Внешнеполитические козыри Трампа

Минувшая неделя ознаменовалась фактической дипломатической премьерой новой администрации США – разумеется, с учетом того обстоятельства, что не все должности в ней еще распределены. В Европе высадился настоящий десант американских политиков, военных и дипломатов – хотя как раз чисто дипломатическая составляющая просматривается в нынешнем руководстве США наиболее туманно. Новый госсекретарь Рекс Тиллерсон имеет заслуженную репутацию опытного бизнесмена и знатока такой важнейшей сферы геополитики и геоэкономики, как энергетика. Однако опыт дипломатической работы  отнюдь не является его сильной стороной.

Международная премьера ключевых фигур администрации Дональда Трампа прошла в рамках трех площадок. Новый глава Пентагона Джеймс Мэттис принял участие в прошедшем 15-16 февраля в Брюсселе двухдневном заседании министров обороны стран-членов НАТО, Рекс Тиллерсон 16 февраля стал одним из наиболее ожидаемых участников встречи министров иностранных дел государств G20 в Бонне, а 17-18 февраля вице-президент Майк Пенс в сопровождении спецпредставителя президента США по вопросам взаимодействия с другими странами в борьбе с «Исламским государством» (запрещенным в России)  Бретта Макгурка «дебютировал» на ежегодной конференции по вопросам безопасности в Мюнхене.

Итоги состоявшихся в рамках трех вышеуказанных мероприятий встреч и переговоров представителей «команды Трампа» дают основания сделать следующие предварительные выводы, касающиеся возможной перспективной политики новой администрации США на европейской и мировой арене.

Первое. Новая американская администрация – в полном соответствии с фамилией самого президента (одно из значений английского слова Trump (TrumpCard) – «козырь», «козырная карта») – явно не спешит раскрывать свои внешнеполитические карты. Ни по одному из направлений, которые в ходе предвыборной кампании Дональда Трампа были озвучены им в качестве приоритетных, вице-президент, госсекретарь США и глава Пентагона не озвучили никаких далекоидущих инициатив и тем более новых подходов. Это напрямую относится и к России. Сирийское урегулирование, ситуация вокруг Украины, перспективы российско-американских отношений, проблематика НАТО, борьба с терроризмом – по всем этим направления была констатирована лишь готовность взаимодействовать с Москвой, однако никаких новых реальных договоренностей пока не просматривается. Смысл подобного подхода наиболее точно отражает заявление, которое озвучил в Брюсселе новый глава американского оборонного ведомства Джеймс Мэттис: «Мы по-прежнему открыты для возможности восстановить сотрудничество с Москвой, и в то же время мы реалистичны в наших ожиданиях и рекомендациях нашим дипломатам вести переговоры с позиции силы».

Схожее по тональности заявление сделал в Мюнхене вице-президент США Майкл Пенс. Он заверил собравшихся в том, что Вашингтон будет поддерживать порядок, установившийся после второй мировой войны. «Мы поддержим Европу сегодня и будем поддерживать в будущем, потому что мы связаны одними благородными идеалами – это свобода, демократия, справедливость и верховенство права» - подчеркнул Пенс. Однако никаких конкретных инициатив в плане развития или модификации отношений США с Европой из его уст опять-таки не прозвучало. (vedomosti.ru)

Немецкое издание Tagesspiegel связывает это с тем обстоятельством, что, по мнению Дональда Трампа, Североатлантический альянс слабо ориентирован на актуальные угрозы, которые исходят, в первую очередь,  от ИГИЛ  (запрещена в России). Но и радикально менять военно-политическую доктрину и практику НАТО в сложившейся ситуации США не станут, а попытаются проанализировать, какие конкретные «преимущества» сегодняшний Альянс может дать Вашингтону. (tagesspiegel.de)

Аналогичное осторожное и сдержанное звучание имеет заявление о перспективах российско-американского взаимодействия по Сирии и в рамках борьбы с международным терроризмом, обнародованное на Мюнхенской конференции по вопросам безопасности спецпредставителем президента США Бреттом Макгурком. По его словам, Вашингтону «очень сложно координировать действия с Россией против ИГИЛ (запрещена в России), хотя здесь кроется большой потенциал». Бретт Макгурк считает, что «серьезную кооперацию» между Москвой и Вашингтоном сложно представить в условиях гражданской войны в Сирии, при этом он признает, что запущенный процесс сирийского перемирия привел к сокращению боевых действий и в целом оказался успешным: «Мы видим деэскалацию».

Спецпредставитель президента США по вопросам взаимодействия с другими странами в борьбе с «Исламским государством» также отметил роль России, Турции и Ирана в урегулировании сирийского кризиса. По его мнению, сотрудничество с этими странами важно, поскольку это «три важнейших фактора влияния в регионе». (rbc.ru)

В первую очередь,  «заявкой на будущее» стала и ключевая в контексте двусторонних российско-американских отношений встреча в Бонне глав внешнеполитических ведомств России и США Сергея Лаврова и Рекса Тиллерсона. По свидетельству американского госсекретаря, Вашингтон и Москва в настоящее время «ищут новые точки соприкосновения». (rbc.ru)

«Мы обсудили широкий круг вопросов, представляющих взаимный интерес. Как я ясно дал понять во время слушаний по моему утверждению в Сенате, Соединенные Штаты будут рассматривать возможность работы с Россией, когда мы сможем найти области практического сотрудничества, которые принесут пользу американскому народу» - данное заявление госсекретаря США скорее обращено на внутриамериканскую аудиторию, нежели содержит в себе конкретную внешнеполитическую программу. (golos-ameriki.ru)

Главная причина подобного обстоятельства, согласно имеющейся информации, кроется в стремлении Дональда Трампа и его администрации максимально отсрочить момент принятия далекоидущих решений и обязательств в отношении как Европы, так и России. Как показал опыт первых заявлений и решений нового президента США, основными векторами его внешней политики – причем в тесной привязке к политике внутренней – выступают обеспечение интересов национальных производителей посредством усиления протекционистской составляющей в экономическом и политическом курсе, нахождение нового (более выгодного для Вашингтона) формата взаимоотношений с Китаем и переформатирование торгово-экономических отношений на пространстве действия соглашений NAFTA (Североамериканское соглашение о свободной торговле) .  Европа в лице Европейского союза и НАТО и Россия выступают для Трампа и его команды в указанном контексте не в виде самодостаточных фигурантов американской внешнеполитической повестки, а в качестве потенциальных союзников в сдерживании Китая, снижении напряженности на Ближнем Востоке и обеспечении торгово-экономических преимуществ для США. А следовательно – их ценность может быть определена не сразу, а в зависимости и динамики развития отношений США с Китаем, Канадой, Мексикой и странами азиатско-тихоокеанского региона. Отсюда и стремление Дональда Трампа попытать «держать паузу» с Россией и Европой.

Второе. Европейская премьера военно-политического блока администрации Дональда Трампа продемонстрировала, что финансовые аспекты внешней политики будут играть в деятельности новой команды Белого дома гораздо большую роль, чем в администрации Барака Обамы. Не случайно в центре переговоров нового главы Пентагона с коллегами по Североатлантическому альянсу оказались не пресловутая «российская угроза», а принципы финансирования деятельности НАТО. Недовольство Вашингтона вызывает отсутствие прогресса в реализации зафиксированного еще в 2006 году принципа, согласно которому оборонный бюджет стран-членов Альянса должен составлять не менее 2% национального валового внутреннего продукта. По итогам 2015 года этому требованию удовлетворяли лишь пять государств из 28-ми, входящих в НАТО. Помимо самих США, это Великобритания, Греция (несмотря на продолжающийся в стране долговой кризис!), Польша и Эстония. И хотя конкретные данные по 2016 году с раскладкой по странам в Брюсселе озвучены не были, генсек НАТО Йенс Столтенберг поспешил отрапортовать Джеймсу Мэттису, что в минувшем году совокупные оборонные бюджеты европейских членов Североатлантического альянса, а также Канады выросли в реальном выражении на 10 млрд долларов, или на 3,8%.

Третье. Сдерживающим фактором в плане более активной внешнеполитической деятельности администрации Дональда Трампа остается ее недоукомплектованность по ряду ключевых направлений. Очевидно, что внезапная отставка с поста советника президента по национальной безопасности Майкла Флинна, долгое время взаимодействовавшего с президентом, серьезно смешала карты в международном пасьянсе нового хозяина Белого дома, и экстренно пришедшему ему на смену кандидату придется завоевывать президентское доверие практически с нуля. (rbc.ru)

Именно это обстоятельство сохраняющейся «фрагментарности» внешнеполитической команды Дональда Трампа имел в виду министр иностранных дел России Сергей Лавров, заявивший по итогам своих переговоров в Бонне с Рексом Тиллерсоном, что диалог с новой командой президента США уже начался и он «будет более интенсивным, как только сформируются все звенья администрации, которые занимаются внешнеполитическими делами». «Как только команда в Госдепартаменте США и других ведомствах, занимающаяся этим вопросом, будет сформирована, мы выразили готовность налаживать соответствующие контакты» - сообщил Сергей Лавров. (mid.ru)

«Потенциал кооперации в политике, экономике, гуманитарной сфере огромен. Но ему, конечно, еще предстоит быть реализованным. Мы к этому открыты настолько, насколько к этому готовы в США» - подтвердил глава российского внешнеполитического ведомства на пресс-конференции в рамках 53-й Конференции по вопросам безопасности в Мюнхене. (mid.ru)

Четвертое. Анализ первых внешнеполитических шагов администрации Дональда Трампа позволяет сделать вывод о том, что ее приоритетом будет выступать двустороннее взаимодействие – причем с использованием контактов «на местах» в формате прямых переговоров представителей заинтересованных ведомств и структур. Примером подобного взаимодействия выступают состоявшиеся 16 февраля в Баку переговоры начальника Генерального Штаба Вооруженных сил России Валерия Герасимова и председателя Объединенного комитета начальников штабов вооруженных сил США Джозефа Данфорда. Встреча на этом уровне проводилась впервые с января 2014 года, поскольку двусторонние военные связи были заморожены прежней администрацией США и возобновились лишь в режиме телеконференций осенью 2015 года для обсуждения мер по предотвращению инцидентов между военными двух стран в Сирии. По итогам встречи в Баку министерство обороны России сообщило о том, что стороны «обменялись мнениями о текущем состоянии российско-американских отношений, оценками ситуации в сфере международной безопасности в Европе, на Ближнем Востоке, в Северной Африке и других ключевых регионах мира». Были также «определены направления совместной работы по повышению безопасности военной деятельности, снижению напряженности и рисков возникновения инцидентов», и достигнута договоренность о продолжении контактов. (vedomosti.ru)

Пятое. Способность новой администрации США к качественному обновлению внешнеполитических приоритетов и моделей взаимоотношений с Россией и другими странами пока в значительной степени ослабляется внутренними противоречиями в самом Белом доме и ключевых американских государственных институтах. Личное стремление президента Трампа к выстраиванию новых международных схем вступают в противоречие как с политической инерцией истеблишмента и позицией отдельных структур (в том числе Пентагона), так и со взглядами отдельных представителей его команды, что, по крайней мере, в настоящий момент существенно сужает пространство для маневрирования и выработки новых подходов к ключевым внешнеполитическим проблемам, прежде всего, в сфере отношений Вашингтона и Москвы. По свидетельству эксперта Центра трансатлантических отношений в Вашингтоне Майка Холтцеля, это заметно, в частности, в контексте сирийского урегулирования и борьбы с международным терроризмом: «Россия поддерживает Башара Асада. Это может быть ничего для Трампа, но не для большинства американцев. С Ираном – другим союзником Москвы – и «Хезболлой» американские военные сотрудничать не будут». «Ужесточение риторики в отношении России является отражением того факта, что чиновники американских дипломатических и военных ведомств продолжают настаивать на своих стандартных позициях, таких как, к примеру, утверждение, что Россия нарушает Договор о ликвидации ракет средней и меньшей дальности» - и это подтверждает сохранение значительной антироссийской инерции в Вашингтоне считает американская газета The Washington Post. (washingtonpost.com)

Сложившаяся ситуация требует от России занять на американском направлении максимально сдержанную позицию, дистанцируясь от внутриполитических дебатов в самих США, но при этом конструктивно обсуждая напрямую с американскими представителями конкретные сферы взаимодействия. Несомненная «разнородность» команды президента Дональда Трампа и существующие серьезные противоречия во взглядах на перспективы российско-американского взаимодействия между Белым домом, Госдепартаментом и Пентагоном открывают перед Москвой важные «окна возможностей», но при этом не позволяют строить долгосрочные позитивные прогнозы на предмет кардинального улучшения двусторонних отношений. Более реальными выглядят «подвижки» на некоторых конкретных направлениях, связанных, в первую очередь, с торгово-экономическими вопросами, борьбой с международным терроризмом и укреплением мер взаимного доверия в военной области в формате прямых контактов представителей соответствующих ведомств обоих государств.

Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.

Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs