ENGLISH
11:54 13.01.2014 • 
(Интервью с Борисом Вукобратом летом 2005 года)
- А как получилось так, что к власти в это время пришли люди, которые ставили национальные интересы своих республик выше государственных? Ведь сразу же появились очень слабые политики, которые обещали своим народам светлое будущее без Югославии. Они во всем винили Белград, но не видели, что происходит в их собственном доме. Почему в республиках начали разыгрывать “националистические карты”?
БОРИС ВУКОБРАТ: К сожалению, после смерти Тито в мае 1980 года, в стране не была создана нормальная государственная система управления. Страной каждый год управлял новый президент - представитель одной из шести республик Югославии становился главой государства на 12 месяцев. Была такая система ротации. К примеру, с 1 января появлялся новый президент. Но уже 1 марта он начинал думать о том, на какую должность он перейдет через девять месяцев. И все оставшееся время глава государства занимался не государственными делами, а поисками новой приличной и хорошо оплачиваемой работы. И поэтому наше коллективное руководство - наш президиум , которому доверили управление страной, было малоэффективным. И мало того, все они были членами Союза коммунистов Югославии. У нас была однопартийная система, которая обязательно предполагала создание внешнего врага. На него сваливали все неудачи. Энергия народа, который не был удовлетворен жизнью в стране и политиками, уходила на внешнего противника. Власть на самом верху не могла решать внутренние проблемы и поэтому они занимались только тем, что во всем видела только козни внешних противников, которые мешали нормальной жизни. Когда не было внешних противников, легко появлялись внутренние. И так было постоянно. Но, когда этот миф рассеялся, мы начали искать врагов внутри себя, между республиками. И началась большая драка. И еще. Республиканские политики для того, чтобы сохранить свое положение и удержаться у власти ударились в национализм, демагогию и популизм. И это принесло результаты. Опять появился враг, неприятель, который виноват во всем, что происходит с народом в каждой из республик СФРЮ. Нужно различать патриотизм и национализм. Патриотизм - это уважение культуры, языка, истории своего народа. Нужно это любить и сохранять. А национализм полное противоречие патриотизму - все, что не ваше - неприемлемо. И если вы серб, то для вас неприемлем хорват, мусульманин и так далее. Так было и в Хорватии, и в Боснии, во всех республиках. Граждане другой национальности сразу становились людьми второго сорта. Их перестали понимать и уважать. Вновь появились неприятели, которых придумали политики на местах. Это помогало для того, чтобы сохранить власть. Таким был и Слободан Милошевич. Он не был ни большевиком, ни националистом. Ему нужно было сохранить власть. Так возникло Косово, где было много нерешенных национальных проблем. Именно Косово и Метохия сделали Милошевича самым популярным политиком в стране. Он удержался тогда в своем кресле только потому, что стал защищать сербов. Но он не мог тогда даже предположить, что национализм в конечном итоге обернется против него и из-за этого он потеряет власть в октябре 2000 года.
- Но в укреплении национализма немалую роль сыграли известные югославские философы и историки - такие, например, как Чосич и Тадич. Получается, что политики шли за учеными, которые находили научное объяснение всему, что происходило в то время на Балканах?
БОРИС ВУКОБРАТ: Югославские ученые выражали состояние общества, которое зашло в тупик. Они пытались объяснить происходящее в стране с научной, исторической точки зрения. Тогда в недрах Сербской Академии наук появился целый ряд документов, суть которых объяснялась сербским национализмом. Он стал основой политики начала 90-х годов. Затем такие же националисты, как грибы стали, появлялся повсюду - и в Хорватии, и в Боснии, и в Словении. Естественно, что это принесло разлад в общество. Люди перестали понимать друг друга. Каждый снова считал себя лучше другого. На первое место стали выдвигать религию. Всех боснийцев стали рассматривать, как мусульман. Но там были и сербы. Моя мать из Боснии, она серба и всегда была православной. В Боснии живут и хорваты, которые относят себя к католикам. Все, кто живет в Боснии и Герцеговине - боснийцы, но это люди трех разных религий. Вслед за учеными в дело вмешалась церковь, которая тоже начала делить людей. Я считаю, что мусульманские церковные деятели сыграли в Боснии самую негативную роль. У наших священников тоже были ошибки. На мой взгляд, церковь не должна была вмешиваться в этот межэтнический конфликт. Это не освободительная война против общего врага, когда нужно объединять людей и при помощи церкви. Во время войн против турок и австрийцев в прошлые века это было вполне объяснимо.
Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.
Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs
