6-я Московская международная биеннале молодого искусства расшифрует «Абракадабру»

Этим летом Москва превратилась не только в футбольную столицу мира, куда съехались более полумиллиона гостей из тридцати с лишним стран. В российскую столицу отправились и многие любители современного искусства, но совсем по другой причине — с 8 июня по 31 июля здесь уже в шестой раз проходит Московская международная биеннале молодого искусства — единственный в своем роде молодежный арт-форум.

Московская молодежная биеннале проводится начиная с 2008 года и со временем стала одним из самых амбициозных и масштабных проектов в области современного искусства в России, в рамках которого представлены новейшие художественные и кураторские стратегии.  C прошлого года возраст не только художников, но и кураторов не должен превышать 35 лет. Выставки и другие мероприятия в рамках биеннале охватывают несколько площадок, в том числе и корпуса некогда знаменитой мебельной фабрики «Мюр и Мерилиз», а ныне отреставрированного делового квартала «Рассвет» на Красной Пресне, где развернут основной проект. На должность куратора основного проекта биеннале 2018 была выбрана 27-летняя Лукреция Колабро Висконти — независимый куратор из Италии, которая и является автором оригинальной выставочной концепции под названием «Абракадабра». В ходе открытого конкурса она выбрала 58 работ молодых художников из более чем 1500 заявок со всего мира. Основной проект продолжают стратегические выставки: одна под названием «Ведутся революционные работы» в ММОМА на Гоголевском бульваре (куратор Барбара Куэто), посвященная роли искусства в мире технологий, а вторая — «Спасибо, пожалуйста, извини» (куратор Женя Чайка) —состоится в Государственном центре современного искусства. Кроме того, в программе — специальные проекты, параллельная и образовательная программы.

Наш обозреватель Елена Рубинова побеседовала с куратором Лукрецией Колабро Висконти и молодыми художниками Сабриной Чоу (США) и Василисом Папагеоргиу (Греция) о концепции основного проекта биеннале, месте национального и интернационального в современном искусстве, а также о том, что для молодых художников означает «мягкая сила» в эпоху глобализации.

Как появилось это понятие абракадабры в вашей концепции? Что оно означает в данном случае?

Лукреция Висконти: Мне как куратору нужно было найти способ визуализации явлений, которые на первый взгляд кажутся не связанными друг с другом: ипохондрия, внимание, разочарованность, близость, сон, недосказанность, и понятие абракадабра оказалось такой формулой, которая вмещает в себя все те многообразные формы художественного исследования, которые мы отобрали для  основного проекта. «Абракадабра» — слово, употребляющееся во многих языках, в том числе и в русском, и мы часто его используем, но не всегда задумываемся, откуда оно произошло. И в разных культурах и эпохах оно наделено разными смыслами. Лингвистически оно выражает и древнее магическое заклинание, и в то же время является перформативным понятием, обладающим силой воздействия на окружающую реальность. До приезда в Россию я совсем не знала о том, как это слово понимается в русском: что оно означает «чепуха», «ерунда» и что в Советском Союзе это была одна из самых популярных песен Steve Miller Band, которую ставили на дискотеках.

На протяжении почти целого года, пока готовился проект, вы плотно работали с 50 представителями вашего поколения — молодыми художниками из разных стран. Как вам видится культура диалога и взаимодействия в эпоху той самой «Абракадабры», которую исследует проект? Насколько она важна сегодня?

Лукреция Висконти: Я убеждена, что современное искусство, и особенно выставочный процесс, дает превосходную возможность для выстраивания диалога, это платформа для взаимодействия разных культур. В данном случае проект позволил еще и всем художниками приехать в Москву для участия в монтаже экспозиции, лично познакомиться и пообщаться. И хотя «абракадабра» — это бессмыслица, которая точно описывает современный  информационный мир, где кажется, что границы стерты, а общение уходит в виртуальность, никто не станет отрицать, что развивать взаимоотношения и живое общение художников разных стран не менее актуально. В Москве собрались все — и иностранные участники, и российские, в том числе из других городов. Такую редкую возможность трудно переоценить.

Выстраивание такого общего языка и культурных мостов как-то отличается для вашего поколения, и если да, то чем?

Лукреция Висконти: Безусловно. В экономике «присутствия», в которой, согласно Ж. Деррида,  мы все существуем, события происходят в разы быстрее, и в определенных обстоятельствах это позволяет развернуться горизонтально — к примеру, если мне нужно найти кого-то в Японии, то сделать это намного проще и быстрее, чем, например, 25 лет назад. Но в то же время глубина не достигается — ведь, если все происходит на скорости, то как погрузиться в содержательную беседу и найти способ глубже узнать друг друга? И молодое поколение ищет эти новые формы коммуникации.

В ходе работы над этим проектом сталкивались ли вы с ситуацией, когда художники сомневались или решали не принимать участие в проекте по политическим причинам?  Ведь сейчас не самые простые времена в отношениях России и многих стран Запада…

Лукреция Висконти: Когда был объявлен открытый конкурс для участия в биеннале, я поделилась этой информацией со всеми своими коллегами, и для некоторых художников вопрос участия действительно стал дилеммой, которую каждый решал для себя по-своему. В большинстве случаев я сумела убедить их, ведь участие в таком проекте — это еще и вопрос доверия к куратору. Нужно сказать, что я не испытывала никакого давления со стороны организаторов биеннале — Министерства культуры и РОСИЗО, все было выстроено в высшей степени доверительно. Я убеждена, что молодым художникам просто необходимо выстраивать культурные мосты, и они хотят это делать, ведь политическая ситуация меняется и быстро, а им предстоит еще долгий профессиональный путь в искусстве.

Сабрина Чоу: Не скрою, что на каком-то этапе я задумалась о том, стоит ли ехать в Москву.  Но мне очень понравилось работать с Лукрецией, как, собственно, и сама концепция выставки, так что, в конечном итоге, я решила участвовать и очень этому рада. Искусство ведь может функционировать по- разному: с одной стороны — это часть глобального мира и глобальной политики, а с другой стороны — арт-процесс может быть и особым пространством, где временами можно укрыться и найти момент для того, чтобы обрести успокоение.

Василис Папагеоргиу:Как современный художник, я работаю в самых разных обстоятельствах и странах — много езжу с выставками, особенно по Европе, живу в арт-резиденциях. Для меня возможность участвовать в московской биеннале — это возможность показать свою работу, и если в ней есть содержание, то политическая ситуация или контекст не столь важен.

Что для вас, как представителей молодого поколения тридцатилетних, означает понятие «мягкой силы»? Мы видим, что в современном обществе пост-постмодерна, который, собственно, и исследует нынешняя биеннале, определенные понятия сместились…

Сабрина Чоу:На мой взгляд, понятие «мягкой силы», столь популярное в 80-е и 90-е годы, действительно изменилось, прежде всего потому, что и люди иначе идентифицируют себя. Наряду с подъемом националистических тенденций во многих странах, сами художники все чаще выступают от своего имени, нежели позиционируют себя как представителей той или иной нации или страны. Я помню, что еще лет десять — пятнадцать назад наше правительство больше поддерживало художников, а сегодня, в эпоху глобализации, люди существуют гораздо более фрагментировано. Мне это очень заметно — я из Лос-Анджелеса, хотя сейчас живу в Лондоне, а до этого какое-то время жила и училась в Голландии. Все эти процессы похожи, где бы ты ни находился, но культурный диалог помогает преодолевать эти процессы.

Василис Папагеоргиу: Могу только согласиться с таким мнением. Если говорить о национализме, то лучше всего для художника не идентифицировать себя в терминах принадлежности к нации, а сконцентрироваться на саморепрезентации. В Греции нам пришлось за последние десять лет заново осмыслить понятия национального и интернационального после вхождения страны в Евросоюз. Но теперь все уже привыкли к «новой нормальности». И молодое поколение адаптировалось к новой реальности, оттолкнувшись от изменений и выстроив, соответственно, свой мир.

Что для вас означает этот проект и совместная работа, в том числе и с молодыми российскими художниками?

Лукреция Висконти: Для меня этот масштабный и очень амбициозный проект стал своеобразным тестом — на образ мышления и моей собственной способности думать шире, вне привычных рамок. Я очень благодарна, что мне довелось на нем работать.

Василис Папагеоргиу: Я здесь впервые, и очень бы хотелось остаться в Москве подольше — к сожалению, мы мало успели посмотреть, потому что были все время заняты на монтаже выставки. Москва — город с фантастической энергетикой, и я очень надеюсь побывать здесь еще раз. 

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs