Российско-японский диалог в контексте поправок в Конституцию о запрете на отчуждение территорий

В связи с изменением и внесением поправок в Конституцию в России активно обсуждалась, в частности, поправка, которая запрещает отчуждение российских территорий. Судя по всему, она будет вынесена на голосование 22 апреля. Неудивительно, что эта поправка вызвала интерес и за рубежом, прежде всего в Японии, где по-прежнему рассчитывают на возвращение т.н. «северных территорий». В отличие от подавляющего большинства категоричных алармистских комментариев в японской прессе на эту тему, «Санкэй симбун» пишет: «В эту поправку внесена формулировка «за исключением случаев проведения демаркации или редемаркации границ с соседними государствами». Таким образом, просматриваются перспективы того, что вопросы переговоров по японским «северным территориям» могут считаться не противоречащими новой Конституции».[1]

Насколько оправдана такая интерпретация обсуждаемой поправки? «Действия, направленные на отчуждение территорий, а также призывы к таким действиям, не допускаются», - сказано в президентской поправке, и при этом действительно отмечается, что речь не идет о делимитации, демаркации, редемаркации госграницы. [2]

Япония, претендуя на южные острова Курильской гряды, ссылается на советско-японскую Декларацию от 19 октября 1956 г. «О прекращении состояния войны между двумя государствами и восстановлении дипломатических и консульских отношений», по которой СССР обязался передать о-ва Шикотан и Хабомаи. Декларация была ратифицирована парламентами двух стран и формально не отменена. И в этой связи уместно напомнить, что другая президентская поправка в Конституцию РФ говорит о том, что Россия является правопреемником СССР на своей территории, а также правопреемником (правопродолжателем) Союза в отношении членства в международных организациях и международных договорах.[3]

Однако в Токийской декларации также указывалось, что фактическая передача этих островов Японии будет произведена после заключения мирного договора между СССР и Японией. Помимо этого Советский Союз также не устраивало наличие американских военных баз на японской территории.

И сегодня основным препятствием по достижению прогресса в вопросе об островах и о мирном договоре является неготовность японской стороны учитывать стратегическую озабоченность России по поводу статуса четырех островов Южнокурильской гряды. В частности, Россия хотела бы получить гарантии нейтрального статуса этих территорий и неразмещения на них военных баз США.

Главное же в том, что российская сторона, рассматривая вопрос о заключении Мирного договора с Японией, настаивает на признании японской стороной итогов Второй мировой войны, на что та не идет вот уже много лет. И такие настроения, к сожалению, глубоко укоренены в сознании японского истеблишмента и экспертного сообщества до сих пор. Вышеупомянутая газета, например, цитирует мнение профессора Ниигатского университета С. Хакамада о том, что «если премьер-министр Японии Синдзо Абэ примет участие в праздновании Дня Победы в этом году, это станет признанием агрессивного искажения истории Россией и ее жесткой политики в отношении Японии».[4]

С российской же точки зрения, такие формулировки можно применить именно к позиции японской стороны, а история, кстати, помнит случаи, когда она менялась в Токио в угоду политической конъюнктуре. Вот А. Кошкин, пишет о том, что весной 1945 г. в связи с опасениями участия Советского Союза в войне с Японией на стороне союзных держав среди японского руководства стали разрабатываться планы «заинтересовать» советское правительство уступками, на которые мог бы пойти Токио в обмен на сохранение Москвой нейтралитета и согласие выступить посредником в переговорах о перемирии, включая отказ от Сахалина и Курил.[5]

Некоторые японские эксперты, например, М. Сато, полагают, что даже после внесения поправок есть два способа урегулировать эту проблему так, чтобы передача Хабомаи и Шикотана не противоречила российской Конституции. «Первый способ: подтвердить, что в Ялтинском соглашении от февраля 1945 года была зафиксирована передача японских островов СССР, а в соответствии с Сан-Францисским мирным договором, Курилы, от которых отказалась Япония, не включают Хабомаи и Шикотан. Передача Россией Японии Хабомаи и Шикотан это не отчуждение территорий, а результат демаркации границ, поэтому это не будет противоречить Конституции России. Второй способ: поскольку Советско-японская декларация - это международное соглашение, подписанное задолго до утверждения российской Конституции, на нее не должны распространяться положения Основного закона России.

В любом случае, оговорка президентской поправки о том, что делимитация, демаркация и редемаркация госграницы не подпадают под отчуждение территорий - весьма существенна и необходима. Примеры в прошлом уже были, например, как действовало бы российское руководство, рассматривая вопрос о демаркации российско-китайской границы в 2005 г. или российско-норвежской границы в 2010 г.?

Однако в случае с Японией формальная сторона дела, когда и если президентская поправка будет принята, менее важна, чем содержательная. Российско-японский диалог о заключении Мирного договора по-прежнему возможен и может завершиться результатом, устраивающим обе стороны, если удастся вернуться к условиям Токийской декларации с учетом новых реалий. Именно об этом, на мой взгляд, говорит президентская поправка в Конституцию РФ.

Мнение автора может не совпадать с позицией Редакции

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs