Турция дрейфует: от Запада к России?

В эпоху «холодной войны» Турция позиционировала себя как форпост свободного, т.е. западного мира, выдвинутый в сторону т.н. «империи зла», а многие турки, особенно в глубинке, на полном серьезе полагали, что слова «коммунизм» и «терроризм» - синонимы. Газеты писали об «угнетении» миллионов тюрок в СССР. Но все быстро изменилось в конце 20 века. 90-е годы стали периодом небывалого подъема взаимной торговли, а турецкие подрядчики принялись застраивать российские просторы разноплановыми зданиями неоднозначной архитектурной ценности. Распад СССР породил ожидания наступления «Тюркского века» и образования «Тюркского мира от Адриатики до Великой китайской стены». По мнению многих в Турции, свое место в этом мире должны были занять и тюркоязычные народы России.

Постепенно националистическая эйфория рассеялась, и с начала 2000-х годов, с укреплением российской государственности, отношения с Россией Турция стала строить на принципах практической выгоды и уважения интересов своего визави. Благо, к власти в 2002 году в Турции пришли умеренные мусульмане-реалисты – Партия справедливости и развития (ПСР).

В этот период серьезные изменения претерпели внешнеполитические парадигмы Анкары. Программа ПСР провозгласила формирование нового баланса сил и внешнеполитических интересов Турции, хотя отношения с ЕС, НАТО и США по-прежнему называла приоритетными. Но уже тогда документ акцентировал необходимость формирования дружеских отношений с Россией в Центрально-Азиатском и Кавказском регионах, большое внимание было уделено отношениям со странами Центральной Азии и Ближнего Востока.

Нынешняя внешнеполитическая доктрина стала многовекторной в отличие от завета Ататюрка о стратегической ориентации страны на Запад. Многолетнее стремление интегрироваться в ЕС отошло на второй план, главной задачей стала реализация идеи превращения страны в самодостаточный центр притяжения путем создания мощной экономики, решения внутриполитических проблем (прежде всего – курдской, что не артикулируется, но подразумевается) и проведения активной внешней политики. Задача максимум - превратить Турции в мировую державу. Попутно произошел отказ от позиционирования страны в качестве «моста» между Востоком и Западом – эта дефиниция была взята на вооружение в 80-е годы прошлого века Тургутом Озалом – «архитектором новой Турции». По мнению сегодняшнего руководства страны, образ моста закреплял за Турцией статус второстепенного игрока в международных отношениях. Теперь страна представляется «центральным государством», расположенным в сердце Евразии и имеющим множественную идентичность: ведь она принадлежит и Европе, и Азии, располагаясь одновременно в Балканском, Кавказском, Ближневосточном и Средиземноморском регионах. Что и диктует необходимость перехода к многовекторной внешней политике, не предусматривающей привилегированных отношений с кем бы то ни было.

По существу, это были идеи бывшего министра иностранных дел (2009-2014 гг.) и премьер-министра (2014-2016 гг.) Турции Ахмета Давутоглу, изложенные им еще в 2001 году в монографии «Стратегическая глубина».

Давутоглу полагал, что, вступив в НАТО, Турция дала согласие на роль периферийной страны Западного мира, сузив круг своих интересов в ближнем окружении. И даже при этом Запад отказал Турции в интеграции, т.к. видел в ней многовекового соперника. В этой связи центральное место в концепции Давутоглу занимает увязка сегодняшней политики с историческим наследием Османской империи. Его «неоосманизм» подразумевал воссоздание некой новой формы империи на качественно ином уровне – не столько как прямая интеграции стран, некогда входивших в государство Османов, сколько усиление ее экономического, культурного и политического влияния на землях Pax Ottomana.

Еще одна основополагающая идея тогда еще университетского профессора – провозглашение принципа «ноль проблем с соседями», подразумевающего достижение максимально высокого уровня политического и экономического сотрудничества с соседними государствами. В их число он включал и страны, непосредственно не граничащие с Турцией, такие, например, как Россия, Саудовская Аравия, Египет и Израиль.

Впрочем, проявившиеся позднее проблемы в отношениях с Ереваном, Афинами, Никосией, Дамаском, Иерусалимом, Каиром, Эр-Риядом, в некоторой степени – с Багдадом продемонстрировали всю сложность парадигмы «ноля проблем», в отличие от принципа неоосманизма, который исключен из внешнеполитического лексикона Анкары, но в определенной мере продолжает претворяться в жизнь.

Так или иначе, можно констатировать, что современная Турция видит себя мультирегиональным лидером, декларируя отказ от предпочтения какого-либо направления во внешней политике.

По мере реализации этой политики выяснилось, что для проведения заявленной «активной и многовекторной» политики собственных экономических и политических ресурсов стране не хватает. Особенно ярко это проявилось на сирийском направлении. И тогда взаимодействие с Россией, опирающееся на мощный экономический фундамент, стало для Анкары не просто выбором, но осознанием необходимости. Причем, очевидно, что приоритеты были расставлены до сирийского кризиса: еще в 2010 году Ахмет Давутоглу в статье для журнала «Россия в глобальной политике» писал: «Мы считаем Россию бесценным партнером, важной мировой державой и ключевым игроком с точки зрения регионального взаимодействия. Хотелось бы подчеркнуть, что дальнейшее развитие сотрудничества, основанного на общей заинтересованности сторон, взаимном доверии и прозрачности, является одним из главных приоритетов нашего внешнеполитического курса… Мы озабочены решением одних и тех же международных проблем, понимаем друг друга и стараемся деликатно обходить «больные» темы, способные вызывать раздражение. Мы хотели бы продолжать искренний и открытый диалог с Россией о дальнейшем развитии нашего региона».[i] Заметим, что политическое сближение было облегчено схожестью национальных менталитетов народов двух стран или, скорее, их отличием от «западной» ментальности.

«Осевым временем» в российско-турецких отношениях стал период 2015-2016 годов. Сначала, после инцидента с российским самолетом, союзники по НАТО самоустранились в очень непростой для Турции ситуации, а вот Москва пошла навстречу Анкаре, не только восстановив прежние отношения, но и развив их до уровня подлинно стратегического партнерства. Вскоре произошла попытка военного переворота, чуть не стоившая власти и самой жизни турецкому лидеру. Реджеп Таййип Эрдоган, подозревающий, что Вашингтон был не просто сторонним наблюдателем за бунтом военных, оценил искренность и конструктивность позиции российского руководства.

В настоящее время основным фактором двусторонних отношений являются активные торгово-экономические связи. Такие проекты как АЭС Аккую и «Турецкий поток» способны надолго и накрепко привязать экономики двух стран друг к другу. Более того, они имеют и политическую составляющую.

В турецкой экспертной среде нередко звучат высказывания о том, что обе страны преследуют национальные интересы, которые сейчас лишь частично совпадают. Это так. Есть и такие сентенции: там, где интересы совпадают, Турция и Россия действуют вместе, там же, где они противоречат, обе страны «изолируют» друг друга, стараясь при этом не портить отношения. Причем, Турция пытается использовать США в противовес России и наоборот.[ii]

В большой политике – нет простых решений, и многовекторность для Анкары остается весьма непростой задачей. Поэтому не стоит отождествлять тренд на отдаление Турции от Запада с дрейфом только в сторону Москвы.

Но при этом можно утверждать главное - значение России в общем спектре направлений турецкой внешней политики поступательно возрастает. При этом обе страны демонстрируют способность идти на компромиссы даже в критически важных для них вопросах: по ситуации в Идлибе, например. Многие западные аналитики называют российско-турецкое сближение ситуативным и конъюнктурным, но все явственнее Россия демонстрирует свою надежность в качестве, пускай, не абсолютного союзника – но важнейшего партнера по всем направлениям. А тот факт, что сотрудничество с ней экономически выгодно, представляется Турции объективной реальностью, данной ей в ощущениях.

Мнение автора может не совпадать с позицией Редакции

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs