Румынская православная церковь и восточная политика Румынии

Румыния проводит самую амбициозную политику из всех православных стран-членов НАТО и ЕС, претендуя на звание ключевого союзника США в Юго-Восточной Европе и, во многом, повторяя политику региональной идеологической экспансии соседней Польши.

В этой связи, располагая внушительным духовно-богословским наследием, подкреплённым более чем тысячелетней традицией, Румыния в стремлении к лидерству в Юго-Восточной Европе в лице своей церкви выбрала путь подрыва позиции Русской Православной Церкви с вполне определенной целью.

В данном случае идеологической опорой для этих усилий служит антироссийская риторика румынской политической мысли XIX - первой половины ХХ века. России ставится в упрек избитый тезис о том, что вместо некоего «качественного православия» она представляет миру «православие количественное», претендуя на место лидера православного мира из-за территориальных размеров и процентной численности православного населения. Классики румынской геополитической и политической мысли (Никифор Крайник, Симион Мехединць, Георге Брэтиану и др.) говорили об особой промыслительной роли Румынии в православном мире (1). Они утверждали, что, будучи самым восточным романским народом (вместе с молдаванами), румынам самой историей якобы предназначено оберегать мировое православие от неведомых искажений со стороны России и Русской Православной Церкви (РПЦ).

Один из важных тезисов этой идеологии в том, что румынское православие есть выражение «европейского» стремления к межконфессиональному миру, Румыния – страна успешного сосуществования православных, униатов и протестантов. Униаты принимали не меньшее участие в геополитической судьбе Румынии, чем представители главенствующего, православного, вероисповедания. Идеология Великой Румынии (România Mare) зародилась в Трансильвании, самом «униатском» регионе Румынии, что, по мнению авторов, говорит о политическом единодушии румын всех конфессий. С этим нет смысла спорить, но отсюда почему то делается вывод о том, что целью России было разлучить православие с западной цивилизацией, а также выводится ложный посыл о том, что Россия якобы не видела места в православной ойкумене для православных румын как неславянского народа (2).

На мой взгляд, реанимация подобных взглядов в современной Румынии, возвеличивание и публикация работ вышеупомянутых авторов и их последователей связаны не с духовными исканиями румынского православия в современном мире, а с попыткой релятивистскими методами оправдать экспансионистскую политику Бухареста на восточном фланге НАТО. Обращение к религии носит в данном случае явно вспомогательный пропагандистский характер.

При этом Румынская Православная Церковь (РумПЦ) считает Приднестровье, Молдавию, Бессарабию и Северную Буковину (Одесскую и Черновицкую области Украины) своей канонической территорией. В структуре РумПЦ учреждена Бессарабская митрополия, а в её составе – Белгородско-Измаильская епархия (Белгород-Днестровский и Измаил – города Одесской области).

Духовные заслуги румынского богословия в истории православия неоспоримы. Но в данном случае Бухарест заботит не столько преумножение этих заслуг, сколько возможность использовать их в попытках нарушить многовековой религиозный статус-кво за восточной границей Румынии, чтобы передвинуть эту границу к Днестру, который румынские власти почему то считают естественной границей румынского влияния.

Для этого используется манипуляции фактами из истории русского и румынского православия и их одиозного толкования с целью разорвать духовное общение населения Молдавии, Бессарабии и Северной Буковины с РПЦ, заменить его румынским «политическим православием», подогнанным в своих идеологических принципах под текущую геополитическую конъюнктуру.

Румыния не может рассчитывать на полноценное лидерство в Юго-Восточной Европе без достижения духовного и культурного первенства в данном регионе. Россия как самая крупная и влиятельная православная держава, которая географически и ментально находится вне зоны влияния западной цивилизации, простым фактом своего существования минимизирует ее шансы занять одно из главенствующих мест в православном мире.

Россия остаётся единственной православной державой, в полной мере сохраняющей свой геополитический и духовный суверенитет. В этой связи Бухарест желал бы создать «свой» анклав православия, ограниченный Болгарией, Грецией, Украиной, Молдавией, Сербией и Румынией, т.е. прозападным политическим ареалом. В таком ансамбле Бухарест мог бы рассчитывать на более заметную роль и большее пространство для политического манёвра. Пытаясь «отрезать» русское православие от мирового, Румыния также хочет нарушить духовный фундамент российско-сербских отношений, нейтрализовать исторические причины российского влияния в Болгарии и на Балканах, в целом.

Мнение автора может не совпадать с позицией Редакции

1) Nichifor Crainic “Ortodoxia românã ca funcţiune europeanã” (Gândirea, anul XXIII, nr.1, 1944)

2) Mihai Eminescu “România în luptã cu panslavismul”

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs