Чонгрён: 65 лет между Токио и Пхеньяном

Ким Чен Ын в своём выступлении от 6 января 2021 года, посвящённом открытию 8-го съезда Трудовой партии Кореи, указал на наличие больших проблем в экономике страны. Северокорейский лидер признал, что не выполнена практически ни одна из задач, предусмотренных пятилетним экономическим планом, рассчитанным на период до конца 2020 г[1]. Подобная откровенность первого лица свидетельствует о том, что обстановка действительно сложная. Причинами этого стали западные санкции и эпидемия коронавируса, наличие которой в стране ещё осенью Пхеньяном отрицалось. Причём очень сильно по северокорейской экономике ударили не только пандемия, но и реакция на неё в виде полного закрытия границ и остановки всей внешней торговли, в которой Пхеньян был всегда крайне заинтересован. Например, эксперт по Корейскому полуострову А. Ланьков указывает на малоизвестный у нас факт, что госмонополия на внешнюю торговлю в КНДР фактически была ликвидирована ещё в конце 1970-х г.г., крупные предприятия получили право самостоятельно выходить на внешние рынки, однако «бенефициарами» подобной торговли стало не только государство, но и военная и партийная элиты[2].

 Ранее в СМИ со ссылкой на данные южнокорейской разведки сообщалось о начатой осенью 2020 г. северокорейскими властями кампании по полному запрету иностранной валюты на внутреннем рынке. Сообщалось даже о смертных казнях[3] за нарушение этого запрета. Подобные меры затрагивают, прежде всего, интересы частного сектора, возникшего благодаря взятому ранее Ким Чен Ыном курсу на «тихую» либерализацию экономики. Благодаря этим мерам стала быстро решаться проблема «пустых полок» в магазинах, причём не только в продовольственных. Появился рынок недвижимости и даже первые долларовые миллионеры. Причём стартовый капитал у местных богачей в основном появлялся в результате торговых, а, в ряде случаев, и контрабандных операций, в которых активно участвовали как предпринимательские структуры, так и северокорейские чиновники.

Однако, когда говорят о значимых источниках валютных поступлений для Пхеньяна, то, кроме Китая, который, безусловно, после распада СССР стал занимать ведущую роль на этом направлении, стоит упомянуть и Японию, несмотря на то, что власти этой страны, начиная с середины 2000-х г.г,. последовательно наращивают санкционное давление на КНДР и призывают другие страны поддерживать их усилия. Подобный парадокс оказался возможным в связи с деятельностью Генеральной ассоциации корейских граждан в Японии, которой в 2020 году исполнилось 65 лет. В англоязычной литературе эта организация упоминается как Chongryon (Чонгрён). Ее деятельность напрямую контролируется Пхеньяном. Возникновение Чонгрён тесно связано с феноменом «дзайнити» - так называют попавших в Японию до 1945 г. этнических корейцев (процесс репатриации которых в Корею остановился после начала Корейской войны), утративших японское подданство в 1952 г. после официального отказа Японии от прав на Корейский полуостров, или их потомков. Первоначально к «дзайнити» относили пропхеньянски настроенных корейцев, принципиально отказывавшихся от принятия японского или южнокорейского гражданства и надеявшихся на возвращение в объединённую вокруг Пхеньяна Корею. Впрочем, ожидание объединения Кореи не мешало дзайнити, сплотившись вокруг Чонгрён, бороться за сохранение своей национальной идентичности и в Японии. Вместе с тем, в настоящее время встречается и расширенное толкование термина «дзайнити», подразумевающее всех постоянно живущих в Японии этнических корейцев.

При этом в Японии также действует ещё одна организация корейской диаспоры - Союз жителей Республики Корея в Японии (Миндан), основанный в 1946 г., ориентирующийся на Сеул после раздела Кореи на Северную и Южную. Чонгрён и Миндан находятся в состоянии жёсткой конкуренции. В период холодной войны Миндан был значительно слабее своего конкурента, но после её окончания стал более привлекательным, в первую очередь для молодых поколений корейцев, живущих в Японии. Однако, даже сегодня, Чонгрён, во многом благодаря своей напористости и закрытости, считается не просто наиболее влиятельной структурой корейской диаспоры, но, можно сказать, даже могущественной организацией, «тайным орденом меченосцев» Пхеньяна. Отношение японского общества к Чонгрён менялось от презрительного до подчёркнуто враждебного. Но Чонгрён по-прежнему демонстрирует поразительную жизнеспособность, хотя и испытывает всё большие трудности, причём не только организационного и финансового характера.

В период холодной войны, особенно в её первые десятилетия, дела у Чонгрён складывались неплохо. По сравнению не только с южнокорейским режимом, но и жизнью в разрушенной войной Японии, пхеньянский социализм казался более успешным проектом, во многом благодаря советской и китайской экономической помощи, а позже и в результате пропагандисткой деятельности самой Чонгрён. Причём тогда подобные взгляды разделялись и многими японскими интеллектуалами. На пике популярности Чонгрён, который приходился на конец 1950-х и 1960-е г.г., в неё входило порядка полумиллиона человек, среди которых нашлось немало и желающих перебраться в КНДР. Консервативные японские политики также считали благом для своей страны избавление от «неблагонадёжных элементов». Чонгрён совместно с японским правительством и Международным Комитетом Красного Креста организовала отправку в КНДР около 90 000 этнических корейцев, а также и японцев-членов их семей, многие из которых оказались в исправительных учреждениях из-за желания вернуться в Японию после личного знакомства с северокорейскими реалиями того времени. В этот период зарождалась и весьма противоречивая система взаимоотношений японских властей и Чонгрён, которую справедливо считают «неофициальным» посольством КНДР в Японии. Японские власти в определенной мере даже заинтересованы в наличии «у себя под боком» прямого канала коммуникаций с Пхеньяном, несмотря на связанные с Чонгрён серьёзные проблемы. Например, в 2017 г. японское правительство использовало эту организацию для контактов с Пхеньяном по поводу возможности встречи на высшем уровне[4]. И эта роль скорее даже возросла после постепенного перекрытия Японией имевшихся в период холодной войны ограниченных каналов коммуникаций между Токио и Пхеньяном, основанных на внешней торговле.

Чонгрён ещё в период холодной войны преуспела в создании сетевых структур, в которые входят образовательные учреждения, а также находящаяся под её неформальным контролем мощная «бизнес-империя», завоевавшая сильные позиции в строительном, финансовом секторах, индустрии развлечений, а также в других сферах со значительной околокриминальной составляющей. Особенно сильны её возможности в регионе Кансай, где Чонгрён контролирует залы популярных в Японии игральных автоматов «патинко», дающих «живую наличность». При этом надо признать, что отчасти ее «бизнес-империя» выстраивалась и благодаря покровительству со стороны японского истеблишмента. Так, в 1970-1980-х гг. Какуэй Танака, занимавший пост премьер-министра в 1972-1974 гг. и заработавший репутацию одного из самых беспринципных японских политиков, не возражал против использования бизнеса Чонгрён в качестве источника финансирования для своей фракции. По некоторым оценкам в конце 1980-х г.г. ежегодный доход этой бизнес империи составлял порядка миллиарда долларов, большая часть этой суммы направлялась в Северную Корею.

Северокорейская ракетно-ядерная программа и признание Пхеньяном в начале 2000-х гг. случаев похищения северокорейскими спецслужбами японских граждан, которые до этого полностью отрицала и Чонгрён, привели к резкому ухудшению отношения японцев к КНДР. Живущим в Японии корейцам, которые продолжали демонстрировать свой пропхеньянский патриотизм, также «хорошо досталось». Например, имели место нападения японских националистов на учениц корейских школ в Японии с целью их публичного унижения (срывание национальной одежды). Японские правоохранительные структуры вынуждены были реагировать на «народный гнев» и проводить антикоррупционные и прочие расследования в отношении, прежде всего, коммерческой составляющей деятельности Чонгрён. Это привело к появлению среди экспертов предположений о закате Чонгрён и как «бизнес-империи»[5]. Считается, что эти расследования конца 1990-2000-х гг. покончили с Чонгрён как с «троянским конём» в японской политике. К 2009 г. закрылась большая часть аффилированных с Чонгрён финансовых структур, что привело к закрытию двух третей из имевшихся в Японии корейских школ, являвшихся важным инструментом влияния со стороны Пхеньяна. По состоянию на 2018 г. с Чонгрён было официально аффилировано порядка 70 образовательных организаций корейской диаспоры в Японии, деятельность которых поддерживается из ее специального фонда - самым крупным из образовательных проектов является Корейский университет, расположенный в одном из пригородов японской столицы.

Вместе с тем, до последнего времени делать выводы об окончательном закате бизнеса Чонгрён было бы скорее преждевременно. Возможно, часть его «перегруппировалась» и «ушла в тень». Здесь представляется любопытной история вокруг официальной штаб-квартиры Чонгрён, имевшей в собственности здание в Токио. В 2012 г. токийский суд постановил выставить здание штаб-квартиры на торги с целью погашения задолженности организаций, связанных с Чонгрён, на сумму 750 миллионов долларов (мэром Токио в этот период был Синтаро Исихара, политик и публицист, придерживающийся националистических взглядов). Однако, масштаб предпринятых этой организацией попыток вернуть фактический контроль над своей недвижимостью свидетельствовал о всё еще имеющихся у неё возможностях в таких сферах, как финансы и операции с недвижимостью. Касаясь такого аспекта, как образовательная деятельность Чонгрён, стоит отметить, что популярность её школ, обучение в которых ведётся на национальном языке, среди корейской диаспоры в целом снижается, т.к. получаемое в них образование позволяет рассчитывать в основном на работу в компаниях, владельцами которых являются этнические корейцы. Вместе с тем, сохраняющееся в Японии негативное отношение к этническим корейцам, а также националистические сантименты в риторике бывшего премьер-министра Синдзо Абэ, находившие отклики среди части японских политиков и избирателей, способствовали тому, что и сегодня во многих семьях этнических корейцев рассматривают Корейский университет и школы Чонгрён в качестве «социального убежища» для своих детей, дающего им ощущение «комфортной среды». При этом идеологическая составляющая в образовательных программах подобных школ стала более гибкой, например, появляется примирительный акцент в отношении Южной Кореи.

Сегодня популярность Чонгрён среди живущих в Японии этнических корейцев, прежде всего молодёжи, считающей, что она требует от них намного больше, чем даёт взамен, заметно снизилась. Согласно отчёту Управления общественной безопасности Японии за 2016 г. (единственному опубликованному документу данного ведомства по ситуации вокруг Чонгрён) реальная численность организации составляла 70 000 человек. При этом половина её членов имела японские или южнокорейские паспорта, что можно считать несоответствием базовым идеологическим установкам этой организации[6].

В ноябре 2020 г. сообщалось о планах произвести в организации значимую кадровую перестановку. Возглавлявшего Чонгрён 85-летнего Хо Чон Мана сменяет на этом посту Пак Ку Хо, занимавший пост вице-председателя Центрального Комитета Чонгрён. Хотя Хо Чон Ман и считал Пак Ку Хо своим преемником, японские СМИ подчёркивают, что это кадровое решение принималось в Пхеньяне. В качестве причин смены руководства указывается не только преклонный возраст, но и серьезное ухудшение здоровья Хо Чон Мана, вызванное диабетом[7]. Свой 65-летний юбилей эта организация встречает далеко не в лучшей своей форме. Так, популярная среди проживающих в Японии пропхеньянски настроенных корейцев газета Чёсон Симбо объявила в 2020 г. о введении платной подписки на сумму порядка 17 долларов США в месяц, что сопоставимо со стоимостью подписки и на ведущие японские СМИ. Руководство издания объяснило это финансовыми трудностями, с которыми сейчас сталкивается вся мировая пресса. Вместе с тем, японские эксперты высказали предположение, что в условиях наложенных на Пхеньян санкций и сложностей из-за пандемии коронавируса КНДР пытается использовать и все свои зарубежные инструменты в качестве источника валютных поступлений[8].

Мнение автора может не совпадать с позицией Редакции

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs