ГЛАВНАЯ > Культурная дипломатия

Современное искусство Ирана впервые на арт-ярмарке в Москве

08:31 06.11.2024 • Аида Соболева,

20241025_142132.jpg

В Москве уже 12-ый раз прошла крупнейшая международная выставка-ярмарка современного искусства Cosmoscow, которую за три дня (с 25 по 27 октября 2024 года) посетило свыше 50 тысяч человек. В величественном «Тимирязев Центре» была представлена 91 галерея, а на их стендах гости могли увидеть и оценить более полутора тысяч работ российских и зарубежных художников – из России, ОАЭ, Таиланда и Ирана.

20241025_185658.jpg

Современное искусство Исламской Республики Иран впервые предстало вниманию искушенной публики арт-ярмарки российской столицы и вызвало заметный интерес. Пять иранских стендов, размещенные в крайнем ряду при входе, не затерялись в гигантском пространстве выставки, а на щите с названием «Персидская секция» можно было прочесть такой пресс-релиз:

«Работы выдающихся современных иранских художников – словно красочный ковер, сотканный из инноваций и культурных высказываний, возникших в Иране за последние сто лет. Современное искусство Ирана начало формироваться в конце 1940-х – начале 1950-х годов, когда искусство стало отходить от академических стилей, преобладавших в предыдущий период, и усиливалось взаимодействие с западным миром. В 1960-х годах появились ключевые движения в современном искусстве Ирана. Они активно включали в свои визуальные языки элементы народной культуры, религиозной иконографии и традиционные мотивы. Эти движения заложили основу для будущих поколений художников, которые продолжили исследовать и переосмыслять иранскую идентичность через искусство. Современные иранские художники получили международную известность благодаря своим инновационным и критическим подходам. Они используют свои произведения, чтобы разрушать стереотипы, поднимать актуальные социальные и политические вопросы и устранять культурные барьеры. Их вклад в мировое искусство подтверждает их глубокую приверженность культурному диалогу и художественным инновациям. Раздел персидского искусства на Cosmoscow, организованный при поддержке компании «Культуринг», представляет не только достижения опытных мастеров, но и демонстрирует смелость и креативность молодых иранских художников. Эти художники не просто следуют современным мировым тенденциям, но и выражают в своих работах богатую и многослойную культуру Ирана. Их творчество дает глубокое представление о постоянно развивающемся искусстве страны. Этот раздел включает работы авторов из состава четырех известных иранских галерей, которые впервые представляют современные и модернистские произведения искусства Ирана в России».

Алиса Шакибопур.jpg

Автор пресс-релиза искусствовед Алиса Шакибапур, генеральный директор компании «Культуринг»,  в эксклюзивном интервью нашему журналу сказала:

Культурное представительство при Посольстве Ирана оказывает нам поддержку, потому что оно заинтересовано в том, чтобы в Российской Федерации люди знали, как  развивается культура Ирана, чтобы россияне познакомились с его современным искусством. В наших культурах много похожего. Вот даже посмотрев на эти картины, мы можем увидеть, что смыслы и ценности российских и иранских людей очень сильно пересекаются. Поэтому Культурное представительство поддерживает такие проекты развития.

А какова была ваша роль в организации иранской части выставки «Cosmoscow»?

Мы организовали присутствие галерей на самой выставке. Мы помогли им с документами, с транспортивкой картин, с заключением договоров, потому что для иранского человека договор на русском языке, как вы понимаете,  представлял большие трудности. Все-таки два разных языка, два государства со своими юридическими тонкостями, куча документов! Наша компания «Культуринг» выступила в качестве квалифицированного посредника, чтобы иранские художники смогли принять участие в «Cosmoscow».

Ахмадванд выступает.jpg

Фотo Алисы Шакибапур

Руководитель культурного представительства господин Масуд Ахмадванд оказал нам информационную поддержку, выступил на открытии. Ведь у нас, по сути,  одна цель  – познакомить россиян с культурой Ирана. А искусство – это международный язык, можно сказать. То есть, мы вместе налаживаем культурные связи между странами.

Компания «Культуринг» помогала только иранским компаниям на этой выставке?

На этой только иранским. Но вообще мы можем работать с разными странами. В наших планах и Турция, и ОАЭ, и другие страны Ближнего Востока. Мы располагаем для этого всеми возможностями.

Современное искусство Ирана, на ваш взгляд, вызывает интерес у московской публики?

Да, могу сказать с уверенностью, что оно очень срезонировало здесь, на выставке. Во-первых, люди были удивлены увидеть Иран, которого никогда раньше здесь не было. Во-вторых, они посмотрели искусство Ирана, и оно им очень понравилось. На удивление, очень совпали ценности. На их удивление. Я-то давно работаю с Ираном, и для меня это уже не удивительно. Я понимаю, насколько мы глубоки и похожи. Несколько посетителей мне даже сказали о том, что «Персидская секция» – это «изюминка» «Cosmoscow», чего они никак не ожидали. Подходили и говорили: «У вас пять стендов шикарных работ, которые обязательно надо посмотреть!»

А сколько всего иранских работ на этой выставке?

59 картин и 9 скульптур.  68 в общей сложности. И 50 разных художников!

И все они представлены впервые?

В России да. Но все они очень известные в Иране художники, имели персональные выставки во многих странах. Это участники очень солидных галерей. Некоторые произведения, представленные здесь, несколько раз были проданы на Тегеранском аукционе, крупнейшем на Ближнем Востоке.

В пяти небольших залах «Персидской секции» на выставке были представлены работы четырех иранских  галерей современного искусства: Artibition, Baashgaah, Nian и NAM

В своем выступлении на открытии «Персидской секции» руководитель Культурного представительства при Посольстве Ирана в России Масуд Ахмадванд подчеркнул:  «Иранские художники сочетают глубокое уважение к историческим традициям, включая религиозные мотивы и элементы миниатюрной живописи, с критическим осмыслением современности, что позволило им добиться признания как внутри страны, так и за её пределами».

Работы, даже в рамках одной галереи,  были очень разные и по стилю, и по технике. Но в каждом зале они составляли законченную композицию со своим акцентом и философским «разворотом» заданном им темы. Почти все картины были без названия («Untitled») и ни на одной из них не было изображения женщины в хиджабе, столь ассоциирующейся с современным Ираном. Хотя тема женщины, ее места в мире, ее видения этого мира,  была одной из тематических доминант «Персидской секции».

Центральное место в зале галереи «Nian» занимала большая картина Хамеда Садр Архами, на которой посреди колонн Персеполиса изображена молодая женщина, разрезающая веревку на руках подлетевшего к ней ангела с ее же лицом, беря ответственность за свою судьбу.

На картине Зейнаб Мовахед,  тоже без названия, молодая женщина изображена через стекло витрины в каком-то супермаркете, и ее лица под растрепанными крашеными волосами почти не видно: среди штампованных пластиковых товаров, став частью потребительского мира, она как будто потеряла свое лицо и сама начала «штамповаться» в многослойном стекле.

Лейла Манджури.jpg

В интервью журналу «Международная жизнь»  госпожа Лейла Махджури, директор галереи «Nian», подчеркнула, что галерея ориентирована не на «запросы рынка», а на создание благоприятных условий для работы талантливых художников молодого и среднего поколения.  При этом галерея 2-3 раза в год проводит выставки-ярмарки, и произведения художников имеют большой спрос в Иране и за его пределами – в арабских странах, Турции, Италии, Франции, Великобритании, а некоторых и в Америке.  «Я чувствую большой интерес и со стороны российских арт-дилеров, хотя мы тут впервые, – сказала она. – Своеобразие этих работ состоит в том, что они глубоко уходят корнями в иранское искусство, но идеи, выраженные в них, не связаны только с Ираном или, скажем, с Азией, а затрагивают человека любой страны в современном мире».  Она добавила, что в Иране все больше женщин серьезно занимается искусством, и в галерее «Nian», как и в других галереях, количество женщин-художниц превалирует, хотя в продвижении никаких преимуществ они перед мужчинами не имеют.

20241025_144627.jpg 

Фотo Елены Рыбиной

Гендерную тему тонко обыгрывает участница галереи «Artibition» художник и скульптор Шакиба Парвареш в своем диптихе «Enthrall» («порабощать»,  «очаровывать»,  «увлекать»).

Две большие клетки для птиц символизируют мужчину и женщину. Внутри каждого сильного мужчины заключена трепетная птица-женщина, делающая его гибким и чутким. Но она же иногда делает его слабым, поэтому ее ноги скованы. А внутри каждой женщины, какой бы нежной она ни казалась, должен быть крепкий «мужской» стержень, связывающий ее с сакральными основами бытия – они изображены на дне каждой клетки в виде традиционных орнаментов. Примечательно, что ключ от клетки мужчины (на шлеме которого висит замочек) хорошо заметен на шее у женщины. Но и у мужчины есть ключ от ее «внутреннего мира», а если приглядеться, то и не один.  Возможно, это «ключи» от их собственных миров – художница предоставляет право зрителю на интерпретацию.

Паридохт  Мошкзад.jpg

Тегеранский скульптор Паридохт Мошкзад утверждает, что личность, в сущности, не имеет пола, когда перед ней стоят экзистенциальные вопросы. Именно поэтому художница изображает гермафродитов – людей, одновременно обладающих признаками обоих полов. Одна из ее пластических композиций называется «To see or not to see?» («Видеть или не видеть?»), что для воплощенной в бронзе личности равносильно шекспировской дилемме «To be or not to be?» («Быть или не быть?»).

20241025_183443.jpg

Другая скульптурная работа Паридохт Мошкзад называется «Me-Homeland» («Я-Родина»). Это тоже гермафродит, руки которого сложены в виде птицы, символизирующей мечту о свободе. У фигуры плотный тяжелый живот ­­ –  это и жизненные проблемы, и вызревание нового. Но нет головы, так как, «приобретая свободу, человек часто теряет голову», – объяснила нам художница.

20241025_152524.jpg

Мое внимание привлекла картина с названием “Dormitory” («Общежитие»). На ней изображена висящая в пространстве многомерная  и многоцветная геометрическая конструкция из множества компонентов, связанных друг с другом бесчисленными переходами на разных уровнях. Людей на картине нет, но ее название подводит к мысли, что мы все живем во взаимозависимом мире, который представляет собой  хрупкий механизм, висящий в воздухе.

Автор этой картины Алиреза Джавади, он же директор галереи «Baashgaah», сказал:

– Наша галерея существует с 2022 года и специализируется на современном искусстве.  Наша основная задача – продвижение современных иранских художников в Иране и в регионе. Мы работаем с художниками, у которых свой ярко выраженный стиль.  Среди участников данной выставки – мастер Фарейдун Аве, пионер иранского современного искусства, работы которого находятся в крупнейших музеях мира, и художники другого поколения, такие, например,  как Гольназ Фатхи, тоже известные далеко за пределами Ирана.

Алиреза Джавади.jpg

Золоторогий двуликий «Див» работы упомянутого выше скульптора Фарейдуна Аве украшал, а скорее охранял, вход в зал, где мы беседовали с иранским галеристом Джавади. Дивы – демонические существа древней иранской мифологии. Они обычно безобразны, но могут принимать человеческий облик, чтобы творить свои темные дела. Дивы активно действуют в эпической поэме Фирдоуси «Шахнаме», которая за тысячу лет своего существования вдохновила сотни тысяч иранских художников.

20241025_144406.jpg

20241026_020705.jpg

Вот и на этой выставке мотивы из «Шахнаме» явственно, хотя и очень по-новому, читались в работе Шахрияра Ахмади, представленной галереей «Artibition».

Нормальное Шахнаме.jpg

В зале галереи «NAM» ассоциации с сюжетами из «Шахнаме» вызывала «Битва» Гизеллы Варги Синаи, давно известной своим умением помещать древние мифы, легенды и старинные картины в контекст современного искусства.

Ярким творческим экспериментом удивил участник галереи «Nian» Вахид Мирбейги: традиционные для миниатюры фигурки он зашифровал в большой, почти двухметровой картине, написанной в импрессионистской манере оранжевыми и синими мазками. То, что это скачущие друг на друга всадники, можно понять лишь стоя подальше от «миниатюры».

Некоторые картины, наоборот, при приближении открывали все более мелкие детали и все новые смыслы. Как, например, купол мечети, который изобразил  Камран Юсефзаде, украсив каждый «кирпичик» цитатой из Руми.

Эшг нормальный.jpg

Элементы каллиграфии присутствовали в нескольких работах. Но это были не аяты из Корана, а строчки из персидских классиков или даже отдельные слова. Например, слово «Эшг» («Любовь»), изображенное на картине Хамида Аджами в зале галереи «NAM».

А что думают посетители первой иранской выставки на «Cosmoscow»? И кто они?

Семен Ванин и его девушка.jpg

Молодой мужчина и его спутница о чем-то переговаривались, глядя на картину Мортезы Яздани, где были изображены синие кони. При ближайшем рассмотрении оказалось, что это один конь, остальные – некие сущности этого коня, его «внутреннее устройство».

– Вы, как я поняла, любите современное иранское искусство?

(Мужчина) – Во-первых, мы только что узнали, что это иранское искусство – от вас.  Так что нам нужно теперь взглянуть на него и через эту призму. Мы пришли на выставку современного искусства, чтобы познакомиться, так сказать, с ведущими тенденциями. Но здесь такой огромный поток всего, что сразу трудно разобраться, что к чему.

– То есть, плывя по морю выставки, вы неожиданно причалили к иранскому берегу?

– Ну да, можно так выразиться. Но здесь, действительно, есть на что посмотреть.

– А что вас «зацепило» именно в этой картине? Кстати, мне сказали, что она вчера была продана.

–  Я вижу здесь некий отсыл к Леонардо да Винчи, к его наброскам на полях. 

– Ну а что-то иранское вы здесь чувствуете, то, чего не могло быть у да Винчи?

(Мужчина)Здесь проглядывает математика, изображение распределено по клеткам, арабские буквы на втором, третьем плане.

(Девушка)Это уже явная отсылка к Востоку: какие-то  символы, всплывающие знаки, арабские или персидские цифры. Мне кажется, здесь выражена мысль, что математика – это такая же гармония, как и природа.

(Мужчина) – Вселенская гармония, которой всё подчинено.

  А вы художник?

 (Мужчина) – Я только учусь. Через практику. Я художник кино. Семён Ванин меня зовут.

Анна Крутолевич.jpg

В том же зале я обратилась к женщине, долго стоявшей у «псевдокаллиграфической» композиции Гольназ Фатхи – картины, похожей на красно-черный ковер, узор которого состоял из повторяющихся сочетаний персидских букв.

– Простите, пожалуйста, не могли бы вы сказать пару слов о своих впечатлениях?

– Ну что вы, я не галерист. Я простой посетитель.

– Вот это нам и нужно – мнение простых посетителей. Может быть, даже никак не связанных с искусством.

– Ну, я чуток связана – я интерьерный декоратор. А впечатление? Очень впечатляет! Яркие, сочные краски. И на этом стенде, и в других иранских залах, всё заметно отличается от работ наших художников. Очень необычное, интересное сочетание цветов.

– То есть, вас привлекает именно колористика?

– Да, в первую очередь она. Очень интерьерные работы – колористически и фактурно.

– А вы были когда-нибудь в Иране?

– Нет.

– А с иранским искусством встречались когда-нибудь?

– Нет. Но теперь буду отслеживать, наверно.

–  Вы можете представиться?

– Да, Анна Крутолевич.

Среди посетителей другого иранского зала я заметила женщину старшего возраста, которая подолгу задумчиво рассматривала картины, будто видела в них что-то свое, глубоко пережитое. Я спросила, что особенно ее привлекает в этих работах:

Вера Листунова2.jpg

– Во-первых, новизна. Необычная подача. И я бы сказала «идейность», глубокий смысл. Вот на этой картине мы видим еще не родившегося ребенка. А вокруг него, за тонкой оболочкой  –  многочисленные дома, города.  Тут все можно долго разглядывать. И у каждого зрителя возникают свои ассоциации – цветовые, композиционные. Многозначительны детали: например, здесь изображен корешок, а на нем гайка, то есть, «живое и неживое». Корешки растут из каких-то дисков с орнаментами, символами, которые могут быть в любой религии. Один из дисков в виде монеты. Это все не случайно. Цветовая гамма здесь очень красивая, но автор думает не только о красоте, а о глубоком и вечном. Мне кажется, художник погружает нас в мысль о том, что мы должны существовать одним единым миром. Ведь неважно, какой национальности этот ребенок, какая архитектура городов, в которых он скоро окажется. Ребенок привязан к своему месту, и в то же время – к внешнему миру, то ли пуповиной, то ли корой. И все это идет по кругу, так как это Вечное, это все соединяет Жизнь, которая не должна заканчиваться.

– Как вы хорошо сказали! А кем вы работаете?

– Сейчас я на пенсии. Но была учителем рисования в школе. Закончила сначала художественное училище, потом МГЗПИ, заочный педагогический, теперь это МПГУ.  Я много времени отдала детям, сама многодетная мать. 

– А вы были знакомы раньше с иранским искусством?

– Именно с иранским – нет. Но традиции восточной живописи и вообще менталитет людей Востока мне знакомы. В середине 80-х годов, еще до рождения детей,  я несколько лет провела в Афганистане, где в посольстве работал мой муж. Я там много ходила с этюдником, писала все вокруг, общалась с людьми. Преподавала в афганской школе. Бедность царила ужасная, но эти дети чудесно рисовали, особенно орнаменты. Чувство цвета у них было необыкновенное. И здесь в школе меня дети тоже очень любили!

– Не сомневаюсь.  Мне кажется, что вы многое им дали, не только как учитель рисования. А как вас зовут?

– Листунова Вера Ивановна.

Молодая женщина с разных ракурсов фотографировала работы иранских художников. Я поинтересовалась: 

– Вы раньше были знакомы с иранским искусством?

– Нет, я вообще не знакома с ним. И очень удивлена, что в этом году его вдруг представили, прямо сюрприз для меня!

– Какое у вас первое ощущение?

–  Это высокий уровень искусства. Много смыслов заложено в каждой картине. Есть глубина. Хочется изучить побольше историю страны, чтобы понять, о чем хочет сказать художник, вникнуть в смысл.

– А вас не смущает, что здесь многие картины без названия? Практически все  «Untitled», хотя концептуалисты в название обычно вкладывают до 50% смысла своего произведения.

Екатерина Дюбанова.jpg

–  Я так понимаю, что для иранских художников важнее тот смысл, который, глядя на ту или иную картину, в нее вкладывает российский зритель. Ценно именно то, что откликается в каждом человеке.  Ведь, возможно, те названия, что были в Иране, нам не близки, и мы не сможем провести какую-то параллель. А так мы сможем найти свои смыслы в данной картине, не привязываясь к ее названию.

– Какая-нибудь картина вызвала у вас особый резонанс в душе?

– Да. Я вообще люблю, чтобы в картине было движение, где кто-то бежит, летит, скачет. Здесь целый ряд таких картин. Даже если движутся только буквы – это движение очень хорошо передано. А еще удивляет колорит, особое сочетание цветов, которое мы не найдем в картинах российских художников. Палитра просто уникальная, очень самобытная! У иранцев даже красный – это не тот красный, как у художников из других стран.

– А вы можете представиться? Кто вы по профессии и как вас зовут?

– Меня зовут Екатерина Дюбанова. По профессии я инженер-светотехник.  Я работаю с музеями по линии освещения экспозиций. Поэтому я часто посещаю выставки изобразительного искусства, чтобы понять, как надо правильно выставлять свет – какой свет нужен, чтобы люди увидели именно те цветовые сочетания, которые старался показать художник, не исказить их.

– На ваш взгляд, достаточно ли хорошо здесь выставлено освещение?

– Здесь построено базовое освещение, которое позволяет в целом увидеть картину, не ухудшая и не улучшая ее восприятие. Здесь ничего специально не выделено, чтобы к чему-то привлечь внимание. Правда, мне кажется, можно было бы дополнительно сделать свет на скульптуры – их хочется разглядеть в деталях. Но общий свет, который здесь есть,  ничего не искажает и вполне достаточен для первого знакомства с художниками.

20241025_165813.jpg

Мохаммад Заруи.jpg

Мохаммад Зареи Насрабад, директор галереи NAM, сказал нам в интервью:

Наша галерея впервые в Москве, и это для нас большая радость и честь.  До этого мы с успехом представляли наших художников в Турции и ОАЭ.  Российский народ, как мы успели заметить, очень любит искусство и хорошо разбирается в нем. У нас купили много работ, гораздо больше, чем мы предполагали! Но главное все же не это, а то, что  мы, иранцы и россияне, смогли здесь лучше узнать друг друга. Мы пригласили наших русских коллег провести выставку в Тегеране и будем над этим работать. Такие выставки ликвидируют огромный пробел, который существует до сих пор в нашем знании друг о друге. Это и есть культурная дипломатия, которая реально помогает стать ближе и художникам, и всем интересующимся искусством, и в целом нашим двум народам.

Итак, дорогие друзья, мы рассказали, по возможности кратко, всего лишь об одной «Персидской секции»  выставки-ярмарки «Cosmoscow»-2024, что можно сравнить с наведением телескопа на одну из звезд галактики «Москва» в безбрежном пространстве мирового современного искусства. Но в искусстве, как известно, нет мелочей! 

 

Фотo автора

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs

Версия для печати