Стратегия национальной безопасности Великобритании – на этот раз комплексная (часть 2)

Противоречивая стратегия «Глобальной Британии»

В новой стратегии определены международные приоритеты и угрозы безопасности Великобритании после выхода из Европейского союза вплоть до 2030 г. Отмечено, что страна вступает в новую эру соперничества «великих держав» (great power competition), которая приобретет еще больший масштаб после пандемии.

В документе сконцентрировано внимание на четырех направлениях внешней политики Британии: роль в формировании нового миропорядка («сила добра»), вклад в обеспечение евроатлантической безопасности, усиление позиций королевства в Индо-Тихоокеанском регионе, а также противодействие современным транснациональным угрозам. Все эти тезисы в том или ином виде уже фигурировали в официальных заявлениях и документах после референдума 2016 г. о членстве Британии в ЕС. Новая стратегия, хотя и вносит ряд уточнений, едва ли делает концепцию «Глобальной Британии» более понятной и наполненной конкретным содержанием.

«Мягкая» vs «жесткая» сила

В Обзоре британское правительство стремилось подтвердить значимую роль страны на международной арене на фоне снижения своего влияния в ЕС, утраты роли трансатлантического моста, замедления темпов экономического роста. Соединенное Королевство обозначено как супердержава «мягкой» силы (soft power superpower), которая, несмотря на сокращение расходов наофициальную помощь развитию с 0,7% до 0,5% ВНД[1],«остается ведущим мировым донором борьбы с бедностью и достижений Целей Устойчивого Развития 2030». В документе заявлено, что Британия ставит целью стать глобальным хабом по предоставлению цифровых услуг и данных.

В условиях глобальной конкуренции фактор «жесткой» силы приобретает первостепенное значение. Заявленное еще осенью в бюджетном послании увеличение военных расходов в совокупности на 24 млрд ф.ст. в течение 4 лет (из них 6,6 млрд. фт.ст. на научные исследования) потенциально сделает Великобританию обладательницей крупнейшего оборонного бюджета в Европе (второго среди стран НАТО). Правительство намерено впервые с 1991 г., с распада СССР, увеличить арсенал ядерного оружия на 45% - с 180 до 260 ядерных боеголовок. Отметим, что это беспрецедентное заявление сделано накануне обзорной Конференции участников Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) по рассмотрению действия Договора[2] (апрель 2021 г.).

Королевство предполагает переоснастить и конвенциональные вооруженные силы. Внимание сфокусировано на таких сферах, как космос и киберугрозы. В ближайшее время будет обнародована оборонная стратегия в области искусственного интеллекта.

Международный порядок: смена дискурса

Одна из новелл Комплексного обзора – отход от риторики поддержания «международного порядка, основанного на правилах» (в противовес международному праву). В документе указано: «Сегодня миропорядок стал более фрагментарным за счет усиливающейся конкуренции между странами, их нормами и ценностями». Британия не считает поддержание статус-кво условием обеспечить собственные интересы. Напротив, она рассчитывает совместно со странами-единомышленниками формировать «новый международный постпандемический порядок». В его основе – защита демократических ценностей, поиск новых форм глобального управления (good governance), формулирование правил игры в сфере киберпространства («цифровая свобода» против «цифрового авторитаризма»), космоса, климатической повестки, международной системы здравоохранения, реформы ВТО и ВОЗ. В Обзоре подтверждаются планы Лондона выступить в 2021 г. страной-хозяйкой G7, Конференции ООН по изменению климата.

Ключевыми угрозами для международной среды определены: геополитические и геоэкономические изменения, систематическая конкуренция, технологические изменения и транснациональные вызовы. Представлен прогноз, что идеологическая конкуренция между политическими системами (демократия vs авторитаризм) будет нарастать. Вместе с тем Британия подчеркивает, что возврата к блоковому противостоянию времен холодной войны не будет. В условиях такого соперничества повышается роль средних держав (middle powers), которые могут формировать гибкие ситуативные партнерства и влиять на баланс сил. В этом контексте Соединенное Королевство как независимый международный актор в эпоху постбрекзита усматривает для себя преимущества.

Евроатлантика: акцент на безопасности

Критики новой стратегии обратили внимание, что в ней непропорционально мало внимания уделено отношениям с европейским регионом, что выглядит прямым следствием «жесткого» брекзита (не только нормативное, но и политическое отмежевание от ЕС).

Как ближайший союзник США, Британия делает ставку на НАТО-центристскую модель безопасности, развивая два главных направления. Во-первых, укрепление обороноспособности Северного (регион Балтийского моря) и Южного флангов Альянса (Черноморский регион, Средиземное море, Западные Балканы). Во-вторых, укрепление отношений с европейскими странами на двусторонней основе. Среди приоритетных партнеров - Франция и Германия (с ними Лондон формирует неформальный клуб «европейскую тройку»). С Парижем у Британии действуют Ланкастерские соглашения в сфере обороны и безопасности (в 2021 г. пройдет очередной британо-французский саммит). Институциональное оформление подобного сотрудничества с Берлином только предстоит: до конца года стороны планируют подписать Совместную декларацию по внешней политике (Joint Declaration on Foreign Policy).

Россия: курс на конфронтацию

Политика сдерживания РФ остается главным «активом» европейской повестки. Российско-британские отношения в долгосрочной перспективе останутся заложниками такой политики. Кроме того, Москва наряду с Ираном и Северной Кореей обозначены в качестве главных государств-угроз безопасности и причин ослабления действующего «международного порядка».

Китай упоминается в новом Обзоре 27 раз, Россия – 14. Это в два раза меньше, чем в предыдущем Стратегическом обзоре 2015 г. (28 упоминаний).

Если в отношении Китая использован неоднозначный, но сдержанный язык («соперник», «вызов», «риск»), то Россия недвусмысленно названа «острой (acute) угрозой безопасности». Авторы доклада отмечают, что «уважают русский народ, его культуру и историю. Однако до тех пор, пока отношения между нашими правительствами не улучшаться, мы будем активно сдерживать РФ и защищаться от угроз, которые от нее исходят».

Британия неоднократно обвиняла Россию в попытках вторгнуться в морское и воздушное пространство, киберугрозах, химической атаке («дело Скрипалей»), вмешательствах и дезинформационных кампаниях.

Упоминание «российской угрозы» в докладе связано с аспектами «мягкой» и «жесткой» силы.

Первый аспект напрямую связан со стратегией Британии в Европе и даже шире – с участием в системе коллективной безопасности Евроатлантики, которая обозначена как home region для Соединенного Королевства. Британия позиционирует себя ведущим европейским союзником НАТО и заявляет о готовности совместно сдерживать «ядерные, обычные, а также гибридные угрозы со стороны РФ». Соединенное Королевство заявляет о намерениях «помогать» странам Восточной Европы, включая страны Восточного соседства (Eastern European neighbourhood), противостоять таким угрозам. Особый акцент сделан на развитие инициатив по противодействию ложным новостям и поддержку независимых медиа, в том числе в соседствующих с Россией странах.

Примечательно, что Комитет по безопасности Палаты общин за несколько дней до публикации Комплексного обзора указал на значительное военное отставание Британии (в бронетехнике и огневой мощи): «если в ближайшие годы британской армии придется столкнуться с предполагаемым противником (эвфемизм для РФ) в Восточной Европе, они будут сражаться при помощи устаревших бронемашин[3]».

Аспекты «мягкой силы» связаны с ценностными факторами новой стратегии. Россия и Китай обозначены, как страны, которые «бросают вызов ценностям демократии» и задействуют для этого инструменты «глобальной культурной силы» (global cultural power projection) и информационные операции.

Индо-Тихоокеанский регион: интересы между экономикой и геополитикой

Британия не может игнорировать объективное смещение экономических и стратегических центров силы в Азию. С референдума о выходе из ЕС Великобритания неоднократно заявляет о своих приоритетах в Индо-Тихоокеанском регионе (ИТР) (экономика, безопасность и построение партнерств со странами-единомышленниками на основе общих ценностей). Экономический разворот в ИТР – переориентация с европейских на азиатские рынки. На регион приходится 17,5% британского товарооборота и 10% прямых инвестиций. В ближайшие годы Великобритания рассчитывает нарастить объемы экономического взаимодействия со странами региона, в том числе технологическое и инновационное сотрудничество с Сингапуром, Индией, Японией, Южной Корей, Австралией и др. «Подключение» к Индо-Пацифике предполагается через вступление во Всеобъемлющее и прогрессивное соглашение о Транстихоокеанском партнерстве (CPTPP), «диалоговое партнерство» с АСЕАН, продвижение климатической повестки и «британских ценностей» в регионе.

Второму аспекту британской политики в ИТР, безопасности, в Обзоре уделено меньше внимания: «военная модернизация Китая» может привести к затяжной конфронтации с его главным оппонентом – США. В этом случае Британия рискует быть вовлеченной в потенциальный конфликт. Лондон стремится обеспечить стратегическое присутствие в регионе, в том числе через сотрудничество с партнерами по Альянсу «Пять глаз». На 2021 г. намечены масштабные учения британской ударной группы во главе с авианосцем HMS Queen Elizabeth совместно с США и Австралией. Подобные военные маневры в Южно-Китайском море не остаются незамеченными в Пекине. В долгосрочной перспективе для закрепления стратегического присутствия в регионе Лондон будет комбинировать различные подходы, в том числе использовать «мягкую силу» через сеть особых партнерств со странами-единомышленниками.

«Китайский фактор»

Несмотря на рост синофобии в Консервативной партии, которая, по наблюдениям СМИ, «пришла на смену ярому евроскептицизму», в стратегии внешней политики обозначен сдержанный подход в отношении КНР. Лондон взял курс на позитивное экономическое и инвестиционное сотрудничество с Пекином, а также взаимодействие в борьбе с такими угрозам, как изменение климата.

Скептики обвинили правительство в наивности и романтизме времен Д. Кэмерона и Дж. Осборна (министр финансов в правительстве Кэмерона), которые были сторонниками «золотой эры» двусторонних британо-китайских отношений. Руководитель Комитета по международным делам Палаты общин Т. Тугендат указал, что «степень угрозы от Китая несравнимо больше, чем от России»[4]. Часть истеблишмента посчитала, что жесткий тон в отношении Пекина будет «экономическим безумием». Брат Б. Джонсона, бывший министр по делам университетов Дж. Джонсон согласился с таким подходом: «Мы пошли по пути жесткого Brexit и, если добавить к нему еще и Chexit, то “Глобальная Британия” превратится в самолет, у которого отказали оба двигателя»[5]. Многие британские наблюдатели прямо говорят – «без сотрудничества с КНР не состоится “Глобальная Британия”».

Вместе с тем, стратегический поворот в Индо-Пацифику связан с неизбежной солидаризацией с США в вопросах сдерживания Китая.

Примечательно, что в новом Обзоре объединены не только сферы военной деятельности (безопасности и обороны), как было раньше, но вместе с ними в единую концепцию напрямую включены сферы помощи развивающимся странам и внешней политики.

Сторонники концепции Британии как «перворазрядной державы» одержали верх над теми, кто считал, что следует перейти на позиции «ведущей державы», последовательно проводя свою линию. Британия увеличивает свой ядерный потенциал впервые с окончания холодной войны, «угроза» со стороны России квалифицирована уже как «острая».

Тем не менее, большинство стратегических дилемм обороны и внешней политики Соединенного Королевства после брекзита остаются открытыми.

Часть 1

Мнение автора может не совпадать с позицией Редакции

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs