Распад ДРСМД: новая система контроля над вооружениями или глобальная неопределенность?

Фото: news.myseldon.com.

Прекратил свое существование Договор о ликвидации ракет средней и меньшей дальности, подписанный СССР и США в 1987 году. Перед этим в феврале президент Соединенных Штатов Дональд Трамп официально объявил о приостановке исполнения обязательств по этому документу на полгода. Срок истек как раз в начале августа.

По мнению многих экспертов, Соединенные Штаты целенаправленно шли к выходу из этого документа. После расторжения Вашингтоном Договора о противоракетной обороне 1972 года выход из ДРСМД стал еще одним шагом к демонтажу системы контроля над вооружениями. Пока не ясно, удастся ли продлить срок действия договора СНВ-3, действие которого истекает в 2021 году. Последствиям, которые будет иметь разрушение системы контроля над вооружениями, был посвящен круглый стол, в котором приняли участие известные российские ученые и военные эксперты.

Заведующий кафедрой международных организаций и мировых политических процессов МГУ им. М.В. Ломоносова Андрей Сидоров отметил, что начало разрушению системы контроля над вооружениями положил не Трамп, а его предшественники. «Этот процесс начался еще при Джордже Буше-младшем и был ознаменован выходом США из договора по ПРО. Нынешние политики лишь являются продолжателями этой политической линии», - отметил он.

А.Сидоров пояснил, что перспективы формирования новой системы контроля над вооружениями пока туманны. «Для Трампа международные договоры, лежавшие в основе прежнего политического баланса и стратегической стабильности, не имеют какого-то особого значения. Он не видит принципиальной разницы между ними и торговыми соглашениями, - заметил эксперт. – Сейчас США переживают уникальный период в собственной истории, когда в команде президента практически нет людей, которые могли бы более или менее адекватно оценить то, что было сделано их предшественниками. Если говорить о том же Буше-младшем, то у него такие люди были. Сейчас советником президента США по национальной безопасности является Джон Болтон, который вообще считает всю договорную базу, которая существует по вопросам контроля над вооружениями, противоречащей интересам Соединенных Штатов, поэтому он совершенно спокойно требует, чтобы Вашингтон вышел из всех соответствующих соглашений».

Впрочем, в настоящее время Соединенные Штаты проводят двойственную политику в вопросах международной безопасности, время от времени намекая на свою готовность начать переговоры о заключении нового договора. «Какой будет новая система контроля, кто будет участвовать в обсуждении ее контуров, на кого будет возложена ответственность за принятие каких-либо решений – совершенно не ясно», - заключил эксперт.

Какое будущее ждет Договор о мерах по дальнейшему сокращению и ограничению стратегических наступательных вооружений (СНВ-3)? А.Сидоров отметил, что решения по этому вопросу администрация Трампа откладывает на будущее, связанное с ноябрьскими президентскими выборами 2020 года. «Вопрос состоит в том, какая команда сложится у Трампа? Сможет ли она решать вопросы, связанные с формированием системы международной безопасности, которую до сих пор по инициативе Белого дома интенсивно разрушали? Во всяком случае, для руководства Республиканской партии очевидно, что без участия Пекина такая программа строиться не может, а Китай уже заявил, что участвовать в подобных переговорах он на собирается», - подчеркнул А.Сидоров.

Военный эксперт Владимир Евсеев пояснил, что для Вашингтона вопрос о выходе из Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности стал одним из наиболее принципиальных и важных во внешней политике. «Еще во время второго срока президентства Барака Обамы Пентагон обнародовал доклад, согласно которому, оставаясь в рамках ДРСМД, США не могли модернизировать свою систему вооружений и, в частности, разрабатывать новые типы гиперзвуковых межконтинентальных ракет. В этом главная техническая причина выхода Вашингтона из договора», - заявил он.

Что же касается договора СНВ-3, подписанного в Праге в 2010 году, то этот документ представлял собой своего рода компромиссное решение, направленное на сохранение максимальной свободы рук с российской и американской стороны. Те цифры, до которых предполагалось сократить количество ядерных зарядов (1550 единиц) и оперативно развернутых носителей (700 единиц) на практике не соответствовали реальным показателям. Почему так произошло? «Во-первых, при разработке этого договора пошли на то, что за каждым стратегическим бомбардировщиком стал засчитываться один заряд. Сами понимаете, что это лукавая цифра. По авиационной компоненте потолки ограничения, которые зафиксированы в договоре, на самом деле занижены», - пояснил В.Евсеев.

Не менее важен так называемый возвратный потенциал. По словам В.Евсеева, Пражский договор 2010 года использует в качестве главного количественного параметра понятие «развернутые боеголовки». Складированные боеголовки будут находиться в резерве. При необходимости эти заряды могут быть «дозагружены», что позволяет значительно нарастить общее количество развернутых боеголовок и обеспечить одностороннее преимущество в стратегических наступательных вооружениях. «Речь идет не о показателях, зафиксированных в Договоре СНВ-3, а совершенно о других показателях, порядка 2,5-3,5 тыс. боезарядов. Кроме того, документ не учитывает крылатые ракеты морского базирования», - пояснил эксперт.

Разумеется, действующий президент США Дональд Трамп, который неоднократно озвучивал свои намерения по «сдерживанию» Китая, хотел бы, чтобы была проведена коренная модернизация стратегических ядерных сил, что, в свою очередь, требует огромных затрат. «Помимо строительства новых ракетных комплексов с различными способами базирования, необходимо создавать флот для сдерживания КНР, провести модернизацию всего авиационного парка. Поэтому если делать акцент исключительно на ядерную составляющую, то остальные виды вооружений обновление не затронет. В Соединенных Штатах пойти на такой шаг не могут, поэтому Вашингтон стремится создать на внешнеполитической арене максимум проблем, ограничив оборонные инициативы всех наиболее активных внешнеполитических игроков», - заметил В.Евсеев.

Впрочем, если даже США не продлят Договор СНВ-3 в 2021 году, то военные возможности Москвы и Вашингтона останутся в тех пределах, которые заданы документом. «У Российской Федерации есть технический ответ на различные сценарии дальнейшего развития событий, включая возможность создания боевых железнодорожных комплексов типа «Баргузин» и развертывания гиперзвуковых межконтинентальных летательных аппаратов. Но Россия будет реагировать исключительно в том случае, если США не просто выйдут за пределы, определенные договором, а создадут реальную угрозу нашей безопасности», - пояснил В. Евсеев. Сохранится договор или нет – от нас мало зависит.

Как реагируют страны Европейского союза на выход США из Договора по РСМД? На этот вопрос ответил заведующий отделом европейской безопасности Института Европы РАН, профессор МГИМО МИД России Дмитрий Данилов. «В отличие от дискуссии начала 2000-х годов, посвященной развертыванию американской ПРО в Европе, Вашингтон сразу же внес вопрос на обсуждение в НАТО, где дисциплина значительно строже, чем в ЕС. Поэтому, несмотря на то, что у местных политиков существует серьезная озабоченность из-за разрушения прежней системы договоренностей, у них не было ни единого шанса высказать ее публично», - заметил эксперт.

По словам Д.Данилова, выход США из ДРСМД, как и разрушение системы контроля за вооружениями в целом, ведет к тому, что европейцы теряют свои возможности и инструменты влияния, в том числе и на позицию Вашингтона. Впервые за долгие годы союзники США не понимают, каким образом может в дальнейшем развиваться американские военные программы и стратегическое мышление. В чем теперь заключается стратегическая стабильность, в основе которой ранее лежал российско-американский баланс? В этих условиях заявления ряда политиков (например, французского президента Франсуа Олланда) о формировании системы общеевропейской обороны и европейской армии становятся бессмысленными: нет никаких серьезных возможностей, создавая новый потенциал, влиять на стратегическую ситуацию, в том числе на европейском театре военных действий. «Все ждут, во что выльется сложившаяся ситуация и боятся разбудить спящую собаку», - образно выразился Дмитрий Данилов.

Дмитрий Данилов считает, что любой договор имеет очень серьезные ограничения и должен рассматриваться в конкретной политической ситуации. Сейчас, в условиях глобальной нестабильности, ДРСМД и СНВ-3 перестают быть необходимыми, поскольку в условиях конфронтационного типа отношений всегда найдутся поводы для его нарушений и взаимных претензий. Впрочем, это не означает, что переговоры о новых параметрах стратегической стабильности не нужны. Напротив, любые консультации подобного рода будут способствовать ограничению роста взаимной враждебности на международной арене.

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs