ENGLISH
01:30 28.02.2016 • 
Фото автора
25-26 февраля 2016 года в Москве прошла представительная конференция Международного дискуссионного клуба «Валдай» в партнерстве с Институтом Востоковедения РАН на тему «Ближний Восток: от насилия к безопасности».
На эту встречу съехалась почти сотня зарубежных представителей – не только из стран Ближнего Востока, но и гости из США, Западной Европы и Азии. Не говоря уже о том, что в работе приняли участие ведущие отечественные арабисты и эксперты-международники.
В пресс-релизе, выпущенном в канун конференции, были выделены главные проблемы, ради обсуждения которых все и собрались: «Ближний Восток-2016: гражданские войны в Сирии, Ливии, Йемене, гуманитарные катастрофы, обострение соперничества региональных держав, вовлечение глобальных игроков, дальнейшее расширение зоны нестабильности и нарастание волны терроризма».
«Ключ к переходу от насилия к стабильному развитию – в налаживании взаимодействия между основными акторами и коалициями, в деэскалации конфликтов, в разработке мер доверия и обеспечении баланса интересов, как на региональном, так и на внутригосударственном уровнях».
«Сегодня идея всеобъемлющей безопасности на Ближнем Востоке может выглядеть утопично, но обсуждение стратегии выхода из нынешнего системного кризиса – крайне насущно».
Вот какие темы были предложены в программе конференции для отдельных сессий-панелей:
«- Ближний Восток в вихре перемен;
- Конфликты на Ближнем Востоке и возможности их урегулирования;
- Терроризм на Ближнем Востоке и методы борьбы с ним;
- Экономическое развитие и «качественное управление» на Ближнем Востоке;
- Россия и Евразия: ответ на Ближневосточные вызовы;
- Возможности сотрудничества глобальных и региональных держав на Ближнем Востоке;
- К новой системе региональной безопасности на Ближнем Востоке».
Так что тематика – что ни на есть – актуальнейшая. А потому и в кулуарах было не протолкнуться…
Открыл работу конференции заместитель министра иностранных дел России Михаил Богданов, который огласил приветственное послание от министра иностранных дел России Сергея Лаврова. В этом послании говорится:
«Ваша встреча проходит в период, когда Ближний Восток и Север Африки переживают серьёзные потрясения, связанные с незатухающими конфликтами, в том числе, в Сирии, Йемене, Ливии, беспрецедентным всплеском терроризма и экстремизма, усилением межэтнических и межконфессиональных противоречий.
Такое положение дел во многом стало следствием вмешательства во внутренние дела арабских государств, безответственных действий по смене режимов, навязыванию народам региона извне рецептов развития и ценностей. Дальнейшая деградация ситуации представляет серьёзную угрозу для всей международной архитектуры.
В этой связи тема нынешней конференции приобретает особую актуальность.
Очевидно, что устойчивая стабилизация обстановки невозможна без ликвидации очага террористической угрозы, в первую очередь, группировки ИГИЛ, захватившей контроль над обширными территориями в Сирии и Ираке.
На решение этой задачи нацелена инициатива Президента В.В.Путина по формированию широкого антитеррористического фронта на международно-правовой основе и под эгидой ООН.
Разумеется, такая работа не увенчается успехом, если не будет положен конец попыткам использования террористов в качестве «пешек» в сомнительных геополитических играх.
Одновременно мировому сообществу следует удвоить усилия по урегулированию многочисленных кризисов, приступить к разработке всеобъемлющей стратегии политической стабилизации и социально-экономической реабилитации Ближнего Востока и Северной Африки (БВСА).
Наша страна самым деятельным образом участвует в решении этих масштабных задач.
При активном участии России достигнута договорённость по иранской ядерной программе, запущен «венский процесс» по содействию политическому урегулированию в Сирии. Воздушно-космические силы России по согласованию с официальным Дамаском продолжают операцию по освобождению сирийской территории от боевиков ИГИЛ и других террористических формирований.
Будем и далее содействовать устойчивому урегулированию конфликтов и кризисов в регионе с опорой на международной право, через инклюзивный национальный диалог».
Специальный представитель президента РФ по Ближнему Востоку и Африке, заместитель министра иностранных дел России Михаил Богданов выступил с оценками происходящих на Ближнем Востоке событий. Текст его доклада любезно передан от замминистра в нашу редакцию. Это – эксклюзив.
Михаил Богданов сказал на конференции следующее:
«В целом ситуация на Ближнем Востоке остается напряженной и чреватой самыми неожиданными осложнениями. Начавшаяся пять лет назад так называемая «арабская весна» оставила после себя массу нерешенных проблем.
В Йемене и Ливии, первоначально преподносившихся в качестве образцов процесса демократизации, не прекращаются кровопролитие и борьба за власть. Тяжелой остается обстановка в Ираке, эскалация внутреннего конфликта в Сирии дошла до критического уровня. Серьезно деградировала ситуация в палестино-израильском урегулировании.
С другой стороны, сегодня на первый план вышли новые вызовы и угрозы – рост терроризма и экстремизма, беспрецедентная по масштабам миграция, разрастающиеся региональные конфликты.
Уничтожение российского самолета в небе над Синаем, теракты в Париже, Тунисе, Турции, Индонезии, Буркина-Фасо и других странах, показательные казни заложников и иные варварские деяния боевиков подтверждают тезис о том, что терроризм не признает границ и стал реальностью для миллионов людей в мире.
Очевидно, что недальновидная политика, направленная на смену неугодных режимов путем вмешательства во внутренние дела суверенных государств региона, применения силы в обход Устава ООН, введения нелегитимных санкций привела к дестабилизации ситуации на Ближнем Востоке.
Поменялась геополитическая конфигурация всего ближневосточного пространства. Образовавшийся хаос способствовал тому, что подняли голову экстремистские силы. Сформировалась и окрепла террористическая группировка ИГИЛ, стремящаяся к захвату новых территорий за пределами Сирии и Ирака с тем, чтобы создать там свой «халифат». При этом действия игиловцев отличаются крайней жестокостью, а избранная ими стратегия ведения перманентной пропаганды в глобальных масштабах обеспечивает группировке приток небывалого количества сторонников и сочувствующих.
И все же, несмотря на тревожные события, происходящие в регионе, есть повод для оптимизма.
Достигнутые в эти дни принципиальные договоренности о прекращении огня в Сирии, в случае их последовательной реализации, могут стать примером ответственных, основанных на нормах международного права действиях мирового сообщества против общих вызов и угроз безопасности.
С марта 2011 г. в Сирии продолжается острый кризис, оказывающий негативное влияние на международную атмосферу в региональном и даже в глобальном масштабе. Вопреки усердно повторяемой многими политиками на Западе и Ближнем Востоке, а также активно тиражируемой авторитетными СМИ, точке зрения, что «корень всех зол кроется в авторитарном сирийском режиме» – дескать, «не будет Б.Асада, и все быстро придет в норму», – подоплека происходящих в этой стране событий намного сложнее и многограннее.
На развитие ситуации в Сирии повлияло необдуманное – с точки зрения возможных последствий – вмешательство извне, происходившие под лозунгами «демократизации», попытки использовать «сирийскую карту» для достижения узких политических целей и конъюнктурных интересов отдельных стран региона.
Немаловажным фактором остаются преднамеренные действия ряда государств по девальвации роли ООНовских механизмов в решении острых текущих кризисов, а также по использованию Всемирной Организации для реализации своего видения мирового устройства, поддержания системы принятия односторонних решений. Это относится не только к Сирии: похожие сценарии мы наблюдали в Ираке Ливии, Йемене.
Закономерным результатом такой политики стало ослабление государственных институтов Сирийской арабской республики (САР), разбалансирование и обострение этно-конфессиональных противоречий. В условиях затянувшейся нестабильности, о чем мы неоднократно предупреждали наших партнеров, вакуум власти в Сирии заполнят радикалы и экстремисты, группировки международных террористов, поставившие себе на службу псевдоисламскую риторику.
Осознавая глубину возникшей проблемы, Президент России В.В.Путин выдвинул инициативу формирования широкого антитеррористического фронта при участии сирийской и иракской армий, курдского ополчения вооруженных отрядов сирийской патриотической оппозиции при поддержке вовлеченных международных и региональных «игроков» и при центральной роли СБ ООН.
Как показывает ход развития событий, актуальность и необходимость создания такого международного антитеррористического объединения только растет.
Глубокую обеспокоенность вызывают шаги, чреватые дальнейшим усугублением сирийского кризиса. В частности, это относится к попыткам реализации идеи создания «буферной зоны» на турецко-сирийской границе и сколачивания неких новых военных блоков для начала сухопутных действий в Сирии. Вопрос: «Против кого и с какой целью?» И как эти действия сообразуются с общепризнанной международно-правовой базой, прежде всего, с принципом уважения национального суверенитета?
В ответ мы слышим утверждения, позволяющие предположить, что истинные намерения авторов этих идей подчинены логике решения внутренних проблем или борьбы за региональное лидерство, но никак не цели прекращения кровопролития в Сирии и восстановления там стабильности.
И все же в последние месяцы сделаны важные шаги по запуску процесса политического урегулирования в Сирии. По нашим оценкам, это стало возможным во многом благодаря эффективным действиям группировки ВКС России, оказывающей помощь сирийцам в борьбе с терроризмом и экстремизмом по просьбе законного Правительства САР и в соответствии с нормами международного права.
Только после подрыва военного потенциала террористов стало возможным продвижение к началу всеобъемлющего межсирийского диалога между официальным Дамаском и оппозицией с целью построения самими сирийцами обновленного светского государства, в котором были бы гарантированы права всех этно-конфессиональных групп населения.
Сейчас мы вплотную подошли к моменту истины – прекращению огня между сирийскими сторонами, которое позволило бы изолировать террористов, осуществить широкий гуманитарный доступ к страдающему мирному населению. Этот вопрос не решается односторонне, он требует совместных усилий, прежде всего, России и США, которые в качестве сопредседателей Международной группы поддержки Сирии (МГПС) проявили готовность разделить ответственность за действия и сирийцев, и внешних сил, оказавшихся, так или иначе, вовлеченными в пятилетний военно-политический конфликт в этой стране.
В результате активной работы на различных уровнях, включая личные контакты президентов В.В.Путина и Б.Обамы, Россия и США согласовали и приняли 22 февраля с.г. «Совместное заявление о прекращении боевых действий в Сирии», начиная с 00 часов 27 февраля. Хотел бы напомнить основные его положения.
До полудня 26 февраля все воюющие в Сирии стороны должны подтвердить нам или американским партнерам свою приверженность прекращению огня.
Российские и американские военные совместно на картах определят территории, на которых действуют такие группировки. Против них боевые операции вооруженных сил Сирии, российских Вооруженных Сил и возглавляемой США коалиции вестись не будут. Боевые отряды оппозиции, в свою очередь, остановят боевые действия против вооруженных сил САР и группировок, оказывающих им поддержку.
Что касается ИГИЛ, «Джабхат Ан-Нусры» и других террористических организаций, признанных в качестве таковых Советом Безопасности ООН, они из режима прекращения боевых действий полностью исключаются. Удары по ним будут наноситься и далее.
Принципиально важно, что Россия и США, как сопредседатели МГПС, готовы запустить эффективный механизм реализации и контроля за соблюдением режима прекращения огня, как со стороны сирийского Правительства, так и вооруженных оппозиционных группировок.
Для этого создаются «горячая линия» связи и – при необходимости – рабочая группа по обмену информацией. Россия проводит необходимую работу с Дамаском – с легитимным руководством Сирии.
Рассчитываем, что Соединенные Штаты то же самое сделают со своими союзниками и группировками, которые ими поддерживаются.
Согласованные с американской стороной совместные действия способны радикальным образом развернуть кризисную ситуацию в Сирии. Появился реальный шанс положить конец многолетнему кровопролитию и насилию. При этом должен быть облегчен гуманитарный доступ ко всем нуждающимся сирийским гражданам.
Президент Сирии Б.Асад в телефонном разговоре с Президентом России В.В.Путиным 24 февраля поддержал эту инициативу и подтвердил готовность следовать режиму прекращения боевых действий согласно достигнутым российско-американским договоренностям. Получена также соответствующая нота МИД САР.
На фоне достижения таких серьезных договоренностей нас озадачивают раздающиеся со стороны некоторых западных партнеров, включая США, заявления о наличии некоего плана «Б». Нам о нем ничего не известно. Мы ни о каких альтернативных планах речи не ведем.
22 февраля Президент России В.В.Путин провел телефонные переговоры с Эмиром Катара Тамимом Бен Хамадом Аль Тани. 24 февраля, помимо Президента Сирии, – с Королем Саудовской Аравии Сальманом Бен Абдель Азизом Аль Саудом, Президентом Ирана Х.Рухани, а также Премьер-министром Израиля Б.Нетаньяху, играющим далеко не последнюю роль в региональных делах.
Отдельно хочется остановиться на гуманитарной составляющей сирийского кризиса. Когда в стране идет масштабный вооруженный конфликт, по меньшей мере, необъективно и непрофессионально возлагать всю ответственность за происходящее на одну из сторон, приписывая ей чуть ли не умысел по уничтожению собственного населения. Нельзя игнорировать действия боевиков, срывающих поставки гуманитарной помощи, цепляясь за малейшие просчеты властей.
Доставка гумпомощи – важная, но недостаточная мера. Ключ к урегулированию ситуации лежит в полной и устойчивой нормализации обстановки в Сирии.
На фоне происходящих на Ближнем Востоке и в Северной Африке событий показателен пример Ирака. Действительно, ситуация в этой стране является прямым следствием силового вмешательства под «демократизаторскими» лозунгами с целью свержения неугодных режимов. В результате демократию так и не установили, зато разрушили столетиями создававшийся уклад жизни, нарушили хрупкое межконфессиональное равновесие. Сам Ирак превратился в очаг воинствующего религиозного экстремизма и терроризма. Треть страны оказалась под контролем ИГИЛ.
В стране не прекращается кровопролитие. Более того, исламскими радикалами брошен вызов самой иракской государственности. На кону – целостность страны. Свершившимся фактом стал исход религиозных меньшинств – христиан, езидов. Из полуторамиллионного христианского населения осталось не более сотни тысяч.
Но даже и в таких тяжелых условиях в Ираке продолжается реализация внешними игроками собственных политических схем. В результате страна оказалась заложником управляемого извне шиитско-суннитского противостояния.
Много вопросов вызывает явно малоэффективная поддержка Багдаду в противостоянии ИГИЛ со стороны т.н. «многонациональной коалиции во главе с США». Активность экстремистов давно переросла рамки Ирака, пустив метастазы в регионах «халифата». В целом методы борьбы «коалиции» с экстремистами являются наглядным проявлением применения двойных стандартов. В Ираке игиловцев бомбят с согласия официальных властей. В Сирии же западники считают, что правительство в Дамаске им, мол, – не союзник, как «утратившее легитимность».
Немало вопросов вызывают заявленные цели и формат недавно объявленной саудовцами исламской антитеррористической коалиции. Ведь, «за ее бортом» оказались Ирак, Иран и Сирия, несущие основное бремя борьбы с террористическими группировками.
Не способствует искоренению терроризма в мире и в Ираке, в частности, продолжающееся финансирование и рекрутирование экстремистов, вопреки принятым соответствующим резолюциям СБ ООН. Более того, сохраняется избирательное деление террористов на «плохих» и «не очень». Последних же цинично используют для свержения неугодных режимов.
Убеждены, что в борьбе с террором нужен всеобъемлющий, комплексный подход. Речь идет не только об Ираке и Сирии. Аппетиты ИГИЛ, хотя группировка и имеет иракские корни, гораздо шире. Об этом красноречиво говорят резонансные теракты в европейских городах.
Россия также является мишенью игиловцев.
Со своей стороны, продолжаем оказывать всестороннюю поддержку иракским властям в противодействии ИГИЛ. Армия этой страны, как известно, вооружена, в том числе, и российским оружием. Важную практическую работу осуществляет четырехсторонний информационный центр в Багдаде с участием военных России, Сирии, Ирака и Ирана.
Благодаря, в том числе, и нашим усилиям, иракским военным удалось остановить экспансию ИГИЛ, отвоевать у террористов часть захваченных ими территорий. Однако, коренной перелом в стране, к сожалению, пока не наступил. Слишком глубокими оказались межиракские противоречия. Соответственно, без достижения подлинного национального согласия, победа над ИГИЛ не может быть окончательной.
Наш подход заключается в том, что внешние игроки должны не углублять в Ираке межконфессиональный разлом, а, напротив, содействовать достижению различными иракскими силами национального единства в стране, как бы тяжело это ни было. Речь идет об обеспечении комфортного сосуществования всех представителей многоконфессионального и полиэтнического иракского общества в рамках единого иракского государства.
Такой разворот, несомненно, только усилил бы эффективность совместных антитеррористических действий.
По-прежнему вызывает озабоченность сохраняющаяся нестабильная ситуация в Ливии. Несмотря на предпринимаемые международным сообществом усилия по урегулированию внутриливийского конфликта, кардинальным образом улучшить положение пока не удается.
В последнее время наметились определенные позитивные подвижки. 17 декабря 2015 г. в марокканском городе Схирате ливийскими политиками и парламентариями, представляющими оба противоборствующих лагеря, было подписано политическое соглашение по параметрам национального примирения. Однако процесс его реализации идет непросто, и однозначного ответа на главный вопрос – «Удастся ли ливийцам, при содействии мирового сообщества, положить конец междоусобице и вывести страну на траекторию устойчивого постконфликтного развития?» – пока нет.
Положение усугубляется расширяющимся присутствием ИГИЛ и активизацией аффилированных с ним местных экстремистских и террористических группировок, стремящихся не только реализовать «джихадистский» проект в самой Ливии, но и распространить свое влияние на сопредельные государства.
В этих условиях неотложным становится выполнение резолюции № 2259 Совета Безопасности ООН, обеспечивающей международное признание вновь формирующихся единых органов власти и гарантирующей последующее содействие в восстановлении Ливии.
При этом важно, чтобы новые властные структуры пользовались широкой поддержкой населения, политических сил и племенных групп. В противном случае они не смогут эффективно выполнять свои функции, в первую очередь, в сфере обеспечения безопасности.
Это относится, как к противодействию террористической угрозе, так и к обострившейся за последний год проблеме незаконной миграции из Ливии в страны ЕС.
Разумеется, нужно помочь ливийцам навести порядок в их доме. Но предпринимать какие-то конкретные шаги можно только на основе международного права, с согласия законных властей страны. И, главное, – просчитав все последствия.
Еще один военный «поход» в Ливию может поставить крест на ливийской государственности и окончательно превратить страну в региональный плацдарм международного терроризма.
Россия готова тесно координировать с партнерами дальнейшие шаги на ливийском направлении. Все мы заинтересованы в становлении Ливии, как стабильного демократического государства, опирающегося на прочные государственные институты, дееспособную армию и силы правопорядка.
Это отвечает не только чаяниям ливийского народа, но и интересам всего региона Ближнего Востока и Северной Африки.
По-прежнему не спадает накал конфронтации и напряженности в Йеменской Республике. В результате острого военно-политического кризиса в этой стране продолжают гибнуть мирные жители, разрушается гражданская инфраструктура, дополнительно обостряется и без того тяжелая гуманитарная ситуация.
Предметом особой тревоги является положение в городе Таизе, осада которого продолжается с ноября 2015 г. Обнадеживает, что в последнее время появились некоторые позитивные подвижки в плане доставки туда гумпомощи. По данным ООН, местное население может беспрепятственно въезжать и выезжать из города, да и с пропуском гумконвоев дела обстоят значительно лучше.
Хаос и безвластие наблюдаются в Адене, где правительственные органы не в состоянии противодействовать террористам. Поступают также сообщения, что действующие в Йеменской Республике группировки «Исламское государство» и «Аль-Каида на Аравийском полуострове» наладили контрабандную торговлю нефтью из контролируемых ими районов на юге и востоке страны.
Критическая гуманитарная ситуация сложилась в северных районах Йемена, в частности городе Саада, сильно пострадавшем от бомбардировок. В ООН исходят из того, что реальная война идет именно там.
На этом фоне пробуксовывают посреднические усилия, которые предпринимает спецпосланник Генсекретаря ООН по Йемену И.Ахмед. Состоявшиеся в конце декабря 2015 г. в Швейцарии межйеменские консультации к позитивным изменениям «на земле», к сожалению, не привели. Не дают пока результата и попытки организовать их очередной раунд.
Убеждены, что разрешить йеменский конфликт силовым путем невозможно. Главными задачами в складывающихся обстоятельствах видятся немедленное прекращение огня и возобновление межйеменских консультаций. Необходимо заложить надежную основу для запуска полномасштабного политического процесса, результатом которого стало бы восстановление йеменской государственности и законности на основе соответствующих решений СБ ООН и Конференции по национальному диалогу.
Со своей стороны, Россия продолжит работу в интересах мирного урегулирования йеменского кризиса. В частности, мы встречались в МИД России с И.Ахмедом, одним из гостей этой конференции. Рассчитываем, что в марте появится возможность вновь свести противоборствующие йеменские стороны за столом переговоров.
Перспективы перезапуска йеменского политпроцесса под эгидой ООН, посредничество которой остается главным вектором международных усилий, будут также обсуждаться в ходе проводимой в Москве третьей министерской сессии Российско-арабского форума сотрудничества и отдельной беседы Министра иностранных дел С.В.Лаврова с его йеменским коллегой А.Аль-Махляфи.
На фоне новых и тлеющих очагов напряженности в ближневосточном регионе не может не вызывать озабоченности быстро деградирующая ситуация в зоне палестино-израильского конфликта. В Восточном Иерусалиме и по всему Западному берегу реки Иордан регулярно происходят столкновения между палестинцами и израильтянами. Израильские СМИ пишут о начале третьей интифады, называя ее «интифадой ножей». Палестинцы, правда, считают, что пока насилие не носит организованный характер, и до сих пор к нему прибегали лишь «отчаявшиеся одиночки». К настоящему моменту число жертв с палестинской стороны достигло 183 человек, среди них 27 женщин и 7 детей; с израильской стороны в результате одиночных атак палестинцев погибли 32 человека.
Нагнетание атмосферы взаимного отчуждения из-за неопределенного статуса «Святых мест», объявления о новых планах строительства и расширения израильских поселений, разрушение палестинских домов в Восточном Иерусалиме еще больше накаляют и без того напряженную атмосферу. Раскручивание очередного витка насилия в зоне конфликта грозит окончательно похоронить перспективы мирного процесса.
Сегодня все реже поднимается тема необходимости перезапуска палестино-израильских переговоров, которые фактически заморожены с апреля 2014 г. Все озабочены, в первую очередь, предотвращением дальнейшего насилия.
Несмотря на всю сложность ситуации «на земле», по нашему убеждению, надо продолжать усилия заинтересованных сторон по деэскалации напряженности. Их целью должен стать выход на полноформатные переговоры между палестинцами и израильтянами с целью реализации двугосударственного решения – т.е. создания независимого палестинского государства, живущего в мире и безопасности со своими соседями, включая Израиль.
Кроме того, необходимо поддерживать меры и инициативы по преодолению межпалестинского раскола с перспективой формирования правительства национального единства и проведения президентских и парламентских выборов.
Другой немаловажной проблемой является обеспечение поступления гуманитарной помощи в сектор Газа, обстановка в котором остается крайне тяжелой, что способно спровоцировать рецидив напряженности вокруг анклава.
Отдельно хотел бы отметить, что, несмотря на сложные процессы в регионе и пессимистические оценки некоторых наших западных коллег, по нарастающей развивается сотрудничество России с арабским миром. В этом контексте хотел бы еще раз привлечь внимание к созываемой в Москве третьей сессии Российско-Арабского Форума сотрудничества на министерском уровне.
Благодаря совместным усилиям, Форум превратился в важный механизм сближения и формирования единых подходов России и Лиги арабских государств (ЛАГ) к ключевым вопросам региональной и международной повестки дня, развития и наращивания сотрудничества в интересах народов наших стран.
Очевидна и его востребованность в контексте задач по укреплению мира и безопасности в регионе Ближнего Востока и Северной Африки, в том числе, такие важных, как урегулирование кризисных ситуаций и противодействие общим угрозам, включая терроризм.
Россия традиционно уделяет приоритетное внимание вопросам обеспечения коллективной безопасности в стратегически важном районе Персидского залива. В начале 1990-х годов, с учетом вторжения Ирака в Кувейт и его последствий, мы выдвинули соответствующую концепцию. Вкратце напомню ее суть.
Этот документ предполагает поэтапное продвижение на основе равноправного взаимодействия всех региональных и других заинтересованных сторон к разблокированию конфликтных ситуаций, разработке мер доверия и контроля и, в конечном счете, созданию в этом субрегионе целостной системы коллективной безопасности и сотрудничества с соответствующими механизмами и оргструктурами.
Имеется в виду, что такая система станет прологом к построению общей региональной архитектуры посткризисной модели Ближнего Востока.
Российская концепция несколько раз обновлялась. Мы старались своевременно вносить в этот документ произошедшие изменения в региональной обстановке. Нынешняя его редакция учитывает такие важные факторы, как достижение договоренностей по иранской ядерной программе и существенное нарастание на Ближнем Востоке и в Северной Африке террористической активности.
Мы уже приступили к ознакомлению наших зарубежных партнеров с обновленным вариантом документа. Намерены задействовать для этого как двусторонний формат, так и сложившиеся многосторонние механизмы. Исходим из того, что эта тема будет обсуждаться на очередном министерском заседании стратегического диалога «Россия – Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива», которое мы планируем организовать в Москве весной текущего года.
Есть и другие идеи, предусматривающие, в частности, обмен мнениями по нашей концепции с представителями академических кругов стран Персидского залива и внешних игроков, включая «пятерку» постоянных членов Совета Безопасности ООН. На наш взгляд, было бы полезно организовать такое мероприятие в одной из стран региона».
Полагаю, что этот эксклюзив от замминистра должен вызвать немалый интерес заинтересованных сторон…
Затем начались работы по секциям. Приведем наиболее интересные, на наш взгляд, фрагменты этой большой дискуссии.
«Конфликты на данный момент – перманентный элемент жизни стран Ближнего Востока. Они носят не только внутристрановый, но и общерегиональный характер. Идеи, призванные объединить конфликтующие стороны не показали значительных результатов», – говорил ректор МГИМО МИД России Анатолий Торкунов.
Председатель Комитета Совета Федерации по международным делам Константин Косачёв отметил, что разнообразие и сложность такого региона, как Ближний Восток, требует внешнего содействия для назревавших тысячелетиями конфликтов. Однако важно, чтобы посредничество для достижения мирных целей не стало трансформироваться в режим навязывания и диктаторства.
«Важно отметить, что участие внешних игроков должно быть максимально абстрагировано от национальных государственных интересов и направлено в первую очередь на прекращение кровопролития, не повторяя сценария «демократизации Большого Ближнего Востока», который обернулся полным провалом и углублением сложившихся противоречий», – заявил Константин Косачев.
Несомненным успехом, по мнению основателя и исполнительного директора Университета Бейрута Рагиды Дергам, в этом плане стали Венские переговоры, пришедшие на смену Женевским. Договорённости по осуществлению «плана А» были названы важнейшим шагом вперёд по разрешению конфликта в Сирии. Сложность же сирийской проблемы усугубляется сложившимся треугольником власти: сирийским правительством, оппозицией и террористами, каждая из которых обладает сильным влиянием в регионе.
Профессор литературы и культуры Востока в Тегеранском университете Сейед Мохаммед Маранди заметил, что политическая система Сирии не должна ставиться во главу угла во время переговоров по разрешению сирийского конфликта. Право выбирать и оценивать деятельность представителей сирийский власти имеет только сирийский народ.
По мнению генерального секретаря партии «Палестинская национальная инициатива» Мустафы Баргути, арабо-израильский конфликт является одним из самых застарелых и взрывоопасных в регионе. Решение проблемы может быть найдено только при условии взаимодействия всех ведущих политических сил региона и рассмотрения инициатив, предложенных другими государствами, заинтересованными в разрешении этой проблемы. «Наиболее жизнеспособным» сценарием выхода из палестинского конфликта на данный момент является создание единого государства на территории Израиля и Палестины с равными правами и возможностями для всех проживающих там национальностей.
Одной из ключевых тем стало обсуждение причин появления ДАИШ/ИГИЛ в регионе, а также рассмотрение способов эффективной борьбы с ним. Первостепенным, как считает приглашённый исследователь Ближневосточной программы Фонда Карнеги за международный мир Джозеф Бахут, здесь должно стать не только военное вмешательство, но и демократизация населения, приход к верховенству права. Это должно происходить естественным путём и без вмешательства заинтересованных в регионе сторонних держав.
С начала, так называемой, «арабской весны» прошло уже 5 лет. Этот период отмечен значительным ростом экстремизма и активности террористических организаций на Ближнем Востоке. По мнению Набиля Фахми, министра иностранных дел Египта (2013-2014 гг.), термин «арабское пробуждение», который часто используется в СМИ, не совсем корректен, поскольку этот феномен проявляется по-разному в каждой стране Ближнего Востока, а значит, для каждой страны должна быть собственная модель разрешения конфликтов.
Арабский мир не представляет собой стабильную систему. Революции происходят очень быстро, а эволюции – слишком медленно. Арабские страны не добились того, чего хотели, – для этого нужно больше времени.
Регион оказался не готов к современной реальности. Социальный договор между обществом и государством был недостаточно эффективен для нынешних условий. Также малоэффективной оказалась система управления изменениями в регионе, следствием чего являются попытки решать проблемы силовыми методами. Кроме того, арабские страны продемонстрировали слишком высокую степень зависимости от внешних игроков, например, с точки зрения экономики.
Стабильности, считает Набиль Фахми, можно достичь за счёт установления баланса между внутренней и внешней политикой, а также между соблюдением международного права и стремлением отдельных государств к лидерству. Несоблюдение этих принципов, нарушение государственных границ, подрыв институтов и игнорирование требований населения ведут к хаосу.
Говоря об Ираке, участники конференции подчёркивали, что положение в стране является следствием внешнего вмешательства. Политический конфликт эскалировал в противостояние суннитов и шиитов.
Положение в Ливии не менее сложное, достичь стабильности не удаётся, но есть определённые признаки позитива – 17 декабря было подписано соглашение о формировании Правительства национального единства. При этом, новым властным структурам ещё предстоит получить народную поддержку.
Конфликт в Йемене не утихает. В Адене продолжается хаос, власть удерживают террористы, ведущие активную контрабанду нефти. Конфликт не может быть разрешён в ближайшей перспективе, необходимо восстановление институтов государства. Однако, и в этом случае, выступавшие отметили подвижки, например, в доставке в страну гуманитарной помощи.
Исмаил Ульд Шейх Ахмед, специальный посланник Генерального секретаря ООН по Йемену, выделил три основные черты конфликта в Йемене:
- решительность государства преодолеть его при международной поддержке,
- важность долгосрочной дорожной карты в его разрешении,
- необходимость консолидации международного сообщества.
Политический диалог должен быть инклюзивным, участвовать в нём должны все политические игроки.
По мнению некоторых участников дискуссии, Сирию можно отнести к ряду стран, в отношении лидеров которых внешние силы предпринимали попытки их свержения (в этом же ряду стоят Ирак, Ливия, Судан, Египет и Алжир).
Как отметили Бусейна Шаабан, советник президента Сирии, особенностью конфликта в Сирии является противоречие между «картинкой», которую изображают СМИ (в первую очередь, западные и некоторые арабские), и тем, что на самом деле происходит в стране. Институты в Сирии ослаблены, вакуум власти могут заполнить террористические группировки. Внутренние проблемы Сирии пытаются извне решить внешние игроки, одновременно преследующие собственные интересы.
По мнению Б.Шаабан, «США пытаются разделить и разрушить арабский мир под предлогом борьбы за демократию». В случае с Сирией эти попытки привели к многолетнему конфликту.
Проблема Сирии также заключается в значительном количестве участников противостояния. США, Турция и курдские повстанцы действуют на севере Сирии. Сирийское правительство и курды борются за территории, освобождённые от боевиков ИГИЛ.
Битва за Алеппо имеет принципиальный характер. Это второй по важности город Сирии, его судьба может оказаться решающей для сирийского конфликта. Россия и США в состоянии положить конец конфликту в Сирии, если им удастся согласовать свои позиции.
По мнению Б.Шаабан, Россия добилась серьёзных успехов в разрешении конфликтов и противоречий между странами Ближнего Востока. В 2011 году Россия и Китай наложили вето на вмешательство в Сирию. Поддержка сирийскому правительству со стороны России способствовала подрыву военного потенциала террористов и запуску «венского мирного процесса».
Лидеры России и США смогли договориться о прекращении огня, сирийское правительство и оппозиционные силы должны подтвердить свою готовность соблюдать этот режим. Договорённости России и США могут реально способствовать прекращению войны. Через 6 месяцев в Сирии, согласно договорённостям, должно быть сформировано новое правительство.
На конференции был поднят один из фундаментальных для Ближнего Востока вопросов – терроризм и методы борьбы с ним. Проблема, как полагают участники, заключается в разделении политических групп, преследующих собственные цели, на «террористические» и «нетеррористические».
Говоря о причине столь долгой борьбы с ИГИЛ, Шломо Бром, старший научный сотрудник Института исследований национальной безопасности (Израиль), предположил, что это объясняется «неискренностью в позициях вовлечённых в конфликт стран». Россия и Иран, по его мнению, больше заинтересованы в сохранении режима Асада в Сирии, а США – в его свержении, но не в непосредственной борьбе с исламскими радикалами. США выбирает своих союзников в зависимости от «инвестиций», вложенных ими в боевиков.
В отсутствие идей по стабилизации ситуации борьба с ИГИЛ будет иметь очень ограниченный успех. Даже военная победа над этой террористической организацией в данном случае не гарантирует того, что она не возродится вновь на почве нестабильности в регионе.
Единственное решение, считает Бром, – сформировать единое видение будущего для Сирии и Ирака. Соглашение по Сирии, достигнутое между США и Россией, является одним из шагов в данном направлении, заключает учёный.
Рассуждая о том, что стоит за терроризмом, Алистер Крук, директор «Conflicts Forum», бывший советник ЕС по безопасности на Ближнем Востоке (Великобритания), заметил, что нет ни одной группировки, за которой бы не стояло то или иное государство, преследующее собственные геополитические интересы в регионе.
Отталкиваясь от темы формулировки понятия «терроризм», Пол Сондерс, исполнительный директор Центра национальных интересов (США), попытался разграничить терроризм и войну. Оба понятия схожи с точки зрения применения насилия, но разные по масштабу. Классическая война следует правилам, выработанным в течение столетий, а терроризм не подчиняется никаким правилам. Оба явления характерны высокой степенью жестокости. Единственным неоспоримым различием между терроризмом и войной является тот факт, что терроризм «не имеет легитимности».
В ходе дискуссий Мохаммад-Махмуд ульд Мохамед, заместитель директора и научный руководитель Женевского центра политики безопасности, профессор Женевского института международных отношений и развития (Швейцария/Мавритания), также провёл сравнение современного терроризма с его проявлениями ещё 20-30 лет назад. Современные террористические организации утратили территориальный аспект и стремятся к транснациональной форме существования, и это – проявление постглобализационного развития. Современный терроризм вкладывает серьёзные инвестиции в свою деятельность, нанимает профессиональных менеджеров и боевиков.
В ходе сессии «Экономическое развитие и качественное управление на Ближнем Востоке» участники размышляли о дорожных картах скорейшего восстановления региона.
По словам Владимира Попова, профессора высшей школы международного бизнеса Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Правительстве РФ, в докризисное время страны ближневосточного региона были одними из лидеров по мировым показателям экономического роста и улучшения социальной обстановки.
По данным до 2010 года, в число самых успешных входили – Оман, Израиль, Тунис, Алжир, Марокко, Саудовская Аравия. Их развитие было отмечено понижающимся уровнем социального и экономического неравенства, снижением уровня убийств на душу населения. Это доказывает, что экономическое чудо по всем показателям могло быть воплощено в ближневосточном регионе.
Причины экономической катастрофы на Ближнем Востоке являются комплексными.
Одна из важнейших причин недостаточного экономического развития региона может крыться в «медленных процессах демократизации», как считает профессор политологии Тунисского университета Хамади Редисси. Это не означает, однако, что ожидание структурных политических реформ – единственный выход из ситуации. Сложность, как считает доктор Редисси, кроется в высоком уровне развития «теневой экономики» и недостаточности налоговых средств для проведения необходимых реформ. В связи с этим, после завершения военных действий, властям надо будет работать над восстановлением авторитета государственных институтов.
Заместитель премьер-министра Сирии в 2005-2011 годах, заместитель исполнительного секретаря Экономической и социальной комиссии ООН для Западной Азии Абдалла Аль-Дардари призвал «работать над планами восстановления и демилитаризации экономики Сирии, не дожидаясь завершения военных действий». Быстрый рост ВВП в докризисные годы, позволявший строить прогнозы о повышении ВВП до 90 млрд долларов в год к 2015 году, сменился стремительным падением – после начала вооружённых действий. На данный момент самым оптимистичным является план восстановления экономики до довоенного уровня к 2025 году.
Восстановление Сирии – дело не только сирийского народа, но и всего международного сообщества, при содействии, прежде всего, региональных акторов. Залогом успешного восстановления разрушенной экономики, по мнению А. Аль-Дардари, является наличие сильной политической воли, готовой к принятию сложных решений, и централизация власти.
Заместитель руководителя администрации премьер-министра Ирака Науфел Альхассан изложил план восстановления Ирака новым правительством. По его мнению, важнейшей региональной проблемой является отсутствие доверия населения арабских стран к своим правительствам. Он подчеркнул, что важнейшими акцентами в разработке стратегии нового правительства Ирака станут социальные и политические структурные преобразования, борьба с коррупцией и безработицей, которая будет основана на анализе и искоренении глубинных причин возникшей ситуации.
Председатель Совета директоров «Фонда за будущее» Бахтияр Амин (Ирак) отметил, что власть в регионе находится в руках сил, представляющих менее 5% населения, что и создает основу для трений и поиска альтернативных способов управления.
Ещё одна сессия была посвящена возможностям сотрудничества глобальных и региональных держав на Ближнем Востоке. Модератор сессии Александр Аксенёнок, Чрезвычайный и Полномочный посол, член Российского совета по международным делам (РСМД), призвал участников поразмышлять о новом «эквилибриуме», сложившемся в регионе, и о том, каких дипломатических и иных шагов он требует от региональных и глобальных игроков.
Полур Раман Кумарасвами, профессор Университета имени Джавахарлала Неру, посвятил своё выступление возможностям налаживания сотрудничества между Россией и Саудовской Аравией, которое могло бы стать мощным фактором обеспечения стабильности в регионе. Он отметил, что эти две страны всегда относились друг к другу с настороженностью, поэтому сближение потребовало бы долгой и кропотливой работы.
Для сближения с Саудовской Аравией Россия могла бы повторить дипломатический манёвр, осуществлённый США по отношению к Ирану, считает индийский коллега. Более тесные отношения с Эр-Риядом означали бы не отдаление от Тегерана, а «разбавление» обязательств Москвы перед ним, а также Дамаском.
По мнению Кумарасвами, у такого сотрудничества широкие перспективы – вплоть до создания «G2» в составе России и Саудовской Аравии.
По его словам, Эр-Рияд воспринимает, как угрозу, тесные отношения между Москвой и Тегераном, поскольку Иран является самой мощной региональной державой, влияние которой распространяется от Ирака до Палестины и Йемена.
Ву Бинбин, старший научный сотрудник Института международных стратегических исследований Пекинского университета, изложил китайское видение проблем Ближнего Востока и путей их решения.
По его словам, важнейшими трендами, определяющими ситуацию в регионе в сфере безопасности, являются ослабление государственных институтов, экспансия экстремизма, социо-экономические вызовы, поиски национальной идеологии и отсутствие региональных платформ для диалога. В этих условиях стратегия Китая в регионе заключается в том, чтобы ставить во главу угла развитие, несмотря на всю важность проблем безопасности. Именно этот подход стоит за китайской инициативой «Один пояс и один путь», подчеркнул он.
Говоря о политике Китая в отношении арабских стран, Ву Бинбин отметил следующие моменты:
- сбалансированность в отношениях со всеми странами (“no enemy policy”);
- сотрудничество в области безопасности с третьими сторонами (Россия, США, ЕС) при условии, что оно идёт в рамках ООН;
- поддержка региональных инициатив в сфере коллективной безопасности, так как никакая внешняя сила не может гарантировать Ближнему Востоку абсолютную безопасность;
- поддержка сильных государственных институтов с чётким видением целей развития («цветные революции» не решают глубинных проблем, а создают новые);
- уважение государственного суверенитета и стремление к решению проблем политическим путём;
- сотрудничество в борьбе с терроризмом.
Темой выступления научного руководителя Института Востоковедения РАН Виталия Наумкина стала российско-американская договорённость по прекращению огня в Сирии, как пример сотрудничества Великих Держав по решению ближневосточных проблем.
По его словам, Россия сделала важную уступку США, согласившись исключить из мирного процесса только ДАИШ, «Джабхат аль-Нусру» и те организации, которые признаны террористическими Советом Безопасности ООН. Тем самым она фактически пересмотрела свою позицию по другим группировкам, действующим в Сирии против правительственных войск.
Между тем, отметил Виталий Наумкин, уровень доверия между двумя Великими Державами недостаточен.
Именно поэтому возникают такие напряжённые ситуации, как после заявления госсекретаря Керри о «плане Б» на случай срыва режима прекращения огня в Сирии. Что бы ни означал этот план (наземную операцию США, бесполетную зону или санкции против России и Ирана в том случае, если Вашингтон обвинит эти страны в срыве договорённостей), – в России слова Керри были восприняты, как угроза. «Вместо того чтобы делать такие туманные заявления, необходимо бросить все силы на поддержку режима прекращения огня», подчеркнул Наумкин.
Излагая своё видение перспектив сотрудничества глобальных и региональных Держав на Ближнем Востоке, Джон Альтерман, старший вице-президент «Центра стратегических и международных исследований» (США), указал на то, что масштаб и интенсивность тех проблем, с которыми сталкивается регион, не имеют прецедентов в новейшей истории.
Во-первых, произошла резкая дестабилизация обстановки в трёх важных государствах Ближнего Востока с республиканской формой правления – Египте, Сирии и Ираке (в двух последних принявшая форму гражданской войны).
Во-вторых, действия террористической группировки ДАИШ угрожают не только странам региона, но и всему миру.
В-третьих, внешние игроки пересматривают свои стратегические цели на Ближнем Востоке – в частности, США, достигнув энергетической независимости (sic!), уже не готовы выделять столько политических, экономических и военных ресурсов на обеспечение безопасности ближневосточного региона.
Альтерман подверг критике действия России в Сирии, заявив, что российские авиаудары по антиправительственным силам «подорвали доверие», и призвал Москву следовать примеру Пекина, который демонстрирует, что «геополитическая конкуренция не означает враждебности».
Американский представитель отметил, что «администрация Обамы уже не будет тратить время и силы на решение ближневосточных проблем», а «судить о том, какой будет позиция следующей администрации, невозможно».
В этой связи он призвал страны региона не дожидаться следующего президента, а задуматься о создании условий, которые «будут формировать представления США о Ближнем Востоке».
Кайхан Барзегар, директор Института ближневосточных стратегических исследований в Тегеране, изложил в своём выступлении стратегическую философию Ирана, которая заключается в том, что отношения с Великими Державами не будут улучшаться «за счёт отношений» с непосредственными соседями. Все силы в Иране поддерживают присутствие России в Сирии, так как оно может ускорить политическое решение сирийского конфликта, что является целью Тегерана. Однако «речь идёт именно о решении конкретной проблемы, а не о полномасштабном альянсе с Москвой», отметил он.
Что касается отношений с США, то Иран «чувствует потребность в их расширении», но в то же время «ощущает угрозу» со стороны Вашингтона, чего нет в отношениях с Россией, заявил Барзегар. Кроме того, вмешательство третьих стран в дела региона неизменно вызывает у Ирана настороженность, отметил он.
На заключительное сессии участники дискуссии предприняли попытку спрогнозировать развитие ситуации в регионе после вступления в силу «Соглашения о прекращении огня в Сирии», разработанного совместно Россией и США.
Чрезвычайный и Полномочный посол, заместитель председателя Совета Ассоциации российских дипломатов Андрей Бакланов подчеркнул, что разработка стратегии стабилизации «может быть эффективной только при условии комплексного воздействия», так как «фрагментарные операции лишь оттягивают наступление следующего кризиса».
На примере ДАИШ, как считает Андрей Бакланов, можно констатировать, что все «горячие точки» глубоко взаимосвязаны между собой из-за «высокого уровня интеграции преступных группировок в новой системе глобализации».
Множество коалиций, направленных против ДАИШ, значительно менее эффективны, чем скоординированные действия террористов в составе одной организации.
Доказательством этого тезиса, как считает директор по научной работе «Фонда развития и поддержки Международного дискуссионного клуба «Валдай» Фёдор Лукьянов, является деятельность рабочей группы по контролю над вооружениями и региональной безопасности на Ближнем Востоке, созданной в 1992 году под сопредседательством России и Соединённых Штатов. Группа смогла успешно выполнить поставленные перед ней задачи «даже в то – тяжелейшее – время для недавно обретшей независимость России». Несомненно, успешной в этом плане также стала совместная работа по ликвидации химического оружия в Сирии, проведённая Россией и США, а также заседания международной группы по ядерному досье Ирана.
Посол США в Египте (1997-2001 гг.) и Израиле (2001-2005 гг.), профессор ближневосточных политических исследований в Принстонском университете Дэниел Курцер выразил полную солидарность с тезисом о «возможности и необходимости координированных действий в борьбе с нестабильностью на Ближнем Востоке». По его мнению, совокупность проблем региона, таких как отсутствие системы безопасности, массовая безработица, необходимость реформирования систем здравоохранения и образования, должна решаться единовременно без выделения более и менее важных аспектов. Ситуация в регионе «зависит не исключительно от вопросов войны и мира, на неё также самым серьёзным образом влияют экономические и социальные процессы».
Необходимость создания общей системы региональной безопасности – на примере курдской проблемы, одного из наиболее дестабилизирующих факторов в регионе – продемонстрировал председатель Совета директоров Фонда «За будущее» (2013-2015 гг.) Бахтияр Амин (Ирак). Он говорил о том, что в XX веке курды были лишены возможности свободного этнического самовыражения. Это было время политики апартеида и национальных чисток, массированных химических атак. А неспособность региональных институтов справиться с возникшими проблемами закономерно привела к вмешательству внешних игроков. Страны региона слишком долго оставались в стороне от решения собственных проблем, и на данный момент единственный способ разрешить назревшие противоречия – активно включиться в создание новой системы безопасности, не оставляя проектирование её архитектуры «на откуп» внешних сил.
На каком-то этапе дискуссии добрались и до роли Евросоюза в организации нынешних ближневосточных несчастий. Да, уже открыто говорят о том, что «в результате нарастающего процесса глобализации проблемы Ближнего Востока превратились в проблемы всего международного сообщества». Своё мнение о роли Европейского Союза в стабилизации (дестабилизации) региона высказали директор программы Ближнего Востока и Северной Африки в Европейском совете по международным делам Даниель Леви и старший научный сотрудник Французского национального центра научных исследований Франсуа Бюрга.
Одной из главных проблем, с точки зрения Даниеля Леви, является отсутствие интеграции региона и совместного «нарратива» по поиску общих путей разрешения кризисной ситуации. Европа, имеющая опыт в создании системы безопасности, должна помочь ближневосточным странам в выработке стратегий безопасности. Небольшие, постепенные шаги по стабилизации при наличии дополнительных возможностей разрешения кризисов станут единственно возможным выходом из ситуации.
Профессор Ф.Бюрга призвал «выявить причины массовой радикализации населения на Ближнем Востоке», притом, что «ещё недавно это явление было довольно фрагментарным». А политики должны быть «крайне осторожны в выборе терминологии». Так, «проведение каких-либо аналогий между суннизмом и терроризмом является неприемлемым». Системная работа с целью недопущения междоусобных разделений должна стать «одним из приоритетов» за столом переговоров.
Таким образом, стремление внерегиональных сил «переиграть друг друга» в плане создания наиболее устраивающей их политической системы в странах Ближнего Востока «недопустимо и способствует эскалации конфликта». Имеющийся позитивный опыт создания институтов по выработке стратегий урегулирования должен стать основой для создания будущей системы отношений.
Всё очень – по-французски. В общем, на том и порешили…
Автор – в этой части своего репортажа – хотел бы поблагодарить пресс-службу конференции за содействие в подборе и расшифровке этих текстов с различных сессий-панелей, что и было широко использовано в подготовке этого репортажа.
А в перерывах между сессиями мне удалось переговорить с несколькими участниками конференции.
И ради того, чтобы как-то объединить тематику наших интервью, я предложил каждому собеседнику ответить на два вопроса:
- Как воспринимают в арабском мире российскую военную помощь Сирии в борьбе против террористов?
- Что можно сказать о перспективах, о будущем «арабской весны»?
Вот какие ответы были получены.
Набиль Фахми, министр иностранных дел Египта (2013-2014 гг.):
- Ближний Восток это огромный регион. И я полагаю, что российское вмешательство – и политическое, и военное – создает лучший баланс в терминах политической обстановки. А также создает новый катализатор событий, которые поддерживают друзья России в регионе, что может серьезно повлиять на политические процессы в Сирии. Если мы продолжим сегодня такую силовую, в хорошем смысле слова, дипломатию с участием и Америки, и региональных государств, надеюсь, мы запустим процесс постепенного, шаг за шагом, урегулирования. Это, конечно, потребует времени, но мы можем остановить военные действия аd hoc (фраза, означающая в дипломатическом лексиконе: «К этому, для данного случая, для этой цели» - С.Ф.).
Если у нас будет правильная дипломатия со стороны главных игроков, я надеюсь на успех.
«Арабская весна»? У нас нет, собственно, весны в арабском мире. Здесь – очень длинное лето, и очень короткая зима. (Смеется).
Проблемы арабского мира, в целом, и, в частности, Ближнего Востока, конечно, имеют одновременно – и местные корни, и региональные причины. И их нельзя урегулировать и решить за один короткий период времени. Это – экзистенциальные вопросы. И с ними приходится иметь дело, как на уровне региона, так и на уровне отдельных государств. Они переплетены вместе.
Лично я, как араб, рад видеть эту «арабскую весну». Арабский мир пробуждается, хотя, к сожалению, не эволюционным путем. Рушатся государственные структуры и стабильность в целом ряда арабских стран. Это привлекает международных игроков в наш регион, что создает новые проблемы для местных игроков. Все будет зависеть от того, что сами арабы начнут делать в первую очередь на фоне действий не-арабских сил. Полагаю, что перспективы нахождения баланса сил уходят на долгое время вперед.
И ещё – ситуация в Леванте (Сирия, Ирак – С.Ф.) отличается от происходящего в Магрибе, в Северной Африке. Притяжение тенденции этой «арабской весны» столь мощное, что эти вопросы нельзя решить только усилиями региональных стран, без участия внешних сил.
В целом, я полагаю, что мы находимся на правильном треке, хотя он чрезвычайно сложен и комплексен. Но, я являюсь оптимистом и уверен, что через некоторое время начнутся перемены, которые развернут ситуацию в регионе к лучшему на долгую перспективу.
Передайте привет моему другу Сергею Лаврову!
Яшар Якыш, министр иностранных дел Турции (2002-2003 гг.), президент Центра стратегических исследований STRATIM:
- «Арабская весна» была успешной только в Тунисе. Я всегда говорил: «арабская весна», как путь к демократии в какой-то стране, это – когда одну политическую силу, пришедшую к власти, сменяет другая политическая сила демократическим путем.
Вот в Тунисе исламистская партия «Эн-Нахда» пришла к власти, благодаря «арабской весне», мирным путем, и была также мирным путем заменена у власти другой – уже не исламистской партией. То есть, здесь это сработало.
Но, если мы посмотрим с точки зрения привнесения демократии в арабский мир, то мы видим, что там это не сработало. В Египте, например, исламистский президент Мурси был отстранен путем военного переворота. Но мы в Турции не можем вот так открыто критиковать за это Египет. Почему?
Я работал в МИД Турции с 1960-х годов. И каждые 10 лет в Турции совершались военные перевороты. Но я всегда говорил, что «это для Турции – к лучшему». (Смеется). Поэтому Турция должна признать сегодняшний режим в Египте и иметь с ним дело. В таком стиле: «Мы с вами не согласны, но готовы поддерживать нормальные отношения».
Кончено, такая страна, как Россия, которая является, по моему мнению, супердержавой, должна защищать своё присутствие на Ближнем Востоке. И хороший пример последнего соглашения России и Америки по поводу прекращения огня в Сирии, это – вклад в стабилизацию региона Ближнего Востока.
Константин Косачев, председатель комитета Совета Федерации по международным делам:
- Арабский мир не един. Он не консолидирован. Он серьезно раздроблен и межконфессиональными, и экономическими, и политическими противоречиями. И определенную часть этого мира Запад искусственно пытается завести во враждебном режиме по отношению к России, к российскому присутствию в этом регионе.
Представляется, что эти усилия Запада не носят масштабного характера или, во всяком случае, не дают масштабного эффекта. И у людей, которые в состоянии вникать в суть деталей, разбираться в ситуации самостоятельно, не может быть сомнений в том, вклад России в развитие процессов в арабском мире, в частности, на Ближнем Востоке, никак не связан с нашими узкокорыстными интересами, как это бывает у многих других стран. Он является объективным вкладом в укрепление стабильности и взаимопонимания между конфликтующими сторонами на самых различных треках. И, в конечном итоге, – на возвращение того, что я бы назвал словом «справедливость».
Очень часто в российской внешней политике наше понимание «справедливости» доминирует, в том числе, как это не парадоксально звучит, над нашими собственными национальными интересами. Вот, если бы мы говорили о национальных интересах, то, наверно, России следовало бы максимально затягивать решение иранской ядерной программы. Потому что, в этом случае, не были бы сняты санкции с Ирана, и не появились бы риски выброса на мировые рынки дополнительных объемов нефти и газа из этой страны, и, следовательно, были бы защищены российские экономические интересы.
Но, обратите внимание, мы сделали всё для того, чтобы сдвинуть иранскую проблему «с мертвой точки» и достичь урегулирования, потому что мы действовали в соответствии с нашим пониманием и международного права, и договоренностей в рамках «режима нераспространения ядерного оружия», и, собственно говоря, региональных интересов.
Поэтому мне представляется, что объективное восприятие России в арабском мире – когда нам не мешают; когда вокруг наших действий и нашей политики не распространяют дезинформацию; когда нам не приписывают того, что в наших намерениях и в наших действиях нет и помине; когда не занимаются дискредитацией России, – может быть только положительным.
На мой взгляд, «арабская весна» захлебнулась. Она изначально – в большинстве случаев – была искусственно привнесена в этот регион извне. И, более того, никогда не представляла собой какого-то единого и последовательного сюжета. Мы видим, как, скажем, в одних государствах, которые представляли те или иные проблемы для США и их союзников, народные восстания всячески стимулировались. В то время в других странах, которые являются ближайшими союзниками США в регионе, аналогичные народные протесты всемерно подавлялись и морально, и в ряде случаев, физически.
Это говорит о том, что западными внешними спонсорами арабской весны всегда руководили не интересы «демократизации» так называемого «Большого Ближнего Востока», а интересы смены режимов в выгодном для США направлении.
И поэтому «арабская весна» это ещё один такой, если хотите, слепок крайне неудачной стратегии США в отдельно взятом регионе, которая называлась «демократизацией Большого Ближнего Востока», и которая, очевидно, потерпела неудачу.
Даниэл Курцер, посол США в Израиле (2001-2005 гг.), профессор ближневосточных политических исследований в «Школе общественных и международных отношений Вудро Вильсона» при Принстонском университете:
- Арабский мир расколот по отношению к российскому вмешательству в Сирии. С одной стороны есть надежда, что сотрудничество России и США приведет к прекращению огня. С другой стороны, российская военная интервенция на стороне правительства Сирии является слишком брутальной, поскольку гибнут люди. Здесь, на конференции, идет довольно открытая дискуссия по этим вопросам, и люди говорят, что интервенция в любом виде – что российская сегодня в Сирии, что американская 10 лет назад в Ираке – это не путь к решению проблем.
Пять лет прошло с начала «арабской весны». И я бы хотел быть оптимистом, однако, можно пока сделать вывод о том, что эти проблемы легли на плечи стран, которые к региону не относятся.
Вот только что представитель Ливана, выступая на конференции, заявил, что именно арабские народы должны взглянуть на свое нынешнее положение, «как в зеркало». Увидеть там проблемы коррупции, отсутствие гражданских свобод. И на контрасте представить Сирии обвинила именно «демократический процесс», как ту силу, которая породила проблемы в Сирии. Хотя арабы сами многие годы страдают от того, что у них нет соответствующей демократизации. Пора арабским народам прекратить обвинять других в тех проблемах, которые они должны решать сами.
Кайхан Барзегар, директор Института ближневосточных стратегических исследований (Иран):
- Что касается ситуации в арабском мире, я полагаю, что их реакция на российское вмешательство в Сирии должна привести к выводам относительно того, насколько важно ускорение процесса поиска решения сирийского кризиса.
Что касается Ирана, то, полагаю, для него самое важное – это попытаться убедить арабские страны в том, что сирийский кризис – это не вопрос двусторонних отношений. Этот кризис требует участия всех действующих лиц: и для разрешения возникшей ситуации, и для осознания новой реальности.
Этот кризис затягивается, и для стабилизации региона необходим определенный консенсус между всеми акторами – и региональными, и вне-региональными. Одновременно видно, что новый тренд затрагивает и самих сирийцев – они приходят к выводу о том, что американская коалиция или саудовская коалиция не в состоянии разрешить ситуацию, и необходим определенный баланс сил среди различных акторов. Полагаю, что российское вмешательство двинет ситуацию в этом направлении.
Надо признать, что все участники этого кризиса должны оценить вопросы собственной национальной безопасности. Поэтому, всем сначала надо решить для себя вопросы приоритетов национальной безопасности, а уж потом заняться вопросами борьбы с терроризмом. Никто же не хочет ставить под вопрос национальную безопасность ради войны с какими-то группами в некоторых странах. Очень важен вопрос баланса сил – как региональных, так и международных.
Что же касается «арабской весны», то я полагаю – уже ясно, что в какой-то степени она породила такую проблему, как ДАИШ. Потому, что некоторые арабские государства стали не в состоянии навести порядок в своих собственных странах: и в Сирии, и в Ираке. И, в конце концов, это начало наносить ущерб отношениям между отдельными странами.
Полагаю, что очень важно рассматривать «арабскую весну», как не только массовые протесты, но и то, что эти массы разбудили такие силы, которые впоследствии стали основой для террористической деятельности.
Сейчас всем государствам необходимо искать пути для совместных действий – в первую очередь: восстановить стабильность в регионе, помочь некоторым государствам провести реорганизацию внутри, а потом бороться с терроризмом.
Думаю, что вопрос ДАИШ, вопрос терроризма каким-то образом связан с неэффективностью самих государств региона. И мы сегодня очень откровенно обсуждаем эти вопросы на конференции.
Доктор Тафик Ибрагим, Институт Востоковедения РАН (Сирия):
- По поводу реакции на российское вмешательство в Сирии. Всё зависит от того, в какой стране эта реакция – везде своя информационная атмосфера на уровне СМИ. Скажем, в Египте, где сталкиваются с подобными проблемами, в том числе, с насилием – официальная власть поддерживает российскую операцию. И, соответственно, в местных СМИ – больше «за».
В тех странах, где руководители ориентированы против сирийского режима, там все СМИ направлены на дискредитацию российской операции. А вот большинство арабских, скажем так, «левых» поддерживают Россию. И это, на мой взгляд, очень интересный момент.
В Сирии и Ираке – оценки положительные.
По поводу будущего «арабской весны». К великому сожалению, независимо от того, была ли «арабская весна» спонтанным явлением или же нет, должен сказать: те лозунги, под которыми начиналась «арабская весна» – они абсолютно правильные. Поэтому здесь очень трудно делать выводы: возможно, это было спонтанное движение – возможно, наоборот, их кто-то спровоцировал на протесты, используя правильные лозунги и правильные цели.
Бывает так: всё началось спонтанно, не связанно с деструктивными силами, тем более – из-за рубежа, но затем – эти силы «воспользовались в конкретной обстановке». И факт есть – факт: в целом – ни к чему хорошему эти протесты не привели. Наоборот, это привело к разрушению государственности и общества во многих странах. Это – факт, который надо констатировать.
Виноваты ли те, кто это организовал поначалу? Вопрос очень сложный. Потому что все зависит от того, как это оценивать: либо это – как «ширма» для «кого-то», или же люди «искренне вышли», а потом их «использовали». Я не могу однозначно сказать.
Знаю, у нас в Сирии, откуда я родом, многие вышли на мирные демонстрации. Везде, насколько я могу понять, люди были искренние, они хотели лучшего.
Сам факт вовлечения больших народных масс в политику я не могу не приветствовать. Что меня особо поразило – то, что произошло в Египте во время второй волны «арабской весны», когда «сняли» Мурси. Я никогда в жизни не мог подумать, что выйдут вместе несколько десятков миллионов граждан Египта, чтобы выразить протест против религиозно окрашенной власти!
А, ведь, именно «братья-мусульмане» уверяли Америку: «Поддержите нас, и тогда мы сможем в этом регионе навести порядок».
И вот миллионы египтян (!) вышли выразить свое «Нет!» власти «братьев-мусульман». Это показывает некий уровень хорошего массового сознания. И я не могу это не приветствовать.
Я думал, что страны арабские обречены на какое-то постоянное манипулирование. Но теперь я увидел некую надежду, некий свет. Будем надеяться, что эта надежда – не последняя. Вот в каком ключе я вижу ситуацию. Сам факт того, что включаются массы и под такими хорошими лозунгами – это важно.
Поэтому я бы не хотел однозначно, одним цветом мазать эту «арабскую весну».
В заключение хотел бы подчеркнуть то, что было мною высказано в приватных разговорах с участниками конференции, и на что ни один из моих собеседников возражений не нашел.
А сказано было следующее:
Как только Россия на Ближнем Востоке проявила свою Волю.
После того, как Россия показала здесь свою новую Силу.
Как только Россия громко заявила о собственных Интересах в этом регионе мира…
…сразу же выстроилась очередь из лидеров арабских стран в Москву или в Сочи – к Путину, к Путину.
Да и массовых дискуссий подобного рода, проводимых на земле России, о которых мы рассказываем, трудно было себе представить ещё два-три года назад.
А ныне:
- в конце 2015 года в Волынском собираются ведущие СМИ арабского мира, о чем мы писали в репортаже «И вновь: «К штыку приравняли перо». Журналисты против экстремизма»;
- в начале 2016 года «Клуб Валдай» и Институт Востоковедения РАН проводят нынешнюю конференцию.
И все приезжают в Москву.
И все говорят свободно.
И все заинтересованы – как минимум…
И никто из моих собеседников эти оценки не опроверг.
Читайте другие материалы журнала «Международная жизнь» на нашем канале Яндекс.Дзен.
Подписывайтесь на наш Telegram – канал: https://t.me/interaffairs
