчетливо просматриваются и в культуре Китая, начиная с древности. Например, они отображены в конфуцианских идеях о гуманности, трудолюбии, дружелюбии, принципе «не делай другим того, чего не желаешь себе», равно как и в десяти принципах Мо-цзы, таких как «всеобщая любовь и взаимная выгода», «против расточительности за экономию расходов», «сильный помогает слабым», «справедливость и польза [для общества]» и т. д.

Современность обозначила их в провозглашенном в 80-90-х годах XIX века принципе янъу (соединение совершенной духовно-нравственной культуры Китая с «заморской технологией и техникой»), в разрабатывавшемся Сунь Ятсеном в начале XX века принципе творческого заимствования иностранного опыта - хуаси («китаизация западного»), в построении в настоящее время «социализма с китайской спецификой» на основе открытости, реформ и модернизации, вместе с «построением социалистической духовной культуры» и «созданием человека из материала высокой духовности».

Все это подтверждает планетарную объективность евразийства, его глобальный характер, показывает, что духовной культуре Китая, Индии, других наших азиатских соседей не чужды многие идеи нового евразийства, а есть их национальная культурологическая модификация.

В мировоззренческом измерении новое евразийство создает планетарное поле, в котором каждая культура, во-первых, конкретизирует свое место по отношению к другим культурам; во-вторых, осуществляет новое открытие собственных традиций, стимулирующих активность сознания в направлении самоидентификации; в-третьих, соответственно своей природе обретает собственный путь существования и развития; в-четвертых, совместно с другими культурами участвует в выработке умственного словаря человечества; в-пятых, все культуры обретают единство, в котором погашается возможность межкультурных конфликтов и достигается состояние симфонии и конструктивного взаимообогащающего диалога культур.

В этом поле уже идет и будет углубляться подлинный диалог китайской и российской культур. Со стороны Китая здесь встает человек высокой духовности, со стороны России - человек духовности нового евразийства, которые и поведут диалог на языке умственного словаря человечества.

Идея евразийской идентичности геополитического положения России и ее цивилизации имеет, по нашему глубокому убеждению, основополагающее значение для здорового развития страны, обеспечения ее целостности и внутренней стабильности, поскольку идея евразийства учитывает исторические корни и внутренние автохтонные и внешние цивилизационные компоненты, в результате синтеза которых сложилась русская культура, ставшая стержнем российской культуры. Ее высокий авторитет сделал ее транслятором и движителем подъема и расцвета культур других иноязычных народов, населяющих Россию, а русский язык - транслятором общения национальных языков, национальных культур всех народов России с мировой цивилизацией, с мировой культурой.

Любое игнорирование идеи евразийства приводит к разрыву трансляционных связей малых культур, малых народов РФ с мировой культурой, замедляет их развитие. Представители элиты этих культур вынуждены сознательно или бессознательно искать замену русской культуре, русскому языку, другим компонентам нашей общности и придерживаться евроцентристских подходов, что поощряет замену русского языка и русской культуры как транслятора культур малых народов английским языком и, соответственно, усиление влияния чуждой традициям этих народов американо-европейской культуры.

Игнорирование евразийской сущности нашей культуры, по сути дела, ведет к подрыву единства и разрушению цивилизационного «обруча» России. Евразийская же парадигма ведет к сплочению народов, населяющих Россию, вокруг русской культуры. Еще крупнейший исследователь мировой цивилизации А.Дж.Тойнби отмечал, что «русские в отношениях с нерусскими лишены чувства презрения к другим нациям». По его словам, «это действительно дружелюбная и достойная восхищения русская традиция»¹¹.

Русский народ является капитальным стержнем российской государственности и самой многочисленной нацией, выработавшей уникальную культуру и объединившей под своим началом огромную территорию. Русские установили отношения добрососедского сотрудничества, сосуществования и соразвития более чем со 120 национальностями и народностями. Авторы фундаментального труда «Русская доктрина» справедливо отмечают: «Русская культура - это высочайшая культура усвоения социальных ценностей. Русские, усваивая культурные богатства различных традиций, предпочитают ни от чего не отказываться, ни от чего не отрекаться. Благодаря этому качеству нашей культуры в России может ужиться все ценное, что выработало человечество»¹².

По мнению авторов вышеупомянутого труда, «русская доктрина по существу мировая, но обращена в первую очередь к самой России»¹³. В этом смысле она является принципообразующей основой евразийства, идейным ориентиром государственного строительства, внутреннего взаимообогащающего диалога между национальными культурами и внутри единой российской цивилизации. Некоторые политики и авторы научных трудов по вопросам культурологии нередко предпочитают не подчеркивать стержневую роль русской культуры и русской цивилизации в становлении и развитии единой российской цивилизации.

Они и в том случае, когда речь идет именно о русской культуре, опыте и традициях русской цивилизации, называют ее российской культурой, российской цивилизацией. Подобная небрежность отнюдь не безобидна и может порождать весьма нежелательные последствия. Такой подход ведет к размыванию национальной идентичности русского народа и принижению исторической роли русской культуры и русской цивилизации как в рамках России, так и мировом масштабе.

Отождествление русской и российской культур снижает роль культур других народов нашей страны, ведет к игнорированию специфических черт и особенностей культур других народов, также вносящих большой вклад в становление российской культуры как компендиума общих специфических черт и достижений, создающих симфонию культурного разнообразия и цивилизационного развития всех народов России.

В свое время Н.Я.Данилевский уместно заметил: «Ни истинная скромность, ни истинная гордость не позволяют России считаться Европой... Только выскочки, не знающие ни скромности, ни благородной гордости, втираются в круг, который считается ими за высший; понимающие же свое достоинство люди остаются в своем кругу, не считая его (ни в каком случае) для себя унизительным, а стараются его облагородить так, чтобы некому и нечему было завидовать»¹⁴.

Но, помня противоречивую историю царской России, нельзя впадать и в другую крайность, когда все позитивное в нашей истории было объявлено славянским. Тот же Н.Я.Данилевский, говоря о России как об «усыновленной Европе»¹⁵, призывал помнить о вкладе других этносов в российскую идентичность. Именно опираясь на такой подход, можно определить самоидентичность российского этноса, государства и элит.

«Синонимизация» понятий российской и русской культур в СМИ и государственной практике, порождаемая чиновничьим небрежением или невежеством, дает повод представителям других национальностей упрекать деятелей русской культуры и великую русскую культуру в неуважении культур других, не русских народов России. Так русские интеллигенты, деятели культуры, русские патриоты-государственники оказываются без вины виноватыми.

Российская и русская культура, творчески заимствуя и развивая многие достижения западных и восточных культур, выработала систему цивилизационных ценностей, способную во взаимодействии с другими восточными цивилизациями стать конструктивной альтернативой агрессивной и разрушительной идеологии всеобщей вестернизации. Эта система ценностей способна внести вклад в гармонизацию мира, создание условий для сохранения и расцвета многообразия культур и цивилизаций, развития конструктивного диалога между ними.

Говоря о самоидентичности России и ее народов, нельзя не учитывать геополитические факторы. Ведь 2/3 территории России - это Сибирь и Дальний Восток. Помимо русских и близких к ним других славянских народов, в России проживают еще более 100 крупных наций и народностей, в том числе десятки коренных народов Сибири и Дальнего Востока, которых уже никак нельзя «пристегнуть» к Европе, не встав на порочный путь вестернизации или обанкротившейся концепции мультикультурализма.

Азиатские страны и народы относят Россию к европейской культуре, а европейцы, особенно западные, рассматривают Россию преимущественно в азиатском ключе. Ни одна из этих точек зрения не дает полного представления об идентичности российской, особенно русской культуры. Игнорирование евразийской сущности геополитического положения России и ее цивилизационной идентичности, доминирование евроцентризма в идеологии и политике, попытки представить всю территорию России как пространство «большой Европы» - все это порождает противоречия в развитии страны и ведет к непрерывным колебаниям в ее политике, подрывает межнациональную сплоченность русских и других народов России, приводит к размыванию идентичности культуры и ослаблению положения России на мировой арене.

Показательный пример этому - неучастие РФ (по крайней мере, до недавнего прошлого) в диалоге лидеров Европы и Азии на некоторых важных политических форумах. Представители западных стран полагают, что Россию должны рекомендовать для участия в диалогах азиатские страны, так как большая часть территории России находится в Азии. Азиатские страны, ссылаясь на то, что Россия постоянно настаивает, что она европейская держава, считают, что ее должны представлять европейские государства.

К сожалению, и внутренняя политика России со времен Петра I не отличалась последовательностью в решении вопросов о геополитической и цивилизационной идентичности страны и ее культуры. Петр I толкал Россию в Европу. В советское время В.И.Ленин и ряд его ближайших последователей призывали бороться с азиатскими компонентами русской политики и культуры («азиатчиной»). Все это усиливало доминирование евроцентризма в политике страны и, в частности, принижало значение исконно русских, славянских корней и компонентов российской цивилизации. В практической политике подобные тенденции выражались и выражаются до сих пор в том, что евроцентризм доминирует во всем. Он получил конкретное экономическое и политическое оформление:

- в концентрации основных средств и стратегических целей развития страны в европейской части и превращении Москвы в сверхмонополиста в сфере финансовых и других ресурсов страны;

- в превращении де-факто огромных восточных регионов, богатых ресурсами, в своеобразную квазиколонию европейской части страны. Из Сибири и Дальнего Востока с помощью неэквивалентного обмена, а то и без всякого обмена выкачивались и выкачиваются ресурсы без должной компенсации для развития и подъема восточных регионов;

- в однобоком, уродливом развитии регионов российского Востока. Сырьевая направленность экономики стала здесь доминирующей. Лишь в 30-х годах прошлого века и особенно в годы Великой Отечественной войны Сибирь получила перемещенные из европейской части крупные промышленные предприятия, культурные и  научные объекты. Правда, и до этого возникали такие гиганты индустрии, как Кузнецкий металлургический комбинат, ряд машиностроительных предприятий на Дальнем Востоке, в Восточной и Западной Сибири. Однако в освоении региона с точки зрения обеспечения трудовыми ресурсами значительную роль играли принудительные формы труда, лагеря ГУЛАГа, что придавало региону не самый привлекательный образ, сохраняющийся по инерции и по сей день;

- в обострении противоречия внутри российской культуры и цивилизации в целом. Под давлением вестернизации национальные черты русской культуры и культуры других национальностей стирались и растворялись в чуждых цивилизационных и религиозных традициях народов, в чуждых и низкопробных образцах европейской и американской масскультуры. Более того, в конце ХХ века российские культура и цивилизация принижались до такой степени, что на политическом уровне была поставлена «задача вхождения в мировую цивилизацию», что, по сути, означало маргинализацию российской культуры.

Еще в середине XVIII века, когда консолидировалось централизованное российское государство в виде Российской империи, основоположник российских науки и образования и реформатор русского языка М.В.Ломоносов впервые комплексно сформулировал три стратегические задачи, которые должно было решить Российское государство, чтобы обеспечить устойчивое и нормальное развитие и играть отведенную ему историей роль. Эти три программные задачи сводятся к следующему.

Во-первых, «российское могущество прирастать будет Сибирью и Северным океаном и достигнет до главных поселений европейских в Азии и в Америке»¹⁶.

Во-вторых, «когда... желаемый путь по Северному океану на восток откроется, тогда свободно будет укрепить и распространить российское могущество на востоке, совокупляя с морским ходом сухой путь по Сибири на берега Тихого океана»¹⁷.

В-третьих, одной из ключевых задач российской власти великий ученый считал «сбережение» и «приумножение российского народа» не менее чем по 1 млн. новорожденных в год. Одновременно он придавал важное значение налаживанию добрых отношений русского населения с коренными народами Сибири и Дальнего Востока.

Прошло более 250 лет, но поставленные М.В.Ломоносовым три стратегические задачи как условия успешного развития России по-прежнему остаются нерешенными и исключительно актуальными.

Выдающиеся умы России и в последующие времена также неоднократно подчеркивали исключительную важность развития и освоения Сибири и решения вышеназванных задач. При этом особо указывалось на необходимость осознания политиками, всей российской элитой геополитической реальности - крайне необычного евразийского географического положения России и подчеркивалась важность использования международного фактора - сотрудничества с нашими дальневосточными соседями в освоении Сибири и Дальнего Востока. Особое внимание при этом обращалось на необходимость укрепления взаимодействия, взаимопонимания и даже союзнических отношений с Китаем.

Великий ученый и патриот России Д.И.Менделеев в своем труде «Заветные мысли» делал особый акцент именно на важности российско-китайского сотрудничества. Он указывал, что оно имеет непреходящее значение для создания благоприятных условий соразвития наших стран. Ученый писал: «Всегда бывший оригинально самостоятельным Китай может вырасти еще более сильно, и нам это будет тем более пригодно, чем больше мы сдружимся с китайцами к тому времени»¹⁸.^.

Отмечая значение российско-китайского сотрудничества для общего мироустройства, Д.И.Менделеев подчеркивал: «Союз России с Китаем будет предтечей общего мирного союза уже по той причине, что в нем было бы более трети всех людей и он не мог бы быть иным, как чисто мирным и охранительным, тем более что у обоих союзников целая бездна настоятельных внутренних потребностей и столько ресурсов, сколько нет ни в одной паре остальных государств, а показывать кулаки оба таких союзника, как Россия с Китаем, и не хотят, и не привыкли»¹⁹.

В первое пятилетие после распада Советского Союза российская политика приобрела уродливую и односторонне прозападную ориентацию в экономической, гуманитарной и других сферах. Разрушительные последствия такого неоправданного уклона известны и не требуют подробных комментариев. Постепенное выправление тяжелого однобокого крена началось с кратковременного премьерства Е.М.Примакова. Затем эта тенденция получила постепенное развитие и укрепление в течение президентства В.В.Путина. Позитивные итоги этого курса - укрепление внутренней стабильности в России и ее международного положения - наглядное свидетельство конструктивного характера евразийской ориентации.

По нашему мнению, любая стратегическая концепция развития России как страны в целом, так и того или иного ее региона не может не учитывать и должна учитывать евразийскую геополитическую сущность нашей цивилизации. Поэтому планы экономического и социального развития Российской Федерации до 2030 года и региональные программы долгосрочного развития должны базироваться на парадигме евразийства.

Концепция России как евразийской державы требует серьезного реформирования нынешней системы управления экономикой и глубоких изменений форм и методов управления регионами из центра.

Во-первых, жесткий политический моноцентризм, диктуемый огромными пространствами и наличием порождаемого на местах сепаратизма, ролью региональных факторов, тем не менее должен сочетаться с необходимым учетом географического, культурного, социального своеобразия регионов и предусматривать в экономическом плане значительный потенциал региональной самодеятельности, права регионов к творческому самосовершенствованию и видоизменению, права адаптировать поступающие из центра общие указания к местным условиям.

Во-вторых, подлинное решение задач развития России как евразийской державы требует серьезного реформирования ее административно-экономической системы, укрупнения административных структур. Опыт экономического подъема развитых стран Запада, США и Японии, а также Китая дает пример разделения функций управления процессами развития экономики между столицей и региональными центрами.

В Америке политический центр (Вашингтон), экономические центры обладают значительными правами в самоуправлении и решении экономических проблем: Нью-Йорк, Филадельфия, Атланта - на восточном побережье; Чикаго, Детройт, Канзас-Сити - в центре страны; Сан-Франциско, Лос-Анджелес, Сан-Диего - на западном побережье. В Китае Пекин, являясь политическим и экономическим центром, вместе с тем делит экономические права в управлении с такими крупнейшими экономическими и культурными центрами, как Шанхай, Шэньян, Харбин, Чанчунь, Тяньцзинь, Чунцин, Ухань, Гуанчжоу, Тайюань, Сиань, Урумчи. В Японии также, помимо столицы Токио, центрами экономического развития являются Осака, Киото, Саппоро, Ниигата. В Германии экономические рычаги распределены между Берлином, Гамбургом, Франкфуртом, Мюнхеном, Дюссельдорфом, Кельном, Лейпцигом и т. д.

К сожалению, в России абсолютно доминирующим центром не только в политическом, но и экономическом и во всех других отношениях является Москва, в которой, кстати, концентрируются основные финансовые потоки. Другие крупные регионы, даже именуемый второй столицей Санкт-Петербург, играют в этом плане все же второстепенную роль. Что же касается крупных уральских, сибирских и дальневосточных центров, то их значение в большей степени ограничивается узко экономическими возможностями в той или иной сфере. Банки в Сибири и на Дальнем Востоке в силу ограниченных финансовых возможностей не могут играть должную роль в деле стимулирования, инвестирования и социально-экономического подъема этих регионов и нередко являются крупными региональными меняльными конторами.

Для более эффективного решения социально-экономического развития Сибири и Дальнего Востока в перспективе стоило бы подумать об укрупнении, создании трех общерегиональных центров не только экономического, но и политического регулирования - в Западно-Сибирском, Восточно-Сибирском и Дальневосточном регионах. Координатором всей этой работы, видимо, должен являться высокоавторитетный государственный деятель в рамках первого вице-премьера.

В США, Японии, Австралии, Канаде, некоторых латиноамериканских странах имеются специальные государственные структуры и министерства, регулирующие развитие отсталых регионов. Так, в Японии длительное время был министр по развитию Хоккайдо. Ныне в России создана структура представителей президента в регионах. Это решение в правильном направлении, но оно требует дальнейшего совершенствования как в административно-политическом, так и финансовом плане.

Парадигма современного российского евразийства отражает особенности геополитического и цивилизационного развития нашей страны и отнюдь не привязывается к той или иной прозападной или проазиатской ориентации. Наоборот, именно насаждение евроцентризма подрывает международные позиции России и, по сути дела, превращает ее в младшего партнера Запада, его сырьевой придаток.

Неоевразийство выступает альтернативой евроцентризму и вульгарному западничеству не только с точки зрения внутренней консолидации России как единого многонационального государства, но и в международном плане, поскольку противодействует нивелированию национальных культур и концепциям однополярности, создает идейно-теоретические, политические и цивилизационные (прежде всего цивилизационно-культурные) основы формирования полицентричного мира и процветания мировой цивилизации как симфонии многообразных культур.

Впоследствии тема множественности путей развития на время ушла на второй план - торжество Запада после распада СССР породило иллюзию всемогущества евро-американской модели, тогда как азиатский финансовый кризис 1998 года поставил под сомнение жизнеспособность «экономических чудес» Восточной Азии. Однако ныне Китай, сохранивший в условиях мирового кризиса беспрецедентно высокие темпы роста, демонстрирует, что достижение целей развития и модернизации более не привязано к копированию западных рецептов.

Разразившийся в конце первого десятилетия XXI века мировой финансово-экономический кризис приобрел системный характер. Он обнажил несостоятельность основных тезисов сторонников либерализма, стремившихся заставить весь мир поверить во «всемогущество» рынка, якобы способного «самостоятельно», без всякого вмешательства государства обеспечить экономический рост и процветание. Теперь правительства ведущих западных стран не жалеют сил и средств, чтобы не допустить глубокого спада своих экономик и ускорить темпы восстановления.

Кризис продемонстрировал ограниченность западной модели и опасность политики «всеобщей вестернизации» для стран, принадлежащих к иным культурам. Серьезные проблемы в мировой экономике стали стимулом для переосмысления тезиса о «всеобщности» западных ценностей. Кризис напомнил человечеству, что драматические конфликты двух последних десятилетий коренятся не только в  военных акциях Запада во главе с США в Афганистане, Ираке, Ливии, Сирии, но и в настойчивых попытках и угрозах силового решения Западом своих споров с Ираном и КНДР - все эти очаги напряженности возникли в том числе по причине нежелания и неспособности Запада уважать цивилизационные и культурные ценности других стран, их образ жизни и путь развития. Самый свежий пример проявления такой политики - события на Украине.

Звучавшие на Западе утверждения о возможности создания глобальной стабильности в условиях моноцентричного мира при доминировании одной сверхдержавы сопровождались рассуждениями о неизбежности и естественности столкновения западных и восточных систем ценностей и цивилизаций. Эти теоретики и вдохновленные ими политики были твердо убеждены в неоспоримом всестороннем превосходстве и универсальном совершенстве евроатлантической и американской цивилизаций, отождествляя их с мировой цивилизацией. События в Ираке и Афганистане показали, что западная коалиция может силой оружия свергнуть неугодную ей власть в другой стране.

Кризис напомнил и о том, как тесно связаны между собой страны современного мира. В одиночку справиться с проблемой такого огромного масштаба невозможно. Уроком кризиса должно стать утверждение идеи необходимости сотрудничества между всеми странами и народами для совместного преодоления тяжелых разрушительных последствий кризиса. Та выдающаяся роль, которую играют Китай, Индия и некоторые другие неевропейские страны в поддержании развития мировой экономики, убедительно показала важность и необходимость налаживания конструктивного диалога цивилизаций Запада и Востока.

В этой связи уместно помнить, что даже сам автор концепции «столкновения цивилизаций» отмечал: «В конце двадцатого столетия концепция универсальной цивилизации помогает оправдывать западное культурное господство над другими обществами и необходимость для этих обществ копировать западные традиции и институты. Универсализм - идеология, принятая Западом для противостояния не-западным культурам»²⁰.

За несколько десятилетий до С.Хантингтона Лев Гумилев развернуто сформулировал схожую мысль следующим образом: «Исторический опыт показал, что, пока за каждым народом сохранялось право быть самим  собой, объединенная Евразия успешно сдерживала натиск и Западной Европы, и Китая, и мусульман. К сожалению, в XX веке мы отказались от этой здравой и традиционной для  нашей страны политики и начали руководствоваться европейскими принципами - пытались всех сделать одинаковыми. А кому хочется быть похожим на другого? Механический перенос в условия России западноевропейских традиций поведения дал мало хорошего, и это неудивительно»²¹.

В течение последнего столетия Россия неоднократно сталкивалась с серьезными вызовами. В одних случаях она оказывалась сильно ослабленной, в других - у нее появлялся шанс для поиска новых путей возрождения, собирания заново своего народа и своих земель. Чтобы преодолеть эти вызовы, народы России понесли громадные жертвы. Так было в годы Первой мировой войны и последовавших затем Октябрьской революции и Гражданской войны. Возникший после революции 1917 года Советский Союз построил новое мощное государство. В начале 1940-х годов фашистская Германия бросила СССР смертельно опасный вызов. Народы советской страны, воодушевленные героизмом и самоотверженностью русского народа, вышли победителями в Великой Отечественной войне, спасли человечество от фашистской чумы и помогли разгромить японский милитаризм.

На волне эйфории после распада СССР (1991 г.) Запад объявил себя «победителем» и де-факто предъявил России ультиматум. Один из главных идеологов борьбы с Россией как субъектом мировой истории З.Бжезинский в своих сочинениях подробнейшим образом излагал претензии и требования Запада к России, формулировал правила «цивилизованного поведения», которым, по его мнению, Россия должна следовать. Он рисовал сценарии, схемы и географические карты новых стран, на которые, по его расчетам, должна была распасться единая российская держава²².

Пространство Евразии, где находился Советский Союз и которое ныне является местоположением России, Бжезинский назвал «главным геополитическим призом для Америки»²³.

Распад Советского Союза, колоссальное давление Запада на Россию, его откровенное и циничное вмешательство во внутренние дела суверенного Российского государства, настоящая культурная экспансия масскультуры привели к опасному размыванию государственной и цивилизационной идентичности России и ее граждан. Ныне перед нашей страной остро стоит вопрос: «Что есть Россия и каков путь ее развития?»

Найти ответ можно лишь на пути творческого осмысления нашей многовековой истории и извлечения уроков из прошлого, объективного анализа благоприятных и неблагоприятных внутренних и внешних условий развития нашей государственности и цивилизации. На повестке дня стоят задачи осознания евразийской геополитической и цивилизационной реальности России в контексте определения стратегии подъема страны, развития ее экономики и культуры.

Эти задачи должны быть реализованы в условиях поддержания добрых отношений сотрудничества и взаимодействия со всеми государствами Запада и Востока в условиях глобализации. Принципы нового евразийства должны стать методологической и идейной основой долгосрочной стратегии развития и обустройства России как единого многонационального государства, неотъемлемой частью ее внешнеполитической доктрины. Они являются краеугольным камнем обеспечения безопасности нашей страны, сохранения ее территориальной целостности, укрепления суверенитета и авторитета на международной арене.

Нельзя не согласиться с выдающимся русским ученым, теоретиком нового евразийства Л.Н.Гумилевым: «Скажу вам по секрету, что если Россия будет спасена, то только как евразийская держава и только через евразийство»²⁴. Но важно помнить, что в том же предсмертном интервью ученого, ставшем его научным завещанием, также сформулирован и его знаменитый «евразийский тезис»: «Надо искать не столько врагов - их и так много, а надо искать друзей, это самая главная ценность в жизни. И союзников нам надо искать искренних. Так вот, тюрки и монголы могут быть искренними друзьями, а англичане, французы и немцы, я убежден, могут быть только хитроумными эксплуататорами»²⁵.

В современных условиях, когда для существования и развития евразийской интеграции жизненно значимо ее сопряжение с интеграционными процессами в Евро-Атлантическом регионе и АТР, важно, однако, и не абсолютизировать этот тезис, особенно в его прикладном политическом понимании. Как нам кажется, именно по этому пути пошел, к сожалению, А.Г.Дугин, подчеркивая, что «евразийцы вплотную подошли к основному закону геополитики, утверждающему, что между евразийской метацивилизацией, ядром которой является Россия, и западным атлантическим сообществом изначально существует неснимаемое противоречие. Противоречие, при котором исключен любой продуктивный синтез или жизнеспособный стратегический альянс. Здесь мы имеем четкую оппозицию: или мы, или они»²⁶.

Истинному духу позитивного неоевразийства скорее соответствовал бы принцип «кто не против нас, тот с нами». Следование фундаментальным принципам равноправного диалога, сотрудничества и соразвития при поддержании отношений со странами ближнего и дальнего зарубежья на уровнях государственной и народной дипломатии обеспечит для России благоприятные внешние условия. Это будет российский вклад в построение полицентричного мира и развитие конструктивного межцивилизационного диалога в противовес различным доктринам «столкновения цивилизаций» и «конца истории».

История последних двух столетий свидетельствует, что любые попытки российской политики действовать, склоняясь в одну сторону, будь то к Европе или Востоку, неизбежно ведут к раскачке фундамента общества и подрывают основы культурной идентичности народов, лишают страну гибкости в принятии ключевых решений о своем будущем. Лишь осознание неразрывной целостности двух важнейших сторон государственной идентичности, то есть западной и восточной, позволяет России уверенно и стабильно двигаться вперед.

Для внутреннего и международного благополучия России необходимо последовательно придерживаться принципа равновесности, равнозначимости внимания как западному, так и восточному азимутам внутренней и внешней политики. Другими словами, нужно неуклонно следовать евразийской геополитической идентичности России, символичному выражению в двуглавом орле нынешнего государственного герба.

Еще во второй половине 1990-х годов в своей книге «Россия лицом к Азии» М.Л.Титаренко решительно оспаривал тезисы тех, кто усердно хоронил Россию, делил ее территории на различные уделы, отрицал самобытность российской цивилизации, рассматривал вестернизацию России как неизбежное и необходимое включение стран в некую «мировую цивилизацию». «Иного не дано», - провозглашали они, поскольку, по их словам, мир стоит перед лицом столкновений цивилизаций. Автор же утверждал, что иное дано: «Оно заключается в возрождении России через возрождение национального самосознания ее граждан, всех ее народов и наций, в укреплении на такой основе их сотрудничества, взаимопонимания и дружбы с целью концентрации своих усилий на развитии экономики, культуры и образования, науки Отечества. Иное состоит в неустанном заботливом пестовании отечественных корней культуры, ибо только тогда воспрянувшая демократическая Россия предстанет не жалким слепцом Запада, не его заурядным эпигоном, а солидным, заслуживающим уважения партнером других стран, будь то Европа или Азия, Африка или Америка»²⁷.

Идея евразийской идентичности геополитического положения России и ее цивилизации имеет основополагающее значение для здорового развития страны, обеспечения ее целостности и внутренней стабильности.

Только Россия, основывающаяся на евразийской парадигме, стержень единства и взаимодействия цивилизаций, способна решить проблемы возрождения, сохранения своей территориальной целостности, подъема культур всех населяющих ее народов и расцвета русской культуры.

Только Россия, базирующаяся на евразийской парадигме, способна играть важную роль и взаимодействовать в рамках таких международных структур, как ШОС, РИК и БРИКС, вести диалог в рамках АТЭС, Регионального форума АСЕАН по безопасности и Форума «Азия - Европа», активно участвовать в совещаниях по взаимодействию и мерам доверия в Азии и Восточноазиатских саммитах. Лишь на платформе евразийства российская дипломатия сможет наиболее продуктивно работать в рамках ШОС и АТЭС и вносить свой вклад в преодоление разделительных линий в Азиатско-Тихоокеанском регионе и налаживание равноправного сотрудничества в рамках «Большой двадцатки».

Только Россия как евразийская держава способна добиться признания равноправия и взаимовыгодности ее суверенных отношений с Европейским союзом и США, наладить отношения с новыми растущими экономиками, интегрироваться в региональные структуры.

Геополитические и геоэкономические аспекты евразийской интеграции делают весьма актуальным замечание В.В.Путина о том, что «экономически логичная и сбалансированная система партнерства Евразийского союза и ЕС способна создать реальные условия для изменения геополитической и геоэкономической конфигурации всего континента и имела бы несомненный позитивный глобальный эффект»²⁸.

Не менее важно помнить и о необходимости сопряжения евразийской интеграции с интеграционными процессами в Азиатско-Тихоокеанском регионе, который превращается в центр мировой экономики и политики. Подобно тому, как Дэн Сяопин потратил несколько лет, чтобы очистить и освободить сознание кадров, всей активной части населения Китая от маоистских догм бедного социализма, так и подлинное развитие и расцвет ЕАЭС и его многостороннее сотрудничество, синергетическое соразвитие с «Экономическим поясом Шелкового пути» (ЭПШП) может основываться лишь на цивилизационном фундаменте евразийской, тихоокеанской идентичности России. Это потребует преодоления евроцентристской парадигмы, другими словами, созидательного освоения значительной частью политической и деловой элиты именно евроазиатской, тихоокеанской идентичности, освобождения и идейного перевоспитания сознательной части российского общества.

Евразийская Россия никому не навязывает свои взгляды и свой образ действия. Наша страна открыта для конструктивного диалога с представителями культур Запада и Востока. Сохранение и развитие евразийской идентичности России будет способствовать внутренней консолидации страны, укреплению ее территориальной целостности, сделает ее надежным и перспективным партнером для всех стран мира.

Таким образом, сегодня с полным правом можно утверждать, что традиционно сложившегося понимания евразийства недостаточно, нужно дать ему новое определение, новый понятийный аппарат. Это позволит модернизировать национальную идентичность многонационального российского народа и продолжить ее формирование на основе полифоничности, соразвития, синтеза всего лучшего в мире, адекватного осознания наших возможностей и перспектив.

 ¹ Путин Владимир. Стенограмма выступления на встрече с активом партии «Единая Россия». Москва. 24 апреля 2012. Цит. по: http://eurasian-movement.ru/archives/2136

 ²Пивовар Е.И. Русский язык и русский мир как факторы социокультурного диалога на постсоветском пространстве// Пленарное заседание «Диалог культур и партнерство цивилизаций: становление глобальной культуры». Цит. по: http://www.lihachev.ru/pic/site/files/lihcht/2010_Sbornik/Tom_1_2010/000_Plenarnoe_zasedanie/056_E.I.Pivovar.pdf

 ³Этот специфический термин ввел П.Н.Савицкий, и его охотно использовал и развивал в своих работах Л.Н.Гумилев. Цит. по: Гумилев Л.Н. Ритмы Евразии: эпохи и цивилизации. М., 1993. С. 10.

 ⁴Там же. С. 10.

 ⁵Как справедливо отмечает проф. С.Б.Лавров: «Евразийцы выступали за сохранение самобытности этносов, но никогда - за узкий национализм». Цит. по: Гумилев Л.Н. Указ. соч.

 ⁶Духовная культура Китая: Энциклопедия: в 6 т. / Гл. ред. М.Л.Титаренко. Т. 1. М., 2006.
С. 284-285, 462-464.

 ⁷Подробнее см.: Титаренко М.Л. Россия лицом к Азии. М., 1998. С. 5-10, 13-79.

 ⁸Вернадский Г. Начертание русской истории. М.: Алгоритм, 2007. С. 16.

 ⁹Трубецкой Н.С. Наследие Чингисхана. М.: Эксмо, 2007. С. 291.

¹⁰Трубецкой Н.С. Европа и человечество. София, 1920.

¹¹Тойнби А.Дж. Цивилизация перед судом истории. М., 2002. С. 226.

¹²Русская доктрина (Сергиевский проект) / Под ред. А.Б.Кобакова и В.В.Аверьянова. М., 2008. С. 29-30.

¹³Там же. С. 29.

¹⁴Данилевский Н.Я. Россия и Европа. Взгляд на культурные и политические отношения славянского мира к романо-германскому. М.: Институт русской цивилизации, 2008. С. 76.

¹⁵Там же, С. 81.

¹⁶Ломоносов М. Записки по русской истории. М., 2003. С. 392.

¹⁷Там же. С. 388.

¹⁸Менделеев Д. Заветные мысли. М., 1995. С. 375.

¹⁹Там же. С. 376.

²⁰Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. М.: АСТ, 2003. С. 90-91.

²¹Гумилев Л. От Руси до России. Очерки этнической истории. М.: Айрис Пресс, 2008. С. 292.

²²См.: Бжезинский З. Великая шахматная доска. М., 1998. С. 64, 108-148, 239-240; Бжезинский З. Выбор: мировое господство или глобальное лидерство. М., 2006.

²³Бжезинский З. Великая шахматная доска... С. 43.

²⁴Гумилев Л.Н. Указ. соч. С. 31.

²⁵Там же. С. 13.

²⁶ Дугин А.Г. Евразийство: от философии к политике // Основы евразийства. М.: Арктогея-центр, 2002. С. 17.

²⁷Титаренко М.Л. Россия лицом к Азии. М., 1998. С. 6. Дальнейшее развитие и обогащение эти идеи получили в книгах: Титаренко М.Л. Китай: цивилизации и реформы.
М., 1999; Титаренко М.Л. Россия. Безопасность через сотрудничество: восточноазиатский вектор. М., 2003; Кузык Б.Н., Титаренко М.Л. Китай - Россия 2050: стратегия соразвития. М., 2006; Титаренко М.Л. Геополитическое значение Дальнего Востока. Россия, Китай и другие страны Азии. М., 2008.

²⁸ Путин Владимир. Новый интеграционный проект для Евразии - будущее, которое рождается сегодня. Известия. 3 октября 2011 // http://izvestia.ru/news/502761