Ближний Восток – точка притяжения конфликтов

Ближний Восток – колыбель не только мировых цивилизаций, но и мировых религий. Однако уже давно регион превратился в настоящий адский котел, в котором кипят не только старые конфликты, но и возникают новые. Сегодня ближневосточный сюжет привлекает повышенное внимание: помимо экономических, социально-политических, этнических конфликтов, там присутствуют еще и проблемы межконфессиональных отношений.

Этому был посвящен очередной этап Примаковских чтений на тему: «Ближний Восток в современном мире: у времени в плену», на котором эксперты обсудили роль Ближнего Востока в современной мировой политике, возможности и препятствия на пути урегулирования конфликтов, а также поговорили о старых проблемах в свете новых подходов.

Как и предшествующие сессии, этот этап форума стал результатом сотрудничества ИМЭМО РАН и агентства «Интерфакс» при поддержке Фонда Горчакова и Центра международной торговли Москвы.

Открывая сессию, президент ИМЭМО РАН Александр Дынкин указал на то, что Ближний Восток – многострадальный регион, который уже долгие десятилетия далек от стабильности. Вспомним, к примеру, события прошлого года: массовые протесты в Ираке и Ливане, эскалация межливийского конфликта, свержение 82-летнего президента Алжира Абделя Азиза Бутефлики, военный переворот в Судане. Список можно продолжать еще долго.

По словам А. Дынкина, резкий рост конфронтационного потенциала начался в регионе в 2001 году. Именно тогда Государственный секретарь США Кондолиза Райс вновь заговорила о концепции «Большого Ближнего Востока». Если совсем коротко, то смысл ее заключался в попытке преобразовать страны региона в рыночные демократии по модели стран Центральной и Восточной Европы. Применение этой стратегии началось спустя 2 года, в 2003 году, с войны в Ираке, и закончилось, по мнению ученого, оглушительным провалом. «Эта политика показала, что устранив лидера, а также нарушив элитные и межконфессиональные балансы, трудно построить новое государство и создать новый мир», – уточнил президент ИМЭМО РАН.

Научный руководитель Института востоковедения РАН Виталий Наумкин заметил, что на мировой арене роль региона всегда была высокой и будет оставаться таковой. Однако сегодня, по мнению ученого, Ближний Восток переживает системный кризис, усугубленный пандемией COVID-19. «Одним из результатов коронавирусной эпопеи стало то, что над Ближним Востоком завис топор неизвестности», – пояснил он.

По словам В. Наумкина, на ситуацию в регионе влияет острое соперничество США и Китая. Обе эти страны пытаются склонить ближневосточные государства на свою сторону, а те, руководствуюсь принципом перестраховки, не знают, что делать и всеми силами «пытаются не разорвать ниточки связи с Вашингтоном и Пекином».

Соединенные Штаты ставят задачу вытеснить КНР из ближневосточного региона, а Китай в свою очередь наоборот стареется активизировать свое присутствие там. Например, недавно китайские власти предложили Ливану крайне интересный пакет экономической помощи в размере 12,5 млрд. долларов.

Старший научный сотрудник Центра арабских и исламских исследований Института востоковедения РАН, Чрезвычайный и Полномочный посол Александр Аксенёнок заметил, что Ближний Восток исторически был одним из самых нестабильных регионов мира, в котором конфликты сохраняются везде, как говорят арабы от океана до залива. Почему так происходит? Во-первых, потому что коренные споры, которые повлекли за собой цепочку событий, начиная с 2011 года, остаются нерешенными. Во-вторых, современные конфликты происходят на фоне острых разногласий не только внутри региона. Как, например, гражданская война в Йемене: с одной стороны шииты-хуситы, которых поддерживает Иран, с другой – сунниты, которых поддерживает Саудовская Аравия. Но и на фоне конфронтации России и Запада, к которой недавно добавились противоречия США с европейскими странами и разброд в самой Европе. Так, например, Франция в ливийском противостоянии симпатизирует Ливийской национальной армии (ЛНА) во главе с фельдмаршалом Халифой Хафтаром, а Италия выступает на стороне Правительства национального согласия (ПНС) и Файеза Сарраджа.

«То, что конфликты проходят в такой гибридной среде, делает их такими продолжительными и практически нерешаемыми»,– сказал востоковед.

В свою очередь руководитель Центра ближневосточных исследований ИМЭМО им. Е.М. Примакова РАН Ирина Звягельская подчеркнула, что конфликты на современном Ближнем Востоке все чаще стали окрашиваться в религиозные тона. Некоторые эксперты уже называют это новым средневековьем. «На самом деле религия придает конфликтам бескомпромиссный характер. Одно дело воевать и отдавать свою жизнь за сакральные ценности, совсем другое за такие вещи как приобретение территорий или получение доступа к рынкам. Религиозный фактор очень помогает и в мобилизации сторонников, и в поиске союзников», – отметила она.

И. Звягельская напомнила слова Евгения Примакова: «Для того чтобы понять истоки современных конфликтов мы должны обращаться к истории и культуре региона, а не считать их лишь результатом противоречий между Востоком и Западом».

Также эксперты выделили и положительные тенденции в развитии Ближнего Востока. Например, В. Наумкин рассказал об эволюции лидерства в регионе. На первый план выходят политики, которые умеют диверсифицировать свою роль в мире и на региональном уровне. Это, прежде всего, президент Турции Реджеп Эрдоган и премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху, а также наследные принцы из Объединенных Арабских Эмиратов и Саудовской Аравии Мохаммед ибн Халифа бен Саид Аль Нахайян и Мухаммед ибн Салман Аль Сауд, которым присущи новые взгляды на политическое устройство своих стран.

Будущее Ближнего Востока

И. Звягельскаяотметила, что пандемия, конечно, сильно ударила по бюджетам местных государств, но не остановила их активность. Ведущие державы рассматривают совой статус в регионе как кране важный: они стремятся доказать свое лидерство, усилить присутствие в других странах. Именно это заставляет Иран действовать в Сирии и в Ираке, а Турцию и Катар – в Ливии.

По ее словам, на Ближнем Востоке идет явное переформатирование межрегиональных отношений, и, хотя об альянсах говорить пока рано, мы видим, что между Израилем и Арабскими монархиями Залива появились признаки нормализации отношений. «У этих стран существует общность интересов: с одной стороны негативная – антииранские настроения, а с другой положительная – интересы в сфере новых технологий и бизнеса. На мой взгляд, пока процессы налаживания контактов кажутся весьма хрупкими и будут зависеть от того осуществит ли все таки Израиль «сделку века» и каким образом он это сделает», – заметила эксперт.

Старший научный сотрудникИМЭМО РАН Николай Сурков рассказал о ситуации в Персидском Заливе. По мнению ученого, там складывается такое явление, которое за рубежом называют «balance of weakness» (баланс слабости). С чем это связано? Несмотря на то, что Иран очень сильно пострадал от санкций, страна смогла быстро адаптироваться, а параллельно с этим аравийские монархи слабеют: они теряют свое значение и как поставщики сырья, и как регуляторы цен.

«Появилась вероятность, что из-за сложившейся ситуации монархиям Залива будет не до соперничества с Ираном. Тут как раз и возникают условия для диалога. Это крайне важно, потому что Россия выступает инициатором построения новой архитектуры безопасности, в том числе поиска стратегии сосуществования в Заливе», – уточнил эксперт.Если внешние игроки, такие, как США и Израиль не будут вмешиваться в переговоры, а Россия, Китай и страны ЕС будут предлагать гарантии безопасности и свое посредничество в урегулировании конфликтов, это позволит значительно стабилизировать ситуацию в этой части региона. 

«Главная проблема заключается в том, что Ближний Восток адаптировался к такому «конфликтному» существованию. Более того, для стран региона характерна очень эмоциональная реакция на кажущиеся им угрозы. При первых подозрениях они разрывают дипотношения или заявляют о готовности начать военные действия», – сказала Ирина Звягельская.

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs