Григорий Берденников: Если начнем менять хоть букву в ДНЯО, про этот договор можно забыть

Фото: ru.valdaiclub.com

Во всем мире 29 августа — Международный день действий против ядерных испытаний. С момента принятия Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ) в 1996 году на 50-й сессии Генассамблеи ООН его подписало 183 государства, ратифицировало – 164. При этом в договоре были выделены 44 страны, чья ратификация обязательна. Так как 8 государств из списка этого не сделали, ДВЗЯИ до сих пор так и не вступил в силу. Индия, Пакистан и КНДР не стали его подписывать, США, Китай, Израиль, Иран и Египет — не ратифицировали.

О причинах ухода запрещения ядерных испытаний с повестки дня и о возможных последствиях корреспондент международной жизни спросил у главы российской делегации на переговорах по ДВЗЯИ (1993–1996 гг.) и постоянного представителя РФ при Конференции по разоружению в Женеве (1993–1998 гг.) и при международных организациях в Вене (2001–2007 гг.) Григория Берденникова.

«Международная жизнь»: Почему, несмотря на заявления Барака Обамы о стремлении ратифицировать ДВЗЯИ, во время его администрации это так и не произошло?

Григорий Берденников: Когда Обама пришел в Белый дом, у нас были довольно тесные контакты с ними. В том числе был такой форум «пятерки» ядерных стран. Ежегодно встречались на конференции, я представлял Россию. Нас тогда заверяли на достаточно высоком уровне, что они сделают все и вот-вот они уже готовы скоро будут вновь внести в сенат этот вопрос. И они уверены, что после работы, которую они будут проводить, такая ратификация произойдет. На первом этапе было именно так. Но потом мы заметили, что никакой работы по-настоящему в сенате не проводятся. Мы стали опять к ним обращаться: «Не могли бы Вы нам рассказать более подробно, что Вы сделали?» И вот тогда появилась несколько другая песня: «Да, но мы проводим еще предварительные работы перед работой с сенаторами. Это мы работаем на grassroots level (то есть на уровне избирателей), проводим беседы в школах, клубах, объясняем полезность этого договора. Скоро создастся критическая масса, которая заставит, в том числе сенаторов, пересмотреть свое скептическое отношение». Вот эта песня продолжалась до конца второй администрации Обамы и кончилась ничем. А с приходом республиканской администрации случилось то, что случилось.

«Международная жизнь»: Как Вы оцениваете перспективы новых ядерных испытаний, учитывая обострение конфликта между Индией и Пакистаном и заявление индийского министра обороны о возможном изменении ядерной доктрины?

Григорий Берденников: Безусловно, то, что Вы сказали про ситуацию Южной Азии, нас беспокоит. Несмотря на то, что идея запрещения ядерных испытаний была выдвинута никем другим как Джавахарлалу Неру, основателем и первым премьер-министром свободной Индии. Он это сделал еще в 1954 году, тогда это была новость. И Индия, и движение неприсоединения, которое было создано с ее участием – они последовательно выступали за запрещение ядерных испытаний. Сейчас уже мало, кто об этом помнит, в 78-м году состоялась первая специальная сессия Генассамблеи ООН, посвященная разоружению. И первым приоритетом (был принят заключительный документ – такая хартия разоружения) по настоянию неприсоединившихся стран, включая Индию, являлось (и было записано) всеобъемлющее запрещение ядерных испытаний.

До того времени уже был заключен договор о запрещении испытаний ядерного оружия в трех средах, подписанный в 1963 году. Были пороговые соглашения, но всеобъемлющего не было. И все 80-е – начало 90-х прошли под очень сильным давлением неприсоединившихся стран в пользу запрещения ядерных испытаний. Тогда в том числе состоялась обзорная конференция по договору о ДНЯО, которая провалилась в 90-м году именно из-за того, что США не дали своего согласия на параграф о необходимости запрещения ядерных испытаний. Индия опять же выступала за эту меру.

Она, как Вы знаете, в 74-м провела первое свое испытание. Потом был перерыв, а потом были как раз наши переговоры, на которых Индия сначала выступала полностью за включение такого договора в соответствии с традицией, которую заложил Джавахарлалу Неру. Но на финальном этапе она изменила свою позицию и не подписала этот договор. Более того, она заблокировала принятие на Конференции по разоружению позитивного решения по проекты этого договора. И нам пришлось тогда обратиться в Генеральную Ассамблею, минуя Конференцию по разоружению, представить договор от имени всех членов на Генассамблее. И договор был утвержден уже в ГА ООН, где правила консенсуса не действуют.

В Южной Азии сложилась эта ситуация, когда Пакистан ответил, что без Индии он ни в коем случае сам не присоединиться, но заявил примерно так, как заявил Китай в отношении США, что он готов подписать и ратифицировать договор сразу после Индии. К сожалению, позиция Индии, насколько я знаю, остается той же, которой и была.

Возможна ли новая серия испытаний? Я, честно говоря, сомневаюсь, но все возможно. Когда они провели испытания в 98-м году, им стало понятно, что оттого, что они провели ядерные испытания, их никто ядерными державами не признает. Это до сих пор так остается, потому что по договору о нераспространении ядерного оружия обладающими ядерным оружием признаются только страны, которые провели свои испытания до 70-го года, а то, что после, не считается.

Хорошо это или плохо, я не знаю. Многие скажут, что это не отвечает реальности. Но с другой стороны, если мы начнем менять сейчас хоть одну букву в договоре о нераспространении, то про этот договор можно будет забыть сразу. Снова его ратифицировать в том виде, в котором он был подписан, с каким-то небольшим изменением абсолютно невозможно. Поэтому с этим приходится считаться, и жить с ним. А договор сам (ДНЯО) очень важен для всеобщей безопасности. Если он падет, уйдет очень серьезной нормативно-правовое ограничение на распространение ядерного оружия.

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs