Иран: итоги 2018 года

2018 год по христианскому летоисчислению подошел к концу. Накануне нового года принято подводить итоги ушедшему. Хотя в Иране до нового 1398 года еще три месяца, не будем изменять российским традициям и бросим взгляд на уже ставший историей 2018-ый.

Для Исламской Республики Иран ушедший христианский год был одним из труднейших за последнее время. Неблагоприятные факторы влияли и на внешнюю, и на внутреннюю политику, затрагивали экономику и безопасность. Пожалуй, судьбоносным моментом, отрицательно сказавшимся на ИРИ, стал выход США из Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД), то есть из ядерной сделки. Это повлекло за собой введение американских санкций, что стало причиной финансово-экономических трудностей в ИРИ. Стоит сказать, что более 100 крупных иностранных компаний покинули иранскую бизнес-территорию.

Социально-экономическое положение. 2018 год начался в Иране с массовых протестов, охвативших всю страну. Участники требовали повышения жизненного уровня и прекращения перекачки огромных средств на внешние военно-политические цели. Властям удалось справиться с волнениями. Но они с разной степенью интенсивности происходили весь ушедший год.

Ситуация обострилась после официального заявления президента США Трампа в мае о выходе из СВПД и вводе в августе и ноябре антииранских санкций. Резко упал обменный курс иранской валюты  - риала. Если в начале года один доллар стоил 30 тыс. риалов, то в конце августа – начале сентября почти 190 тысяч. К концу года положение несколько стабилизировалось, и американский доллар продавался уже за 100-110 тысяч риалов. Однако валютно-финансовый сбой вызвал кризисную ситуацию в экономике: по оценкам МВФ, инфляция ускорилась до 30% (по данным Центрального банка ИРИ почти до 40%), а ВВП страны в 2018 году опустился более чем на 3%. Закрывались многие предприятия, росла безработица, которая достигла 12% (а среди молодежи в полтора – два раза больше).

Следует отметить, что санкции ударили по экономике, которая и так находилась не в блестящем состоянии, поскольку еще не окрепла после мощных международных санкций 2012 – 2015 годов.

Президент Ирана Хасан Роухани заявил, что на нездоровую обстановку в стране влияет старая экономическая система, зависящая от нефти. При этом иранский президент признал, что санкции влияют на уровень жизни людей. Однако у него нет сомнений, что «США потерпят поражение, а правительство Ирана при поддержке парламента, народа и духовного лидера справится с трудностями». Представляя проект бюджета парламенту 25 декабря, Хасан Роухани доложил, что его правительство планирует повышение доходов госслужащих и пенсионеров на 20% в наступающем в марте иранском новом году, а субсидии для малоимущих на основные товары увеличить до 14 млрд. долларов.

Конечно, Россия, Индия, Китай не оставляют Иран в беде. Индия на основе двустороннего соглашения приняла под оперативное управление своей компании Indian Ports Global Ltd (IPGL) порт Шахид Бехешти на срок до 18 месяцев с возможностью пролонгации до 10 лет. Для ИРИ это важный контракт. Он облегчит транзит товаров между Индией и Афганистаном, минуя территорию Пакистана, и сыграет важную роль в экономическом росте региона.

Китай после ухода из Ирана французской нефтяной компании Total через свою CNPC получает акции французов и приходит на их место.

Другие страны также пытаются предложить свои услуги, чтобы смягчит невыгодные им американские санкции против ИРИ.

Внутриполитическое положение. В 2018 г. повысилась активность оппозиции президенту Роухани, представляющей радикальную, антизападную часть иранского истеблишмента. Вновь подняли головы вроде бы поверженные экс-президент Махмуд Ахмадинежад и проигравший президентские выборы 2017 г. религиозный радикал Ибрагим Раиси.

Весь ушедший год оппозиция не выражала большого доверия президенту и делала всё возможное, чтобы, если не отстранить либерально-реформаторскую команду Роухани от исполнительной власти, то хотя бы ударить по конкретным ее представителям. Летом усилиями оппозиции были отправлены в отставку соратники президента Роухани - министр экономики и финансов Масуд Карбасиан, министр труда, социального обеспечения и по делам кооперативов Али Рабийи. Ранее был уволен  глава Центробанка Валиолла Сейф, вместо него назначен Абдолнасер Хеммати.

В ушедшем году явно проявлялся процесс размежевания и раскола правящей элиты страны. Однако было бы преждевременно говорить о кризисе исламского режима (о чем мечтал и мечтает Трамп). Нет сомнений, президент Трамп сделал подарок иранским радикалам и консерваторам. Американские санкции поставили под удар не исламский режим, а лишь президента Роухани и его команду, которая отличалась готовностью к диалогу с Западом. Растущая в 2018 г. политическая слабость президента Роухани и его правительства дает шанс его противникам – радикалам, сторонникам жесткой линии укрепить свои позиции и оказывать существенное влияние на политику ИРИ внутри страны и за рубежом.

В ушедшем году речь не шла о смещении Роухани. Верховный лидер аятолла Хаменеи, оказывает (во всяком случае, на словах) поддержку президенту. Однако в данных условиях политика (как внутренняя, так и внешняя) самого Роухани под влиянием давления оппозиции может измениться отнюдь не в сторону реформ и либерализации.

Внешняя политика. В 2018 году Иран продолжал оказывать свое влияние на ситуацию на Ближнем и Среднем Востоке, в первую очередь, в Сирии, Йемене, Ираке, Ливане и Афганистане. Период новой, «наступательной» фазы во внешней политике начался после заявления Трампа о выходе из СВПД. Это связано, с одной стороны, с усилением роли сторонников «жесткой» линии в военно-политических кругах, принимающих решения. С другой – политика Белого дома в отношении ИРИ заставляет умеренные силы, в том числе и в президентско-правительственных сферах ужесточать внешнюю политику.

Не случайно, в 2018 году Иран значительно расширил программу ракетных испытаний, увеличив количество испытаний ракет малой и средней дальности. Так, в ушедшем году ВПК ИРИ провел семь испытательных запусков ракет средней дальности и пять запусков ракет малой дальности, а также крылатой ракеты. В 2017 г. было осуществлено лишь четыре испытания ракет средней дальности и только одно - ракеты малой дальности.

Российско-иранские отношения. Российско-иранский политический диалог в 2018 г. основывался на близости позиций двух стран по некоторым вопросам мировой и региональной повестки дня, в частности, построению многополярного миропорядка, укреплению роли ООН в международных делах, противодействию новым вызовам и угрозам, сирийскому и иракскому урегулированию, ситуации в Афганистане.

Россия исходила из того, что взаимодействие с Ираном является важным условием обеспечения национальных интересов нашей страны, укрепления стабильности в Закавказье и Центральной Азии, на Ближнем и Среднем Востоке.

В 2018 г. между Россией и Ираном поддерживались постоянные контакты на высшем и высоком уровнях. С 2013 года (первой победы Хасана Роухани на президентских выборах) президенты Путин и Роухани встречались 14 раз и неоднократно решали важнейшие вопросы по телефону.

Главы внешнеполитических ведомств двух стран регулярно встречались в Москве и Тегеране, в рамках сессий ГА ООН, «на полях» других международных мероприятий, общались по телефону.

В своей политике в отношении Ирана Москва исходит из того, что взаимодействие с Тегераном является важным условием обеспечения национальных интересов России, укрепления стабильности в регионе и мире. Именно поэтому в течение всего 2018 года так активно защищала и защищает важнейшее ядерное соглашение - СВПД, которое находится под угрозой разрушения со стороны Трампа. Ни для кого, ни в Москве, ни в Тегеране не секрет, что разрыв СВПД – это дестабилизация всего мира и региона.

Москва и Тегеран в 2018 г. неоднократно подтверждали общую приверженность принципу территориальной целостности Сирии и мирному урегулированию сирийской проблематики. Они выражали обеспокоенность продолжающимся ухудшением ситуации в Афганистане, ростом террористических угроз со стороны экстремистских сил в этой стране.

В августе усилиями российской и иранской дипломатии был принят исторический документ – Конвенция о правовом статусе Каспийского моря. Прикаспийские страны – Азербайджан, Иран, Казахстан, Россия и Туркменистан - впервые за сотни лет создали реальные благоприятные условия, определяющие и гарантирующие всю совместную деятельность на Каспии, включая политическую, военную, экономическую, экологическую.

Важным моментом в 2018 г. были двусторонние российско-иранские связи. Так, важнейшим было решение о завершении создания транспортной артерии «Север – Юг». Это позволит сократить время и стоимость доставки грузов из Китая и Индии в Европу. Его протяженность составит 7,2 тыс. км. Реализация этого проекта позволит более эффективно выстраивать транзитные перевозки, сократить стоимость доставки грузов.

Российская и иранская стороны пришли к согласию, что необходимо упрощать таможенные процедуры, ликвидировать существующие барьеры на пути свободного движения товаров и услуг, совершенствовать связи в банковской сфере.

Конечно, в 2018 году не все проблемы, существующие во всей совокупности российско-иранских отношениях, решены. Будем реалистами. Ещё не достигнут уровень стратегического партнерства. Россия и Иран пока только «двигаются в сторону стратегических отношений». Ещё много проблем в торгово-экономических связях. Для таких крупных держав как Россия и Иран торговля на сумму в 2 млрд. долларов, конечно же, ничтожна.

Но работа ведется. Еще в 2014 г. был подписан меморандум о программе «нефть в обмен на товары». По условиям программы, Москва планировала приобретать ежегодно по пять миллионов тонн иранской нефти (около 100 тысяч баррелей в сутки), поставляя ее в другие страны. РФ могла бы поставить в ИРИ товаров на 45 миллиардов долларов. Тегеран должен направлять половину получаемых средств на закупки российских товаров и услуг. В качестве возможной «оплаты» назывались самолеты и оборудование для аэродромов  и железных дорог, грузовики и автобусы, трубы, услуги по строительству на территории Ирана.

В ноябре 2017 года Россия начала закупки у Ирана по этой программе, но очень скромно (Выходящему из санкционных ограничений Ирану это было не интересно). Представляется, что сейчас, когда ИРИ находится под новыми ограничениями, эта программа становится для нее актуальной.

В марте 2018 года министерства сельского хозяйства России и Ирана предварительно согласовали меморандум о поставках пшеницы на иранский рынок.

Большой потенциал в развитии российско-иранского сотрудничества в военно-технической сфере. В конце декабря военная делегации РФ посетила Тегеран, где вела серьезные и перспективные переговоры о конкретных контрактах в этой области.

Россия и Иран реализуют целый ряд крупных проектов в энергетике, в их числе — сооружение ТЭС «Сирик», электрификация железнодорожного участка Гармсар — Инче Бурун.

В 2018 году развивалось российско-иранское сотрудничество в культурной, гуманитарной и научно-образовательной сферах. Была проведена очередная Всероссийская олимпиада по персидскому языку и литературе. В ушедшем году продолжалась практика обмена студентами и преподавателями в российских иранских ВУЗах.

Плодотворно работает Совместная российско-иранская комиссия по диалогу «Православие — Ислам».

Будем откровенны. По некоторым мировым и региональным проблемам у Москвы и Тегерана есть разногласия и не совпадение взглядов. Но это рабочие разногласия, которые вполне могут нивелироваться на основе укрепления доверия. А это, пожалуй, главная задача Москвы и Тегерана на новый 2019 год.

Мнение автора может не совпадать с позицией Редакции

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs