Альянс Вашингтона и Токио: новое измерение

29 июля в Вашингтоне состоялась встреча представителей США и Японии в формате «два плюс два», фокус которой впервые был перенесён на экономическую повестку. В переговорах участвовали госсекретарь Энтони Блинкен, министр торговли Джина Раймондо, министр иностранных дел Ёсимаса Хаяси, министр экономики, торговли и промышленности Коити Хагиуда. Договорённость о запуске нового формата была достигнута в январе 2022 г. в ходе виртуального саммита Фумио Кисиды и Джо Байдена (его официальное название - «Японо-американский консультативный комитет по экономической политике»). По-видимому, в новой геополитической ситуации, когда США и их союзники пытаются сделать зоны свободной торговли, высокие технологии, инфраструктурные проекты новыми «полями сражений» с Китаем, японцы предложили взять за основу по этим направлениям учреждённый ещё в 1960 г. старый «Японо-американский комитет по вопросам безопасности», сегодня широко известный как «классический» формат «два плюс два» с  участием глав внешнеполитических и военных ведомств, заменив последних на руководителей госструктур, отвечающих за экономику. Кстати, в «эпоху Абэ» подобные встречи случались и между Россией и Японией.

Что касается нынешней «экономической» встречи, то стоит привести следующее высказывание Коити Хагиуды (по сути, «сугубо гражданского» министра) о том, что «мы смогли открыть новую страницу в дальнейшем укреплении японо-американского альянса»[1]. Из этих слов может следовать, что экономическая тематика теперь рассматривается как одно из направлений адаптации военно-политического союза к новым геополитическим реалиям и имеет не совсем мирную направленность.

Прежде чем переходить к обзору итогов переговоров, следует упомянуть о следующем. На первый взгляд, значимым достижением Токио можно считать тот факт, что в Вашингтоне начали разделять японский подход к концепции Индо-Тихоокеанского региона (ИТР), согласно которому ключ к привлекательности идеи ИТР для государств Юго-Восточной и Южной Азии лежит в создании и продвижении альтернативы растущему экономическому влиянию Китая. Сейчас даже в Токио хорошо понимают, что противостоять Пекину традиционными военными инструментами Вашингтону всё тяжелее, даже с опорой на союзников. Важно и то, что подобные взгляды удачно совпали с личными убеждениями действующего премьер-министра Фумио Кисиды, продвигавшего нарратив «Экономической безопасности Японии» ещё в ходе своей избирательной кампании осенью прошлого года. В октябре он заявил в парламенте, что экономическая безопасность станет одним из столпов его внешней политики, подразумевая под этим активное участие государства в разработке мер системного характера по обеспечению безопасности стратегических материалов и предотвращению утечки технологий, построению надёжных производственных цепочек. Было принято специальное законодательство, ответственным за продвижение нового проекта назначили Кобаяси Такаюки, специалиста с гарвардским бэкграундом, получившего портфель министра.

Что касается Вашингтона, первые шаги по синхронизации с Токио экономической повестки там начали предпринимать ещё «на закате» администрации Д. Трампа. Однако, торговые войны, которые вел этот президент, в том числе, со своими союзниками, не слишком поспособствовали успеху.

Не секрет, в США росла обеспокоенность тем, что мощности по производству полупроводников сконцентрированы в Восточной Азии. При этом на известный остров, расположенный по одну из сторон Тайваньского пролива, до начала пандемии приходилось около 20 процентов их выпуска, следом шли Южная Корея, Япония, Китай и США. Новые предпосылки для экономической и технологической кооперации между американскими союзниками в Азии создала и недавняя смена власти в Сеуле, когда новый президент Юн Сок Ёль объявил себя сторонником «прагматичного подхода» к отношениям с Токио, как бы оставляя в стороне все прошлые противоречия между двумя странами.

Первым значимым шагом администрации Джо Байдена в данном направлении стало состоявшееся 23 мая в ходе его азиатского турне учреждение Индо-Тихоокеанской экономической рамочной платформы (Indo-Pacific Economic Framework, IPEF.) К участию в новой структуре были приглашены 12 стран: Япония, Индия, Австралия, Бруней, Индонезия, Малайзия, Новая Зеландия, Южная Корея, Филиппины, Таиланд, Вьетнам, Сингапур. Тайвань тогда не был включен в список приглашенных, но Вашингтон дал понять, что будет стремиться углублять экономические отношения с ним, в частности, по «высокотехнологичным вопросам, включая полупроводники и цепочки поставок». При этом IPEF скорее выглядит как паллиатив, целью которого является продвижение в Азии новых стандартов, включающих цифровизацию, экологию, климат, прозрачность бюрократических процедур и т.д. На сей раз в Японии положительно восприняли эту компенсацию за неготовность администрации Джо Байдена возвращаться в Транс-Тихоокеанское партнёрство, будучи в принципе довольными возвращению США в азиатскую экономическую повестку. Тогда же состоялась и «репетиция» экономических консультаций «два плюс два» с участием заместителей соответствующих министров.

Переходя к итогам июльских переговоров «два плюс два», необходимо упомянуть, что в итоговом совместном заявлении подчёркивается преемственность их повестки с IPEF[2]. США и Япония вновь обязались защищать «основанный на правилах» международный порядок и реагировать на уязвимости в производственных цепочках, связанных с ключевыми технологиями, например, в сфере полупроводников, аккумуляторов нового поколения. То есть, по сути, пытаться ограничить их распространение в странах, курс развития которых не совпадает с идеологией западного альянса. Был также представлен план действий, фокусирующий усилия на четырёх сферах: достижение мира и процветания посредством основанного на правилах экономического порядка, противодействие «экономическому принуждению», обеспечение безопасности критических технологий и инфраструктуры, усиление устойчивости глобальных производственных цепочек. По информации одного из японских СМИ, к концу этого года появится прототип производственной линии полупроводниковых чипов по 2-х нанометровому техпроцессу, выпуск которых может начаться к 2025 г. Договорились создать совместный исследовательский хаб, к которому смогут присоединиться другие, но при этом - «дружественные страны»[3].

Хотя Китай в совместном заявлении напрямую не упоминается, в документе присутствует явный антикитайский подтекст. Например, говорится «об опасности использования передовых технологий для слежки за диссидентами, различными меньшинствами, контроля свободы выражения мнений» и др. Таким образом, «экономические итоги» имею явную геополитическую направленность, которая становится все более агрессивной в последнее время.

Cитуация вокруг Украины также стала одной из ключевых тем переговоров. Рассматривались экономические последствия кризиса (влияние на мировую ситуацию с поставками продовольствия, энергоресурсов), были подтверждены намерения совместно работать над их минимизацией. Не обошлось и без фраз, осуждающих «российскую агрессию». Но главная интрига была связана с участием Японии в проекте «Сахалин-2» после решения российской стороны передать его имущество в госсобственность и сделать оператором российское юрлицо. Коити Хагиуда уведомил американскую сторону о намерении Японии сохранить доли в проекте «Сахалин-2» при переходе в российскую юрисдикцию. «Мы объяснили американской стороне, что в этом вопросе планируем сохранить статус-кво. Думаю, что они поняли нашу позицию», — заявил министр, подтвердив, что США призывают Токио выйти из проекта. По его мнению, в случае выхода японского бизнеса из проекта в него придут другие игроки, что «лишь увеличит доходы России»[4]. Но, как представляется, это не главное. В текущих условиях западных санкций и надвигающегося, как результат, энергетического кризиса в мире, в Японии хорошо понимают, чем грозит ее экономике потеря источников энергии.

Таким образом, проведение экономических консультаций «два плюс два», как и учреждение IPEF, при более внимательном рассмотрении успехом Токио можно считать лишь с большой натяжкой. Многочисленные упоминания в итоговом заявлении встречи о защите прав человека, продвижении демократических ценностей и западных стандартов прозрачности экономики скорее рассчитаны на страны т.н. «дружественных демократий» и вряд ли пойдут на пользу продвижению концепции ИТР в целом, поскольку во многих странах Азии сохраняется другой экономический и социально-политический уклад. При этом во времена премьерства Синдзо Абэ в Токио заверяли, что либеральный характер ИТР ограничен внешней торговлей и другими видами экономической кооперации, а значит, не затрагивает вопросы суверенитета. Кроме того, у многих государств региона не вызывает большого энтузиазма необходимость «выбирать сторону» в споре между ведущими державами, к чему их всё сильнее подталкивает коллективный Запад.

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs