Наталья Еремина: Азиатскую стратегию ЕС можно назвать «тихой»

Европейский союз заключил спорное торговое соглашение с Китаем. Пакт подвергся широкой критике: по мнению некоторых европейских лидеров, ЕС пожертвовал главной демократической ценностью: приоритетом прав человека, положив его на алтарь финансовой выгоды. Как будут дальше складываться отношения ЕС и Китая? Об этом и много другом рассказывает профессор, доктор политических наук, профессор Санкт-Петербургского Университета Наталья Еремина

«Международная жизнь»: Как Вы считаете, насколько актуально говорить о тренде поворота ЕС к Азии и отделения от США?

Наталья Еремина: Во-первых, политика ЕС в азиатском направлении во многих отношениях выглядит вынужденной. До принятия собственной стратегии в 1996 году в данном регионе ЕС действовал совместно с США. Кстати, именно недостаточность действий Брюсселя здесь вызывала критику британцев. Кроме того, нельзя не отметить отчетливый европоцентризм Брюсселя, ведь он во всех мероприятиях в выстраивании отношений со странами Азии, полагал, что центр мира – это Европа, в широком смысле – пространство евроатлантической солидарности (тем более, Тихоокеанский регион, по мнению политических лидеров ЕС – это скорее вотчина США). Однако глобальные тренды, приведшие к формированию новых финансовых, экономических, производственных, ресурсных центров в Азии заставили ЕС приступить к разработке собственной азиатской стратегии. Кроме того, к некоторому развороту ЕС в сторону Азии способствовал азиатский разворот именно США. А ЕС последовали за ними в этом направлении.

Во-вторых, при реализации азиатской стратегии выяснилось, что у ЕС нет надежных инструментов для утверждения своих позиций в Азии. Поэтому он только еще нащупывает свой путь, хотя и делает это уже с 1996 года. Но по-прежнему ЕС предлагает лишь общую платформу взаимодействия со всеми странами, относящимися к Азии, хотя очевидно, что в таком случае азиатская политика вряд ли может быть эффективной, поскольку страны Азии представляют собой абсолютно разные по различным критериям государственные образования. Хотя, отметим, что в отношении стран Центральной Азии ЕС все же принял отдельную стратегию в 2007 году «ЕС и Центральная Азия: стратегия для нового партнерства», которая была обновлена в 2015 и 2019 гг. 

ЕС начал взаимодействие с Азией через Региональный форум АСЕАН в 1994 году. В 1996 году ЕС вместе с азиатскими партнерами учредил диалог регионов под титулом «Встреча Азии и Европы» в качестве платформы для диалога по совершенно разнообразным вопросам по всем возможным сферам, что можно назвать первой стратегией ЕС в Азии. Первый саммит в рамках этой платформы состоялся 1 марта 1996 г. в Бангкоке. За многие годы данный формат привлек 53 партнеров, представляющих совокупно 60% глобального ВВП, 60% населения планеты и 60% глобальной торговли. В 2018 году ЕС выступил с обновленной стратегией в отношении всей Азии «Соединение Европы и Азии – строительные блоки для стратегии ЕС». Данный документ отражает обостренную борьбу за возможности торговли между Европой и Азией. Собственно, именно в 2018 году Брюссель показал наивысшую заинтересованность в сотрудничестве со странами Азии. В октябре 2018 г. состоялся самый крупный саммит в рамках этого формата под титулом «Глобальные партнеры для глобальных перемен».

Инструменты проникновения в Азию, которые часто использует ЕС, связаны с гуманитарной повесткой, правами человека. Так, в Брюсселе в самом начале продвижения в Азию отметили успехи во взаимодействии с Бирмой, даже приостановили в отношении ее европейские санкции и отметили ее продвижение на пути демократизации. Более того, для подтверждения этих тенденций ЕС даже готов финансировать группы гражданского общества. Однако практические результаты во взаимодействии с Азией в экономике и торговли для ЕС более значимы. Здесь ЕС всячески демонстрирует, что Азия для него вовсе не сводится к одному Китаю. Однако в своих документах ЕС часто называет трех стратегических азиатских партнеров: Китай, Япония, Республика Корея.

В-третьих, показательными выглядят взаимодействия Брюсселя и Пекина. Так, Брюссель выступает против сепаратной позиции ряда стран ЕС по отношению к китайской инициативе «16+1», которая не позволяет сформировать общую стратегию ЕС в отношении Китая. В общем, наибольшие опасения у ЕС вызывает именно Китай. В отношении взаимодействия с ним в Брюсселе нет единого мнения. ЕС подписал с Китаем Стратегическую программу сотрудничества, завершившуюся в 2020 году, которая делала упор на инвестиции и многосторонние торговые взаимодействия, а также способствовала контактам народов (Китай и сегодня остается вторым крупнейшим торговым партнером ЕС). Однако в целом по оценкам Брюсселя взаимодействие с Китаем остается сложным и неясным, особенно в контексте борьбы с пандемией, угрозами безопасности и необходимости восстановления экономики. Так что Китай – основной экономический конкурент ЕС, особенно в области цифровизации и глобальных инициатив. Довольно часто Брюссель бездоказательно (т.е. не приводя доказательства) обвиняет Китай в дезинформационных кампаниях, традиционно осуждает его за нарушения прав человека, политику в отношении Тайваня.

Таким образом, азиатскую стратегию ЕС можно назвать «тихой», в которой главную или показательную роль играет имидж ЕС, так называемый «европейский демократический путь» (проявление европоцентризма). При этом ЕС пытается реализовывать общую стратегию. Он не доверяет Китаю, но и взаимодействие с более покладистыми игроками, в частности, с Республикой Кореей, не очень высоко оценивается брюссельскими чиновниками, с точки зрения потенциала Южной Кореи и ее соседства с Северной Кореей. На этом пути ЕС также встречается с конкуренцией со стороны США, особенно в отношениях с Японией. Поэтому вряд ли ЕС будет серьезно и быстрыми темпами активизировать свою азиатскую политику.

«Международная жизнь»: Каковы основные векторы политики ЕС, не считая задачи борьбы с ковидом?

Наталья Еремина: Задач для ЕС сейчас довольно много.

Думаю, что, прежде всего, ЕС будет заниматься укреплением взаимодействия с США после инаугурации Д. Байдена. Для ЕС это критически важно по всем вопросам глобальной политики, в частности по проблеме заключения Климатического соглашения. Без участия США оно теряет свою значимость.

Во-вторых, Брюсселю необходимо будет контролировать процесс Брекзита и быть на постоянной связи с Лондоном для урегулирования всех возможных возникающих вопросов. В этом отношении год может преподнести сюрпризы.

В-третьих, ЕС придётся заниматься восстановлением экономики после пандемии. Очевидно, что это будет осуществляться не только благодаря программам поддержки, но и введением жестких методов контроля над экономической и финансовой политикой стран-членов, а также с помощью укрепления глобальных позиций ЕС в торговой сфере.

В-четвертых, по-прежнему остается значимой миграционная повестка. В 2019 году ЕС уже утвердил новый принцип гибкого участия, для включения всех государств к решению проблемы. Однако для реализации поставленных задач придётся также серьезно потрудиться.

В целом ЕС будет стремиться утвердить свою позицию в качестве партнера США и глобального игрока. Иными словами, он двигается по ранее обозначенной траектории. Поэтому изменение позиций Брюсселя на международной арене по ключевым вопросам не предвидится.

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs