ENGLISHОбстановка в мире в последние годы претерпевает глубокие потрясения, ведущие к обострению ранее существовавших противоречий и нарастанию напряженности и различных угроз. С одной стороны, продолжаются ускоренные глобализацией процессы интеграции государств, на основе принципов полицентризма идет поиск оптимальной модели международного общения, с другой - не утихают последствия глобального финансово-экономического кризиса, в различных регионах - в Европе (Украина), на Ближнем Востоке, в Северо-Восточной Азии (СВА) - имеют место серьезные вызовы региональной и глобальной безопасности. Периодически возникают обострения, связанные как с унаследованными от прошлого нерешенными вопросами территориального, пограничного разграничения, так и с последствиями гегемонистской политики США и их союзников.
США подготовили и спровоцировали конфликт на Украине с целью изоляции и ослабления России. Единственным относительно стабильным регионом, который к тому же сравнительно успешно преодолевает последствия кризиса, является Азиатско-Тихоокеанский регион (АТР), хотя и здесь тлеет ряд опасных очагов - корейское урегулирование и территориальные споры между рядом стран.
В мире нарастают новые вызовы и угрозы. Невиданные размеры принял международный терроризм, политика Запада поощряет «столкновение цивилизаций», насилие над собственным народом порождает масштабные протестные движения, справиться с которыми все труднее, а применяемые для этого методы зачастую лишь усугубляют положение.
В условиях дальнейшего усиления глобализации и связанного с ней роста взаимозависимости государств, а также негативного воздействия на международную ситуацию мирового экономического кризиса возрастает необходимость реформы механизмов глобального управления, а также значение построения новых равноправных отношений между развитыми странами во главе с США и развивающимся миром. Одновременно сохраняется тенденция развития мира к многополярности. Как отметил министр иностранных дел РФ С.Лавров, идет процесс перераспределения мощи и влияния в мире, растет роль Азиатско-Тихоокеанского региона, который становится одним из ведущих локомотивов экономического роста.
В мировом сообществе крепнет убеждение, что нужны принципиально иные подходы к урегулированию мировых проблем, такие решения, которые отвечали бы интересам безопасности и развития. Все большее влияние на ход мировых событий оказывает группа стран с быстроразвивающейся экономикой, добивающихся справедливого миропорядка, изменения сложившейся финансово-экономической системы, обеспечивающей ныне в первую очередь интересы развитых стран.
В последнее время дает о себе знать и другая тенденция, которая порождает опасные новые вызовы и угрозы процессам мирного развития, придает происходящим переменам турбулентный, трудно предсказуемый характер. По-прежнему актуальным является урегулирование в целом ряде горячих точек. Обращает на себя внимание неравномерность посткризисного глобального восстановления. Не ослабевают и террористические угрозы, а также новые вызовы, связанные с трансграничной преступностью, энергетической, экологической и продовольственной безопасностью, глобальными климатическими изменениями.
Напоминают о себе и определенные действия, направленные на ревизию и произвольное толкование базовых норм международного права, на подрыв принципа суверенитета и территориальной целостности государств, права народов на самостоятельный выбор общественной системы и пути развития. Некоторые силы пытаются воспрепятствовать объективным изменениям в мировом балансе экономического и политического влияния.
Г.Киссинджер в своей новой книге «Мировой порядок» констатирует: «Ливия охвачена гражданской войной, армии фундаменталистов строят самопровозглашенный халифат в Сирии и Ираке, а молодая демократия Афганистана - на грани паралича. К этим бедам добавилось возобновление напряженных отношений с Россией, в то время как обещания сотрудничества с Китаем вступают в противоречие с публичными обвинениями в адрес его руководства. Концепция порядка, лежавшая в основе современной эпохи, не выдерживает новых реалий… огромные регионы мира никогда не разделяли западную концепцию порядка и лишь вынужденно соглашались с ней… Порядок, провозглашенный и установленный Западом, подошел к поворотному моменту».
Мнение Киссинджера по этому вопросу, безусловно, заслуживает внимания. Он обусловливает это несколькими фундаментальными причинами:
«Во-первых, сама природа государства - этой базовой формальной ячейки мирового сообщества - подверглась многочисленным попыткам ревизии. Европа решила, что переросла старое понятие государства с его независимостью и суверенным правом, и взялась строить внешнюю политику преимущественно на принципах «мягкой силы»… Столкновение между мировой экономикой и политическими институтами, которые якобы ею управляют, также приводит к потере чувства общей цели, что необходимо для мирового порядка. Экономика становится все более глобальной, а политическое устройство по-прежнему основано на национальном государстве… Третья слабость нынешнего мироустройства - в отсутствии эффективного механизма взаимодействия, консультаций и возможного сотрудничества между великими державами по наиболее важным вопросам мировой повестки дня»1.
Однако Г.Киссинджер забывает еще об одном важном факторе - стремлении США укрепить свою гегемонию и политику прямого вмешательства, «право» на устранение неугодных режимов и лиц. Что это как не политика глобального терроризма, возведенная в ранг государственной? В своем ежегодном послании к Конгрессу США в январе 2015 года Барак Обама заявил: «Вопрос не в том, должна ли Америка руководить миром, а в том, как это делать», - и добавил при этом, говоря об антироссийской санкционной политике, что «сегодня Америка сильна и едина со своими союзниками, а Россия изолирована и ее экономика в руинах»2.
Констатация того, что современный мировой порядок разбалансирован и нуждается в реформировании, закономерно ведет к необходимости укрепления его фундаментальных «опор», основанных на многополярности и полицентричности современного мира. Именно такого курса придерживаются Россия, Китай, Индия, страны ШОС, БРИКС и ряд развивающихся стран.
«На фоне фундаментальных перемен в международной среде, нарастания неуправляемости и самых разнообразных угроз нам необходим новый глобальный консенсус ответственных сил. Речь не может идти ни о каких-то локальных сделках, ни о разделе сфер влияния в духе классической дипломатии, ни о чьем-то полном доминировании… Это тем более актуально, учитывая укрепление и рост отдельных регионов планеты, что формирует объективный запрос на институциональное оформление таких полюсов, на создание мощных региональных организаций и выработку правил их взаимодействия. Кооперация этих центров серьезно добавила бы устойчивости мировой безопасности, политике и экономике», - заявил В.В.Путин в своем выступлении на заседании Международного дискуссионного клуба «Валдай» в октябре 2014 года3.
В такой общей турбулентной ситуации продолжает проявлять себя одна из основных особенностей динамики современного мира - рост новых центров влияния, прежде всего в Азии и АТР. Они обретают все больший удельный вес в мировых делах, меняют привычный баланс сил и на этой основе объективно претендуют на роль, соизмеримую с весом традиционных мировых центров, представленных ранее лишь, как правило, Западом. Все это предопределяет устойчиво высокое место Азии и АТР в мировой политике.
В этой противоречивой и сложной обстановке еще больше возрастает значение стратегического партнерства и взаимодействия в решении глобальных проблем России и Китая - двух соседних государств, придерживающихся сходных либо близких позиций по основным вопросам мировой политики.
Что касается России, то она в силу объективных и цивилизационных причин придает первоочередное значение в своей политике пространству новых государств бывшего СССР - членов СНГ, где проживают около 30 млн. соотечественников. Она активизирует курс на евразийскую интеграцию, связанный с развитием Евразийского экономического союза (ЕАЭС). Одновременно Россия как великая держава ведет активный курс практически по всем азимутам. Новой особенностью последних лет, причем исключительно важной для судеб страны, стал выдвинутый Президентом В.В.Путиным курс, преследующий далекоидущую цель - повернуть Россию лицом к Азии и АТР, в целом мобилизовать материальные и духовные силы страны и сознание граждан РФ на подъем и развитие восточных регионов, углубление сотрудничества с нашими дальневосточными и азиатскими соседями, прежде всего с Китаем, Индией, государствами АСЕАН.
Страна взяла решительный курс на усиление своих позиций в СВА и АТР в целом, скорейшую интеграцию в экономическую и политическую жизнь региона, что рассматривается как одна из первоочередных задач, имеющих огромное значение для ее выживания, развития и безопасности. Среди граждан и, что особенно важно, в общественной и политической элитах крепнет осознание самоидентификации России как евроазиатской тихоокеанской державы, что в полной мере отвечает особенностям самосознания многонационального населения и геополитическому положению страны.
Обращаясь 4 декабря 2014 года со своим ежегодным Посланием Федеральному Собранию, В.Путин подчеркнул: «Наша цель - приобрести как можно больше равноправных партнеров - как на Западе, так и на Востоке. Будем расширять свое присутствие в тех регионах, где сейчас набирают силу интеграционные процессы, где не смешивают политику и экономику, а, наоборот, снимают барьеры для торговли, для обмена технологиями и инвестициями, для свободного передвижения людей»4.
Важнейший фактор, приковывающий к себе внимание мирового сообщества, - происходящее в течение нескольких последних десятилетий стремительное «возвышение» Китая на основе стратегии мирного развития, содействия совместному развитию и поиску взаимного выигрыша. Китайские руководители неустанно подчеркивают исключительно мирные цели своего развития. Начав с глубоких экономических преобразований, которые вывели страну на позиции одной из главных мировых держав, КНР оказывает сейчас все более ощутимое воздействие и на ход политических процессов в мире.
Принятые на XVIII съезде КПК (ноябрь 2012 г.) и на 1-й сессии ВСНП 12-го созыва (март 2013 г.) установки свидетельствуют о стремлении КНР активизировать свою роль в решении глобальных проблем. В докладе Председателя КНР Ху Цзиньтао на съезде указывалось, что Китай намерен активнее участвовать в международных делах «в целях продвижения рационального и справедливого развития международной системы», «играть роль большой и ответственной страны, на совместных началах реагировать на вызовы глобального характера»5. В его заявлении поставлена цель добиться «великого возрождения китайской нации», осуществления вековой «китайской мечты»6.
Регионом, где наиболее отчетливо видны возросшие вес и влияние Китая, является АТР. Пекин активно продвигает не только многостороннюю дипломатию, но и двусторонние связи, сгруппированные по трем направлениям - с крупными, соседними и развивающимися странами, стремится к налаживанию конструктивного диалога и недопущению прямой конфронтации, расширяя, в частности, отношения экономической взаимозависимости.
Китай намерен «развивать и укреплять отношения с соседними странами», в чем можно видеть оценку взаимодействия между Китаем и Россией. Если следовать этой логике, то можно сказать, что отношения с Россией остаются для Китая важными и необходимыми. Об этом свидетельствуют заявленные на партийном съезде приоритеты политики КНР на мировой арене. Эти приоритеты проглядываются в следующей формуле, изложенной в отчетном докладе съезду партии: «Мы будем активно участвовать в многосторонних проектах, поддерживать ООН, страны «двадцатки», ШОС, БРИКС и другие организации, направлять международный порядок в сторону рациональности и справедливости»7.
Вместе с тем аналитики китайской внешней политики прогнозируют, что в ближайшие годы основным дипломатическим объектом КНР останутся Соединенные Штаты Америки. С этой целью в американском секторе китайской дипломатии будут предприниматься попытки выстраивания новых отношений Китая с США и недопущения перерастания возникающих политико-экономических, военных и региональных (прежде всего с точки зрения столкновения китайско-американских интересов в АТР) противоречий с Вашингтоном в острые противостояния и конфронтации.
На протяжении последних лет на Западе активно обсуждают возможность формирования геополитического альянса между США и КНР, создания Вашингтоном и Пекином коалиции в виде так называемой «Большой двойки» («G-2»), экономического и политического блокирования двух стран в формате «кимерики». При этом, по мнению экспертов, в руках Китая сосредоточились бы сильные рычаги экономического воздействия на США (огромные валютные ресурсы, американские долговые обязательства, положительный баланс в двусторонней торговле и т. д.). Однако сама по себе взаимосвязь двух крупнейших экономик вполне объективна и отнюдь не обязательно чревата конфликтом, более того, сам процесс глобализации понуждает обе страны к взаимодействию.
Переосмысление администрацией Б.Обамы итогов китайской политики Дж.Буша-мл. привело ее представителей к выводу, что заставить Пекин скорректировать его курс (как политический, так и валютный) в пользу США вряд ли возможно. Поэтому возникла мысль предложить ему некий большой проект, в данном случае двуполюсность, в рамках которого необходимые Вашингтону действия могли бы трактоваться не как уступки, а как шаги по построению совместного управления и создания соответствующих структур мирового порядка.
В то же время развернуто масштабное наступление Соединенных Штатов по «возвращению в Азию», дальнейшему наращиванию американского военного присутствия в АТР, укреплению своих политических и экономических позиций, влияния в региональных организациях АТР, опираясь на американских военно-политических союзников, формированию так называемого Транс-Тихоокеанского партнерства, где США играли бы ведущую роль. При этом в Вашингтоне не скрывают, что одна из целей американских действий - сдерживание Китая. Заявлено, что XXI век будет «тихоокеанским веком» в политике.
К идее «G-2» в Пекине изначально отнеслись весьма осторожно. Для обеих наций является характерным внутреннее убеждение в обоснованности претензии каждой из них на ведущую глобальную роль, и альянсы типа «двойки» или «кимерики» могут возникать из тактических соображений, но никогда не будут иметь долговременной стратегической перспективы.
Экономические и геополитические интересы Китая и США объективно требуют согласования позиций и координации усилий в целях избежания общих для сторон негативных последствий в мировой экономике и политике. Поэтому в определенных, хотя и фрагментарных аспектах и ракурсах концепция «G-2» может быть реализована для выработки совместных подходов к разрешению двусторонних и глобальных финансово-экономических проблем, региональных и локальных кризисных и конфликтных ситуаций.
Выступая 10 ноября 2014 года в Пекине, Президент США Барак Обама призвал Китай «участвовать в установлении мирового порядка», а не в его «подрыве». А один из ведущих американских стратегов Зб.Бжезинский считает, что надо идти дальше и формализовать американо-китайское партнерство в «Тихоокеанском акте». «Китай понимает, что нет больше гегемона, на котором лежала бы вся ответственность за поддержание глобальной стабильности. Мы должны разделить обязательства. Только две самые большие и влиятельные державы смогут установить мировой порядок, в который будут включены и другие страны», - заявил Бжезинский в интервью «The WorldPost» (делая при этом оговорку, что «было бы хорошо, если бы и Россия приняла участие в укреплении стабильности»)8.
В России считают, что улучшение двусторонних американо-китайских отношений не угрожает российским экономическим и геостратегическим интересам, а, напротив, создает новые (и в перспективе более благоприятные) условия для их защиты и продвижения. Любые многосторонние структуры диалога и сотрудничества с участием КНР и США в АТР и за пределами региона, которые предполагают участие нашей страны, укрепляют позиции России и дают новые инструменты ее дипломатии.
Опыт Евро-Атлантического региона показывает, что механизм СБСЕ оказался весьма пригодным и эффективным (а также сравнительно долговременным и малозатратным) как рамочная структура диалога различных по идеологии двух мировых систем и регулирования биполярной конфронтации. Можно понять разочарование в СБСЕ и особенно в ОБСЕ тех, кто связывает их деятельность с последовавшим за этим распадом СССР и исчезновением мировой социалистической системы.
Однако китайская экономика, демонстрирующая устойчивость и уверенные темпы роста, закрепляет лидирующую роль КПК в политической системе Китая и не дает оснований для прогнозов об эволюции КНР в обозримой перспективе в сторону западной модели. Поэтому в АТР (хотя холодная война там, как и в Европе, уже закончилась) можно предвидеть исторически длительное сосуществование двух систем с разными экономическими и политическими моделями (китайской и западной) и альтернативными идеологическими и ценностными установками.
Европейская модель мирного сосуществования с использованием принципов и механизмов СБСЕ/ОБСЕ может оказаться в Северо-Восточной Азии и АТР весьма востребованной и уместной. В Пекине это отчетливо понимают - неслучайно в докладе генерального секретаря ЦК КПК Ху Цзиньтао на XVIII съезде КПК подчеркнуто, что Китай будет строить отношения со всеми странами на основе пяти принципов мирного сосуществования, и говорится: «Мы будем принимать активное участие в многосторонних делах… стимулируя развитие международного порядка и международных систем в справедливом и разумном направлении»9.
Китайский опыт построения конвергентного многоукладного общества, в котором сочетается многовековой позитивный мировой опыт развития рыночной экономики с социалистической направленностью социальной политики государства и развитием консультативной демократии, приобретает все большее международное звучание и значение.
Россия и Китай создали новую модель отношений между странами с различными социально-экономическими системами. Она закреплена в российско-китайских официальных документах, включая Договор о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве. Российско-китайские отношения являются важнейшим фактором мира и стабильности в АТР и мире в целом. Между двумя странами установилась атмосфера подлинного доверия и взаимопонимания, настоящее равноправное партнерство, не направленное против какой-либо третьей стороны и способное стать образцом межгосударственных отношений двух крупных соседних держав в XXI веке.
Усиление КНР не представляет угрозы для российских интересов на региональном и глобальном уровнях. Россия и Китай - несущие опоры многополярной международной конструкции, равно заинтересованные в ее стабильности и устойчивости. Сфера близости или совпадения их интересов существенно шире сферы возможных разногласий или несовпадений. Российско-китайское стратегическое партнерство из политической декларации последовательно трансформируется в конкретную политическую практику, в том числе в крупные совместные международные инициативы по упорядочению и гармонизации международных отношений, формированию многополярности, отстаиванию принципов международного права и Устава ООН, противодействию политике гегемонизма и диктата.
Как подчеркнул В.В.Путин в своей программной статье «Россия и меняющийся мир», опубликованной 27 февраля 2012 года в газете «Московские новости», «своим поведением на мировой арене Китай не дает повода говорить о его претензиях на доминирование. Китайский голос действительно звучит в мире все увереннее, и мы приветствуем это, поскольку Пекин разделяет наше видение формирующегося равноправного миропорядка»10.
Более того, Китай выступает объективным союзником и надежным партнером России в деле продвижения инициатив по созданию многосторонних механизмов безопасности и сотрудничества. В последние годы Пекин заметно активизировал свою деятельность в этом направлении с целью обеспечить безопасность и стабильность по периметру своих границ, а также благоприятные внешние условия для социально-экономического развития страны. Причем Китай не просто стремится интегрироваться в существующие международные механизмы на региональном и глобальном уровнях, но - по мере роста своей роли в мировой экономике и политике - претендует также на участие в выработке новых правил игры в сфере глобального управления и построения нового международного порядка.
Сотрудничество России и Китая в решении международных вопросов путем политического диалога позволило предотвратить осложнение ситуации на Корейском полуострове, активизировать интеграционные тенденции в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Россия и Китай активно взаимодействуют в решении сложных вопросов, связанных с иранской и ближневосточной проблемами, реформой международной финансовой системы и другими глобальными проблемами, в рамках Организации Объединенных Наций11.
Углубление стратегического взаимодействия и партнерства на мировой арене привело к тому, что Россия и Китай активизировали выработку согласованных планов и акций по обеспечению взаимной безопасности и международной стабильности. Об этом наглядно свидетельствуют позиции по вопросам территориальной целостности каждой из стран, а также по урегулированию конфликтных ситуаций вокруг Сирии, Ирана, ядерной проблемы на Корейском полуострове. Обе стороны выступили с инициативой построения в АТР открытой, транспарентной, равноправной архитектуры безопасности и сотрудничества, выдвинутой главами двух стран в сентябре 2010 года.
По инициативе лидеров России и Китая возник целый ряд диалоговых структур и организаций нового типа, которые позволяют продвигать и отстаивать жизненные интересы безопасности, территориальной целостности и суверенитета наших стран политическими средствами, не прибегая к методам военной конфронтации, кроме, разумеется, случаев прямой военной угрозы. Примером таких совместных реализованных инициатив является создание Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), образование диалоговых структур Россия - Индия - Китай (РИК), а затем - БРИКС (Бразилия - Россия - Индия - Китай - Южная Африка).
В феврале 2015 года министры иностранных дел стран РИК провели в Пекине свою 13-ю китайско-российско-индийскую встречу. По ее итогам министр иностранных дел КНР Ван И заявил, что «за 13 лет механизм встреч глав МИД Китая, России и Индии непрерывно развивался и главным образом он способствовал трем факторам. Во-первых, он стимулировал благоприятные двусторонние отношения стран, являющихся стратегическими партнерами друг для друга… Во-вторых, механизм встреч способствовал схожести внешнеполитических концепций трех стран, единству или близости позиций по основным важным международным и региональным вопросам… В-третьих, он стимулировал переплетение интересов и требований трех стран, способствующих развитию как государств, так и их народов, что является движущей силой укрепления трехстороннего сотрудничества»12.
РИК как диалоговая структура - новый тип взаимодействия стран в условиях глобализации - подчеркивает значение суверенности каждой из взаимодействующих сторон и вместе с тем раскрывает потенциал сотрудничества в интересах развития каждой из сторон, взаимодействия на международной арене, в том числе в урегулировании нерешенных проблем двусторонних отношений и конфликтных ситуаций.
БРИКС развивается с использованием накопленного в рамках платформы РИК опыта «трех не»: не союзничество, не конфронтация, не присоединение. Это - ответ развивающихся стран на вызовы кризиса, на вызовы политики военного, экономического и культурного диктата со стороны крупных высокоразвитых стран. В связи с этим можно с полным основанием сказать, что создание БРИКС явилось одним из наиболее значимых геополитических событий последнего десятилетия.
Основу влияния БРИКС на международной арене составляют растущая экономическая мощь государств-участников, значимость их деятельности как одной из главных движущих сил развития глобальной экономики, значительная численность населения, наличие богатых природных ресурсов. На страны БРИКС приходится 42% общемировой численности населения, 26% общемировой площади территории, 14,6% мирового суммарного ВВП13. БРИКС сможет получить позитивное развитие и будет иметь растущее влияние, если эта «площадка» создаст модель взаимовыгодных, равноправных, неконфронтационных, соревновательных отношений в экономической, политической, гуманитарной и военной сферах.
БРИКС - это не иерархия стран, а диалоговая структура достойных, равноправных представителей великих культур, уважающих интересы друг друга, строящих отношения на основе взаимодействия, синергии, взаимоучета интересов друг друга, или, как говорят наши китайские друзья, на основе достижения взаимного выигрыша. Речь идет о формировании и продвижении в международные отношения новой философии мироустройства, гармонизации международных экономических, политических и межцивилизационных отношений. Перед странами БРИКС и их руководством стоит грандиозная задача взаимного познания, формулирования широчайшей платформы взаимопонимания, гуманитарных обменов, взаимной учебы, взаимного стимулирования развития.
В области международных экономических и финансовых отношений страны БРИКС последовательно и с растущей настойчивостью выступают в пользу реформирования устаревшей международной финансово-экономической архитектуры, не учитывающей возросший экономический вес стран с формирующейся рыночной экономикой и развивающихся стран, за создание новой, более справедливой, надежной и стабильной финансовой системы, содействующей устойчивому развитию всех стран и обменов между ними.
На встрече глав государств и правительств стран БРИКС накануне саммита «G-20» в ноябре 2014 года в Брисбене В.В.Путин отметил, что успешно выполняются решения по созданию в БРИКС собственных финансовых институтов - Банка развития и пула условных валютных резервов с суммарным объемом капитала в 200 млрд. долларов. У БРИКС появляются общие механизмы, способные стабилизировать национальные рынки капитала в случае кризисных ситуаций в глобальной экономике; новые возможности для совместного кредитования позволят расширить торговые и инвестиционные связи14.
Взаимодействие между участниками «пятерки» укрепляется и по другим направлениям. Более эффективной становится промышленная и технологическая кооперация. Появляются новые совместные проекты в таких областях, как энергетика, добыча и переработка полезных ископаемых, агроиндустрия, высокие технологии (атомная энергетика, самолетостроение, космос, микроэлектроника и т. д.). Мы выступаем с общих позиций по вопросам международной информационной безопасности, обмениваемся опытом в решении острых социальных проблем развития здравоохранения, образования и науки.
В международных отношениях страны БРИКС содействуют формированию полицентричной системы мироустройства, выступают против монополярной политической системы, политики силового давления и ущемления суверенитета других государств, за твердое соблюдение общепризнанных принципов и норм международного права, Устава ООН, решений Совета Безопасности, совершенствование структуры и повышение действенности и представительности Совета Безопасности в обеспечении справедливого мирового порядка, всеобщей безопасности.
Еще одна важная особенность БРИКС как фактора, содействующего становлению новых правил и цивилизованных норм глобального управления, заключается в том, что эта система полифонично объединяет и структурирует конструктивный диалог нескольких крупных мировых цивилизаций - китайской, индийской, евроазиатско-российской, африканской и латиноамериканской. Подобная диалоговая цивилизационная структура может выступать фактором взаимообогащения культур и мощной «мягкой силой» сдерживания и противодействия культурной экспансии, политике сплошной вестернизации, проводимой странами «золотого миллиарда».
В гуманитарной сфере страны БРИКС выступают за утверждение социальной ответственности личности, обеспечивают условия для соблюдения прав человека, уделяют особое внимание совершенствованию межличностных нравственных отношений, последовательно прилагают усилия для развития и улучшения роли гуманитарных факторов внутри общества и в международных отношениях.
Особенностью стратегии стран БРИКС является их готовность решать международные проблемы в тесном взаимодействии с экономически развитыми странами в рамках таких структур, как «Группа двадцати», «Группа восьми», АТЭС, СНГ и др. В этом плане страны БРИКС поддерживают усилия «G-20» как главного на сегодняшний день механизма международного экономического сотрудничества, направленного на смягчение или ликвидацию разного рода чрезмерных глобальных дисбалансов, включая вопросы регулирования уровня государственного долга, экономических дисбалансов, бюджетных дефицитов, доходов населения, торговых балансов, инвестиционного климата и содействия притоку инвестиций.
Как полагает известный немецкий политолог А.Рар, «в рамках «G-20» Россия является важным субъектом формирования нового многополярного миропорядка. Наряду с ЕС, Китаем, Индией Россия составляет равноправный с США политический полюс... Для поддержки идеи многополярного мироустройства Россия нуждается в Китае - и наоборот. Только вместе они могут обеспечить трансформацию «G-8» в «G-20» и изменить действующий Вашингтонский консенсус либеральной мировой торговли, ввести альтернативные доллару валюты в мировой торговле и реформировать ВТО»15.
Россия и Китай координируют свои усилия, содействуя региональной экономической интеграции в АТР, в частности в рамках форума «Азиатско-тихоокеанское экономическое сотрудничество» (АТЭС). Саммит АТЭС в Пекине в ноябре 2014 года запустил процесс создания зоны свободной торговли в АТР (FTTAP). «Дорожная карта по содействию продвижению создания FTTAP», утвержденная лидерами АТЭС, стала важной вехой в истории организации и развития региональной экономической интеграции.
Как отмечается в комментарии агентства «Синьхуа», «в противовес стагнирующим торговым переговорам ВТО по вопросам многосторонней торговли и запутанной многообразными двусторонними торговыми соглашениями торговой среде данная зона свободной торговли может стать моделью построения глобальной свободной торговли, что в конечном счете изменит экономический ландшафт всего мира»16.
Необходимо значительно повысить внимание к проблемам Шанхайской организации сотрудничества, учитывая исключительное значение этой организации для России. Имея огромный потенциал, ШОС пока мало чем может похвастаться в плане достижения значимых практических результатов, тогда как тревожная ситуация в мире и в Центральной Азии - как зоне ответственности ШОС - требует более активных действий. Представляется целесообразным подвергнуть специальному анализу нынешние процессы в Центральной Азии, разработав (возможно, в сотрудничестве с ОДКБ) конкретные меры по стабилизации обстановки в регионе, оказанию помощи странам, испытывающим особые трудности (Киргизия, Таджикистан).
Возникла настоятельная необходимость изыскания путей эффективного сотрудничества между ШОС, Евразийским экономическим союзом, ОДКБ. Очевидно, следует также переосмыслить политику ШОС в афганском вопросе, где Организация, по сути, занимает позицию стороннего наблюдателя, хотя угрозы, исходящие с территории Афганистана, непосредственно затрагивают интересы центральноазиатских стран, России и Китая, ставят под вопрос стабильность и безопасность большей части азиатского континента.
Обеспечение региональной безопасности и стабильности будет способствовать реализации предложенного Китаем проекта «Экономического пояса Великого шелкового пути». Это - комплексный мегапроект нового типа, нацеленный на углубление торговых связей и экономического сотрудничества между центральными и западными районами КНР и Центральной, Южной и Западной Азией, призванный дать толчок экономическому взаимодействию в Евразии, осуществить перераспределение региональных ресурсов в энергетике, продуктах минерального происхождения, туризме, культуре, промышленности и сельском хозяйстве.
Динамика отношений России со странами Восточной Азии убедительно доказывает, что в этом регионе все более отчетливо осознают две основные причины кризиса современной системы мироустройства (их триггером и стал украинский кризис), которые весьма точно характеризировал обозреватель «Гардиан»: «Вот-вот развернутся две гигантские пружины. Первая - обида России на уменьшение ее империи за последние 25 лет. Вторая - обида в странах БРИКС и «G-20» на многовековое колониальное господство Запада. В XXI веке «украин» прибавится»17.
В свою очередь, министр иностранных дел России Сергей Лавров с трибуны 69-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН дал аналогичную, но дипломатически выверенную формулировку: «Сегодня все отчетливее проступает противоречие между потребностью в коллективных, партнерских действиях в интересах выработки адекватных ответов на общие для всех вызовы и стремлением ряда государств к доминированию, к возрождению архаичного блокового мышления, основанного на казарменной дисциплине и ущербной логике «свой - чужой»18.
В настоящее время система международных отношений и существующий мировой порядок проходят «испытание Украиной». В КНР, которую связывают с Россией отношения всеобъемлющего конструктивного партнерства и стратегического взаимодействия, с пониманием и сочувствием относятся к действиям России в отношении украинского кризиса.
Более того, в Китае говорят о необходимости помочь России в этой трудной ситуации: как своим опытом выхода из западных санкций, введенных после событий на площади Тяньаньмэнь в июне 1989 года (тогда попытка изолировать Китай полностью сорвалась), так и позитивным сотрудничеством, позволяющим нивелировать действие уже введенных санкций (как это произошло после введения санкций против Ирана).
Не следует заблуждаться по поводу того, что официальный Пекин воздерживается от открытой поддержки России в украинском вопросе - там считают, что это могло бы быть расценено как косвенное поощрение сепаратистских настроений в Тибете и Синьцзян-Уйгурском автономном районе (по этой же причине Китай ранее воздержался от признания независимости Абхазии и Южной Осетии). Кроме того, Китаю не хочется рисковать, если он вступит в открытую конфронтацию с Западом из-за России и Украины.
В этой связи в России заговорили даже о возможности создания российско-китайского военно-политического альянса в стиле 1950-х годов. Но в это верится с трудом - обе страны не готовы ограничивать свои национальные интересы в угоду партнеру или суверенитет в принятии ключевых решений (именно это подразумевает классический военно-политический альянс). Но Россия и Китай могут и действительно идут на более тесное сближение и координацию усилий в сфере политики и дипломатии, военно-технического сотрудничества, и т. д.
Для российско-китайских отношений это будет означать дополнительный мощный стимул к «повороту на Восток», который уже декларировался российским руководством, но практическая реализация которого пока заставляет себя ждать. Можно предвидеть активизацию усилий по развитию российско-китайского диалога во всех сферах: торгово-экономических отношений, приграничного и межрегионального сотрудничества, контактов в культурно-гуманитарной сфере.
И за этим будет стоять не желание «дружить против Запада», а попытка обеспечить взаимными усилиями свои национальные и геополитические интересы в создавшихся условиях, попытка выстроить новую игру с позитивной суммой, влияя на выработку правил этой игры. Неприятие попыток изолировать Россию на международной арене будет побуждать и Китай, и Россию более активно настаивать на реформе системы глобального управления, существующего мирового порядка и современного международного права.
Как отмечается в комментарии агентства «Синьхуа» от 12 октября 2014 года, «хотя взаимовыгодные китайско-российские отношения приносят пользу не только самим странам, но также региону и миру в целом, тем не менее некоторые видят в данном сотрудничестве своего рода антизападную коалицию… В китайско-российской дружбе они видят ответ на так называемый «поворот к Азии» США и санкции против России. Подобного рода мировоззрение иначе как анахроничным и ошибочным не назовешь… В действительности Китай и РФ являются лишь рациональными партнерами, кроме всего прочего, страны придерживаются схожих точек зрения на международные дела, а также обладают взаимодополняемостью в плане наличия ресурсов, способных положительно сказаться на обоюдном развитии»19.
Печальный опыт в советско-китайских отношениях 1960-1970-х годов прошлого века диктует необходимость взаимного учета и взаимного уважения интересов друг друга и выбора каждой из сторон, невмешательства во внутренние дела друг друга, доверительной открытости и взаимной терпимости. Но даже соблюдение вышеназванных принципов отнюдь не исключает возможности появления каких-либо неожиданных осложнений.
Это ставит перед обеими сторонами важную, принципиальную задачу правильного отношения к возникающим различиям в подходах к текущим проблемам, необходимость дружеской терпимости к различиям в менталитете и системе цивилизационных ценностей. Существование таких различий - это не угроза, это - норма. При правильном подходе они становятся фактором взаимного обогащения, взаимной учебы. Тезис Конфуция о том, что человеколюбие проявляется в умении создавать гармонию различий, «единство различного», должен стать методологической основой в обеспечении и сохранении многообразия культур и талантов.
Теоретическое осмысление кризиса нынешней системы мироустройства еще предстоит. Однако события вокруг Украины показали, что современный мировой порядок и его международно-правовое оформление, рассчитанные на сосуществование унитарных «национальных государств», не отвечают очевидным реалиям. События на Украине свидетельствуют о том, что там еще не завершили процесс формирования нации и строительства национального государства, чтобы обеспечить условия для равноправного развития всех народов, проживающих на территории Украины, - и тех, кто считает себя коренными украинцами, и русских, и венгров, и румын, и словаков, и других.
Подтверждается концепция «второго нового миропорядка», с которой выступил российско-американский политолог Николай Злобин: «Распад СССР еще не закончился… Империи распадаются долго и мучительно. Особенно если они состояли из соседствующих территорий и перемешанного по множеству критериев населения… Границы внутри СССР носили прикладной политический характер. Сегодня они часто выглядят нелогично, противоречат реальности. Они не могут стать долгосрочной основой новой политической географии Евразии. Существующие ныне на постсоветском пространстве границы неизбежно будут меняться»20.
Понимание этого (которое становится очевидным на Востоке) помогло бы Западу более адекватно реагировать на то, что происходит на Украине, и то, почему Крым вернулся в Россию. С формальной точки зрения это действительно выходит за рамки, установленные ранее для стандартных «национальных государств», - рамки, игнорирующие права и интересы тех, кто пока в них по объективно-историческим причинам не вписывается. Большее понимание, готовность проявить терпение, а не бить во все колокола и угрожать изоляцией - вот что помогло бы нормализовать ситуацию и восстановить отношения России и Запада.
Партнеры России по укреплению многополярных основ современного миропорядка полностью разделяют такую позицию. Так, помощник российского президента Юрий Ушаков сообщил журналистам, что на встрече в Брисбене все лидеры стран БРИКС заявили о незаконности санкций в отношении России, которые нарушают Устав ООН и препятствуют экономическому восстановлению. Он подчеркнул, что российская сторона не поднимала тему санкций во время встречи. Лидеры стран БРИКС сами затронули ее, «без какого-либо намека с нашей стороны»21.
Взаимное уважение выбора друг друга и невмешательство во внутренние дела, поддержание атмосферы доверия, равноправного взаимодействия и сотрудничества стали основой формирования новой платформы отношений России и ее партнеров по нарождающемуся миропорядку. Это не союзнические отношения, они не направлены против какой-либо третьей державы. Фактор всеобъемлющего стратегического партнерства и взаимодействия играет синергетическую роль резонатора, объективно способствующего росту глобального влияния и совокупной мощи, безопасности и стабильности каждого из партнеров как субъектов мировой политики.
1Киссинджер Г. Как сконструировать новый мировой порядок. Цит. по: //http://www.globalaffairs.ru/print/global-processes/Kak-skonstruirovat-Novyi-mirovoi-poryadok-16911
2Цит. по: // http://www.whitehouse.gov/the-press-office/2015/01/20/remarks-president-state-union-address-january-20-2015
3Заседание Международного дискуссионного клуба «Валдай». 24 октября 2014 г. // http://www.kremlin.ru/transcripts/46860
4Послание Президента Федеральному Собранию // http://www.kremlin.ru/news/47173
5Ху Цзиньтао. Твердо продвигаться вперед по пути социализма с китайской спецификой и бороться за полное построение среднезажиточного общества. Доклад на XVIII Всекитайском съезде Коммунистической партии Китая 8 ноября 2012 г. Цит. по: // http://www.cntv.ru/2012/11/19/ARTI1353295607045239.shtml
6Цит. по: // http://ru.theorychina.org/xsqy_2477/201409/t20140915_312515.shtml
7http://www.cntv.ru/2012/11/19/ARTI1353295607045239.shtml
8Бжезинский: Нам нужен американо-китайский пакт стабильности. Цит. по: // http://www.infox.ru/authority/foreign/2014/11/12/Bzhyezinskiy_nam_nu_print.phtml
9http://www.cntv.ru/2012/11/19/ARTI1353295607045239.shtml
10Путин Владимир. Россия и меняющийся мир. Московские новости. 27 февраля 2012 г.
11http://m.russian.china.org.cn/russian/doc_1_26356_229327.html
12http://russian.news.cn/china/2015-02/03/c_133965674.htm
13http://www.brics.mid.ru/brics.nsf/0/68660EECB2508E27C3257856003DF115
14Встреча глав государств и правительств стран БРИКС // http://news.kremlin.ru/news/47017
15Рар А. Россия и новый мировой порядок. Янтарный мост (международный журнал). 2013. №4 (12) // http://www.amberbridge.org/userfiles/file/amberjournal/issue12/rus/13_4_RU4.pdf
16Комментарий: Встреча АТЭС в Пекине укрепила партнерские связи АТР // http://russian.news.cn/china/2014-11/12/c_133785199.htm
17Ash Timothy Garton. Putin has more admirers than the west might think // The Gardian // http://www.theguardian.com/commentisfree/2014/apr/17/vladimir-putin-admirers-india-china-ukraine
18Выступление министра иностранных дел РФ С.В.Лаврова на 69-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН, Нью-Йорк. 27 сентября 2014 г. // http://www.mid.ru/brp_4.nsf/0/42A12ECFF2162A4B44257D6000655B82
19Китайско-российское партнерство основано на сотрудничестве и взаимном выигрыше // http://ru.china-embassy.org/rus/gdxw/t1201415.htm
20http://www.snob.ru/selected/entry/19044
21http://lenta.ru/news/2014/11/15/ushakov/
