Стратегическая стабильность: осторожный оптимизм

29 июля делегации Российской Федерации и Соединенных Штатов встретились в Женеве для консультаций по вопросам стратегической стабильности. Отмечается, что предыдущий раунд состоялся без малого год назад. По итогам встречи обе стороны высоко оценили «профессиональный» и «содержательный» характер состоявшегося разговора. Достигнута предварительная договоренность о новой встрече в конце сентября, для подготовки к которой «запланированы неформальные консультации».

Возобновление встреч делегаций России и США стало возможно в результате договоренностей, достигнутых в ходе переговоров на высшем уровне между Владимиром Путиным и Джозефом Байденом. Вопреки опасениям, президенты выпустили совместное заявление, в котором обозначили общую заинтересованность в возобновлении диалога по стратегической стабильности, который призван «заложить основу будущего контроля над вооружениями и мер по снижению рисков».

После выхода США из Договора о РСМД, возникли реальные предпосылки для разрушения всего глобального режима стратегической стабильности, сложившегося к настоящему времени. Да, в последний момент, новая администрация Белого дома согласилась продлить договор СНВ-3 (известен также как New START). Однако теперь СНВ-3 остается единственным двусторонним соглашением между Россией и США, ограничивающим ракетно-ядерные потенциалы.

Особая значимость СНВ-3 состоит и в том, что он предусматривает возможность продления без необходимости получения согласия в парламентах двух стран. Что важно в контексте противостояния между демократами и республиканцами в конгрессе США. Между тем, в случае неудачи стратегического диалога Москвы и Вашингтона в ядерной сфере, угроза неопределенности возникает вокруг сохранения Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) и Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ).

Наконец, серьезным вызовом стратегической стабильности стали новые боевые системы, и новые технологии, активно разрабатываемые и внедряемые в последние годы. Речь идет о ядерных зарядах малой мощности, высокоточных ракетах, ударных беспилотниках стратегического радиуса. А также о квантовых вычислениях, искусственном интеллекте, новых методах кибернападения. «Ядерный порог, при котором страна может начать атомную атаку, снизился».[i] Новые системы вооружений «не только меняют облик войны, но и стирают грани – между состоянием войны и мира…, между ядерными и неядерными вооружениями.»[ii]

Как сообщает «Коммерсант», возглавляющий российскую делегацию замглавы МИД Сергей Рябков отметил, что «российская сторона «очень довольна» характером и атмосферой консультаций. «Встреча была в позитиве, и носила скорее конструктивный характер». Рябков особо отметил, что представители США не пытались навязать свою точку зрения российской стороне. В свою очередь, представитель Госдепартамента охарактеризовал встречу как успешную, прошедшую на профессиональном уровне, и содержательную.

Кроме того, по словам Сергея Рябкова, делегации обсудили как «содержательную часть предстоящего стратегического диалога», так и смогли «наметить некую перспективу». Следующая встреча предварительно запланирована на конец сентября. Вместе с тем, Москве и Вашингтону еще только предстоит «понять, к чему мы стремимся». «Основное — это понять уровень наших общих амбиций, реалистично оценив то, что достижимо, что недостижимо. А потом уже под это дело формировать платформу, на которой это все будет осуществляться… Мы пока ведем неформальное обсуждение, но энергичное и целенаправленное».[iii]

Перед началом консультаций, Сергей Рябков отмечал, что подходы Москвы и Вашингтона совпадают не во всем. «Но встреча для того и проводится, чтобы запустить процесс и углубленно проанализировать то, где у нас есть расхождения, попробовать нащупать направления для совместной работы, где есть некоторая перспектива».[iv]

Замгоссекретаря США по контролю над вооружениями и международной безопасности Бонни Дженкинс, которая по должности должна возглавлять американскую делегацию, не смогла приступить к исполнению обязанностей вследствие позднего утверждения на должность Конгрессом. Тем не менее, Дженкинс присутствовала на переговорах. Ранее она уже обозначила позицию Вашингтона: США намерены «добиваться ограничения Россией и Китаем их ядерных потенциалов». «Я настроена снизить риск ядерной войны за счет эффективного контроля над вооружениями, ограничения ядерных [потенциалов] России и Китая, укрепления биологической безопасности и привлечения к ответственности тех, кто использует химическое оружие», - гласит запись, сделанная Дженкинс в ее Twitter[v].

Работа предстоит огромная, поскольку договорные форматы, призванные поддерживать глобальную стратегическую стабильность, подвергаются всё большей эрозии. По мнению одних экспертов, формальные соглашения в первую очередь фиксируют уровень взаимного доверия, поэтому нынешняя модель стратегической стабильности уходит в прошлое по объективным причинам. И чтобы избежать «стратегического хаоса», руководству ведущих ядерных держав мира придется искать новый модус стабильности опосредованно, самостоятельно, а то и «в одностороннем порядке.[vi]

«Угроза ядерной войны и уничтожения человечества возросла – даже при отсутствии у сторон намерений её развязывать», - отмечают Сергей Караганов и Дмитрий Суслов в докладе «Новое понимание и пути укрепления многосторонней стратегической стабильности». При том что угроза преднамеренного нанесения ядерного удара одной из сторон находится на низком уровне. «Существенно увеличивается опасность непреднамеренного военного конфликта между ними, а также вероятность его эскалации на уровень глобальной ядерной войны». Одной из наиболее острых тем становится предотвращение военных действий, спровоцированных столкновением в киберпространстве. Не случайно, что в ходе женевских консультаций также была затронута и проблема кибербезопасности.

При всем том, администрация Байдена, насколько известно, не планирует, к примеру, возвращаться в ДРСМД.Таким образом, формально нынешний Вашингтон не отказывается от диалога по ядерной проблеме как таковой. Тем не менее, США выбирают линию на избирательный диалог. Между тем, в ядерной сфере все вопросы взаимосвязаны. Сохранение взаимодействия Москвы и Вашингтона по одному договору, пусть и столь всеобъемлющему как СНВ-3, по-прежнему не является гарантией от разрушения согласованного сторонами юридически обязывающего механизма взаимных проверок. Без которого, содержательный разговор по вопросам ядерного разоружения был бы отброшен на десятилетия назад. «Избирательность» Америки, по сути, чревата возвращением сторон к ведению переговоров об ограничении иили сокращении ядерных вооружений практически с чистого листа.

Наконец, при всех позитивных сигналах, поступивших по итогам встречи в Женеве, в целом разногласия между руководством России и США слишком глубоки и принципиальны, а уровень доверия крайне невысок. Поэтому ожидать возвращения двустороннего диалога по стратегической стабильности к форматам прежних времен малореалистично. К примеру, Вашингтон настаивает на сокращении российского тактического ядерного оружия (ТЯО). Однако для России ТЯО – средство сдерживания многократно превосходящих обычных сил НАТО, соответствующее сокращение которых США и руководством альянса не рассматривается. Москва, со своей стороны, решительно выступает за включение в рамки нового соглашения о стратегических вооружениях всех систем вооружения или оборонительных комплексов, которые способны повлиять на динамику стратегической стабильности. Включая ПРО, боевые системы космического базирования, а также неядерные высокоточные средства, де-факто обладающие стратегическим потенциалом. Вашингтон же отказывается от конструктивного диалога по этим вопросам.

Возможный выход из подобной сложной ситуации многие эксперты видят в продлении двустороннего договора СНВ-3 еще на некоторое время. При условии включения в его рамки новых систем вооружений, как ядерных, так и неядерных, обладающих стратегическим потенциалом.

По мнению китайского издания The Paper, «расширение дискуссии об объемах включенного стратегического оружия предвещает существенные изменения в будущих переговорах по сокращению стратегических вооружений». В конечном итоге, системы, считающиеся нестратегическими на основе критериев, заложенных в СНВ-3, станут рассматриваться в качестве факторов стратегической стабильности. Что, со временем, «откроет путь для других стран к присоединению к переговорам…».

Отмечая значительный прогресс, которого Москва и Вашингтон достигли за небольшой промежуток времени в столь чувствительном вопросе, каким является контроль над стратегическими ядерными вооружениями, китайские наблюдатели предполагают, что «…по мере того как переговоры продолжают углубляться, скорость потепления в американо-российских отношениях может превзойти ожидания большинства людей».[vii]

Пекин не случайно со всем вниманием наблюдает за российско-американским диалогом. Поскольку другой сферой острых разногласий Москвы и Вашингтона является вопрос о возможном присоединении к переговорам по стратегической стабильности третьих стран. Со времен Трампа США настаивают на подключении к российско-американским переговорам КНР. Весной 2020 года в интервью журналу «Международная жизнь» Сергей Рябков заявил, «что Москва с большим уважением и пониманием воспринимает логику китайской стороны в том, что она не готова участвовать в такого рода переговорах». Россия, в свою очередь, предпочла бы видеть за столом переговоров Великобританию, подающую в последнее время сигналы о намерении нарастить стратегические ядерные силы (СЯС), и Францию.

Как отмечает доктор наук, главный научный сотрудник Центра международной безопасности НИ ИМЭМО РАН Александр Савельев: «…с политической точки зрения «трёхстороннее соглашение» будет означать, что Россия на официальном уровне, пусть и формально, но рассматривает Китай в качестве такого же «партнёра» (если не сказать «вероятного противника»), как и Соединённые Штаты… Кстати говоря, согласие на участие в переговорах со стороны Китая будет означать то же самое по отношению к России».[viii] Уязвимость такого решения очевидна.

Не желая возвращаться в ДРСМД и адресуя Пекину требования стать третьим участником переговоров по стратегической стабильности, США пытаются, с одной стороны, навязать КНР ситуацию цугцванга, вынужденного выбора между политикой экономического развития и логикой стратегического противостояния. При этом Китай рискует оказаться в положении стороны, вынужденной реагировать на темп и направление гонки вооружений, навязываемые Вашингтоном.

С другой, спровоцировав Китай на увеличение собственных ракетных арсеналов, Америка попытается «продать» Москве угрозу для глобальной стратегической стабильности в целом, поскольку наличие трех ядерных держав с сопоставимым стратегическим потенциалом, «ни одна из них не может сохранять паритет с объединенными силами двух других»[ix]. Посеяв, тем самым, семена недоверия в российско-китайских отношениях.

Таким образом, последовательные действия по восстановлению диалога Москвы и Вашингтона представляются оптимальным выходом в нынешней ситуации. Целью диалога должен быть, по меньшей мере, поиск нового понимания стратегической стабильности, разделяемого не только обеими сторонами, но и, в идеале, остальными ядерными державами. Новое понимание стратегической стабильности должно адекватно интегрировать новые вызовы и угрозы, опираться на прогноз тенденций в развитии стратегических систем вооружений, как ядерных, так и обычных. Важнейшей задачей становится выработка повестки переговоров, которая бы вела к выработке решений и мер, способных надежно гарантировать предотвращение таких конфликтных ситуаций, которые имеют потенциал перерастания в полноценное столкновение с применением ядерного оружия.

Предвещает ли новый тон на переговорах Москвы и Вашингтона смену курса? По мнению реалистов, наличие договоров всегда лучше для безопасности государств, чем их отсутствие. Поскольку формальные соглашения – необходимая «узда» для имманентно присущей феномену ядерного сдерживания тенденции к эскалации.

Мнение автора может не совпадать с позицией Редакции

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs