НА САМОМ ДЕЛЕ правильнее говорить Фудзисан, а не привычное нам Фудзияма. В данном случае "сан" - это не вежливая частица, использующаяся при обращении к собеседнику, как, например, Ямамото-сан (господин Ямамото). Это заимствованное из китайского языка слово "гора", ну а по-японски гора будет "яма". Безусловно, назвать священную гору Фудзиямой не будет считаться ошибкой, но японцы, снисходительно улыбнувшись, поправят вас: "Фудзисан".

Все мы знаем, что Фудзи - это потухший вулкан, который последний раз извергался в 1707 году. С какой бы точки вы ни смотрели на эту гору, она везде выглядит величественно и красиво. В теплое время года в безоблачную погоду она видна со многих смотровых площадок Токио, так как ее правильные формы резко выделяются на фоне неба. Зимой, покрытая снегом, Фудзи становится практически невидимой с расстояния в несколько десятков километров. Но даже тогда, когда ее контур едва просматривается в серой дымке, вы чувствуете ее гипнотическое влияние. Неслучайно самая дорогая земля с видом на гору выкуплена под гостиницы и частные дома японских богачей.

Фудзисан - символ Страны восходящего солнца. Воспетая многими японскими сказаниями и легендами, запечатленная величайшими японскими художниками, она стоит передо мной и моими спутниками, уходя вершиной в ночное небо. Осталось только подняться по тропе и с высоты в 3776 метров увидеть рассвет и всю Японию.

Надо сказать, что к восхождению я был совершенно не подготовлен. Прожив в этой стране семь лет, я знаю, что японцы все любят обустраивать, продумывать, облагораживать. Куда бы вы ни поехали, у вас не будет проблем с питьевой водой, возможностью перекусить в соответствии с вашими привычками, а также в приобретении предметов личной гигиены и прочего, так как универсальные магазины, работающие полные сутки, есть повсюду. Поэтому и сейчас я взял только теплые вещи, фонарь, ну и немного еды, предчувствуя, что на горе еда будет стоить втридорога.

Самый популярный аксессуар среди взбирающихся - это большой деревянный посох, на котором по ходу восхождения за символическую плату на каждом привале могут выжечь специальное клеймо. Поэтому, когда еще на автобусной остановке в центре Токио я увидел группу молодых японцев, усталых, но счастливых, с большими деревянными посохами, испещренными выжженными печатями, мне захотелось такой же. Теперь, пройдя всю дистанцию, я прекрасно понимаю, для чего он нужен японцам. Гора Фудзи для каждого жителя этой страны - что-то недостижимое и трудное. Туда, к горе, каждый день приезжают тысячи туристов, любуются ею, фотографируют и уезжают, гордо демонстрируя соседям и знакомым величественное отражение на фотобумаге. А взбираются на нее каждый день в течение трех летних месяцев в году несколько сотен, но далеко не каждый сможет дойти до вершины, особенно ночью. С длинным посохом, честно говоря, не слишком удобно взбираться, но потом его можно показать всем своим знакомым, и они завистливо посмотрят на вас и с удовольствием послушают ваши истории о восхождении.

Я был полон желания приобрести посох. Поэтому, приехав к стартовой точке восхождения, я в первую очередь устремился в сувенирный магазин. Сразу же я был поражен тяжестью посоха, а оценить мелодичность привязанного к нему колокольчика я так и не смог, потому что ее просто не было. И как потом показала практика, многие его просто срывают, потому что его равнодушное треньканье за много часов восхождения действует на нервы. Эх, как далеко нам, городским жителям, до умиротворенности буддийских монахов. Но мне надо было по пути заботиться о моих спутниках - жене и пятилетнем сыне, посох связывал бы мне руки, и я его не купил, о чем, собственно, не жалею. Шел на гору я не ради сувениров, а для новых ощущений. Их-то я и получил сполна.

Старт начался с разочарования - дорога почему-то стала уходить вниз, и идущие впереди японцы стали нервно оборачиваться в поисках указателя. Дело в том, что восхождение начинается не с самой нижней точки, а с отметки 1,5 км, куда можно спокойно доехать на машине, поэтому, когда дорога пошла вниз, все решили что она ведет обратно к подножию. Не скрою, я предался всеобщему волнению. Но вскоре наше настроение заметно выросло, когда тропа вышла из-за деревьев и в чистом ночном небе ярко светила большая платиновая луна, которая освещала люминесцентным светом лежащие внизу города. Все идущие рядом со мной остановились и стали торопливо доставать фотоаппараты и телефоны, чтобы запечатлеть фантастическую картину холодного лунного света, в котором переливались и мерцали крошечными огоньками города и магистрали. Ну что же, начало было многообещающим, а что нас ждет выше? Настроение у всех было прекрасным, и мы бодрым шагом продолжили путь.

Дорога была широкой, правда, к моему удивлению, никаких фонарей по бокам не было. Я даже подумал, вот как здорово подниматься по такой тропе - иди себе, размышляй о вечном, наслаждайся свежим воздухом. Отмеряя дорогу шагами, я думал об удивительной страсти японцев "облагораживать" природу в соответствии со своими представлениями о красоте. То сделают миниатюрную имитацию гор из камней в парке, то сосны изогнут причудливо, а тут еще и на горе тропу практически для автобуса сделали. Забегая вперед скажу, что чем ближе мы поднимались к вершине, тем чаще с негодованием я думал о том, что за столько столетий культа Фудзи жители этой страны так и не смогли толком обустроить подъем.

Потом после прохода очередной вехи началось самое интересное. Сразу за домиком с очагом, в котором грели металлические печати для прижигания посохов, на нас вдруг обрушилась кромешная темнота, в которую уводила вбитая в камень цепь. Абсолютная чернота и мрак, с которым ничто не могло спорить. Наши фонарики выхватывали из гулкого мрака фрагменты горных вулканических глыб. Других людей совсем не было видно. Только мы. В растерянности я стал искать дорогу, не сообразив, что цепь и есть ориентир, ведущий вверх. Это был шок! А где же тропа? Где придуманные моим воображением фонари вдоль дороги? Ну, делать было нечего. Иногда в этой темноте было слышно чье-то дыхание, стук деревянных посохов о камни. После 2 тыс. метров глаза начали распознавать в темноте согнутые фигуры людей, прислонившихся к камням, и шипение кислородных баллончиков, с помощью которых альпинисты спасали свои легкие от разряженного воздуха. Мы карабкались вверх. Кое-где в камнях попадались высеченные ступеньки, но в целом подъем был сложный, и временами приходилось решать в темноте маленькие ребусы - лучше через этот камень или через тот… После станции перевала седьмого этапа (2700 м) перед нами оказалась совершенно отвесная гора с огромными валунами. В этот момент я отчетливо понял, почему вдоль трассы подъема фонарей не было. Поверьте, перед нами открылось ужасающее зрелище. Лучше взбираться во тьме. Казалось, что там нет никакого маршрута вообще, только нарисованные на камнях стрелки, указывающие вверх. И гигантские глыбы, пористые и неровные, а иногда гладкие и скользкие.

Подъем продолжался уже несколько часов, мы успели перекусить, несколько раз отдохнуть, но каменный пояс так и не кончался. В какой-то момент мой пятилетний сын, с начала подъема бывший в особом приподнятом настроении и полный энергии, стал засыпать, что вполне объяснимо (было уже около двух часов ночи). Пришлось посадить его на спину, а для страховки одеть рюкзак, просунув его ноги через лямки. Как только операция была завершена, сын тут же заснул, а мне ничего не оставалось, как идти дальше с 25-килограммовой ношей за спиной, которая, к слову сказать, была своя, но тянула сильно. Я, конечно же, ощущал себя героем, но от этого легче не стало. В какой-то момент каменный пояс закончился, и опять появились "цивилизованные" тропы, в которых нога по щиколотку утопала в серо-красной пемзе. К тому времени на очередном привале мы купили баллончик с кислородом, который по идее должен был спасти от усталости. По бокам тропы сидели изможденные японцы. Где-то на камнях лежала бабушка и говорила по мобильному телефону. Обойтись без циничной шутки мы не могли, высказав предположение, что бабушка вызывает скорую помощь на вершину. Надо сказать, что шутки - это, пожалуй, единственное, что нас подбадривало на протяжении последних отрезков подъема.

Времени до рассвета оставалось мало, а впереди была бесконечная тропа, дул сильный холодный ветер, от которого я спасся, заткнув себе уши, отчего слышал, как пульсирует кровь в голове. Сын по-прежнему спал, но теперь уже на спине у моего друга, а жена вела нас вперед, подсвечивая дорогу фонариком. По пути встречались интересные группки людей в униформах - каратистов или дзюдоистов, которые поверх курток надели спортивную одежду, повязавшись черными поясами. Много было и иностранцев.

Кое-как мы добрались до предпоследнего привала. Здесь было очень людно. Внутри небольшого строения была организована ночлежка, которая, по-моему, была заполнена спящими прямо в одежде людьми. Мой сын, так как он последний километр не принимал участия в восхождении, во сне сильно замерз, и ему надо было согреться. Для него девятый привал был идеальным местом отдыха (десятый привал - это уже вершина). Но надо было идти дальше, так как до рассвета оставалось 30-40 минут. Служители отговорили нас идти с ребенком дальше, проникнувшись жалостью к бедному пятилетнему мальчику, которого упрямые родители затащили ночью на холодную гору. Надо отметить, что сын, свободно разговаривающий на японском, стал подыгрывать служителям, выражая на своем лице большие страдания, вызывая в них большое сочувствие. Мне пришлось его уложить и накрыть одеялом. Уснул он тут же, как будто это было самое удобное место для сна. Я остался сторожить сон сына, потому что также был на грани измождения (все-таки подъем в гору с утяжелением значительно отнимает силы). Добрые старожилы заверили меня, что рассвет я не прозеваю и здесь место даже лучше, чем наверху. Ну а что касается вершины, то я подумал, что она от меня никуда не уйдет и я доберусь до нее чуть позже. Пока я так думал, небо сильно посветлело и меня испугал крик служителя, которым он поднимал всех спящих: "Горайко!" Так уважительно называют рассвет на горе Фудзи, дословно - "Приход Светила". В обычной жизни японцы просто не поймут, что это значит, но здесь - свои традиции, и из-под одеял стали выползать помятые школьники и пожилые люди, не дошедшие до вершины. Солнце едва стало показываться, и уже повсюду заблестели золотистые блики, а внизу были видны силуэты больших городов. Но тут произошло самое необычное - пришло облако, сначала в виде перьев тумана, а потом все вокруг заволокло густым молочным киселем. Да уж, "горайко" получился на славу! Но обиды не было, а было радостно, что нам не пришлось взбираться на гору в этом вязком мокром облаке. Я был благодарен духу горы за то, что в самые трудные моменты нашего пути погода не стала для нас дополнительной трудностью.

На вершину я взобрался уже без спешки. На узкой тропе было очень людно, многие были сильно измождены, и каждый метр им давался с трудом, поэтому в узких местах образовывались заторы. Наверху стоит синтоистский храм, и каждый, кто добрался до вершины, проходит через его ворота. А затем ты чудесным образом оказываешься в людской толчее счастливых альпинистов и бойких торговцев сувенирами и горячим сакé. В качестве опции можно выгравировать свое имя на бронзовой памятной медали, сделать каллиграфическую надпись на дощечке и многое другое.

Конечно же, мне было интересно взглянуть в недра кратера, так сказать в нутро горы. Но, к сожалению, прямо в нем сидело облако. Это было красиво, мне даже показалось, что вулкан оживает. Облако полностью закрыло края кратера, поэтому заботливые служители в целях безопасности старались не подпускать к нему любопытных туристов.

А потом был спуск. Долгий и изнуряющий. Мы шли в облаке молочно-белого тумана, промокшие до нитки, никакие полиэтиленовые плащи уже не спасали. Вода просто висела в воздухе, и от нее некуда было спрятаться. На обратном пути не было каменных препятствий, была только дорога из бурой пемзы, в которой ноги иногда норовили разъехаться. Казалось, нас окружал типичный марсианский пейзаж - красная возвышенность и редкая причудливая растительность. Когда до исходного места оставалось около двух километров, толпу возвращающихся поджидали представители мелкого бизнеса, предлагая услуги конной доставки. Проехаться на лошади 15 минут стоит около 150(!) долларов. А в крытой телеге на десять человек - около 20. Конечно же, мы были измождены трехчасовым спуском под дождем, но наша компания твердо решила не способствовать умножению капитала этих предприимчивых бизнесменов, и кое-как ковыляя, мы добрались до исходного пункта.

А там ласково грело солнышко, смотровая площадка была полна туристов, которые смотрели на нас с ужасом и некоторой завистью, потому что наш вид не оставлял никаких сомнений - мы покорили Фудзи!

До отправления автобуса оставалось много времени, и мы зашли в ближайший ресторанчик. Еда и кофе были так себе, но ели мы с огромным аппетитом. А потом, выйдя на улицу, растянулись прямо на лужайке, подставив под солнечные лучи свои мокрые вещи. Не знаю, сколько прошло времени, но я заснул прямо на вымощенном брусчаткой тротуаре. А проснулся оттого, что опять пошел дождь, а потом появилось солнце, и так повторялось раз 20. Какое-то облако решило с нами поиграть, и нам ничего не оставалось, как пораньше сесть в автобус, отправляющийся в Токио. Все пассажиры - наши коллеги по восхождению (правда, в темноте мы не видели лиц друг друга, но уставшие лица, влажная одежда, грязная обувь говорили, что это не туристы со смотровой площадки) уже спали. Я не помню, были ли на дорогах пробки, быстро ли мы добрались до Токио, я тоже спал. И снилась мне длинная дорога, а потом вершина, а потом радость, и во сне я не чувствовал усталости, и это было очень приятное чувство.

Известна поговорка: "Глупец тот, кто не взбирался на Фудзи, дважды глупец тот, кто сделал это дважды". К сожалению, японцы с ней не знакомы. Возможно, это чье-то перефразированное изречение, а может, это придумали иностранцы. Глупец я, конечно же, в том, что за столько лет жизни в стране так долго собирался взобраться на Фудзисан, но и дважды глупец потому, что практически не подготовился к этому важному событию. С другой стороны, восхождение на Фудзи открыло для меня совершенно новый мир красоты гор и позволило больше узнать о собственных физических возможностях. Более того, именно после восхождения на Фудзи я в полной мере смог оценить крылатую фразу: "Лучше гор могут быть только горы". И мне захотелось покорить еще какую-нибудь вершину. На этот раз - в России.