Иран в ближневосточном интерьере

В регионе Персидского залива после ударов по объектам нефтяной инфраструктуры Королевства Саудовской Аравии (КСА) вроде бы наступило шаткое и хрупкое затишье. Противоборствующие акторы, к коим относятся Исламская Республика Иран (ИРИ) и ее союзники – с одной стороны, и Саудовская Аравия, США и их союзники – с другой, снизили уровень пропагандистской деятельности и провокационной активности друг против друга.

Этому есть несколько причин. И главная из них, конечно, агрессивная и ничем не обоснованная санкционная политика США в отношении Ирана. Но, пожалуй, есть еще две весьма важные.

Первое. В последние шесть месяцев Иран ясно и доходчиво показал решимость защищать свои интересы не только дипломатией, но и силой, в том числе и угрозой применения оружия. Поэтому сегодня Тегеран может чувствовать себя бенефициаром ситуации, сложившейся в регионе. Так, начальник Центра исламских исследований Института инновационного развития, эксперт Российского совета по международным делам (РСМД) Кирилл Семенов констатирует: «Иран продемонстрировал, что может себе многое позволить……».[1]

И именно в этом заключается вторая основная причина - перед лицом активных действий ИРИ президент США не решился «наказать» Тегеран, т.е. применить против него военную силу. Этому есть свои объяснения: в уже практически начавшейся президентской гонке втягивание Америки в ещё одну войну на Ближнем Востоке было бы политическим самоубийством для президента Дональда Трампа. В то же время КСА и другие государства Залива не в состоянии без поддержки Вашингтона в одиночку противостоять Тегерану.

Сегодня складывается впечатление, что после утомительных схваток игроки разошлись по своим раздевалкам, и сейчас под руководством своих тренеров–руководителей анализируют прошедший тайм, разрабатывают новые тактики и стратегии, собираются силами и готовятся к борьбе в следующем периоде.

Предыдущий период начался в мае 2019 года, когда президент Трамп в рамках своей агрессивной и импульсивной антииранской санкционной программы, действующей с мая 2018 г., снял остававшиеся привилегии по закупкам нефти у ИРИ для восьми стран, в том числе – Китая, Индии, Японии. Идея Трампа по обнулению экспорта Ираном своей нефти стала реальностью.

В июле этого года иранский экспорт нефти упал до 100 тыс. баррелей в сутки (б/с) с уровня в 2,5 млн. б/с в апреле 2018 г. (то есть в 25 раз!) и с уровня 1,7 млн. б/с в марте 2019 г. (в 17 раз!).[2]

В преддверии развития подобных тенденций ещё в апреле сего года начальник генштаба вооруженных сил Ирана генерал-майора Мохаммад Багери[3] и командующий ВМС КСИР адмирал Алиреза Тангсири[4] озвучили угрозу перекрыть Ормузский пролив.

Вероятно, не случайно, через несколько дней, сразу же после отмены в мае нефтяных поблажек восьми странам, в Персидском заливе началась новая танкерная война. 12 мая неизвестные атаковали четыре танкера у побережья Объединенных Арабских Эмиратов (ОАЭ): два саудовских, один норвежский и один принадлежащий самим Эмиратам. 13 июня ещё два танкера – японский и норвежский подверглись ударам.

Руководство ОАЭ проинформировало Совет Безопасности ООН о том, что нападения на эти танкеры имели признаки «сложной и скоординированной операции», скорее всего, осуществлённой со стороны «государственного субъекта».[5] Все нападения были тщательно дозированы: без затопления судов, без разлива нефти, без человеческих жертв. Так сказать теракты в формате light.

Оппоненты ИРИ обвинили в этих акциях Иран и его Корпус стражей исламской революции (КСИР). Но прямых доказательств не представили.

Затем танкерная война в регионе плавно перешла в форму захвата судов. Так, 4 июля Британия задержала иранский танкер в Гибралтаре, заподозрив его в нарушении санкционного режима против Сирии, запрещающего поставки нефти Дамаску. 11 июля Иран попытался задержать британский танкер в Ормузском проливе, но встретил сопротивление военных кораблей Великобритании.

Спустя три дня иранцами был задержан танкер Riah под панамским флагом, в команду которого входили, в том числе 17 россиян.

Задержать британский танкер Ирану удалось 19 июля. Военные КСИР десантировались с вертолетов и захватили судно Stena Impero. Танкер отбуксировали в иранский порт и подняли на нем иранский флаг.

Атаки на танкеры и захват судов в регионе Персидского залива связаны между собой и являются классической «танкерной войной», явно и убедительно демонстрирующей возможности Ирана по перекрытию Ормузского пролива. Именно о блокировке путей транспортировки нефти из Персидского залива говорили и говорят военно-политические руководители ИРИ. Так, в августе на встрече с верховным лидером ИРИ аятоллой Хаменеи иранский президент Хасан Роухани ещё раз заявил: «Мировые державы знают, что, если экспорт нефти из Ирана сократится до нуля, международные морские маршруты не будут иметь такую же безопасность, как раньше. Поэтому давление на Иран не может принести им пользу и обеспечить их безопасность в регионе и мире».[6] И, на мой взгляд, этот тезис прекрасно доказывает «танкерная война» в Заливе 2019 года.

Иран демонстрирует силу и возможности не только на воде, но и в воздухе. 20 июня КСИР ИРИ сбил американский стратегический разведывательный беспилотник Global Hawk RQ-4,[7] заявив, что он нарушил воздушное пространство страны. Способность Ирана уничтожать в полете столь современные высотные американские летательные аппараты, которые оснащены противоракетными системами, поразила некоторых чиновников министерства обороны США, которые расценили это как демонстрацию военно-технических возможностей ИРИ.[8]

В тот же день президент Трамп одобрил воздушно-ракетный удар по Ирану, по таким целям как радиолокационные станции и ракетные батареи. По словам высокопоставленного представителя администрации, операция находилась на начальном этапе, когда она была отменена. По словам чиновника, самолеты находились в воздухе, а корабли были на боевых позициях, но ракет не было выпущено, когда стало известно, что Трамп отменил приказ.[9]

Ситуация была на грани войны.

Ранее США обвинили Иран в попытке в середине июня сбить еще один беспилотник— MQ-9 Reaper — но потерпел неудачу. Пентагон обвинил Иран в уничтожении также в июне дрона Reaper в Йемене.[10]

14 сентября были атакованы крупные нефтяные объекты в Саудовской Аравии в районах месторождений «Абкайк» и «Хурайс», а также находящиеся рядом с ними нефтеперерабатывающие заводы на востоке страны, принадлежащие государственной нефтяной компании Saudi Aramco. Для нанесения удара использовано 18 беспилотников с усовершенствованной системой позиционирования и семь высокоточных крылатых ракет.[11]

Ответственность за атаку на себя взяли йеменские хуситы - повстанцы, с 2014 года борющиеся против правительственных сил, признанных ООН, и КСА. Но в эту версию не поверили США и их союзники, обвинив Иран. В Тегеране все обвинения отрицают, однако официальный представитель МИД ИРИ Аббас Мусави заявил, что Тегеран считает удары хуситов по нефтяным объектам в Саудовской Аравии обороной законного правительства Йемена (считая таковым правительство хуситов).[12]

Но не будем дискутировать на тему, кто нажимал кнопку, и откуда прилетели дроны дальнего радиуса действия с самыми современными крылатыми ракетами. При этом даже поверхностный анализ военно-политической деятельности Ирана на Ближнем и Среднем Востоке позволяет сделать несколько выводов.

Во-первых, Иран обладает высокотехнологичным военным производством, способным создавать самые современные виды оружия и военной техники. Так, по представленной информации, против КСА были использованы крылатые ракеты Soumar (модернизированный прототип советской КР Х-55). Характеристики: скорость - более 900 км/час; дальность действия - 2500 – 3000 км; длина - 823 см; ширина - 311 см; режим запуска - земля, корабль, воздух. Кроме того, по мнению специалистов ООН, против КСА применялись новейшие дроны UAV-X, с дальностью действия более 1400 км и скоростью 240 км/час.[13]

Эксперты считают, что именно данное оружие и высокая квалификация военных специалистов позволили осуществить налет с большой эффективностью. Узи Эвен профессор-химик, один из создателей израильского реактора в г. Димон (Израиль), пораженный результатами атаки, в статье под интригующим заголовком «Удар Ирана по Саудовской Аравии показывает, почему Израиль должен закрыть свой ядерный реактор», пишет: «Обломки беспилотников, обнаруженные в Саудовской Аравии, показывают, что иранцы производят и эксплуатируют настолько совершенные модели (оснащенные реактивными двигателями и обладающие малой радиолокационной заметностью), что не отстают в этой области от израильтян.

В результате удара были поражены семнадцать целей. С учетом того, что на месте атаки были обнаружены обломки 20 снарядов, это свидетельствует о 85-процентном показателе успешности, что говорит об очень высокой эффективности и надежности использованной технологии. <…> По фотографиям можно судить о том, с какой точностью были нанесены удары: прямо в центр каждой сферической газовой цистерны. На снимках также видно, что удары были нанесены с точностью до одного метра, что намного выше, чем это возможно при наведении со спутника или при установке заранее рассчитанной траектории движения».[14]

При этом ИРИ продолжает активно совершенствовать свой военно-промышленный комплекс. Недавно министр обороны ИРИ бригадный генерал Амир Хатами заявил, что все иранские официальные лица разделяют общее мнение и позицию о необходимости укрепления оборонной и ракетной мощи страны. По словам генерала Хатами, в середине сентября был подписан Меморандум о взаимопонимании между министерством обороны Ирана и вице-президентом по науке и технике с целью расширения сотрудничества для создания новых оборонных продуктов в различных областях. Целью этого Меморандума является использование возможностей ученых, экспертов, профессоров университетов и компаний, занимающихся новейшими технологиями, для повышения уровня оборонной мощи Ирана…. «Согласно документу, - продолжил министр, - будут разработаны и созданы важнейшие технологии и продукция в областях, имеющих первостепенное значение для министерства обороны, таких как аэрокосмическая промышленность, биология и других, которые создадут превосходство Ирана в оборонном секторе».[15]

Достижения Ирана в оборонной сфере признают даже его противники. Так, подполковник израильской армии Ш., работающий стратегическим экспертом в исследовательском отделе военной разведки Израиля откровенно сказал, что иранская военная отрасль впечатляюща, так же как и ее технологические разработки.[16]

Во-вторых, при всём прогрессе Ирана в области военного производства следует отметить, что военная мощь ИРИ все таки не сравнима с военной мощью США и/или Израиля (даже абстрагируясь от наличия у них ядерного оружия). В случае «большой войны» (безъядерной) с США и/или Израилем ясно, что победа будет не на стороне Ирана. Однако…

И здесь возникает – в-третьих. Поскольку у Ирана нет реальных возможностей соревноваться в уровне военной мощи со своими основными противниками, он проявляет в этом опасном соревновании творческие подходы, готовя асимметричные ответы. Одним из таких ответов является так называемая гибридная война. Подобная война не предполагает ведение классических боевых действий, а ведутся скрытые операции.

Одной из форм гибридной войны является прокси-война. И военное командование ИРИ, особенно КСИР, прекрасно усвоили методы и приемы этой войны.

Профессор Принстонского университета Бернард Хайкель в этой связи отмечает: «За последние несколько лет – в основном благодаря провалам американской политики – Иран сумел усилить свои позиции, расширить влияние в Ираке, Сирии, Ливане и Йемене с помощью негосударственных прокси-структур (подобных хуситам), а также создать большой и разнообразный военный арсенал».[17]

Как бы подтверждая слова профессора, министр обороны ИРИ бригадный генерал Амир Хатами заявил недавно: «Сегодня Иран играет определяющую роль в регионе - в Ираке, Сирии, Ливане и других странах».[18]

Действительно, активно используя шиитский фактор на Ближнем и Среднем Востоке, Тегерану удалось на базе шиитских общин в таких странах, как Пакистан, Афганистан, Ирак, Сирия, Ливан, Йемен, Бахрейн и даже Саудовская Аравия, создать проиранские группировки, многие из которых включают в себя вооруженные формирования, находящиеся под командованием офицеров КСИР. В этом ряду наиболее показательна мощная ливанско-иранская организация «Хезболла», которая представляет собой не только вооруженную группировку, но и авторитетную партийную структуру в Ливане.

Гражданская война в Сирии, в которую вступил Иран в 2012 году, дала толчок организационному формированию национальных шиитских боевых отрядов под руководством КСИР ИРИ. Посланцы Корпуса вербовали шиитов по всему Ближнему и Среднему Востоку. Так, только в Сирии действуют десятки проиранских шиитских группировок. Наиболее известные из них (частью запрещенные в РФ) такие как: «Лива Абу аль Фадль аль – Аббас», куда вошли в основном сирийские и иракские шииты; «Асаиб Ахль аль Хакк», а также – «Харакат Хезболла аль Нуджаба», «Катаиб Хезболла», «Катаиб Саид аль Шухада» представляют иракских шиитов; афганская группировка «Фатимиюн», пакистанская - «Зайнабиюн». Общая их численность временами достигала более 100 тыс. боевиков. А в целом, как заявил бывший командующий КСИР Мохаммад Али Джафари, «положительным моментом всех конфликтов стала мобилизация почти 200000 вооруженных молодых людей в разных странах региона».[19] Кроме того, по всему ближневосточному региону (и не только) разбросаны проиранские шиитские «спящие ячейки».[20]

В связи с вышеизложенным становится ясно, что Ирану не нужна тотальная масштабная война со своими противниками в классическом ее формате. Своих целей Тегеран стремится достичь другими путями. При этом в сложившейся ныне ситуации на Ближнем Востоке Тегерану важно не допустить сокрушающего ответа противников на свои военно-политические акции. И резкие заявления по различным поводам появляются для того, чтобы убедить врагов в том, что Иран готов на всё. Так, в ответ на обвинения ИРИ в участии в налете на КСА командующий Аэрокосмическими силами КСИР Амир Али Гаджизаде заявил, что Иран готов к «полномасштабной войне», и напомнил о ракетном потенциале страны, способном «достать любой авианосец и базу США в радиусе 2 000 км вокруг ИРИ».[21] В свою очередь, командующий Силами специального назначения «Кодс», входящими в КСИР, Касем Солеймани, ссылаясь на достижения Ирана в военно-технической сфере, подчеркнул, что теперь ИРИ «получила возможность уничтожить» Израиль.[22]

Таким образом, опираясь на свой военный потенциал, Иран умело и результативно манипулирует «мягкой» и «жесткой» силой. И такая «гибридная политика» приносит плоды. Сегодня Тегеран в той или иной степени влияет на ситуацию на всем Ближнем Востоке – в Ливане и Йемене, в Сирии и Ираке, по всей «шиитской дуге». При этом очевидно, что главный политико-идеологический противник ИРИ - богатейшая Саудовская Аравия сдает свои позиции.

Обстановка на Ближнем Востоке, и, в частности, в зоне Персидского залива, пока складывается в пользу Ирана. Сейчас – затишье. Но что будет потом, вызовов много. Как будет восстанавливать свои позиции Саудовская Аравия? Как будут противодействовать Ирану США, Израиль, арабские страны? От ответов на эти вопросы зависит мир и безопасность в этом взрывоопасном регионе. Впереди - очень сложный и чрезвычайно важный период, чреватый непредсказуемыми вариантами. Но есть способ избежать непредсказуемости. Это - осуществить предложенный Россией универсальный план обеспечения мира - Концепцию коллективной безопасности в зоне Персидского залива. Причем как можно скорее.

Мнение автора может не совпадать с позицией Редакции

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs