Удар по Саудовской Аравии – это удар по безопасности в регионе и мире

Взрывы 14 сентября нефтяных объектов - двух крупнейших нефтеперерабатывающих заводов компании Saudi Aramco [i]- в Королевстве Саудовской Аравии (КСА) вызывали детонацию экономических и политических мин замедленного действия на Ближнем Востоке и по всему миру.

Саудовская Аравия объявила, что сократила производство нефти более чем вдвое - на 5,7 млн баррелей в сутки с примерного обычного уровня в 9,8 млн.[ii] Паника на нефтяных биржах. Мгновенно цены на нефть на мировом рынке взлетели на почти 15% - до 71,95 доллара США.

Однако мгновенная реакция Эр-Рияда на ситуацию с нефтью и заявления о сроках восстановления добычи нефти и нефтяной инфраструктуры позволили снизить мировые цены на черное золото. Так, вечером 18 сентября нефть марки Brent стоила 63.84 долл. за баррель, а марки WTI - 58.30 долл. США. [iii]

Но нефтяные перспективы всё же пока не ясны. Полный уровень ущерба, нанесенного 14 сентября, пока неизвестен, но, учитывая диапазон пораженных объектов и длительные сроки изготовления такого специализированного оборудования, влияние на саудовские мощности по переработке нефти может распространяться на четыре, шесть или даже двенадцатимесячный срок.[iv]

Но прогнозируемой катастрофы на нефтяном рынке не произошло. Хотя некоторое повышение цены после террористического акта в КСА наблюдается. Так, 10 сентября – Brent стоил 62.7 долл. за барр.[v]

Конечно, если абстрагироваться от последствий удара, то повышение цен выгодно многим, в первую очередь производителям и экспортерам нефти. Не побоюсь сказать, и жертве теракта - Саудовской Аравии. Как полагает известный экономист Владислав Иноземцев, «Саудовская Аравия давно нуждается в росте мировых цен на нефть – но при этом с серьезным недовольством шла на соглашения по ограничению добычи, которые принимаются в рамках ОПЕК+ с 2016 года».[vi] Королевству нужна была встряска, взрывающая цены на нефть, а запасов там было вполне достаточно для преодоления смутного периода восстановления нефтяного потенциала. Правда, взрыва с ценами не произошло, но всё же взрыв в КСА сконцентрировал внимание на саудовской нефти и в целом мировой нефти.

США также стали бенефициантами цен на нефть. Благодаря атаке на нефтяные объекты КСА, Америка впервые за последние 50 лет доказывает, что может в случае кризиса регулировать своими поставками мировой нефтяной рынок.[vii] Подорожание нефти, даже краткосрочное, выгодно американским сланцевым производителям, которые в последние месяцы чувствовали себя не очень комфортно из-за цен, немногим превышающих средний уровень рентабельности.

Ирану атака на нефтяную инфраструктуру КСА тоже выгодна с точки зрения, как ослабления политико-экономического конкурента, так и цен на нефть. Ведь ИРИ резко сократила производство и экспорт нефти. Чуть больше года назад они экспортировали порядка 2,5 млн баррелей нефти в сутки, а сейчас эта цифра, по разным источникам, составляет от 150 до 300 тысяч баррелей в сутки. Соответственно, настолько же падают и доходы. Подобные непредвиденные ценовые скачки дают возможность Ирану заработать немного больше.

Но при всём этом необходимо констатировать, что атака на Саудовскую Аравию не ставила целью повысить доходность стран – экспортеров нефти.

Прежде всего – это была политическая акция.

Кто совершил этот террористический акт? Причем хорошо подготовленный и блестяще исполненный. По данным министерства обороны КСА, при атаках было использовано 18 беспилотников с усовершенствованной системой позиционирования и семь высокоточных крылатых ракет. [viii]

Официально ответственность за этот теракт взяли на себя йеменские мятежники – хуситы из движения «Ансар Аллах». Однако в связи с этим возникают вопросы.

Первый: имеются ли у хуситов столь современные и высокоточные средства поражения?

Второй: способны ли мятежники осуществить чрезвычайно необходимое взаимодействие сил и средств при ударе по КСА различными видами вооружения – крылатыми ракетами и дронами?

Третий: способны ли хуситы самостоятельно использовать столь современную технику и управлять ею?

Даже при утвердительных ответах на эти вопросы возникают сомнения, в том числе и по месту запуска ракет и дронов.

Вот что пишет политолог Ф.И.Ласкарис в статье «Иракский след в воздушных ударах по Саудовской Аравии: гипотезы, факты и свидетельства «за» и «против».[ix] «Дело в том, что БПЛА [беспилотные летательные аппараты], будь они запущены из Йемена, пришлось бы преодолеть огромное расстояние (более 1000 км), пересекая с юго-запада на северо-восток всю территорию королевства. Шансов, что их не заметят, разумеется, имелись, и немалые, а вот вероятность преодоления такого расстояния без технических и навигационных ошибок, равно как и возможность управлять их полетом на такую дельность, такова, что можно с большой долей сомнения отнестись к запуску БПЛА с юга. Хуситы имеют и уже стреляли на схожую дальность баллистическими ракетами, которые вполне пригодны для нанесения ущерба такой площадной цели, как НПЗ в Абкейке. Однако точность, с которой были поражены объекты НПЗ, свидетельствуют: это были средства с точным наведением, можно сказать, ювелирным».

Для выяснения всех обстоятельств, связанных с ударом по КСА, организована международная комиссия из специалистов и следователей из Саудовской Аравии, США, Франции и ООН. Выводы этой комиссии будут представлены на сессии ГА ООН, которая открылась 17 сентября в Нью-Йорке.

18 сентября президент России Владимир Путин в своём телефонном разговоре с наследным принцем, министром обороны КСА Мухаммедом Бен Сальманом Аль Саудом выразил озабоченность по поводу атаки на нефтеперерабатывающие центры и высказался за проведение тщательного и объективного расследования произошедшего.[x]

Глава МИД РФ Сергей Лавров также заявил о необходимости тщательного, беспристрастного расследования. «Важно, - сказал министр,- чтобы это был объективный процесс. Неподкрепленные фактами обвинения не помогают делу, а только нагнетают напряжённость в регионе, где и так все уже слишком конфронтационно».[xi]

18 сентября министерство обороны КСА провело пресс-конференцию, где продемонстрировало обломки дронов и ракет, нанесших удар по  нефтеперерабатывающему центру в Абкайке (самому большому в мире) и по НПЗ на нефтяном месторождении Хурайс. Всё вооружение иранского производства.

Представитель министерства обороны Турки аль-Малики, признав, что точное место, откуда они были запущены, до сих пор не установлено,  заявил: «У нас есть доказательства того, что атака была совершена не из Йемена. Иран пытался сфальсифицировать факты, нападение на объекты Saudi Aramco произошло с севера и при поддержке Ирана». И эти обломки, отметил Турки аль-Малики, являются «неопровержимым» доказательством агрессии Ирана.

19 сентября посол Саудовской Аравии в Германии, принц Файсал бин Фархан аль-Сауд заявил: «Мы все еще пытаемся выяснить, откуда они были запущены, но независимо от того, откуда они прилетели, Иран, конечно же, стоит за этим, потому что Иран построил их, и их можно было запустить только с помощью Ирана».[xii]

В настоящее время главная задача комиссии, расследующей удар по КСА, – выяснить место старта дронов и ракет, их маршрут к целям. Безусловно, США, имея в зоне Персидского залива мощную военную группировку, оснащенную постоянно действующими самыми современными средствами разведки, включающую, в том числе, систему перехвата переговоров, наконец, каскад спутников, способны вскрыть маршрут атаки на КСА. Кроме того, как сообщает телеканал CBS News, печатные платы, сохранившиеся в останках дронов и ракет, при тщательной обработке и анализе помогут определить маршрут их полета. Американские официальные лица заявили, что еще одним свидетельством участия ИРИ в ударе по КСА по-прежнему остаются неопубликованные спутниковые фотографии, на которых отражена активная деятельность военных специалистов Корпуса стражей исламской революции (КСИР) на авиабазе Ахваз на юго-западе Ирана по подготовке к пуску ракет. [xiii]

Однако американцы и саудиты не спешат выносить окончательный вердикт. Помощник министра обороны США по связям с общественностью Джонатан Хоффмэн заявил, что Пентагон пока не делает окончательных выводов о том, кто несет ответственность за атаки на нефтяные объекты в Саудовской Аравии.[xiv] Официального заявления Эр-Рияда также нет.

При всем этом в Саудовской Аравии и США не сомневаются, что атака на нефтяную инфраструктуру КСА дело рук Тегерана. Если следовать этой логике, то без КСИР явно не обошлось. Только эта структура, которая является государством в государстве и обладает финансовой, экономической, военной, разведывательной, политической, дипломатической мощью и подчиняющаяся лично верховному лидеру аятолле Хаменеи, способна осуществить столь наглую операцию.

По данным американского телеканала CBS News, аятолла Хаменеи одобрил операцию по нападению на КСА.[xv]

Если всё умозаключения политиков, аналитиков, специалистов США и КСА будут подтверждены неопровержимыми доказательствами, то возникает casus belli, то есть  формальный повод для объявления войны, войны против Ирана. На Ближнем Востоке, в том числе в зоне Персидского залива начнется новая эпоха. Иран станет не только политико-идеологическим противником своих суннитских соседей, но и прямым врагом, несущим угрозу существования не только Израилю (что не новость), но и большинству стран Персидского залива.

При этом возникает такая ситуация, когда КСА и США не могут не ответить на действия Ирана. Но при этом начать войну против ИРИ не хотят. Эр-Рияд, конечно, хочет, но чужими, прежде всего американскими руками. Однако президенту Трампу война во время практически начавшейся предвыборной кампании совершенно не нужна.

В целом, как полагает политолог доктор Алексей Фененко, у США в данной ситуации есть три варианта действий.[xvi]

Первый вариант – ничего не предпринимать, ограничившись словесными обвинениями в адрес Ирана, но это приведет к подрыву авторитета и позиции США на Ближнем Востоке.

Второй вариант - это нанести ограниченный удар по Ирану, однако кто сказал, что Иран будет действовать в логике оборонительной войны? Недаром, 19 сентября министр иностранных дел Ирана Мохаммед Джавад Зариф предупредил, что последствием любого военного удара США или Саудовской Аравии по Ирану станет «тотальная война». Г-н Зариф подчеркнул: «Я делаю очень серьезное заявление о защите нашей страны. Я делаю очень серьезное заявление о том, что мы не хотим участвовать в военной конфронтации ... Но мы не будем медлить, чтобы защитить нашу территорию». [xvii]

Третий вариант для США - вовлечь кого-то в этот конфликт, но выбор союзников ограничен.

Правда, пожалуй, существует еще и четвертый вариант, по сути своей, - комплексный. Он включает самые разнообразные меры против Ирана. Это, конечно, усиление антииранских финансово-экономических санкций, о чем уже объявлено.[xviii]

Инициирование создания коалиции для оказания давления на Иран через Организацию Объединённых Наций. Это станет ответом США на якобы причастность ИРИ к атаке на объекты нефтяной компании Saudi Aramco.[xix]

Плюс к этому усиление своей военной группировки в зоне Персидского залива путем поставок туда дополнительных ЗРК Patriot, а также эскадрилий истребителей и оказание содействия в модернизации сил ПВО и ПРО Саудовской Аравии.[xx]

В стратегической перспективе американские политологи и аналитики предлагают руководству страны в корне изменить свой бинарный подход – мир – война, белое – черное. Необходимо с такими странами как Иран найти третий вариант. Майкл Айзенштадт известный политолог их Вашингтонского института ближневосточной политики в своей статье «Работа в «серой зоне» против Ирана» [xxi] пишет: «Наилучшим способом противодействия асимметричной стратегии Ирана в Саудовской Аравии и других странах является американская стратегия «серой зоны», которая может помочь в борьбе с эскалацией». Под «серой зоной» автор имеет в виду ведение нетрадиционных войн нетрадиционными методами: кибератаки, скрытый саботаж, диверсии, осуществляемые неизвестными лицами, то есть ведение «прокси войны», «опосредованной войны» с помощью высоких технологий  и ресурсов третьих стран.

Майкл Айзенштадт приводит пример: «Подобно тому, как удар по Абкаик продемонстрировал уязвимость нефтяных объектов Саудовской Аравии, собственная нефтяная промышленность Ирана подвержена саботажу, кибератакам и точным ударам, которые могут угрожать его нынешнему экспортному потоку в несколько сотен тысяч баррелей в день. Около 90 процентов этого экспорта проходит через единственный нефтяной терминал, остров Харг. Пожары и несчастные случаи нередки на нефтехимических объектах даже при нормальных обстоятельствах. Поэтому хорошо выполненную тайную операцию в Харге, несущую огромный ущерб Ирану, можно было бы очень правдоподобно отрицать».[xxii]

Таким образом, разрушительный удар по крупнейшим нефтеперерабатывающих объектам в Саудовской Аравии нанес существенный ущерб не только КСА, не только нефтяному рынку, но и безопасности в регионе и мире.

Последствия этого террористического акта во всём объеме пока еще не ясны. Ясно одно, ситуация уже сейчас поставлена на грань войны. В дальнейшем последствия будут ощущаться всё сильнее - многоплановые, разнообразные, и касаться они будут многих стран и проблем.

Но уже сегодня можно констатировать, что возникшие в последние недели надежды на смягчения ирано-американских отношений, на сохранение Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) – ядерной сделки, - исчезают. И вновь на первое место в региональной и мировой политике выходит главная проблема отношения Иран – США и США – Иран.

Мнение автора может не совпадать с позицией Редакции

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs